Алексей Батов
Кресты
…Крест на всем мы редко ставим сами,
Скверна прилипает, как чума,
Но не зря поставлена крестами
Наша Ленинградская тюрьма.
<...>
И бегут года неудержимо
За окном то лето, то зима,
Но стоит в веках неколебима
Наша Ленинградская тюрьма…
Народное творчество
Идеальная тюрьма?
Человечество до сих пор никак не может определиться по ряду вопросов. Нас сейчас только один интересует, а именно: какой же должна быть идеальная тюрьма? Возможно ли вообще, в принципе, разработать и утвердить – раз и навсегда – одну-единственную модель тюрьмы?
Здесь я должен сделать небольшое отступление. Честно скажу, не совсем понимаю, что люди имеют в виду под «идеальной тюрьмой». Мне так кажется, что есть всего несколько критериев для этого заведения: во-первых, это все-таки наказание, а не отпуск, и поэтому человек должен себя там чувствовать наказанным, во-вторых, выбраться оттуда на свободу с чистой совестью задолго до окончания срока должно быть весьма проблематично, в-третьих, в самой тюрьме должна гарантироваться относительная безопасность для ее постояльцев. Вот в принципе и все. Какие еще факторы я не учел? Безобразными условия содержания быть не должны, но и в дом отдыха незачем превращать. А если уж гуманизм совершенно зашкаливает, то могу посоветовать спросить об этом мнение самих заключенных (желательно «тяжеловесов»): какой, дескать, должна быть, на ваш взгляд, идеальная тюрьма? После чего исполнить безукоризненно все их рекомендации. Вот и получите идеальную тюрьму.
А если мнения и пожелания самих заключенных все равно не будут услышаны, то все это слегка напоминает нечто, называемое «лицемерием».
Но, видимо, не все так просто, раз люди так и не смогли определиться в этом вопросе. На выполнение требований самих обитателей тюрем гуманизма все-таки не хватает.
Паноптикум
В поисках первого образца идеальной тюрьмы источники всякий раз отсылают меня к имени англичанина Иеремии Бентама. Яркий персонаж был для своей эпохи, надо сказать. Юрист, социолог, теоретик либерализма, родоначальник утилитаризма, сторонник свободы слова, отделения Церкви от государства, права на развод, запрещения рабства, запрещения пыток и телесных наказаний. Но больше всего он вызывает мои симпатии тем, что выступал за права животных.
Я прочитал, что даже в «Капитале» Иеремии уделено несколько строк, как «трезво-педантичному, тоскливо-болтливому оракулу пошлого буржуазного рассудка».
Но не этими своими достижениями интересен он нам. Дело в том, что борец за права всего живого оставил свой след в истории еще и тем, что представил на всеобщее обозрение проект идеальной тюрьмы – паноптикума. Чертеж паноптикума датируется 1791 годом.
Само слово «паноптикум» – греческого происхождения. Означает оно «пространство, в котором видно все». Как можно понять из названия, особенностью такого заведения было то, что надзиратель мог без особых проблем видеть каждого заключенного. Пишут, что Иеремия долгих 16 лет разрабатывал свой проект постройки кругообразного здания, в котором заключенные в полностью просматриваемых камерах не видели бы стражей и не знали, в какой момент за ними наблюдают. Слежка в такой тюрьме велась бы из центральной башни, чтобы у узников складывалось ощущение, что они находятся под контролем в каждый момент. Эта система позволила бы снизить до минимума персонал тюремного заведения, в идеале – до одного человека. На роль этого человека, по слухам, претендовал сам Бентам.
Не прошло и ста лет с момента начертания Бентамом здания своей мечты, как в Петербурге началось строительство новой тюрьмы, в основу которой был положен принцип Бентама. Архитектор Антоний Томишко при возведении тюрьмы применил известный в тюрьмостроении принцип паноптикума, означающего, в отличие от старых тюрем-темниц, максимально возможную открытость, освещенность тюремных помещений с целью постоянного и всеохватывающего наблюдения за арестантами; последние тут превращаются как бы в актеров на ярко освещенной сцене.
