[ Дайджест публикаций центральной прессы и интернет-изданий ]
региональной общественной организации "Правозащитная информация"
Выпуск N 194 (720) от 14 октября 2003 г. [ N 193 ] [ N 195 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]
В последние месяцы мы стали свидетелями ряда громких дел, в рамках которых сотрудники правоохранительных органов были уличены в злостных преступлениях.
Это и "оборотни в погонах", и дела помельче: милиционеры избили тех, обложили данью этих, вступили в сговор с третьими... Однако за этими разоблачениями пока не последовали системные решения, которые позволили бы искоренить условия для совершения стражами порядка таких правонарушений. И сейчас, согласно результатам опроса общественного мнения, многие люди по-прежнему считают милиционеров взяточниками, наглецами и бандитами. О перспективах принятия властью не разовых, а долгосрочных фундаментальных решений для борьбы со злоупотреблениями в правоохранительной системе рассуждает член Комитета Государственной Думы по безопасности Алексей АЛЕКСАНДРОВ.
-- Существуют ли способы в корне переломить ситуацию с милицейскими злоупотреблениями?
- Я считаю, что есть три причины коррупционных проблем в правоохранительных органах, особенно в милиции. Первая - это отсутствие государственно-правовой идеологии. Нам необходима обязательная идеология права и правовой государственности. Она основана на общечеловеческих ценностях, нравственности и законности. Эта идеология должна быть обязательной для государственных школ, вузов, армии, правоохранительных органов. Общественное мнение должно твердо поддерживать идею защиты слабых, законности, патриотизма. Общественное мнение должно быть основано на правосознании, на праве, даже не на законе. Законы были и у Гитлера и очень строго соблюдались, но эти законы были не правовые. Основа правовой идеологии - человек, а не деньги любой ценой, в том числе преступной.
Вторая причина - низкая зарплата сотрудников правоохранительных органов. Сторож продовольственного склада сам должен быть сытым и при этом он не должен воровать с этого склада. Кстати, зарплата и не должна быть очень большой, она должна быть достойной и достаточной для жизни семьи.
Третья причина - безответственность и безнаказанность. Зачастую не привлекают к ответственности милиционеров, которые грабят пьяных или вымогают деньги у киоскеров. Не привлекают к ответственности следователей, прокуроров и судей, которые допускают судебные ошибки. Не выявляют или мало выявляют заказные уголовные дела. Это тоже стало бичом нашей правоохранительной системы. Можно заказать у киллера убийство нежелательного тебе человека, а можно заказать уголовное дело против этого человека, когда вы его не просто убиваете или калечите, а вы его ни за что арестовываете, проводите у него дома обыски, компрометируете его родственников, когда изымаете его имущество, когда мучаете его в тюремной камере, иногда годами. И вот такие заказы являются самым большим злодеянием, которое совершают некоторые сотрудники правоохранительных органов. Вот сейчас их стали называть "оборотнями".
Вот три причины, которые сегодня обуславливают преступления, совершаемые работниками правоохранительных органов. И, безусловно, чтобы навести в обществе порядок, чтобы снизить уровень преступности в целом, чтобы подмести пол в комнате, нужно привести в порядок метлу, то есть привести в порядок правоохранительные органы. Чтобы сотрудники, которые там работают, имели на вооружении государственно-правовую идею, имели достойную зарплату и боялись совершить правонарушение. Знали бы, что за ними следит начальство, органы прокураторы, органы собственной безопасности, общественный контроль, если хотите, парламентский контроль. И чтобы было реальное наказание за это, чтоб были уголовные дела. И чтобы специальная зона в Нижнем Тагиле была реальной угрозой для тех людей, которые совершают преступления в милицейской форме.
-- Если начать с первого пункта -- правосознания, то кто и что конкретно должен сделать?
- Государственно-правовой идеологией должны заниматься ученые-юристы, которые лучше всех понимают, о чем идет речь, и, конечно, политики. Система таких идей и правил должна настойчиво проводиться в государственных учебных заведениях, в армии, в правоохранительных органах. С этого нужно начать, без этого остальное ничего не стоит. Потому что мы можем увеличить милиционерам зарплату до 300-500 долларов, а они все равно будут брать взятки, потому что они уже привыкли это делать, необходимо возвратиться к таким понятиям, как совесть и справедливость.
- Нигде в мире работа в правоохранительных органах не относится к числу высокооплачиваемых.
- Да, это не самая высокооплачиваемая профессия, но достаточная, чтобы иметь дом, машину, одежду, еду и счет в банке. Я знаком со многими работниками правоохранительных органов в разных странах мира. Но везде зарплата у полиции достойная.
