[ Дайджест публикаций центральной прессы и интернет-изданий ]
региональной общественной организации "Правозащитная информация"
Выпуск N 225 (751) от 27 ноября 2003 г. [ N 224 ] [ N 226 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]
Писатель Анатолий Приставкин несколько лет возглавлял Комиссию по помилованию при президенте РФ. Теперь он советник президента. По-прежнему занимается вопросами помилования. Объехав колонии для несовершеннолетних, пришел к выводу: заключенных подростков могло быть гораздо меньше, если бы их не судили как взрослых.
- Но уместна ли скидка на возраст, когда подростковая преступность растет, отличаясь нередко даже большей жестокостью? По данным МВД, из 108 тысяч преступлений, совершенных в этом году подростками, свыше 64 тысяч - тяжкие и особо тяжкие.
С этого вопроса началась наша беседа с Анатолием Игнатьевичем.
- А вы посмотрите, кто попадает в места заключения... В Саратове, куда мы приехали на конференцию, нам показывали современный, хорошо оборудованный следственный изолятор для подростков. Когда мы зашли в школу, я подумал, что передо мной 2-3 класс. Оказалось, ребятам по 15 лет, но они такие мелкие, недокормленные - сразу понятно, в каких условиях жили. Их выстроили - мы стали спрашивать, кто за что сидит. Самое страшное преступление - украл велосипед.
Начальник Рязанской колонии рассказывал, что к ним попадают в основном дети деградировавших, спившихся родителей или голодные обозленные беспризорники. Большинство - за кражи. И многие воровали, потому что хотели есть. Я считаю: для голодного ребенка кража - не преступление. Что ему еще остается?
Мне самому от бродячего военного детства досталось вечное чувство голода. Я тоже воровал съестное, когда несколько дней в брюхе ничего не было, а трава вокруг нашего детдома на километр была изъедена. Мы выкапывали посаженную в землю картошку, точнее, обрезки картошки, а на Пасху собирали с могил раскрашенную скорлупу от яиц. Сладость двух мороженых картофелин, съеденных в 42-м году, помню до сих пор.
- Не все же идут на кражу от голода...
- Иные - насмотревшись дурных фильмов. Например, несколько подростков, напялив на голову чулки, ворвались к одинокой бабке, потребовали золото и валюту. Она такого слова - "валюта" - не знала. Кроме соленых огурцов, у нее дома ничего не было. А вот случай пострашнее. Под Вяткой кто-то разобрал рельсы на железнодорожной линии. Состав случайно не рухнул под откос. Машинист поседел за те несколько секунд, пока тормозил поезд. Думали, что происки террористов. Выяснилось - семиклассники. Свои действия они объяснили так: когда пассажиры погибнут, они снимут с них золотые украшения, возьмут деньги и вырвут золотые зубы. Ну, а тех, кто останется в живых, будут добивать молотком...
Это уже не от голода. По-моему, самый преступный рекламный призыв: "Бери от жизни все". Когда я слышу это с экрана, всякий раз меня корежит. Значит, чтобы сделать себе лучше, можно все?.. Даже загубить невинные души?
- Анатолий Игнатьевич, но откуда все-таки в детях такая жестокость? Может, не ведают, что творят?
- У взрослых есть чувство самосохранения, у детей - нет. Это я тоже по своему прошлому знаю: нас, беспризорников, боялись на рынках взрослые мужики, даже фронтовики. Если 10-15 детей повиснут на одном человеке, то ему не жить дальше. Мы, как крысы, могли загрызть. И ничего не боялись. Потому что были "бессмертными". А потом кого-нибудь протыкали спицей - и на этом все кончалось. Наверное, сейчас - то же самое.
Есть страшные преступления. В той же Рязанской колонии каждый пятый - убийца. А в колониях для девочек - я читал и такой отчет - убийц даже больше: каждая третья. Девочки вообще оказываются более жестокими. Сколотившись в банды, они вытесняют даже взрослых "коллег". Может, потому, что биологически более решительны, лучше приспосабливаются к условиям и в борьбе за выживание проявляют более сильные качества.
В материалах дел, которые поступают на помилование, можно найти одну общую особенность: у большинства уголовников, совершивших свои преступления с особой жестокостью, было беспросветное детство. В Рязанской воспитательной колонии, где сидят девочки, мне дали такую статистику: 82 процента заключенных - из неблагополучных, неполных семей, а каждый пятый - сирота. Чаще всего мать воспитывала в одиночку - а если к тому же пьет, истязает? Дети, не испытавшие настоящей родительской любви, ущербны. Это место в их душе ничем заполниться не может. Именно отсюда прорастают зачастую корни неожиданной жестокости и зла.