Момент второй: я специально написал Бентам, а не Иеремия. Потому что Бентам, но другой – брат Иеремии Сэмюэль – в то время делал блестящую карьеру в России на службе у князя Григория Потемкина. А вот Иеремия как раз и навещал своего брата для того, чтобы вместе разработать проект паноптикума.
В качестве исторической справки могу сказать, что идеи паноптикума в России восторга со стороны властей не вызвали, и Иеремия стал искать спонсоров по другим странам – Англии, Франции, Ирландии. Но везде результат был одним и тем же – отказ.
Несмотря на все эти отказы, общий принцип паноптикума повлиял на все последующее тюремное строительство. Из наиболее известных воплощений замысла Бентама выделяют тюрьму Пресидио Модело, что на Кубе. Знаменита она тем, что в ней содержался Фидель Кастро.
ИЗ-47/1
До второй половины XIX века порядка в российских тюремных делах не наблюдалось. Тем временем интерес к этому вопросу только возрастал, а принципы гуманизма всецело захватили передовые российские умы. Настало время подойти к вопросу тюрьмостроения со всей серьезностью. Первые упоминания о тюрьмах как таковых относятся ко второй половине XVI – началу XVII века. Но в обществе происходили изменения, начиналась и тюремная реформа. Во второй половине XIX века новая тюрьма стала необходимостью.
Новую современную тюрьму было решено построить на берегах Невы, на месте бывшего Винного городка, в складских помещениях которого хранились запасы вина всего города. В 1868 году Винный городок был преобразован в комплекс сооружений для краткосрочного содержания арестантов, и вот теперь на этом месте должна была появиться тюрьма, отвечающая если не всем, то многим нормам того времени.
Такое серьезное и ответственное дело было поручено архитектору Антонию Томишко – уроженцу Австро-Венгрии (Чехии), долгое время жившему в России. Для получения европейского опыта перед началом строительства Антония отправили в командировку за границу.
Что тут скажешь – Петербургу к такому не привыкать. И я осознанно не касаюсь темы самого города, в котором возвели Кресты. Ведь можно сказать, что сам город представляет собой одно большое европейское заимствование.
Томишко не случайно предложили взяться за это дело – Антоний был уже вполне обрусевшим, имел опыт – он, например, снес здание тюрьмы в Старой Руссе и создал проект новой, современной уездной тюрьмы, ставший фактически типовым: по этому образцу возвели 22 тюрьмы в Весьегонске, Вязьме, Царицыне и других городах. Кроме того, архитектор изучал тюремное строительство в Европе и, в частности, в Берлине.
Так что человек был не новый, неслучайный.
Вообще, изначально у истоков тюремной реформы стояла не Россия, а, если так можно выразиться, западные религиозные сектанты. Вполне логично, что много внимания в вопросе исправления уделялось именно религиозному аспекту. Были такие суровые времена, когда единственным возможным вариантом исправления считалось изолирование преступника в одиночной камере, где из предметов разрешена была только Библия. Все это – и традиции, и квакеры, и филадельфийская система – не могло не отразиться на проекте архитектора Томишко. А именно – тюрьма по форме своей представляет два креста, а камеры планировались одиночные. Не прямое воплощение идей квакеров и Бентама, но и не без их влияния.
В некоторых источниках говорится, что форма креста и принцип одиночного заключения (кельи) является данью Томишко российскому менталитету. Но, как мы с вами видим, это не совсем так. Если форму креста еще как-то можно привязать к России, хотя и не без натяжек, то одиночный формат – точно не наше. Официальная позиция государства была такова, что одиночное заключение русскому человеку противопоказано самым строжайшим образом. Не для русского каторжанина все эти квакерские одиночки. Даже западная статистика показывает драматичные результаты длительного пребывания заключенных без общения, а для русских такая мера является практически высшей.