-- Если применить к зарплатам американских полицейских коэффициент среднего уровня жизни в России, то зарплата российского милиционера окажется примерно адекватной мировой практике. Но при этом сотрудников российского МВД гораздо больше на душу населения, чем в других странах.
- Да уж, конечно, такого количества инспекторов ГАИ ни на одной дороге мира вы не найдете. За каждым кустом сидит сотрудник ГАИ, а дорожно-транспортных происшествий у нас больше, чем в других странах. Потому что они нацеливают себя не на предотвращение ДТП, а на выполнение других задач, к сожалению. Вот это все в комплексе надо изменять. Уменьшить количество сотрудников на дороге и увеличить зарплату, а кроме того повысить уровень технического контроля за дорогой. Вот зарплата инспектора, например, который работает на телефоне в полиции Лос-Анджелеса -3000 долларов. Мало это или много? Наверное, надо уменьшать количество сотрудников милиции и повышать оставшимся зарплату.
-- Но российский министр внутренних дел не полномочен в рамках действующих бюджетных процедур сократить количество сотрудников, перераспределив их фонд заработной платы в пользу оставшихся. Есть бюджетный норматив зарплаты, и перепрыгнуть его невозможно, сколько не сокращай штат.
- Да, министр не может этот вопрос решить, но правительство может. Я считаю, что необходимо создать при президенте России специальный Совет по государственно-правовой политике, который выполнял бы функции отдела административных органов ЦК КПСС. Это была бы серьезная структура, у нас сегодня нет такой. У нас законодательной техникой и законодательными проектами занимается один руководитель администрации президента, кадрами правоохранительных органов - другой и т.д. Нет единого центра государственно-правовой политики, а это неправильно, потому что многие делают противоположные друг другу вещи, спорят, убеждают президента каждый в своей позиции. Они должны были бы убеждать друг друга в совещательном органе при президенте, а не отдельно президента каждый. Президент не может постоянно выслушивать прямо противоположные точки зрения. Их нужно привести к общему знаменателю.
Нужен новый взгляд на правовую систему и политику.
Еще один важный момент - усиление ответственности за судебную ошибку. У меня было такое предложение, хотя многие со мной не согласны: не только прокуроры, но и адвокаты. Я считаю: если возбуждено уголовное дело, привлечен к уголовной ответственности человек, два года дело расследовалось, он два года сидел в тюрьме, а суд потом человека оправдал, то нужно по этому факту возбудить уголовное дело. Для того чтобы следственным путем проверить законность и обоснованность ареста, законность и обоснованность обысков. Были ли там доказательства в свое время?
Прежде всего это предупредит заказные уголовные дела - будут бояться. И каждый человек, который подписывает документ об ограничении прав другого человека, нес бы за это личную ответственность вплоть до уголовной. Чтобы не было судебной ошибки. Сейчас же извиняется государство, а не конкретный чиновник, и выплачивает ущерб государство, а не конкретный чиновник.
Вообще, нужно усилить ответственность любого государственного служащего за результаты своей работы, особенно сотрудника правоохранительных органов.
-- А как усилить борьбу со взятками? Уголовных дел по взяточничеству почти нет, а взятки берут почти все.
- Ну, кроме общих проблем -правовая идеология и зарплата, нужны специальные проверки чиновников. То, что некоторые наши юристы ошибочно называют провокацией. Это когда в кабинет чиновника под видом простого человека "с улицы" приходит представитель проверяющей службы и предлагает взятку. Чиновник недвусмысленно соглашается. Чиновнику дают меченые деньги и задерживают его в момент получения этих денег. Это - эффективная проверка. А провокация - это? когда чиновник отвернулся, а провокатор незаметно засунул ему в карман пальто пачку денег, а потом пригласил понятых и сказал: проверьте у него. Это - провокатор, негодяй, хуже вора.
-- Поэтому такие проверки, очевидно, нуждались бы в тщательно прописанной процедуре?
- Безусловно, и эта процедура должна быть объявлена. Потом я предлагаю ввести новое понятие тяжкого преступления - "злодеяние". У нас есть особо тяжкие преступления, а я предлагаю ввести понятие "злодеяние" для таких явлений, как терроризм и наркобизнес. В любом случае терроризм и" наркобизнес, когда человек занимается массовым злодейством, уничтожает людей, которых он видел и не знает. Есть преступление, когда человек совершает убийство конкретного человека, ради корысти, есть грабеж, кража, разбой. А есть преступления, когда он убивает много людей, которых он не знает, чтобы решить свои проблемы. Так же, как уничтожают огромное количество детей, распространяя наркотики. Я предлагаю для таких преступлений ввести понятие "злодеяние".
