[ Дайджест публикаций центральной прессы и интернет-изданий ]
региональной общественной организации "Правозащитная информация"
Выпуск N 238 (764) от 17 декабря 2003 г. [ N 237 ] [ N 239 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]
Что же, в конце концов, происходит с нашими правоохранительными органами, призванными защищать нас с вами от преступности и произвола? На все эти вопросы согласился ответить известный юрист, адвокат Леонид Прошкин, государственный советник юстиции 3-го класса, много лет проработавший следователем по особо важным делам в Прокуратуре СССР.
Кто остановит беззакония законников?
К рассказанному писателем Виктором Широковым необходимо добавить вопросы: почему то, что с ним случилось, учащается именно к концу года? Не потому ли, что милиция на основании липовых протоколов готовит итоговую отчетность об успехах "по наведению порядка"? И, готовя ее, лихорадочно "улучшает" свое материальное положение? Что в результате порождает возникающие сейчас по всей России уголовные дела "оборотней в погонах"... Да и только ли в милиции здесь дело - а прокуратура так ли уж тщательно надзирает за законностью в работе милиции? Если судить по результатам известной проверки Мосгорпрокуратуры, проведенной Генеральной прокуратурой, то из рук вон плохо. Потому что выяснилось: в органах внутренних дел Москвы сложилась система массового сокрытия преступлений от учета... Что же, в конце концов, происходит с нашими правоохранительными органами, призванными защищать нас с вами от преступности и произвола?
На все эти вопросы согласился ответить известный юрист, адвокат Леонид Прошкин, государственный советник юстиции 3-го класса, много лет проработавший следователем по особо важным делам в Прокуратуре СССР и ушедший в отставку с поста заместителя начальника Управления по расследованию особо важных дел.
- Мне стыдно и жалко смотреть на свою родную прокуратуру, да и на милицию, с которой я бок о бок работал почти всю жизнь, - сказал Леонид Георгиевич. - Конечно, и раньше, при советской власти, были фальсификации и взяточничество. Но если бы нынешние стражи порядка только фальсифицировали отчетные данные и обирали беззащитных граждан. Они же еще НЕ регистрируют преступления, укрывая их. Случается, что даже по очевидным убийствам НЕ ведут расследование. Зато регулярно промышляют у метро, штрафуя старушек, продающих цветы и сигареты.
- Есть одно довольно распространенное объяснение такой ситуации: работа в милиции плохо оплачивается, поэтому ее работники заняты так называемым самообеспечением.
- Да вы посмотрите, на каких BMV и "Мерседесах" ездят на работу эти "низкооплачиваемые"! Они уже давно оттеснили бандюганов от "крышевания" предпринимателей, давно обеспечили себе материальное благополучие за счет негласной охраны их бизнеса. Иной раз зайдешь к милицейскому следователю, молодому лейтенантику, а у него на столе два навороченных мобильника, и он по ним без конца говорит, денег не считая. И говорит-то все про дела, связанные с бизнесом своих подопечных, а не по уголовным делам. Такие следователи не хотят, а иногда уже и не могут заниматься своим непосредственным делом - борьбой с уголовщиной. А если и занимаются, то кое-как, халтурно, нарушая закон.
- В Екатеринбурге, в областном суде недавно вынесен приговор по делу таких следователей из города Серова - Андрея Лысова и Андрея Середы, у которых ночью в момент допроса скончался подследственный Эдуард Смолянинов. Они допрашивали его с участием старшего следователя Александра Першина, который, оказавшись на скамье подсудимых, ударился в бега прямо из зала суда - он до сих пор числится в розыске... Подследственного били. Сломали ребра, проломили нос. Даже снимали эту сцену на видео, придумав съемке издевательское название: "Учебное пособие для стажеров по проведению допросов". А когда Смолянинов скончался, они всадили ему укол морфина и оформили его смерть как от передозировки наркотиков. Намеревались тайком от матери похоронить его. Но Надежда Андреевна случайно узнала о происшедшем, нашла труп сына в морге и настояла на расследовании... Что это? До какой степени душевного разложения нужно дойти, чтобы быть способным на такое?
- Это показатель состояния правоохранительных органов. Самодуры, избивающие подследственных, распоясываются, потому что верят в свою безнаказанность. Не все же факты пыточного следствия становятся достоянием гласности. А если становятся, то виновные пускаются в бега, как какие-нибудь матерые уголовники. Какое дело по злоупотреблениям милиции ни возьмешь, обязательно один-два фигуранта в бегах.
