[ Дайджест публикаций центральной прессы и интернет-изданий ]
региональной общественной организации "Правозащитная информация"
Выпуск N 246 (772) от 29 декабря 2003 г. [ N 245 ] [ N 247 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Я не могу не начать разговор о современной судебно-правовой системе в России с Вашего мнения по поводу решения Минюста о лишении статуса адвоката Артюховой.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Это не совсем правильно, потому что такого решения нет. Есть решение Московского территориального управления Минюста о направлении представления в Московскую Палату адвокатов по лишению статуса. По закону лишить статуса может Палата адвокатов, а Минюст вправе предложить подобное решение, и если он не согласится с решением Палаты, вправе обратиться в суд. Поэтому Артюхову никто пока статуса не лишил. А что касается содержательной части, то существуют две версии. Я еще по СМИ знаю две версии. Одна версия, что у нее была записка, написанная рукой подзащитного. Это одна ситуация. Тогда она выполняла функцию почтальона, и все зависит от содержания записки. И вторая версия, Генри Резник озвучил именно ее, что записка написана самой Артюховой. А если так, то что хочет, то и пишет. Это ее право. Она может записывать любые пожелания своего клиента. Вопрос в том, что если пожелания незаконны, и она их начнет реализовывать или начала бы реализовывать, то, как и любой гражданин, она бы несла ответственность в соответствии со статьей УК. Но записывать адвокат вправе все, что угодно.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Как Вы видите развитие ситуации?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Судя по тем заявлениям, которые сделал Резник, Московская Палата проводила свое расследование и не нашла ничего противозаконного в действиях Артюховой. Я думаю, что Палата, скорее всего, откажет управлению юстиции. А дальше посмотрим. Либо управление юстиции обратится в суд, либо не обратится. Во всяком случае, назревает такой прецедент, из которого станет понятно, в какой мере у нас закон об адвокатуре на бумаге, реально очень хороший, реально очень прогрессивный, будет реализовываться на практике. Я думаю, что и судьи, и прокуроры прекрасно понимают, что если права и гарантии адвокатов будут нарушены сегодня, то завтра будут нарушены их права и гарантии. И потом не надо будет спрашивать, по ком звонит колокол.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Уже пошли в Ваш адрес вопросы из интернета. Вот один из них из СПБ. "Согласны ли Вы с мнением Роберта Амстердама о Басманном суде? Если нет, то почему?" А дальше идет предупреждение: "Обойдя этот вопрос, Вы по крайней мере для меня лишите свои выводы о судебной системе какого-либо смысла".
М. БАРЩЕВСКИЙ - Понятно. Честно вам скажу, меня, с одной стороны, не интересует, а с другой стороны, вызывает улыбку мнение некоего адвоката Амстердама, про которого я раньше никогда ничего не слышал, о том или ином нашем суде. Вне зависимости оттого, как я отношусь к этому суду, это по крайней мере наивно. Ну, приехал человек, постоял около суда, посидел в зале, не понимая по-русски. Что-то ему рассказали, и он делает выводы. Знаете, такой инспектор ооновский как будто бы приехал. Наверное, я в России чуть более известный адвокат, чем господин Амстердам в США. Представьте себе ситуацию, что я приехал бы в США и сделал бы заявление о том, что суд Нью-Йорка делает то-то и то-то. Я даже не уверен, что американские журналисты заметили бы мое заявление. Я западник по убеждениям своим, но я не западопоклонник. Большая разница. Меня гораздо больше интересует, что о Басманном суде говорят наши адвокаты, которые там работают. Это для меня весомо и интересно.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Какой вывод по мнениям наших адвокатов о работе Басманного суда можете сделать Вы?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Кто-то может подумать, что я обхожу этот вопрос. Я не обсуждал эту тему. Мне очень понравилось выражение журналистов, что у нас, помимо Басманного правосудия, существует еще конституционное, и у нас его Конституционный суд. С этим выводом я согласен. Очень трудно, будучи профессионалом, судить о тех или иных судебных решениях, если ты сам не участвовал в процессе. Я в Басманном суде не участвовал в процессах никогда, так получилось. По крайней мере, за последние лет 20 отвечаю. Поэтому мне трудно судить.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Но ведь неслучайно сам термин, который сейчас гуляет в обществе, "басманное правосудие", имеет ярко выраженную негативную окраску.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Да, это правда. Но только я обращаю ваше внимание на то, что пока в Басманном суде не вынесено ни одного решения по существу. По-моему, в Басманном суде слушались дела по жертвам "Норд-Оста", если я не ошибаюсь. Те решения юридически правильные. Можно обсуждать, хороший или плохой закон. Но решения суда соответствуют тому закону, который существует. А что касается уголовных дел, которые сегодня в Басманном суде, то пока принимались решения только процессуального характера. Да, они чрезвычайно важны для конкретных лиц, в отношении которых они вынесены. Но я хочу подождать решения по существу.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Виктор из Москвы спрашивает Вас: "Не известно ли Вам, что адвокат Амстердам в течение 20 минут на английском языке общался с подозреваемым Ходорковским, и лишь после этого высказал свое суждение о Басманном суде?"