-- Оно будет предусматривать какое-то особое наказание или особую процедуру расследования?
-- Это уголовно-правовое понятие, которое будет давать определение этим особо тяжким преступлениям, но и наказание будет 6oлее жестким. Я предлагаю ввести в виде наказания, альтернативной смертной казни, каторжные работы, то есть более тяжкое наказание, чем пожизненное заключение - пожизненные каторжные работы.
-- В какой структуре должны работать, во-первых, юристы, которые будут изучать историю оправдательного приговора, и, во-вторых, люди, которые будут проверять чиновника на взятку?
-- Мое мнение, что такие специалисты должны быть и в прокуратуре, и в МВД, и в ФСБ. Самое главное, чтобы они сами не нарушали законность, чтобы они не запихивали насильно в карман чиновнику взятки, чтобы занимались этим люди профессиональные, порядочные и чтобы все это документировалось, чтобы на это была санкция суда. Просто я не вижу препятствий ни нравственных, ни правовых для этого. Потому что мы этого не скрываем от обществу и вводим в законодательство. Чиновник должен бояться преступать закон, он должен отказываться от взятки, и он, кроме всего прочего, должен в каждом взяткодателе подозревать контролера.
-- Взятки у нас всегда были запрещены законом, но пока ни разу не удавалось поднять уровень риска для взяточников на неприемлемый для них уровень.
-- Для этого нужна воля законодателя, воля президента, должна быть соответствующая уголовная политика.
-- Многие преступления у нас сейчас просто не регистрируются.
-- Министр внутренних дел Борис Грызлов много сделал для борьбы с укрытием преступлений от регистрации, но это очень трудная вещь, существует система показателей, и никуда нам от нее не деться. Преступление раскрывает не судья, не прокурор, не следователь, а оперуполномоченный. Дежурная часть милиции прячет преступления от регистрации, потому что милиция отвечает за раскрываемость. Сейчас обсуждается возможность создания муниципальной милиции. И тогда у нас будет два органа: государственная и уголовная полиция, которая должна раскрывать преступление. Но регистрирует дежурная часть полиции, и все равно начальник уголовной полиции района будет отвечать за раскрываемость. Как его проверить? При создании же муниципальной милиции мы можем по существу усилить контроль за регистрацией преступления. Тот участковый, который сидит в муниципальной милиции, отвечает за общественный порядок. Он не отвечает за раскрытие краж, изнасилований, убийств. Куда пойдет старушка, у которой украли из квартиры 10 тысяч рублей? Она пойдет к своему муниципальному участковому муниципальной милиции. Этот участковый вызовет полицию, но у себя в журнале запишет, что у гражданки Ивановой украли 10 тысяч рублей. Прокурор района может проверить потом, а зарегистрировала ли уголовная полиция эту кражу, возбудила ли она дело, не скрыла ли полиция это событие от регистрации? И муниципальная власть будет знать, сколько у нее убийств, сколько краж.
-- Более серьезные злоупотребления совершаются правоохранительными органами, когда они ввязываются в споры хозяйствующих субъектов. Есть пример, когда руководителю предприятия, фигурирующему в уголовном деле, удавалось добиться объединения своего дела с другим, побочным, затянуть и выхолостить расследование, уйти таким образом от ответственности. Не лучше выглядит картина и на стадии рассмотрения дел в судах. Известен случай, когда судья под давлением госпредприятия-ответчика принимал решение, полностью противоречащее его же собственному, принятому год назад, не опротестованному, но и не исполненному. Как решить проблему заангажированности правоохранительных органов и судебных инстанций субъектами рынка?
- Здесь эффективными вполне могут быть усилия службы собственной безопасности МВД, ФСБ, прокуратуры и парламентского контроля. Другого пути нет. Та структура, которая считает, что в отношении нее возбуждено заказное уголовное дело, должна активно обращаться в управление собственной безопасности через руководство МВД, ФСБ, в органы прокуратуры и депутатские объединения, -чтобы те ставили вопрос на контроль, чтобы отправляли депутатские запросы, устраивали слушания и объективно разбирались с этими делами. Это все реально и возможно. Это единственный способ предотвратить заказные уголовные дела в отношении коммерческих структур. И усиливать контроль за судьями и судами.
