[ Дайджест публикаций центральной прессы и интернет-изданий ]
региональной общественной организации "Правозащитная информация"
Выпуск N 229 (755) от 3 декабря 2003 г. [ N 228 ] [ N 230 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]
Среди судей, которые традиционно отличаются дисциплинированностью и послушанием, случился бунт. Член Мосгорсуда Ольга Кудешкина открыто и публично обвинила его председателя Ольгу Егорову в давлении на суд.
Судья заявила, что начальница подталкивала ее к вынесению обвинительного приговора по нашумевшему "мебельному делу". Предать это огласке - поступок благородный и смелый, смелый настолько, что заставляет сомневаться в "чистоте помыслов". Тем более, что дело у нее забрали еще три месяца назад, а Ольга Борисовна, кстати, собирается сменить судейскую мантию на депутатский значок.
Мебельный шантаж
Столкнулась Ольга Борисовна с начальством по довольно громкому делу, где фигурантом оказался следователь по особо важным делам Следственного комитета при МВД РФ Павел Зайцев. Генпрокуратура обвиняла его в превышении должностных полномочий при расследовании контрабанды мебели, реализуемой в торговых центрах "Три кита" и "Гранд". Вел он его недолго, так как Генпрокуратура изъяла материалы, а самого Зайцева посадила на скамью подсудимых. Первоначально Мосгорсуд оправдал его, отметив, что прокуратура сама при расследовании дела нарушила закон. Однако Верховный суд вердикт отменил и отправил дело на новое рассмотрение. Попало оно как раз к Ольге Кудешкиной, которая за три года до этого переехала в Москву из Кузбаса. Впрочем, у нее оно также долго не пролежало - его передали другому судье Сергею Маркову, который приговорил милиционера к двум годам условно.
Теперь Ольга Кудешкина, спустя три месяца после описываемых событий, решила рассказать, как председатель суда Ольга Егорова оказывала на нее давление. Заявила об этом г-жа Кудешкина сперва на встрече с избирателями, а затем в прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" в присутствии множества журналистов со всеми подробностями ее бесед.
- "В судебном заседании суд стал исследовать доказательства по делу, представленные обвинением, стал допрашивать потерпевших. Но государственный обвинитель, представитель Генеральной прокуратуры, наверное, счел, что показания потерпевших свидетельствуют не в пользу обвинения. Поэтому он стал делать все, для того чтобы сорвать процесс. С таким поведением прокурора в судебном заседании за 20 лет судебной практики я столкнулась впервые. Он, по существу, пытался поставить суд в жесткие рамки - какие вопросы можно задавать потерпевшим, а какие нельзя. Когда же государственный обвинитель понял, что ему не удается поставить суд в такие жесткие рамки,.. то он стал безосновательно заявлять отводы мне, народным заседателям, всему составу суда. При этом содержания ходатайств об отводе носили унижающий, можно сказать, просто оскорбляющий суд характер. Неудивительно, что такое поведение государственного обвинителя просто выбило из колеи народных заседателей, двух пожилых женщин. И обе они, не выдержав такого неприкрытого давления, заявили о своем самоотводе. Одна из них, в связи с ухудшением состояния здоровья, просто вынуждена была обращаться за врачебной помощью. Суд мог обратиться к Генеральному прокурору о замене государственного обвинителя в процессе, указав на его поведение в судебном заседании. Но именно в этот момент меня вызвала к себе в кабинет председатель Мосгорсуда Егорова,.. которая, по существу, стала требовать от меня объяснений, почему мы, я и народные заседатели, задаем потерпевшим те или иные вопросы, принимаем именно такие, а не иные решения.
