Татьяна Мальчикова

Лечить и не калечить

Т. Мальчикова – президент Гражданской комиссии по правам человека в России.

Довольно часто в последнее время мы видим или слышим призывы принять то или иное «современное средство от тревоги и стресса», предназначенное, судя по рекламе, для решения многих проблем с настроением, поведением и в отношениях с другими людьми. Такие призывы обращены к широкой публике: к домохозяйкам, бизнесменам, воспитателям, молодым людям и даже беременным женщинам. Все чаще реклама призывает родителей начать давать своему ребенку тот или иной психиатрический препарат, причем возраст ребенка может быть самым нежным.

Известен случай, когда серьезный антидепрессант с достаточным числом побочных эффектов был выписан шестимесячному ребенку из-за проблем со сном. Молодая мама, прочитав инструкцию и обнаружив, что данный антидепрессант обычно назначается женщинам в возрасте, задала соответствующий вопрос педиатру, на что получила ответ: «Ну, давайте тогда по одной восьмушке».

К сожалению, большинство из нас могут стать жертвой подобных обстоятельств. Основная проблема здесь заключается в том, что мы не знаем, что представляют собой психиатрические препараты, как они выводятся на рынок и какие результаты приема подобных «лекарств» нам ожидать.

Начнем с того, как действуют психиатрические препараты. Чтобы понять это, нам нужно представлять, как психиатры ставят диагнозы своим пациентам.

Существуют перечни «симптомов» психических расстройств, которые занесены в психиатрический справочник «Руководство по диагностике и статистике». Симптомы заносятся в этот справочник в результате голосования. То есть психиатры собираются и голосуют за то, включить тот или иной симптом в перечень психических отклонений или нет. И это все, что делается для составления этого справочника.

После этого психиатр беседует с вами или вашим ребенком, смотрит в справочник и определяет, к какому психическому расстройству или отклонению относится то, о чем вы говорите. Далее он ставит вам диагноз и прописывает «лечение». Иногда психиатру достаточно пообщаться с пациентом в течение 5–10 минут, чтобы принять решение о диагнозе. И это все, в чем заключается психиатрическая диагностика. Она основана исключительно на мнении врача-психиатра, но никак не на результатах медицинских анализов или тестов. Вы можете проверить: придя на прием к пяти разным психиатрам, вы получите пять разных диагнозов.

Как пример, симптомами одного из так называемых психических расстройств (гиперактивности) являются: неспособность надолго сосредоточиться на предмете, деталях предмета, небрежные ошибки; ребенок избегает или не любит задачи, требующие длительного умственного напряжения; выкрики с места и другие шумные выходки во время занятий; вмешательство в разговор или деятельность других; неспособность ждать своей очереди в играх, во время занятий и т.д.

Наличие вышеописанных симптомов практически гарантирует, что вашему ребенку будет поставлен психиатрический диагноз «синдром дефицита внимания с гиперактивностью». При этом не важно, что данные симптомы скорее похожи на поведение обычного здорового ребенка, чем на поведение психически больного.

Совершенно очевидно, что постановка пациенту того или иного психиатрического диагноза полностью субъективна и зависит от конкретного мнения конкретного психиатра.

А теперь представьте себе кардиохирурга, который диагностирует порок сердца и проводит шунтирование, не подтверждая наличие болезни физическими обследованиями, или представьте онколога, который диагностирует рак и прописывает химиотерапию на основании «общего согласия» врачей-онкологов, что рак существует, но без каких-либо проверок наличия рака с помощью физических тестов. Это сложно представить.

Психиатрия является единственной сферой медицины, где отсутствие медицинских доказательств как наличия заболевания, так и его излечения не является проблемой.

Психиатры не просто с легкостью диагностируют психические заболевания у огромного числа людей, включая грудных детей и беременных женщин (по оценке российских психиатров, каждый четвертый житель нашей страны нуждается в психиатрической помощи), но и с такой же легкостью раздают рецепты препаратов, которые не просто ничего не излечивают – эти препараты могут запустить в теле человека необратимые биологические процессы вплоть до летального исхода.

Тем не менее сегодня более 20 миллионов детей по всему миру имеют психиатрические диагнозы и принимают сильнодействующие психиатрические препараты. Именно психотропные препараты являются самым распространенным способом «лечения» в психиатрии. Есть, конечно, два других способа – психохирургия (операции на мозге) и шоки (электрошоки, инсулиновые шоки и т.п.), – но их практикуют уже после некоторого применения психиатрических препаратов. В психиатрии не существует других способов лечения, и около 90% людей, пришедших на прием к психиатру, получают рецепт на психотропный препарат.