М. БАРЩЕВСКИЙ - Нет, мне об этом не известно. Но мне кажется, что есть многотысячелетняя традиция для юристов: для того чтобы сделать тот или иной вывод, должны быть выслушаны обе стороны. Я повторю еще раз. Мне просто не интересно обсуждать мнение господина Амстердама. Он для меня не авторитет, ни с плюсом, ни с минусом. Тем более, насколько я знаю, эти все дела уже то ли направлены, то ли направляются в Страсбург, в Европейский суд. Мнение Страсбургского суда мне будет интересно, оно для меня будет авторитетным.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Михаил Иванович из Подмосковья задает такой вопрос. "Известно ли Вам о каком-либо продвижении дел по жалобам на председателя Мосгорсуда Егорову? На "Эхе" были интервью с бывшими судьями - Коренева, Касимова, Ширшова, Куприянова, Кудешкина".
М. БАРЩЕВСКИЙ - Нет, мне ничего не известно.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Еще один вопрос, присланный по интернету. Это вопрос о Ваших основных функциях как представителя правительства.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Чтобы долго не растекаться мыслью по древу, очень просто: адвокат правительства. Слава богу, мы живем уже в то время, когда по телефону дела не решаются. Правительство довольно часто оказывается в суде истцом или ответчиком. И, как любому нормальному участнику процессу, ему нужен адвокат. Так что я адвокат правительства.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Вас просят оценить юридическую компетентность выпускника юридического факультета Путина.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Вы знаете, что меня останавливает? Я сейчас отвечу на этот вопрос. Только я хочу, чтобы слушатели поверили в одну простую вещь. Я профессионально умею уходить от ответов на любые вопросы. Мог бы уйти от ответа на этот вопрос. Но о людях судят по их поступкам. То, что делает президент Путин в политике, в экономике, мне трудно оценивать, я не специалист. Но те законопроекты, которые юрист Путин, ставший президентом, внес в ГД, их направленность, их концепция, их идеология вызывает у меня... (боюсь произнести это слово, поверьте, я не являюсь апологетом власти и ее рупором) просто восторг. То есть смелость решений, принятых Путиным... Я вам сейчас назову три момента, которые меня просто потрясли до глубины души. Это, помимо юридической грамотности, еще и какая воля! Это 13% подходный налог, первое. Второй момент - сейчас закон о валютном регулировании. Российским гражданам впервые за последние 100 лет разрешено открывать валютные вклады за рубежом. Третье. Из УК исключена такая мера наказания, как конфискация имущества.
