Главная страница

Неволя

НЕВОЛЯ

<Оглавление номера>>

Валерий Абрамкин

Колпинские горки

В тексте использованы сюжеты из радиопередач «Облака» в эфире «Радио России».

Три года назад в Колпинской воспитательной колонии (далее – КВК), расположенной неподалеку от Санкт-Петербурга, поставили спектакль «Записки из мертвого дома» (по мотивам произведений Достоевского). Мальчикам в работе над спектаклем помогали сотрудники Музея Достоевского, профессиональные режиссеры и актеры Санкт-Петербурга. Спектакль показывали дважды: вначале в колонии, потом «для воли» – в Музее Достоевского [ http://www.prison.org/clouds/clouds635.shtml ].

Эта работа дала очень многое не только подросткам, но и взрослым, которые участвовали в этом проекте.

«Больше всего мне было жалко мальчика, у которого умерла мама, и он остался раздетым и голодным среди богатых и пирующих людей, которые думают только о себе. Я надеялся, что кто-нибудь ему поможет. Но он замерз на улице. Как тяжело и больно сознавать, что ты никому не нужен, что тебя нигде не ждут. И только после смерти ты можешь попасть в прекрасный мир любви и добра» (воспитанник КВК, зритель).

«Во время работы над спектаклем я испытывал необыкновенные чувства, мне казалось, что я не в зоне, а на воле…» (воспитанник КВК, актер).

«Мы острее почувствовали одну из главных идей автора «Записок из мертвого дома»: тюрьма, тем более в том виде, в каком она существует в России, не только бесчеловечна, но и бессмысленна. Тюрьма, особенно для подростков, не способна решить декларируемые задачи наказания в виде лишения свободы: исправление правонарушителя, предотвращение преступлений, снижение уровня зла, насилия и жестокости в мире…

Мальчики, может быть, потому с нами были близки и к нам хорошо относились, что мы вообще не задумывались о том, преступники ли они, мы работали с ними просто как с детьми…

За полгода до нашего прихода воспитанники этой колонии делали гробы – такое зловещее mеmento mori» (заместитель директора Музея Достоевского Вера Бирон).

Начальник Главного управления исполнения наказаний по Санкт-Петербургу и Ленинградской области Валерий Александрович Заборовский тогда же в интервью корреспонденту «Облаков» рассказал о переменах, которые произошли в КВК за год совместной работы над спектаклем «Записки из мертвого дома»:

«При первом посещении в 2002 году Колпинская колония произвела на меня впечатление запущенного отстойника: все грязное, обшарпанное, разбитое, дети неухоженные, сами сотрудники как попало одетые, никакого интереса нет в глазах – не то, что блеска… полное равнодушие – это самое страшное.

Сейчас у нас не проходит недели, когда бы колонию не посещали общественные организации, всевозможные творческие коллективы… Я надеюсь, что те зерна, которые были брошены в «тюремную землю», будут прорастать, они должны дать всходы, привести к благим переменам не только в Колпинской колонии, но и в уголовно-исполнительной системе всей страны».

На какое-то время Колпинская колония стала образцом открытости для представителей различных общественных организаций и религиозных конфессий, родных и близких воспитанников...

Но это время прошло.

Сигнал тревоги пытались подать родители нескольких воспитанников колонии. Они рассказывали о беспределе, который царит в КВК, просили спасти детей… По словам родителей, кардинальные перемены в жизни колонии начались летом этого года, когда начальником был назначен Анатолий Александрович Долгов.

Приведем только три истории.

Лариса Анатольевна Берман и ее приемный сын – воспитанник КВК Платон Дмитриев. С Платоном вначале познакомился муж Ларисы Анатольевны Александр Иванович, который случайно оказался с мальчиком в одной камере СИЗО «на Лебедева» [ Так называют в Санкт-Петербурге СИЗО для малолеток, туда же иногда помещают и взрослых заключенных, которые ожидают рассмотрения своего дела в кассационной инстанции. ]. Платон – круглый сирота из города Волхова, в школе никогда не учился, бродяжничал. В конце 2004 года Александр Иванович был освобожден из следственного изолятора. Он рассказал жене о Платоне, и, несмотря на то что у них в семье уже было трое собственных детей, в январе 2005-го они начали хлопотать об усыновлении Платона.

Лариса Анатольевна стала бывать у мальчика, помогала, чем могла. Администрация колонии не только препятствий не чинила, но и с восторгом отнеслась к решению супругов Берман усыновить Платона; кто-то из руководства КВК даже назвал их поступок подвигом. Руководство колонии обещало ходатайствовать о досрочном освобождении Платона, как только подойдет время для обращения в суд. Ни одного взыскания до лета 2007 года у Платона не было, только поощрения…

Вот, что сообщает Лариса Берман:

«В колонии жизнь шла почти как на воле, никаких эксцессов я никогда не наблюдала. Часто проводились «родительские дни» и другие мероприятия, на которые меня обязательно приглашали. Свидания нам давали, даже личные. Платон снимался в фильме «Казнить нельзя помиловать», потом из комиссии по помилованию пришла в колонию просьба помочь мальчику освободиться поскорее.