Мне в явной форме дали понять, что в данном случае председатель Мосгорсуда и руководство Генпрокуратуры по данному делу действуют едино, имеют в этом деле общий интерес. А значит, Егорова, как и Генпрокуратура, заинтересована в осуждении Зайцева... при мне Егорова стала вести переговоры, как я поняла с ее слов, с первым заместителем Генерального прокурора РФ Бирюковым,.. утвердившим обвинительное заключение по делу Зайцева, которого она информировала, что судья вызван для выяснения происходящего в процессе. Можно сказать, что она сначала отчитала меня. Такое давление было в процессе в течение нескольких дней со стороны государственного обвинителя, что выбило, по существу, народных заседателей из колеи. Одна из них почувствовала себя плохо и вторая также заявила о том, что они больше не считают возможным участвовать в рассмотрении данного дела, поскольку на них оказывается давление со стороны государственного обвинителя. Они сразу написали заявление о том, что они не считают больше возможным участвовать в судебном заседании. Как причину самоотвода в своих заявлениях указали безобразное поведение представителя Генпрокуратуры, которое они рассматривают как прямое давление на суд с целью принятия нужного решения. Как Вы, наверное, знаете, по закону такие заявления об отводе рассматриваются в совещательной комнате. Туда суд и удалился. А события, которые имели место в дальнейшем, во всяком случае, в моей 20-летней судебной практике аналогов вообще не имеют. Из совещательной комнаты, тайна происходящего в которой охраняется законом, меня вновь вызвала председатель Мосгорсуда, которая потребовала от меня объяснений о том, почему суд находится в совещательной комнате, и какое решение он собирается принять, еще лучше. Но главное же, она потребовала от меня, чтобы к материалам дела не приобщались письменные заявления народных заседателей о самоотводе, в которых они указывают на оказание давления на них в процессе со стороны представителя Генпрокуратуры. Кроме того, мне было заявлено, чтобы в протоколе судебного заседания не было отражено то поведение государственного обвинителя. По существу, меня толкали на фальсификацию материалов дела. Более того, мне было предложено председателем суда, чтобы строптивые народные заседатели просто не явились в процесс. И, таким образом, заседатели в процесс не явятся, и процесс сорвется сам собой. И дело не будет уже рассматриваться судом в таком невыгодном для Генпрокуратуры и Егоровой составе. Значит, заседание суда или рассмотрение дела прекратится без всяких самоотводов со стороны народных заседателей. Ни одно из указаний председателя суда я не выполнила. Заявления народных заседателей о самоотводе, в которых они указали на оказание давления на них со стороны представителя Генпрокуратуры, были приобщены к материалам дела. Дело без объяснения причин, уже в ходе рассмотрения его, было изъято из моего производства по личному указанию председателя Мосгорсуда Егоровой".
Надо сказать, что с такой разоблачительной речью судья выступает впервые. Причем причины своего поступка Кудешкина объяснила как настоящий правозащитник - желанием предать гласности такой вопиющий случай: "Если такое стало возможным по делу, которое находится на контроле в комитете по безопасности Госдумы и лично у президента РФ, то, что может быть по другому делу? Я думаю, что случаи, когда такое давление на судей действительно оказывается, не так редки. И такое давление на судей с целью принятия нужного решения исходит чаще всего именно от председателя суда, то есть от непосредственного руководителя суда. И молчание судей об этом отнюдь не свидетельствует, что такие факты отсутствуют".
Обыкновенная история
В том, что рассказала Ольга Кудешкина, нет ничего странного или удивительного. "Мебельное дело" - один из самых громких процессов последних лет, и многие политические обозреватели называют его площадкой, на которой столкнулись "семейные" и "питерские", а роль покровителя мебельщиков отводят замдиректору ФСБ Юрию Заостровцеву, входящего в так называемую большую четверку "Сечин-Иванов-Заостровцев-Устинов".
Генпрокуратура и впрямь ретиво защищала мебельщиков, пытаясь посадить всех их врагов, будь они из МВД или ГТК. Примечательно, что само контрабандное дело как-то забылось за обсуждением того, кто и насколько нарушил полномочия при его расследовании. Так что нет ничего удивительного в том, что обвинитель делал все возможное для того, чтобы добиться хоть какого-нибудь, пусть самого условного обвинительного приговора.
В то же время независимость Фемиды в России многими ставится под сомнение. А потому представляется вполне правдоподобным, что на судью могло быть оказано давление. Тем более что Ольга Егорова заслужила славу не самого либерального судьи и недруга журналистов. Она "наследница" Зинаиды Корневой ( в свое время в суде за ней закрепилась кличка "клон"), юриста с большим авторитетом, превратившей Мосгорсуд в вертикально выстроенную под председателя структуру.
В пользу Кудешкиной говорит и реакция Генпрокуратуры на ее выступление. В заявлении сделанном заместителем начальника Управления информации и общественных связей Натальей Вишняковой косвенно допускается, что давление иметь место: "Судья Кудешкина на начальном этапе вела это дело, однако в связи с конфликтом с прокурором была заменена". Иными словами, представитель Генпрокуратуры признает, что конфликт с ее ведомством был, и что именно он стал причиной отстранения Кудешкиной от процесса.
Так что главный вопрос, повторимся, состоит не в том, правду ли рассказала Кудешкина, а почему она все это рассказала, и пользуется ли она поддержкой "сильных мира сего". И тут может быть несколько версий.
Версии
Первая. "Данные высказывания не основаны на действительности и продиктованы исключительно предвыборными соображениями", - заявила г-жа Вишнякова.
Действительно Ольга Кудешкина баллотируется по 115 Серпуховскому участку и в настоящее время находится в отпуске. Наиболее сильным игроком на этом участке является зампред Комитета ГД по делам СНГ член КПРФ Георгий Тихонов, но шансы у судьи есть, и ее смелое выступление может принести ей неплохие PR-бонусы.