Я могу рассказать еще, что у меня вызывает прилив самых добрых чувств в Гражданском процессуальном кодексе, в Земельном кодексе, новое трудовое, новое пенсионное законодательство. Мы же судим о своей жизни очень часто по СМИ, а не по своим ощущениям. А СМИ почему-то скандальным судебным делам придают больше значения, чем революционным изменениям, которые за последние три года произошли в области права. И это свидетельствует о том, что и юристы, окружающие Путина, и сам Путин как юрист, с моей точки зрения, очень близки мне по идеологии. Мне это все реально нравится. Я не могу назвать ни одного закона... Нет, могу назвать один закон, который мне не нравится.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - А именно?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Это норма о том, что лица, подозреваемые в терроризме, могут содержаться под стражей до предъявления обвинения в течение 30 суток. Это единственная норма, которая мне не нравится. Но я ведь не господин Амстердам, чтобы набраться смелости и делать выводы обо всех судебно-правовых вещах. Мне не нравится, но это не значит, что я прав. Все остальное мне нравится.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Слушали ли Вы выступление президента на прошлой неделе, ответы на вопросы граждан?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Часть слушал, часть нет.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Как бы Вы прокомментировали упомянутых президентом 7-8 человек, которые виновны в неверной приватизации, "а остальные могут спать спокойно"?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я не знаю, кого конкретно президент имел в виду. У меня таких людей, кого я знаю, больше, чем 7-8. Но только надо договориться о терминах, что понимать под незаконной приватизацией. Есть две ситуации. Законы тогда были путаными, это реально. И если кто-то в своих интересах, в интересах своего бизнеса пользовался законом "А", игнорируя закон "Б", то он действовал по закону. Не его вина, что были законы "А" и "Б". Но если кто-то нарушал и закон "А", и закон "Б", действуя вообще вне закона, то к нему должны применяться общие сроки давности в совершении того ил иного уголовно наказуемого деяния. В противном случае мы придем к чему? Есть такая версия. "Давайте подведем черту под 2000 годом. Все, что было до 2000 года, забудем, а после 2000-го будем жить честно". А кто сказал, что тогда в 2008 году не появится новая гипотеза: "Теперь давайте в 2008 году подведем черту и будем жить совсем честно, а то, что было между 2000-м и 2008-м, забудем". Для того и существуют законы. Давность привлечения к ответственности устанавливается законом, а не президентским сроком. Я на самом деле больших проблем тут не вижу. Потому что мой собственный опыт (а я ведь тогда работал адвокатом и бизнес-адвокатом, то есть я очень тесно был связан и с приватизацией, только я сам ничего не приватизировал, я другим помогал) и то, что мне известно, в большинстве случаев как раз пользовались наиболее выгодным из действующих законов.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Это нормально.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Это нормально, так во всем мире.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - "Господин Барщевский, как Вы оцениваете фразу юриста с университетским образованием: "мочить в сортире", "взять за одно место", "слушай сюда" и т.д.?"
М. БАРЩЕВСКИЙ - Наверное, в моем лексиконе тоже есть фразы, которые кому-то не нравятся, а кому-то эти же фразы нравятся. Поэтому давайте так. Я юрист и буду оценивать юридические поступки и высказывания. А что касается филологических или журналистских особенностей, это давайте к специалистам в этой области.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Хорошо, давайте попробуем подвести в вашей сфере итоги 2003 года.
М. БАРЩЕВСКИЙ - С моей точки зрения, недооценено общественное мнение, просто не осознано и не понято. Потому что это произошло как раз на фоне выборов в ГД, революционное изменение УК. Я бы рискнул сформулировать таким образом. Если раньше в нашем уголовном праве доминирующим наказанием было лишение свободы, и исключительной мерой наказания когда-то смертная казнь или условное осуждение, штраф почти не применялся, то сейчас смягчаются акценты. Сейчас основная мера наказания - это штраф, а исключительная мера наказания - это условное наказание или лишение свободы. То есть, другими словами, мы уже сегодня не на первом месте по количеству заключенных, слова богу, но надеюсь, что, благодаря этому, мы в хорошем смысле слова скатимся вниз таблицы, вовсе не ослабляя борьбу с преступностью как таковую, просто наказывая более ощутимо. Поймите такую вещь. Человека сажают в тюрьму. Для меня, налогоплательщика, это лишняя обуза, потому что его содержат в тюрьме за мой счет. Теперь этого же преступника наказывают деньгами, которые идут в бюджет. Мне как налогоплательщику это только выгоднее. Вопрос в том, проймет или не проймет. Если по первому разу, то лучше штраф. Если с первого раза не понял, то по второму разу можно уже и в тюрьму.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - "Как Вы относитесь к закону о российском гражданстве? Все ли положения этого закона вызывают у Вас согласие? Алла".