Как это сделать? Очень не хочется выплескивать вместе с водой ребенка: независимость суда -- это святое. Но спорный вопрос -- не усилить ли оперативную работу в отношении судей? Когда речь идет об аресте судьи, о возбуждении дела против судьи, то нужны санкции высоких судейских сообществ. А когда идет оперативная работа, то я не вижу ничего страшного, если государство в законном порядке усилит возможности оперативного контроля -- подслушивания, подсматривания в отношении судьи без применения такой тяжелой артиллерии, как уголовное дело, аресты, обыски. Если усилить оперативный сбор информации, тогда судьи, зная об этом, могут отказаться от получения взятки. А сейчас, к сожалению, у нас существуют факты: в арбитражных судах и в судах общей юрисдикции не все дела рассматриваются бескорыстным образом.
- СМИ неоднократно приводили примеры участия судей в преступных группировках.
- Тяжело об этом говорить, но есть конкретные дела, где судьи участвовали в банде. Конечно, эта сфера требует внимания и наведения порядка.
Так же, как надо следить за тем, чтобы управление собственной безопасности не сращивалось с собственной внутриведомственной преступностью. Существует мнение, что все функции собственной безопасности внутри правоохранительных органов нужно возложить либо на ФСБ, либо на Министерство юстиции, которые получили бы свои оперативные возможности во всех правоохранительных органах и выявляли бы там злоупотребления. Мне кажется, что такая работа была бы оправданна. Потому что управление собственной безопасности в своем ведомстве рано или поздно может стать управлением "собственной опасности". Они работают тайно, внутри, и вот представьте на минуточку, что они сами будут заниматься преступлениями. Надо этот вопрос анализировать, изучать, предупреждать эти преступления.
-- Очевидно, это вопрос политического уровня, который мог бы быть рассмотрен в упомянутом вами Совете при президенте. Кто, на ваш взгляд, должен в Совет войти и какие полномочия получить?
-- Туда могли бы войти руководители администрации президента, которые занимаются этими вопросами, руководители правоохранительных органов и спецслужб страны и ученые-юристы. И все вместе они могли бы образовать Совет по государственно-правовой политике. Они могли бы разрабатывать основные стратегии, даже не законопроекты, а основные концепции: что правильно, что неправильно. И что делать. Они могли бы аккумулировать идеи, проверять их на современном состоянии дел в стране. А после этого президент принимал бы решения и начиналась бы работа над законопроектом. Это мог бы быть очень серьезный совещательный орган при президенте.
-- Создание нового органа, курирующего правоохранительную систему, может спровоцировать новые обвинения власти в отходе от либеральных принципов.
-- В этой связи мне хотелось бы привести слова Василия Андреевича Жуковского, который возглавлял группу воспитателей и наставников великого князя Александра Николаевича, впоследствии царя Александра II, царя-освободителя, который провел гениальную реформу в Российской державе по освобождению крестьян от рабства и судебно-правовую реформу. Так вот Жуковский в своем наставлении великому князю писал: "Люби свободу -то есть правосудие. Свобода и порядок - одно и то же". Не может быть свободы без порядка, и не может быть порядка без либерально-демократических ценностей, не может быть порядка без права, без правовых и нравственных начал.
-- Ну и последний вопрос. Вас называют инициатором перевода высших судов страны из Москвы в Санкт-Петербург.
-- Я не могу считать себя инициатором этого дела, но я его очень поддерживаю. Я бы очень хотел, чтобы Санкт-Петербург стал столицей правовой культуры России. Он исторически всегда был менее коррумпирован, чем Москва (это не в упрек Москве, я ее тоже люблю). Перевод высших судов России в Санкт-Петербург оторвал бы их от привычных налаженных "деловых" связей в Москве. Все правовые реформы в России рождались в Санкт-Петербурге и при Петре I , и при Екатерине II, и при Александре II. Авторы правовых реформ России из Петербурга. В некоторых зарубежных странах высшие судебные органы находятся не в столице. Организационные проблемы перевода высших судов из Москвы в Санкт-Петербург минимальные. Ну а в общем, надо обсуждать...
-- Как вы считаете, правовое государство у нас построено?
-- Ну что вы! Мы еще даже не очень знаем, что это такое. Но уверен, что обязательно узнаем и обязательно построим. Главное, чтобы мы не забывали, что свобода и порядок -- одно и то же.
СПРАВКА
АЛЕКСАНДРОВ Алексей Иванович, депутат Государственной Думы I, II и III созывов, адвокат, профессор юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета. Председатель подкомитета Государственной Думы по вопросам государственной безопасности, заместитель председателя комиссии Государственной Думы по борьбе с коррупцией.
Выпуск N 194 (720) от 14 октября 2003 г. [ N 193 ] [ N 195 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]