И после этого мы получаем целые поколения, страдающие от побочных эффектов препаратов. Как результат, у 9 из 13 школьников, устроивших массовые расстрелы в школах США и Европы, в крови был обнаружен психиатрический препарат. Медицинская информация по остальным 4 школьникам осталась засекречена; десятки детей и подростков покончили с собой или совершили попытку самоубийства в результате приема антидепрессантов; еще несколько десятков детей умерли от внезапной остановки сердца в результате приема препаратов от гиперактивности.

И это не считая тысяч исков фармкомпаниям от потребителей тех или иных психиатрических препаратов с жалобами на возникновение диабета, ожирение, серьезные нарушения в работе внутренних органов, приступы агрессии, нарушение обмена веществ, импотенцию, серьезное поражение печени, нарушение работы сердца и летальный исход.

На протяжении нескольких десятилетий психиатрическая и психофармацевтическая индустрия скрывали от общества данные об угрозах, связанных с приемом психиатрических средств.

Постепенно этот факт начали признавать сами исследователи психиатрических препаратов и психиатрическое сообщество.

Статья, обнародованная в New England Journal of Medicine в январе 2008 года, раскрыла, что исследования, обнаружившие отрицательные результаты при испытаниях антидепрессантов, или не публикуются, или искажаются таким образом, чтобы результаты выглядели как положительные.

В октябре 2008 года Дэвид Хили, директор Департамента психологической медицины в Университете Кардиффа, опубликовал в журнале Public Library of Science-Medicine отчет об исследовании антидепрессанта «паксил». Хили обнаружил, что это вещество в несколько раз увеличивает риск самоубийства пациента. По его мнению, и другие антидепрессанты, такие как «прозак», «селекса» и «золофт», создают не меньший риск насилия или самоубийства: «Мы собрали убедительные свидетельства тому, что препараты могут побуждать людей к насилию, и значит, следует ожидать, что случаев насилия будет больше», – утверждает исследователь.

Чем же оправданны такие рискованные медицинские меры? По мнению ряда специалистов в области обычной медицины, ничем.

«Если психиатр утверждает, что у вас депрессия, вызванная недостатком серотонина в тканях организма, попросите провести соответствующий анализ крови и понаблюдайте за реакцией психиатра, – заявляет профессор анатомии Джонатан Лео. – Количество людей, поверивших, будто ученые доказали наличие пониженного уровня серотонина у депрессивных людей, служит превосходным доказательством эффективности маркетинга».

Затраты на внедрение в массовое сознание людей необходимости психиатрического «лечения» депрессии и других психических отклонений составили за минувшее десятилетие не менее 70 миллионов долларов.

Зачем? А вот зачем.

«Полезные природные вещества презираются ими (фармацевтическими производителями), потому что вы не можете запатентовать природный продукт. А запатентованные, ненатуральные соединения приносят неописуемую прибыль, – утверждает известный врач Джулиан Уитакер. – Например, ''прозак'' содержит 20 мг запатентованного активного ингредиента. Одна тысяча капсул ''прозака'' стоит 247 долларов, в то время как себестоимость активного запатентованного ингредиента составляет 11 центов. Что приносит прибыль в размере 224 973%.

''Ксанакс'': 1 мг этого особенно прибыльного антидепрессанта продается по 136,79 доллара за 100 пилюль. Запатентованное искусственное действующее вещество стоит 2,4 цента, то есть ''ксанакс'' дает прибыль в размере 569 958%.

В международном масштабе это составляет около 80 млрд долларов в год от психотропных препаратов. Теперь давайте это поделим. Это более 6 млрд долларов ежемесячно. Это 200 млн долларов ежедневно. Или более 832 тыс. долларов ежечасно. Существуют тысячи психиатров, которые обеспечивают продажи препаратов изобретением фиктивных душевных расстройств, то есть диагнозов, научных не в большей степени, чем определение будущего с помощью гадания».

Исходя из данных международных исследований, в США ежегодно умирает 1340 детей от «побочных эффектов» психотропных препаратов. В Европе этот показатель достигает 650 детей в год. В подавляющем числе случаев родителей не информировали о возможных последствиях приема психотропных средств. Родителей не ставили в известность о том, что психиатрические диагнозы, которыми оправдывались эти меры, не имеют должного медицинского обоснования.

Гражданская комиссия по правам человека заявляет, что все пациенты психиатров и потребители психотропных препаратов имеют право на полное информированное согласие при назначении им психиатрического лечения. Любой человек имеет право знать обо всех возможных последствиях приема психотропных препаратов.