М. БАРЩЕВСКИЙ - Признаюсь честно, я не знаком с этим законом в той мере, в какой необходимо, чтобы профессионально о нем судить. По отзывам коллег, которые этим занимались, те изменения, которые были внесены в этом году, заметно улучшили этот закон и сделали его вполне работающим. Но своего мнения здесь у меня, к сожалению, нет.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Можно ли Вас попросить на полставки поработать Кассандрой и поговорить о тех изменениях в судебно-правовой системе, которые нас ждут в 2004 году?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Полставки Кассандрой в этой ситуации, я думаю, мне очень понадобятся. Потому что основная ставка, по которой я сейчас работаю в правительстве, после того, как я выскажу свое предположение, видимо, у меня отпадет. Поэтому я в данном случае, честно признаюсь, ухожу от ответа на вопрос. Отвечу уклончиво. Я думаю, что какие-то изменения должны произойти в структуре правоохранительных органов. Если кто-то следит за этой темой, то я высказывался по этому поводу более открыто на страницах газет. Это мои пожелания. Это не значит, что я уверен, что мои пожелания разделяются теми, кто такие решения принимает. Я думаю, что концентрация карательной власти в одних руках - это неправильно на сегодняшний день. И надеюсь, что в этом направлении будет вестись соответствующая работа. Думаю, что будут предприниматься определенные шаги в целях борьбы с коррупцией, как в прокуроро-следственной среде, так и в судебной. Думаю, что власть постарается, по мере возможностей, предоставляемых законом, навести немножко больше порядка в работе адвокатов, потому что в общем, при всей моей любви к адвокатскому сообществу, там тоже происходят иногда вещи, которые мне не очень понятны и не очень нравятся. Правда, они происходят везде, нормальный жизненный процесс. Думаю, что нас ждут изменения законов в области труда, пенсии и т.д., не с точки зрения уменьшения или ограничения прав, а с точки зрения их оптимизации. То есть чтобы каждый получал за то, что он сделал, а не за то, что он просто на работе просидел. Мои предсказания такие.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Вот Вам сообщение от Александра, который не хочет содержать в тюрьме Ходорковского как налогоплательщик.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я его понимаю.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Готовы прокомментировать?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я считаю, что содержание в тюрьме тех террористов, которых я упоминал, подозреваемых в терроризме, оправданно. Ну, куда он денется, Ходорковский? Куда, если у него загранпаспорта забраны? С моей точки зрения, содержание его под стражей не оправдано. Но, сразу оговорюсь, я не знаю, какие материалы прокуратура представляет суду. Может быть, там есть что-то такое, о чем мы с вами не догадываемся. Мы же выслушали одну сторону. Мы знаем, что говорят адвокаты, что говорят сторонники Ходорковского, выпуск Ходорковского из-под стражи до суда. Но почему-то вторая сторона молчит, не объясняет, почему его надо содержать под стражей. Может быть, у них есть такие доводы, которые меня как бы перекуют?
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Я сейчас задам вопрос, на который мы будем отвечать вместе со слушателями "Эха Москвы" после выпуска новостей. Вопрос будет звучать следующим образом. Многие считают, что в 2000 году пришел президент, который твердой рукой наводит порядок в нашей стране.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Считаете ли Вы, что за последние три года в нашей стране стало больше порядка? Если Вы говорите: "да, считаю", телефон для голосования 995-81-21. Если Вы говорите: "нет, не считаю", 995-81-22. И для тех, у кого есть аргументы, 203-19-22.
Михаил Юрьевич, я Вам в завуалированной форме задала этот вопрос до новостей.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Скажем так...
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Прямо не отвечать.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Хорошо, прямо не буду отвечать. Мне как профессиональному юристу сегодня работать проще, с одной стороны. С другой стороны, братья-адвокаты жалуются, что клиентов стало меньше.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Вывод?
М. БАРЩЕВСКИЙ - В конце я скажу, почему стало меньше.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Слушаем аргументы.
СЛУШАТЕЛЬ ГЕОРГИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ - Я считаю, что порядку больше не стало. Даже стало больше бардака. Потому что любимое слово президента - это "надо". Он все время говорит: "надо", но после этого никаких реальных дел. Конкретные примеры? Пожалуйста. 18 августа выступает в Курске: "Ах, разрыв между ветеранами войны и тружениками тыла". Ничего не сделано. Выступает на прямой линии по автогражданке: "Ах, там эта автогражданка выходного дня, полгода, на месяц..." Ничего нет, и никто не делает.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Георгий Васильевич, Ваше мнение понятно. Михаил Юрьевич, готовы ли Вы прокомментировать?
М. БАРЩЕВСКИЙ - По поводу разрыва между ветеранами войны и ветеранами труда не могу ничего сказать, не в теме. А по поводу автогражданки в теме. Изменение законодательства. Самый короткий срок, который это может занять, - это минимально месяц до внесения в ГД. Я напоминаю, что сказал это президент, кстати говоря, с моей точки зрения, совершенно разумно. Лично меня это касается. Мне то, что он сказал, очень выгодно. Так вот, поручение правительству дано, соответствующая разработка этого законопроекта, допустим, займет две недели - месяц. Даже две недели еще не прошло. Потом внесение в Думу. В Думе три чтения. Это изменение закона. Не указом президента такие вещи делаются.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - "Твердая рука" имеет место быть, Михаил Юрьевич?