- Выходит, их судят и за родителей?
- Конечно. Вот почему у нас столько беспризорников? Дети убегают из постылого дома, но на улице их ничего хорошего не ждет. Где беспризорники - там преступления. У них нет никого, кто бы их остановил, защитил, помог выбраться из пропасти. В колониях полно детей, которых никто ни разу не навестил. Как им не озлобиться?
- Чем страшна колония для подростка?
- Как в любом замкнутом коллективе, здесь свои законы, свои лидеры, криминальные отношения. Один воспитатель (его потом выгнали за то, что вынес сор из избы) снял на камеру отношения внутри колонии. Невозможно было смотреть, как унижают старшие младших, какие людоедские законы между людьми, способные довести до чего угодно - до убийства и до самоубийства. Я сам прошел через это, хлебнув до краешка жестокости от тех, кто был сильнее меня. В войну в стенах детдомов урки свивали себе на зиму гнезда-"малины". Они были первобытно жестоки. Однажды проиграли мою жизнь в карты. Чтобы уцелеть, я вышел на улицу как бы по нужде. Была зима, я босиком бежал по снегу... Куда? Да куда придется. Тем не менее у меня был выход, а из колонии не убежишь - застрелят.
Говорить о перевоспитании заключенных вряд ли стоит. Но колония, как ни странно звучит, ликвидирует многие причины, толкнувшие на преступление. Здесь всегда есть миска с супом, кровать и относительная безопасность. Поэтому многие не хотят покидать колонию - их никто не ждет на свободе.
- Через вас проходят документы на помилование. Нужно ли миловать убийц?
- Нет одинаковых убийц, хотя это слово гипнотизирует публику. Девушка защищалась от насильника, толкнула его - он ударился затылком о парапет и умер. Убийца? Или: из тюрьмы вернулся домой не самый хороший человек, два года издевался над матерью и сестрой. Сестра позвала на помощь своего подростка-сына. И 16-летний мальчик, защищая мать и бабушку, принимает участие в убийстве. Его надо помиловать? Да его и судить не следовало бы. Он защищал свою семью. Нельзя подвести под стандарт многообразие нашей криминальной жизни.
-Много ли прошений от заключенных подростков?
- Такие прошения редки. Правда, сейчас Минюст подготовил список из 56 фамилий подростков на коллективное помилование. Я это всячески поддерживаю. В колониях находятся 20 тысяч подростков (всего в России 860 тысяч заключенных), но их могло быть гораздо меньше. Не только за счет помилования.
Если бы в стране, наконец, появилась ювенальная юстиция, которая предусматривает участие в процессе не только специального судьи, но еще учителей, психологов, социальных работников, то судили бы подростков менее строго. В том, что взрослое правосудие неприменимо к несовершеннолетним, меня убеждают десятки фактов. В Новооскольской воспитательной колонии Белгородской области оказались две девочки, хотя им не было 14 лет. Неподсудный возраст. Это явная ошибка, которую никогда бы не допустил ювенальный суд.
Туда же поступила Зоя Муравьева, в чьей судьбе меня попросили принять участие правозащитники. Она прибыла в колонию с незаконным приговором: в 14 лет не сажают за непредумышленное убийство. А ей дали 2 года. Ошибку обнаружили, дело вернули на доследование. Закончилось тем, что обвинение переквалифицировали с неосторожного убийства на умышленное. По этому составу преступления ответственность наступает с 14 лет. Ее судили повторно и дали уже 6 лет.
Уже подготовлены (скорей бы приняли!) поправки к Уголовному кодексу, которые смягчат отношение к подросткам. В частности, убирается понятие рецидива. Сейчас, допустим, украл подросток шапку - ему дают 2 года условно. Если второй раз попался с тремя банками консервов - к условному сроку прибавят еще год-два. И направят в колонию. Третий раз попался на мелочи - уже рецидивист. Теперь так не будет. Новый УК более лоялен к детям от 14 лет до 16, чем от 16 до 18. Единственное, за что кара будет даже более суровой, - это распространение наркотиков... Но за кражу еды колония подростку больше не грозит.
Выпуск N 225 (751) от 27 ноября 2003 г. [ N 224 ] [ N 226 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]