[ Дайджест публикаций центральной прессы и интернет-изданий ]
региональной общественной организации "Правозащитная информация"
Выпуск N 47 (585) от 17 марта 2003 г. [ N 46 ] [ N 48 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]
В законе "Об оперативно-разыскной деятельности" есть такое понятие -- "контролируемая поставка". Это когда оперативный сотрудник предлагает, скажем, взятку чиновнику, а процесс этот контролируется прокурором с санкции суда.
Взял чиновник взятку -- сел за решетку. Не взял -- молодца! Остался сидеть на прежнем месте.
Есть, конечно, что-то сомнительное в самой сути этого вида так называемой оперативной работы. Вроде бы и нужное дело, а осадок неприятный. Наверное, этот осадок и ощущают оперработники, когда клиент взятку не берет. А так хочется, чтобы взял. Потому что хочется медальку за это получить, званьице там, должностишку...
Про взятку я для примера. Это уровень райотдела милиции. У людей из конторы посерьезнее, например из ФСБ, "баловство" иного порядка.
Вспоминается случай из собственной журналистской практики. Однажды редактор поручил мне написать статью о доблестных следователях флотской прокуратуры, раскрывших дело о хищении крупной партии оружия из воинской части. Изучив материалы дела, я пришел к выводу, что вся операция была организована... сотрудником УФСБ по Тихоокеанскому флоту (ТОФу). Каково же было мое удивление, когда в обвинительном заключении фамилии этого человека не оказалось. Короче, от написания хвалебной статьи меня отстранили. За хищение осудили нескольких офицеров ТОФа, но не сотрудника ФСБ.
Следующий пример. Несколько лет назад на Тихоокеанском флоте прогремело дело контр-адмирала Владимира Морева. Он обвинялся сотрудниками УФСБ по ТОФу в том, что способствовал продаже "не установленному следствием лицу" стрельбовой станции. Из материалов дела видно, что следствие не установило не только лицо, якобы купившее эту станцию, но и ряд других лиц. Например, водителя автомашины, перевозившей станцию. А также организацию, хранившую эту станцию до отправки ее во Вьетнам. Наконец, сама станция так и не была найдена. Морев отсидел срок и вышел на свободу. О поощрении чекистов, предотвративших утечку станции в теплые края, в прессе почему-то не сообщалось.
В 2000 году УФСБ по Челябинской области обвинило работника ЗАО "Арматура" Валерия Ковальчука в "совершении незаконного экспорта научно-технической информации путем перемещения с таможенной территории Российской Федерации без обязательств об обратном ввозе".
Если яснее, то мастер-самоучка Ковальчук придумал бесшумный патрон. После бесплодных попыток заинтересовать своим изобретением отечественные организации он предложил его зарубежным. Почему-то откликнулся представитель Кувейта. Согласно обвинительному заключению именно ему Ковальчук и передал "техническую документацию с описанием патрона для бесшумной, бездымной и беспламенной стрельбы". Надо ли говорить, что таинственный житель Кувейта (по версии ФСБ -- помощник военного атташе посольства Кувейта) следствием установлен не был.
Интересно, какие награды получили доблестные челябинские чекисты за то, что "предотвратили перемещение за пределы таможенной территории" бесшумного патрона? Наверняка не очень высокие, поскольку дело, судя по информации в прессе, не получилось бесшумным и бездымным.
Согласно закону "О федеральной службе безопасности" чекисты обязаны не только раскрывать подследственные им преступления, но также предотвращать их. Если внимательно изучить все дела, затеянные в последнее время ФСБ, нетрудно заметить закономерность: сотрудники спецслужбы не только "вели объект" (то есть прослушивали его, следили за ним и т.п.), но и "помогали" ему: встретиться с нужным человеком, передать что-либо, связаться с кем-либо... Нетрудно предположить также, что "человеком со стороны", скажем, гражданином Кувейта или покупателем стрельбовой станции, оказывался именно сотрудник ФСБ. Впору вести речь о соучастии в совершении преступления (если таковое, конечно, было на самом деле).
Получается, что чекисты сами придумывают тематику уголовного дела, сами его разрабатывают, сами в нем активно участвуют, сами его успешно (а как иначе?) раскрывают и сами же получают звания, награды, должности (то есть то, ради чего, собственно, и затевалось все дело).
Характерная черта всех этих дел -- закрытость сведений о наградах и званиях отличившихся "героев" невидимого фронта. Казалось бы -- чего стесняться-то! Дело сделано, преступление раскрыто, виновник на нарах... Ан нет! Не срастается. На деле выходит, что огромная машина -- следственный аппарат, надзирающие органы и суды -- работает вхолостую: преступление-то на поверку выходит липовое, высосанное из пальца. А награды вроде как настоящие. В итоге девальвируются и награды, и то, что принято называть имиджем государства.
Григорий ПАСЬКО, обозреватель "Новой газеты"
P.S. Недавно "Новая газета" задалась вопросом: сколько Героев России присвоили за чеченскую войну? Вопрос интересный. Но его можно расширить: сколько сотрудников ФСБ получили звания Героев и за что конкретно в последние, скажем, десять лет? А то тут некоторые журналисты своими мучительными догадками, получается, тень бросают на доблестных "рыцарей плаща и кинжала". Страна должна знать своих героев!
Выпуск N 47 (585) от 17 марта 2003 г. [ N 46 ] [ N 48 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]