М. БАРЩЕВСКИЙ - В хорошем или плохом смысле этого слова?
Н. БОЛТЯНСКАЯ - В смысле наведения порядка.
М. БАРЩЕВСКИЙ - С моей точки зрения, да. Есть четко выраженная воля и есть последовательность решений. Даже самые темпераментные противники Путина никогда не обвиняли его в метаниях, то туда, то сюда. То, что Путин начал делать в 2000 году, то же самое он делает сегодня. Кто-то говорит, плохо делает, кто-то говорит, хорошо делает. Это уже вопрос оценки качества. Но заявленные цели - он, с моей точки зрения, то, что я вижу и знаю, очень последователен.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Связываете ли Вы наведение порядка с конкретной персоной, Михаил Юрьевич?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Да, но я вовсе не свожу наведение порядка к конкретной персоне. Я связываю, но не свожу. Есть политическая воля, но есть целая команда людей, которые разрабатывают как идеологию этого наведения порядка, так и технологию. Потому что с идеями у нас всегда все было в порядке, с реализацией было паршиво.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Считаете ли Вы, что за последние три года в нашей стране стало больше порядка?
СЛУШАТЕЛЬ ДМИТРИЙ СМИРНОВ - Я с этим не согласен. Можно по-разному оценивать изменения в законодательстве. Я не очень разбираюсь. Наверное, есть и плюсы, и минусы, но нет механизмов реализации прав. И я считаю, что стало не больше порядка, а больше беспредела, который идет сверху. Приведем несколько примеров. Во-первых, дело Сутягина. Человек четыре года сидит в тюрьме по подозрению в разглашении государственной тайны, к которой он просто не имел доступа. Это первое. Можно подробнее говорить. Второе. С Ходорковским. Замечательно было слышать такой аргумент, что, может быть, есть какие-то аргументы у прокуратуры, о которых мы не знаем, "они нам не говорят". Такая ситуация была и в 37 году, тоже людей увозили и ничего не объясняли. Это комментировалось так: "Раз увели, значит, наверное..."
М. БАРЩЕВСКИЙ - Простите, я вынужден Вас перебить. Вы, наверное, не обратили внимания, что я говорил с осуждением в адрес прокуратуры о том, что нам не объяснили, какие у них причины есть. Не в оправдание, а в осуждение прокуратуры я это сказал.
ДМИТРИЙ СМИРНОВ - Так, наверное, можно отсюда сделать вывод, что они потому и не объясняют, что у них нет, что объяснить.
М. БАРЩЕВСКИЙ - А поэтому я сказал, что подождем, какое решение суда будет по существу вопроса.
ДМИТРИЙ СМИРНОВ - Я думаю, сам вопрос того, что человек сидит в тюрьме, не будучи признан виновным, очень важен. Я слышал такую вещь, что в начале заседания по этому вопросу в Басманном суде выяснилось, что для того чтобы решение, вообще, могло быть принято, необходимо постановление о продолжении следствия, а прокурор, видимо, просто об этом не знал, и у него на руках этой бумаги не было. После чего ему стало плохо, перенесли на завтра заседание, назавтра бумага появилась. По-моему, очевидный беспредел.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Когда Ходорковского взяли под стражу, на следующий день было опубликовано в одной из газет мое мнение по поводу содержания Ходорковского под стражей. И я высказался по этому поводу крайне негативно. Но это моя личная точка зрения. У Вас тоже есть своя личная точка зрения. Наша беда заключается в том, что мы считаем, что согласно личной точке зрения должны действовать судебные органы. Я берусь комментировать эту ситуацию только тогда, когда я увижу решение суда, уже не в качестве личной точки зрения, а в качестве эксперта, если хотите. На сегодняшний день я согласен, что я не вижу причин содержать Ходорковского под стражей до суда.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Я должна сказать, что электронная часть нашего голосования завершена. За несколько минут нам позвонило 4 765 человек. Я думаю, что уже сейчас можно огласить результаты электронного голосования. Итак, из 4 765 человек 14% считают, что за последние 3 года в нашей стране стало больше порядка. 86% так не считают.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Жаль.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Наверное, мы сделаем так. Я попрошу Ваш короткий комментарий, а после новостей мы примем еще несколько телефонных звонков.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я считаю, что порядка стало значительно больше. Судебная система начала работать по-настоящему, реально, и немножко лучше, с моей точки зрения, стало с милицией. Во всяком случае, с ГАИ на дорогах точно стало лучше. Я не говорю, что стало хорошо. Я говорю, стало лучше. Что касается деятельности исполнительной власти, то стало заметно лучше. Любой госзаказ, любое имущество - только по конкурсу, через аукцион, и нет блатных дел. То есть уже просто технически невозможно. Реально стало порядка значительно больше. А прокомментировать я подобное голосование могу одним. Любой народ, любой человек, мы всегда недовольны тем, что имеем сегодня. Нам все время вспоминается колбаса по 2.20, нам все время кажется, что порядка раньше было больше. Если кто-то вспомнит середину 90-х, как с точки зрения уличной преступности, так и с точки зрения того, что творилось в экономике, только реально вспомнит, я думаю, что ответ изменится.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Сообщение на пейджер. "Порядка, видимо, стало больше, только этот порядок мне что-то не очень нравится. Дима".