- Есть примеры?
- Недавно в Москве слушалось в суде дело по злоупотреблениям работников одной межрайонной прокуратуры. Вместе с прокурорами на скамье подсудимых оказались опера из милиции. Эта группа паразитировала на доходах салона интимных услуг - они отбирали деньги, бесплатно пользовались девушками, занимались шантажом. Когда их задерживали, одному оперу удалось улизнуть. Некоторое время спустя выяснилось: он, грузин по национальности, работал оперативником, не имея ни регистрации, ни гражданства, а скрылся в Грузии. Как-то по ТВ показывали из Тбилиси репортаж, и он возник на экране в качестве подполковника налоговой полиции - уважаемый человек! Власть!
- И в то же время такие судебные процессы, уголовные дела по "оборотням в погонах", наконец, самое громкое сейчас расследуемое дело по ЮКОСу - не есть ли это демонстрация жизнеспособности правоохранительных органов?
- Демонстрация еще не свидетельство жизнеспособности. Конечно, нет сомнений: руководство МВД на самом деле хочет очистить правоохранительные органы от "оборотней" и от коррупции, ведь ситуация уже просто катастрофическая. Но в поднятом вокруг этого шуме столько самопиара! Что же касается дела ЮКОСа: у нас, как известно, нет хозяйственных структур, в которых не было бы каких-то нарушений. Особенно в сфере налоговых выплат. Таковы пока, к сожалению, наши экономические не всегда цивилизованные отношения. То есть в той или иной мере все у прокуратуры "на крючке", всех можно хоть в чем-то уличить. Так почему начали с ЮКОСа? Потому что руководители этой структуры заявили о своем намерении заняться политикой? Или потому что некоторым ностальгирующим по прошлому управленцам нужно "пугнуть" крупный капитал, чтоб не мешал реставрации тоталитарного государства? Хотя ведь ясно - невозможно дважды войти в одну и ту же воду. "Силовым" путем к здоровому государству, обеспечивающему экономические и гражданские свободы россиян, мы не придем.
- Но надеяться именно на этот короткий "силовой" путь никто не запрещал. "Пугнуть" же можно всех: ведь раз все "на крючке", то и гарантий защищенности нет ни у кого. Так?
- Разумеется. Об этом свидетельствует проведенный работниками прокуратуры обыск в офисе адвоката, ведущего защиту в деле ЮКОСа. Нарушена неприкосновенность адвокатской тайны! Тем самым подрываются основы священного в нормальном государстве ПРАВА НА ЗАЩИТУ. Представим: те, кто проводил этот неправомерный обыск, однажды (не дай Бог, конечно!) оказываются обвиняемыми и у их адвокатов проводят такой же незаконный обыск, нарушая адвокатскую тайну... Как они себя будут чувствовать?
- Наверное, ТАК ЖЕ, как чувствовали себя в 37-м бывшие руководители сталинской карательной системы, сами потом ставшие ее жертвами...
- Слепота удивительная! Неужели те, кто санкционирует аресты как меру пресечения (аресты не каких-то там убийц или грабителей, а предпринимателей, способных заплатить миллионный залог и являться на допросы по подписке о невыезде!), неужели они не понимают, к чему подталкивают общество?
- Вы об аресте Ходорковского?
- Не только о нем. И даже скорее не о нем, а о сотнях менее известных бизнесменов, арестованных по подозрению в неуплате налогов. Ходорковский оказался в привилегированных условиях - я знаю тот корпус Матросской тишины, где он содержится.
- Пять человек в тесной камере, невозможность уединиться, необходимость справлять естественные надобности на виду у всех, в углу камеры, отгороженном символической занавеской, мытье в душевой один раз в десять дней - это вы считаете привилегией?
- Да, считаю. Потому что другие менее известные бизнесмены содержатся в переполненных душных камерах - 80 человек на 40 спальных мест, спят по очереди, в туалетный угол постоянная очередь, зловоние невыносимое... Пыточные условия!.. Я считаю, что мера пресечения в виде ареста к таким подследственным применяется слабым следствием, чтобы сломать человека, заставить его быть податливым... Отсюда самооговоры, судебные ошибки, изломанные судьбы и в конечном итоге тотальное недоверие к правоохранительным органам.
- Но неужели нельзя хоть как-то улучшить условия тюремного содержания подследственных?