Строительство, продолжавшееся 5 лет и 7 месяцев, завершилось в 1890 году. Осуществлялось оно следующим образом: заключенные, находящиеся в старой тюрьме, строили новую и по мере строительства новых зданий переходили в них, а старые ломали. Все здания тюрьмы строились из красного кирпича. Как и весь тюремный комплекс – с применением кладки из красного кирпича, – была построена домовая крестокупольная пятиглавая церковь во имя Св. Александра Невского на 400 мест. В начале июля 1890 года церковь была освящена епископом Выборгским Антонием.
Стоит отметить, что при постройке этого комплекса архитектором часто принимались новаторские решения инженерных и технических вопросов. Так, здесь были применены электричество для освещения и центральное отопление. Системы водоснабжения, канализации, электрификации создавались автономными. И без капитальных ремонтов они работают и сегодня.
Из вышесказанного можно сделать вывод, что новая тюрьма возводилась из самых лучших соображений и с полной серьезностью, тщательно изучался европейский опыт и общие тенденции тюремной реформы. Построенная по новаторскому проекту, эта тюрьма стала образцовой для России конца XIX – начала XX века.
Приведу слова очевидца, революционера, отсидевшего в Крестах 10 месяцев одиночного заключения: «...тюрьма с ее просторными, светлыми и чрезвычайно чистыми коридорами, где не виднелось на одной соринки и все блестело, начиная с вощеного асфальтового пола, и постоянно обчищалось».
Легенда
Не могут русские люди без легенд. Вокруг каждого хоть сколько-нибудь значительного события нам необходима завеса тайн и загадок. Не обошло народное творчество стороной и здание новой тюрьмы. По проекту Томишко, в Крестах должно было быть 1150 одиночных камер. Но что нам проекты и чертежи, нам подавай что-нибудь более интересное. Так, одна из легенд гласит, что всего в Крестах 999 камер, которые постоянно используются. В них все обычно. Но есть еще одна, та самая, где спит вечным сном архитектор. Она спрятана от посторонних глаз, никто не знает, где же дверь, ведущая в нее. Согласно легенде, туда, в секретную тысячную камеру, Томишко упрятал сам император. Справедливости ради, надо сказать, что опровержения этой легенде нет.
Использование
Как известно, была в России всегда категория людей, сторонников брать не только пример с Запада, но и вообще все, что только можно. Иногда – самое плохое, бывало, что и полезное. В случае с новой городской тюрьмой – наверное, все-таки второе. И первое время все действительно было вполне прилично. Кресты стали самой крупной стройкой в программе преобразования «тюремной части» в Российской империи, осуществленной Главным тюремным управлением Министерства внутренних дел. Тюрьма называлась образцовой.
Преступники – как уголовные, так и политические – содержались в одиночных восьмиметровых камерах с маленьким окном и встроенной вентиляцией, а также с достижениями цивилизации того времени: клозетом со сливом, водопроводным краном с водой для питья и умывания. В обстановку камеры входили стол, стул, небольшая этажерка, железная кровать, на шарнирах прикрепленная к стене. Днем она поднималась, чтобы заключенный не мог лежать. Из постельных принадлежностей выдавались соломенный тюфяк и подушка. Подъем осуществлялся в пять часов, зимой – в шесть. За час необходимо было привести себя в порядок, убрать камеру, помолиться. После утренней поверки шла хозяйственная работа. Затем арестантов выводили на прогулку по тюремному двору. Вечером также проверка, уборка камеры, молитва. Банные дни дважды в месяц. Белье меняли каждую неделю. Переписка допускалась только с близкими родственниками с разрешения начальника тюрьмы. В обязанность арестантам вменялись учеба в школе и принудительный труд.
Как мы видим, все было так, как и задумывалось. Что бывает далеко не всегда.
Крестам даже была вручена Золотая медаль Всероссийской кустарно-промышленной выставки 1902 года в Санкт-Петербурге «За замечательно разнообразную постановку ручного труда и очень хорошие изделия». С декабря 1890 года в Крестах начала свою деятельность первая в России тюремная типография. Благодаря ей оказалось возможным сформировать в МВД и Главном тюремном управлении обширные библиотеки служебной литературы. В ней печатался вплоть до 1917 года журнал «Тюремный вестник».