М. БАРЩЕВСКИЙ - Ну, так это уже вопросы вкуса. С такой постановкой вопроса я могу согласиться. Порядка реально стало больше. Кому-то нравится, кому-то не нравится. Но это вопросы вкуса. Будут выборы президента, и кому не нравится, будет голосовать против. Кому нравится, будет голосовать за.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Стало ли больше порядка в стране за последние три года?
СЛУШАТЕЛЬ КОНСТАНТИН - На мой взгляд, порядка стало больше, но вопрос о законности порядка. Очень много вопросов вызывает, вообще, сама организация судебной системы у нас в стране. У нас на самом деле в классическом виде самой судебной системы, на мой взгляд, не существует. Ее нужно создать. И тогда можно говорить о гражданских правах. Как Ваше мнение?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Тут надо договориться о терминах. Что касается судебной системы, с моей точки зрения, она существует и она нормальная. А то, о чем Вы говорите - наверное, Вы все-таки имеете в виду состязательный процесс, когда стороны обвинения и защиты равны в правах, и суд с одинаковым вниманием выслушивает доводы той и другой стороны. Так вот, здесь я могу с Вами согласиться. По закону равны. Кстати говоря, по законам, принятым в течение этих трех лет, стали равны. Но по инерции, по менталитету судейскому - то, что говорит прокурор, это истина, а то, что говорит адвокат, - это он говорит в защиту подсудимого. С этим надо бороться, это надо менять. Но, к сожалению, такие вещи происходят с течением времени.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА ОЛЬГА - Михаил Юрьевич, я отправляла на пейджер. Не раскрыто ни одно громкое преступление, не наказан никто - ни по поводу "Курска", ни по поводу давнишних убийств депутатов и журналистов. Бесконечно нарушаются права в армии. Люди вынуждены отстаивать права очевидные, которые даже не должны нарушаться, выбивать компенсацию по утере сына. Зато бизнес и наука у нас вся сидит.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - То есть Вы считаете, что порядка больше не стало?
ОЛЬГА - Нет, конечно. Беспредел. Власть использует закон, столь совершенный, как Вы говорите, только в своих личных разборках.
Н. БОЛТЯНСКАЯ - Спасибо, поняли Вас.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я не буду давать политических оценок, как власть использует закон. Я свою точку зрения уже высказал. Но то, что Вы сказали, не есть так. Это не есть правда. Раскрываемость громких уголовных дел, совершенных в последнее время, (я не имею в виду убийство Влада Листьева и преступления, совершенные тогда), сегодня огромная. Я проценты Вам не назову. Во всяком случае, из тех громких дел, которые у меня на памяти, по каждому из них либо вынесен уже приговор, либо суд идет в настоящий момент. Возьмите взрывы домов в Москве, возьмите убийство вице-губернатора СПБ и т.д. Там много можно перечислять. То есть здесь как раз все более или менее нормально. Что касается армии, мне кажется, (это опять моя личная точка зрения), без изменения системы прохождения службы в армии, сколько бы правоохранительные органы, власть ни пыталась бороться с тем, что там творится, это твориться там будет. То, что там творится, заложено в самой системе. Это системная ошибка, системный сбой. Так что не могу с Вами согласиться с точки зрения примеров, которые Вы привели.
В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" был Михаил Барщевский - полномочный представитель правительства РФ в Конституционном, Верховном и Высшем Арбитражном судах РФ.
Выпуск N 246 (772) от 29 декабря 2003 г. [ N 245 ] [ N 247 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]