- Можно, потому что нужно. Жизненно важно! В нашей стране особенно, так как у нас никто не застрахован от тюремных нар. Мне вспоминается ситуация с гэкачепистом Павловым, бывшем одно время в советском правительстве министром финансов: ему, министру, принесли на визу документ, предусматривавший серьезные траты на модернизацию тюрем и других мест заключения. Павлов документ не завизировал, а спустя некоторое время, после событий августа 91-го, сам оказался на нарах. Причем в том самом привилегированном корпусе Матросской тишины, где сейчас сидит Ходорковский. Думаете, Павлов был доволен? Нет, он возмущался, писал длинные жалобы в прокуратуру - я их по долгу службы читал, но ничего поделать не мог.
- Видимо, у тех, кто попадает во власть, притупляется способность предвидения. Каждому кажется - минует меня чаша сия. Ведь о том, что правоохранительные органы нужно реформировать, говорят уже полтора десятка лет, сейчас вот взялись за "оборотней", а дойдет ли дело до коренных перемен, неизвестно... Кстати, сейчас много говорят о возрождении платного доносительства, объясняя его необходимость угрозой террористических актов. В какой мере это законно?
- Во всех правовых государствах это существует - в Германии, в США, во Франции... Иначе защитить себя от профессиональной преступности, от террористических актов невозможно. И у нас это было бы приемлемо, если бы доносительство не сводилось к элементарному стукачеству на нелюбимых соседей, если бы были гарантии соблюдения Закона об оперативно-розыскной службе. И та же следственная деятельность не выходила бы за процессуальные рамки.
- То есть если бы у нас было правовое государство. Но где та отправная точка, с которой правовое государство начинается?
- Суд!.. Если суд НЕ придает значения процессуальным нарушениям, с которыми получено доказательство вины подсудимого, НЕ отметает их, вынося оправдательный приговор "за недоказанностью", то следствие продолжает работать по принципу "тяп-ляп", создавая атмосферу произвола и беззакония. Ведь следователи, НЕ получив от суда реалистичную оценку своих действий, также попустительствуют оперативникам, поставляющим им первичные материалы. А бесконтрольные оперативники, впадая в раж, сокрушают подследственным ребра, проламывают носы, заставляя их оговаривать себя. И за "колючкой" оказываются люди, взявшие на себя чужую вину. Подлинные же преступники резвятся на свободе.
- Но у нас появился суд присяжных...
- Да, верно. Вот с него, скорее всего, и начнется правовая Россия. Потому что в суде присяжных доказательство, полученное с процессуальными нарушениями, отметается безоговорочно. В таких судах достаточно высок процент оправдательных приговоров. Конечно, вне всякого сомнения, за такими судами будущее. Ну а пока, надо заметить, есть у наших присяжных одна общая для всех и весьма характерная для нашего времени особенность - предубеждение к органам власти. Например, дела о покушениях на жизнь работников милиции и вообще на власть предержащих в судах присяжных чаще всего разваливаются.
- Почему?
- Потому что присяжные - обычные граждане, натерпевшиеся от произвола людей, наделенных властью. И в их вердиктах нередко верх берут эмоции. Это показательный симптом: если произвол становится массовым и не наказуем в законном порядке, то народ готов одобрить любую внесудебную расправу с зарвавшимся самодуром... В конце концов, я думаю, с ростом уровня цивилизованных экономических отношений в нашей стране суды присяжных постепенно сформируют массовое правосознание. Народ, поверивший в суд скорый и правый, научится отторгать все, что связано с беззаконием.
- Возможно ли такое без кардинального реформирования силовых и правоохранительных органов?
- Конечно же, нет. Это же нонсенс: Россия за последние десять-пятнадцать лет стала другой страной, демократические начала прочно вошли в нашу жизнь, у нас есть парламент, свободная пресса, россияне свободно могут ездить в другие страны. А силовые органы остались такими же, как при советской власти. Только еще хуже, потому что агонизируют. Перемены в этих сферах государства ОСТРО НЕОБХОДИМЫ. И, добавлю, НЕИЗБЕЖНЫ. Проводить их надо так, чтобы в основу функционирования силовых и правоохранительных органов был заложен принцип первостепенной защиты гражданских прав рядового россиянина. А также принцип контроля общественными организациями за этим функционированием.
- Ну что ж, будем надеяться, что это в конце концов произойдет.
Выпуск N 238 (764) от 17 декабря 2003 г. [ N 237 ] [ N 239 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]