Геннадий Чернявский

Как никогда нужна солидарность

Геннадий Чернявский – публицист, правозащитник. Специально для правозащитной сети, http://gengri.livejournal.com

Осенью нас ждут суды над правозащитниками. В Москве собираются судить Пономарева, в Питере Пантелеева. По сути, за одно и то же. Один заявил, что в стране много пыточных зон, другой привел подробности того, что там делается. Однако премьеру не пришлось напрягать дипломатию и дезавуировать эти заявления. Достаточно было директору ФСИН сделать круглые глаза, как, кажется, все уже поняли, что в стране ничего такого нет. И обоих клеветников ждет наказание. Умному – достаточно.

Все, что происходит в Москве, происходит и в Питере. И наоборот. Нападают, убивают, сажают одинаково. Поэтому можно говорить об общих проблемах. Похоже, что государство своими действиями формирует гражданское общество куда активнее, чем оно бы формировалось естественным путем. Ну, не возражали бы против «маршей несогласных» – да кто бы о них говорил... А теперь это проблема. Как и ангажированность СМИ, как закрытость учреждений, как фашиствующий патриотизм, как непонятное желание власти проводить свою политику, о которой можно только догадываться. Впрочем, едва ли получится, если в детстве не читали фантастику. Думаю, с учетом поведения РФ на международной арене, скоро изменится и поведение государственных институтов. Появится та же лихость и бесшабашность. Из-за безнаказанности. Мне кажется, существует очень небольшая разница между разгромом организации и разгромом суверенного государства. Это вещи одного порядка.

Власть тем временем опять дорвалась до пирога. После столь молниеносной войны, похоже, военный бюджет станет опять определять всю жизнь этой страны. Снова нужны самолеты, корабли и танки нового поколения. И уже посыпались предложения. Никакие нацпроекты никакой погоды уже не делают. Жуткая политика, полное отсутствие дипломатии. Еще немного, и НПО станут рассматривать как пятую колонну. Были же попытки, вспомним историю с финансированием НПО и шпионами. Власть готова на все, чтобы сохранить свой ареал обитания. Даже на смену взглядов и приоритетов.

Всего семь лет назад состоялась учредительная конференция межрегиональной общественной организации «Российское научное пенитенциарное общество», где говорили, что надо пустить в тюрьмы правозащитников. И поднимали руки «за» и Чайка, и Калинин, и заместитель начальника ГУИНа Олег Филимонов, который стал председателем тюремного научного общества. Говорят, он оправдывался: произошло недоразумение, с правозащитниками контакт действительно надо налаживать, а своим подчиненным, которые правозащитников на конференцию не позвали, он «уши надерет». Где то научное общество и что оно изобретает, кто-нибудь знает? Но этот опыт ничему ФСИН и Минюст не научил, в их недрах опять формируются общественные советы из людей, далеких от НПО. Вероятно, пугает слово «неправительственные», которое пахнет заговором, не иначе. Брали бы пример с общественной палаты, которую ничего не пугает. Вот-вот появятся общественные инспекторы, люди проверенные, надежные, уравновешенные, как и все члены ООП, которые будут контролировать положение в пенитенциарной системе. И мы облегченно вздохнем.

А пока вот такие казусы. Ясно, что судебные решения будут попыткой ограничить распространение негативных сведений из зоны. И действительно, половина сведений приходит по телефону. К делу это не пришьешь. А любая прокурорская проверка легко докажет, что в зоне все в порядке. Вот и приходится правозащитникам выходить на объекты для проверки. Встречаться с людьми, раздавать литературу, разъяснять права, собирать жалобы. Мягко скажем, это многим не нравится. А если такая проверка происходит, как в случае с Пантелеевым, на территории СИЗО, пусть даже в комнате, где принимают передачи, тут уж администрация старается пресечь это зло сразу. Собирает группу свидетелей и пытается выдворить правозащитников из стен учреждения. Или задержать за якобы незаконные действия. Свидетели, как правило, находятся. С одной стороны сотрудники СИЗО, с другой родственники заключенных. Теперь независимый российский суд оценит противоречия в показаниях этих свидетелей… Кому-то, дело ясное, поверит. Кому?

Положение в стране аховое, чтобы там нb говорили президент с премьером. Всю страну поразила даже не коррупция, а кумовство. «Мы не можем ожидать притока свежей крови» – это начальник кафедры Академии МВД Александр Зубков сказал, что в исправительной системе сын часто идет по стопам отца – и в выборе профессии, и в понимании ее сути: «...никакого наращивания гуманизирующих начал не будет происходить – мы не можем ожидать притока свежей крови и будем генерироваться из своей среды». Беседуя с Уполномоченным по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, я услышал, что большинство судей приходят из аппарата суда. А недавно довелось услышать, что в судах российской глубинки едва ли не поголовно работают родственники. Чего удивляться тому, что «ежегодно тысячи россиян становятся жертвами незаконного уголовного преследования и судебных ошибок. Одной из главных причин были признаны коррупция, невысокий профессионализм сотрудников следственных органов, а зачастую и судей». Как сообщает civitas.ru, «только за 2007 год право на реабилитацию получили 5265 человек, а число исков с требованием возместить нанесенный вред за несправедливое преследование с каждым годом заметно растет». Говорят, что на коллегии Генпрокуратуры глава ведомства, его заместители, министр финансов (!), глава МВД, а также представители ФСБ, ФСКН и СКП искали выход из сложной ситуации. Появление в этом списке министра финансов объясняет все – много стали платить за нанесенный вред, вот и вынуждены искать выход. Иначе бы никто об этом и не вспомнил. Поражает, что именно эти люди ищут выход. Не политики, не депутаты, а силовики, которым поставили «на вид» перерасход средств. Вот и вся гуманность.