К тому же заявление Кудешкиной привлекает внимание общественности к Мосгорсуду, в котором неизбежно окажется дело Михаила Ходорковского. Заранее создается скандал, и говорится, что суд лишь выполняет волю Генпрокуратуры. Есть и свидетель тому - действующий член суда. Так что выступление может оказаться своего рода взаимовыгодным брэндингом: судья, которая уже выработала свой стаж, уходит в Думу на волне разоблачительной кампании, причем обретает поддержку в своей избирательной кампании, а защита Ходорковского получает прекрасную возможность еще раз заговорить о заказном характере его дела.
Вторая. Ольга Кудешкина сама заявила, что, столкнувшись с таким вопиющим попранием законов решила баллотироваться в Думу, чтобы защитить своих коллег. Намерение весьма похвальное, но поверить в него сложно. Ольга Борисовна - судья с 20-летним стажем, и вряд ли она впервые столкнулась с просьбой подыграть прокурору. Она работала в условиях советской юстиции и сама признает, что в схожей ситуации оказываются многие судьи. И если верить ее словам, то она спустя 20 лет работы, вдруг с удивлением обнаружила, что "король-то голый". Поверить, повторимся, в такую наивность или в то, что раньше она работала в каких-то лабораторных условиях, довольно трудно. Наконец, никто не может забрать у судьи дело против его воли. Иными словами, Ольга Борисовна все-таки сама отдала дело Зайцева.
Третья. Выступление судьи может быть "подкопом" под Ольгу Егорову. При этом Кудешкина сильно рискует, поскольку вопрос стоит так: или Егорова, или Кудешкина. Последняя же намерена в случае проигрыша на думских выборах вернуться в суд, однако ясно, что начальство не даст ей долго просидеть в кресле судьи. Ведь она обвинила Егорову, да и Бирюкова в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 294 Уголовного кодекса "воспрепятствование осуществлению правосудия с использованием своего служебного положения". И своим выступлением она дала повод в свою очередь подать на нее в суд с требованием о компенсации морального вреда, а также добиваться привлечения ее к уголовное ответственности по ст. 129 УК "Клевета".
Ольга Борисовна это прекрасно понимает и готовится к защите: "В судебном заседании было оказано очень сильное неприкрытое давление со стороны представителя Генпрокуратуры в присутствии всех участников процесса. Об этом указано в заявлениях народных заседателей, об этом же указано в определении суда. Кроме того, о том, что меня вызывала председатель суда в кабинет и требовала от меня дачи объяснений, почему суд задает те или иные вопросы и принимает те или другие решения, я также сообщила народным заседателям. Кроме того, есть еще и другие свидетели, которые видели и знают о том, что меня, уже когда я находилась в совещательной комнате, вызывала к себе председатель суда, что была я у нее довольно долго. И в каком состоянии я вернулась от нее, видели и некоторые судьи Мосгорсуда. И я им говорила конкретно о том, какое давление на меня оказывалось. На следующий день я об этом также рассказала заседателям".
Так что судейскому сообществу придется выбирать. Конечно, на стороне Ольги Егоровой не только прокуратура, но и действующее законодательство. По закону "Об органах судейского сообщества в РФ" региональные квалификационные коллегии судей завязаны на председателя суда субъекта федерации. Так что заявление Кудешкиной попадет из московской ККС к Ольге Егоровой. А вот если будет рассматриваться дело не Кудешкиной, а ее начальства, то оно будет рассматриваться Высшей квалификационной коллегией РФ и руководством Верховного суда. Однако, вряд ли реально говорить о смене главы столичного суда, которая к тому же является членом "Единой России". Так что шансов свалить Егорову с помощью одного такого заявления очень мало.
Четвертая. Не исключено, что Ольга Кудешкина просто не сошлась характером с Ольгой Егоровой, наконец, над судьей могла просто нависнуть угроза отчисления. И получив предложение перейти в Думу, судья, которая, кстати, уже наработала положенный 20-летний стаж, могла действительно пойти на риск и рассказать о том, как на нее давили.
К тому же нарисованная картина слишком типична для того, чтобы воспринимать ее как абсолютно достоверную. Некоторые бывшие сотрудники Мосгорсуда даже предположили, что Ольга Кудешкина сама могла пойти к председателю суда, чтобы пожаловаться на прокурора. К тому же Ольга Егорова весьма грамотный юрист и вряд ли стала бы так нарушать закон в присутствии человека, демонстрирующего свою готовность пойти на конфликт.
Правда, в любом случае, какие бы мотивы - пусть даже корыстные и личные - не двигали Ольгой Кудешкиной, ее заявление крайне важно для правосудия. Такие показания против Фемиды пресса давно не получала.
Выпуск N 229 (755) от 3 декабря 2003 г. [ N 228 ] [ N 230 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]