|
Олег Чухонцев Я не помнил ни бед, ни обид,
жил как жил - и во зло, и во благо.
Почему же так душу знобит,
как скулит в непогоду дворняга? Почему на окраине дней
самых ясных и самых свободных
так знобит меня отблеск огней
и гуденье винтов пароходных? Верно, в пору стоячей воды
равновесия нет и в помине,
и предчувствие близкой беды
открывается в русской равнине. И присутствие снега и льда
ощущается в зябком дыханьи,
и такая вокруг пустота,
что хоть криком кричи в мирозданье. Ничего... Я один на один
с прозябаньем в осенней природе,
в частоколе берез и осин,
словно пугало на огороде. Мы срослись. Как река к берегам
примерзает гусиною кожей,
так земля примерзает к ногам
и душа - к пустырям бездорожий. Видит Бог, наше дело труба!
Так уймись и не требуй огласки.
Пусть как есть торжествует судьба
на исходе недоброй развязки. И, пытая вечернюю тьму,
я по долгим гудкам парохода,
по сиротскому эху пойму,
что нам стоит тоска и свобода.
| 