Мы не можем заглянуть в душу офицера Черного, к которому – видит бог – у нас нет никаких претензий. С него станется, служивый человек, приказали через полгода подать в суд за оскорбление чести и достоинства – отдал честь и с достоинством подал, о чем, наверно, и доложил по инстанции. Может, даже благодарность получил за то, что стоически терпел 6 месяцев, не имея возможности защитить одну офицерскую честь. Может, плакал в подушку, мечтая о дуэли, вспоминая, как не мог противостоять общественнику, высказывавшему претензии к работе персонала СИЗО. Да еще на глазах этих женщин… вечно заплаканных и угрюмых, которые зачем-то ходят и отвлекают от работы своими жалобами на перемолотые продукты, пропавшие и вскрытые письма, побои и на все на свете, которые ведут себя так, будто и не знают, что основной задачей Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) РФ является подготовка человека к освобождению. После чудовищных сроков изоляции. Точнее, жизни в аду. Адских условий не скрывают, ими даже бравируют.

– Да, – как-то заявил начальник одной зоны, – у нас здесь суровые условия. Но мы сюда никого не звали.

По его мнению, это оправдывает все.

Не все живут днем сегодняшним. Многие думают о дне завтрашнем. Вот и директор ФСИН оповестил, что «…сейчас мы подходим к выполнению одной из главных задач исправления осужденных – подготовке человека к освобождению. Это профессия, образование, социальная адаптация, физическое оздоровление». В том числе и в СИЗО!!! Эвон какие задачи. Тренеры из ОМОНа ужу замучились, занимаясь физическим оздоровлением «спецконтингента», временно обреченного на малоподвижный образ жизни, который, естественно, вреден для здоровья.

Понятна и досада директора службы: «...результат этой работы мог бы быть весомей, если бы человек после освобождения становился объектом пристального внимания…» Здесь ключевое слово «после». Только после освобождения (!) «homo сидящий» должен становиться объектом внимания, а не во время отсидки, где он готовится к освобождению персоналом. Но как это втолковать правозащитникам, еще никто не придумал.

И Пантелееву со товарищи не удалось. Правозащитники, видите ли, считают, что задача тюремного персонала – что бы там ни писали тюремщики в своих инструкциях, до которых еще у народа руки не дошли, – поддерживать человеческий режим в зоне. И больше никуда и ни во что не соваться. Тем более не воспитывать. И не определять, что обществу можно, а чего нельзя. Не по чину. И хоть потолковали тюремщик с правозащитником тогда вполне мирно и не так, как написано в иске, и расстались, попрощавшись за руку, каждый остался при своем мнении. Тем бы дело кончилось, да изменилась ситуация.

Ловким маневром (как всегда отправив повестку по старому адресу) Пантелеева не оповестили о суде над «Новой газетой», которая с его слов рассказала о беспределе в зоне. Без него журналисты не смогли доказать ничего и вынуждены были дать опровержение. А коль появилось опровержение, Пантелеев с его ящиком писем с жалобами на беспредел в зоне – лжец. Вот тут и вспомнили о случае в СИЗО, где Пантелеев наблюдал за тем, как организована работа с посетителями и выслушивал жалобы родственников. Офицеру Черному досталась неблагодарная работа – выпроводить правозащитника. Запугать того не удалось – Пантелеев законы и свои права знает, потому разговор скоро перешел в спокойное русло, но закончился на улице. Офицер выполнил задание, правозащитник раздал правозащитную литературу родственникам, родственники пошли писать жалобы.

Надо было с этим что-то делать, потому что активисты санкт-петербургского отделения Комитета за гражданские права стали рупором всех беззаконий в зоне. Кто-то ловкий решил, что все дело в Пантелееве, будто и нет организации. И пошли о нем сюжеты по ТВ, появились листовки на улицах, а потом и заявление в суде. За бесплатную рекламу по ТВ, конечно, надо бы поблагодарить – столько телевизионного времени никогда не купить. Об организации теперь узнали те, кто даже никогда о ней и не слышал. Журналисты (кроме напуганной НГ в Питере) дали свои адреса и охотно стали брать материалы. Вышли две книги, готовится книжная серия для заключенных.

А Черный оказался крайним. У него будут брать интервью, о нем и о деле будут писать газеты, его будет показывать ТВ. К сюжету проявили интерес иностранные информагентства, и суд обещает стать поводом для разговора о тюрьмах России. Что ни делается, все к лучшему.

Можно, даже не особенно напрягаясь, представить, что творится в душе тюремщика... Он готов выполнить любой приказ. Что поделаешь, есть такая профессия – Родину защищать. Вот он и защищает. Хорошо еще, через суд…

Вон Евлоева просто пристрелили в милицейской машине и выбросили на дорогу. И мы, правозащитники, по улицам ходим, в метро стоим как все, в лифтах ездим. И ежедневно открываем письма, в которых может быть все что угодно.

Так что, без шуток, спасибо заместителю начальника по воспитательной работе ФГУ «Следственный изолятор № 1» А.Н. Черному за попытку цивилизованного решения вопроса. Как бы вопрос ни решился. Тут тоже ветер может перемениться. И что-то тогда переключится в голове, да не в одной.

Вот у трех «избитых» яблочником Максимом Резником милиционеров вдруг пропала охота судиться, и заявили они, что не имеют к Резнику никаких претензий. И все кончилось миром. И с трех невинных душ груз сняли.

А здесь пока давит. Кто-то дернул за ниточку и держит ее, а ведь может и затянуть.

Если позволим.