Получается, что все было «по-европейски» в лучшем смысле этого слова. Похоже даже, что здесь получилось взять все самое лучшее от Запада и добавить все самое лучшее из российского опыта. Я думаю, Томишко (если его самого не закрыли в той самой секретной хате) был доволен.
Но все течет и все меняется. Россию ждали большие перемены и новые времена. Менялась страна, менялась вместе с ней и тюрьма. Менялись нравы, порядки, контингент. Какое-то время в Крестах содержались и несовершеннолетние, и женщины. Какое-то время Кресты были расстрельной тюрьмой, в которой приводили в исполнение высшую меру. Со временем про 8 метров на каждого заключенного пришлось забыть. Особенно туго с метрами было в период репрессий 37–38-го годов, когда в каждой камере одиночного содержания площадью 3 кв. м. размещалось 15–17 человек, и во время «Бандитского Петербурга», гангстерской войны 90-х годов XX века, когда в Крестах содержалось более 12 тысяч человек.
Получается, что после революции 1917 года европейское заимствование все больше и больше теряло лоск. В годы безбожия и воинствующего атеизма была прикрыта и церковь. Форму крестов, конечно, изменить не смогли, но религиозный аспект был сведен к минимуму. Я не могу сказать, что изменения, последовавшие после революции, можно считать отклонением от европейского к российскому. Нет, тут больше именно отклонение к революционному. Ведь у революции все российское тоже было не в чести. Превалировало желание построить новый мир, где ничему старому места не отводилось. На примере Крестов мы видим, что ничего нового сделать не удалось, лишь испортили старое, создав невыносимые условия пребывания для заключенных. Говорят, что на то была революционная необходимость. Это сначала. Потом – слишком много врагов, вредителей и шпионов. Потом – что-то еще. Всегда были и есть какие-то отговорки. Численность населения уже падает с каждым годом. Нет тех двухсот миллионов советских граждан, из числа которых Сталин набирал контингент, уменьшая тем самым количество метров квадратных на одного заключенного. Уже далеко не двести миллионов жителей в РФ, но стало ли в Крестах свободнее? Есть там сейчас по 8 метров на каждого? В 90-х не было точно.
Подведем итоги
Возведенная обрусевшим иностранцем по европейскому проекту с западными традициями городская тюрьма Кресты прекрасно справлялась со своими функциями до революции 1917 года. Наверное, тюрьма не была такой уж идеальной, но все-таки какие-то гарантированные удобства там были. Мы даже встречаем положительные отзывы, дошедшие до наших дней.
А вот потом уже там вдруг стало голодно, холодно, грязно и тесно. Я не склонен считать такое ухудшение ситуации отходом от европейской модели к настоящей русской самобытности. Это не русское, на мой взгляд, а революционное.
К русской самобытности в европейской изначально тюрьме я бы отнес те вещи и явления, которые привнесли туда люди, оказавшиеся там и вынужденные как-то выживать в тех условиях. Например, передача сообщений «по дороге» – это когда «гонят коня», передавая записки из одной камеры в другую.
К русской самобытности я бы отнес, разумеется, и фольклор – многочисленные стихи и песни о Крестах, рассказывающие о нелегкой арестантской доле.
В поздние 80-е и даже в 90-е, к сожалению, не удалось вернуться обратно к европейскому варианту Крестов. Видимо, слишком сильно 70 лет повлияли и на саму тюрьму, и на людей в обществе в целом.
После 90-х, когда уже отгремели и гангстерские войны, ситуация опять же изменилась мало. Конечно, не двенадцать с половиной тысяч человек содержатся, но все же и репутация европейской новинки уже не вернулась. В некотором смысле, европейская тюрьма Кресты стала слишком русской.
В наши дни легендарное здание на Арсенальной – следственный изолятор, именуемый Крестами – собираются превратить в гостиницу. Для этих целей, как я понял, уже началось строительство нового здания, куда должны будут переехать подследственные. Новое здание тюрьмы строят в Колпино. Как говорится в тех местах – «на Колпаке».
И это будет уже совсем другая история.