Но весной этого года в колонии стало меняться руководство, появились новые оперативники… Мальчики, которым уже немного оставалось до УДО, рассказывали мне, что с них стали требовать деньги: «Тебе, говорят, до УДО осталось совсем немного, если хочешь освободиться, плати ежемесячно 10 тысяч рублей, не будешь платить – мы тебе оформим любые нарушения, ты и в колонию для взрослых со взысканиями пойдешь...»

«Закон гласит, что только «отрицательные» до 21 года могут отправляться из ВК во взрослую колонию. Так теперь они всех мальчишек после 18 лет делают отрицательными. Пишут им всем характеристики, а для надежности «устраивают» им такие нарушения, за которых можно посадить в ДИЗО: подбрасывают наркотик в постель, подкладывают какие-то палки, ловят их на территории – не там прошел, не туда посмотрел. Причем, все это делается абсолютно искусственно и в массовых масштабах. Мальчишки живут сейчас в моральном шоке: они боятся даже выходить на улицу, не знают, куда им ступить, куда сесть – этого нельзя, туда нельзя… И чем это все закончится – очень трудно сказать».

В соответствии с действующим законодательством, воспитанников, не допускающих грубых нарушений, обычно оставляют в колонии до 21-го года. В ВК больше шансов освободиться досрочно (или, как говорят, «уйти по УДО»), чем в учреждениях для взрослых. Кроме того, перевод из одного учреждения в другое – тяжкое испытание и для взрослого арестанта, а для молодого человека этап – это сильнейшая психологическая травма. Да и с досрочным освобождением в колонии для взрослых – свои сложности. Поэтому родители воспитанников, при возможности, выплачивали назначенную за родного ребенка «дань».

Родители колпинских мальчиков рассказывают, что сотрудникам колонии дается что-то вроде планового задания на отлов «отрицательных» (так называют нарушителей), которым исполнилось 18 лет.

В октябре 2007 года в КВК проходила проверка, и никаких серьезных нарушений законности обнаружено не было. Елена Куликова, мама одного из воспитанников колонии, узнала о том, как готовилось к проверке колпинское руководство:

«11 октября должна была приехать в колонию московская комиссия. А 10 октября выбрали таких мальчишек, которые могли пожаловаться комиссии на то, что там, после прихода нового начальника, происходит, и вызвали на КП, даже без личных вещей. И моего Дениса тоже.

Потом спецэтапом вывезли их в больницу Гааза. Почему спецэтапом? Потому что этапный день (по графику) – четверг, а 10-е – это среда.

В больнице мальчиков держали в изолированном боксе инфекционного отделения под предлогом проверки на туберкулез. Ни с того, ни с сего именно у этих 18 человек «подозрение на туберкулез».

Я, как только узнала об этом, пошла к начальнику колонии Долгову. Он обещал, что мой сын пройдет обследование и вернется обратно, скоро вернется. Денис уже прошел комиссию, которая решает вопрос: оставлять ли осужденного в ВК или отправить его во взрослую колонию. Решение комиссии было положительным, поэтому я Долгову и поверила. Но из больницы моего сына отправили на этап, сейчас он уже в Туле.

Мало того, что Долгов не сдержал своего слова, он вслед за Денисом отправил бумагу о том, что Денис якобы конфликтует с сотрудниками колонии и настраивает других воспитанников против начальства. Такие же характеристики сейчас пишут всем воспитанникам, кому 18 лет исполнилось. И как мальчишкам жить теперь дальше? Уйти с такой характеристикой по УДО практически невозможно. Денис мог бы уйти по УДО из Колпинской воспитательной колонии, а теперь он вынужден будет сидеть до конца срока. Всю жизнь перечеркнули, искалечили этим мальчикам, вывезенным таким подлым образом. Они просто хотят из детей сделать уголовников».

Бьет тревогу и Татьяна Михайловна, чей сын Олег до прихода нового начальника Колпинской колонии имел одни поощрения. Незадолго до того, как Олегу должно было исполниться 18 лет, его самыми изощренными способами стали превращать «в злостного нарушителя режима содержания»:

«На прошлой неделе я поехала в колонию на свидание. И вдруг сын мне говорит:

– Я недавно вышел из ДИЗО.

Я спрашиваю:

– Как из ДИЗО, ты же никогда ничего не нарушал?

Олег говорит:

– Они у меня в кровати нашли железяку.

– Как же так, – спрашиваю, – ты что, не мог кровать свою проверить, когда на нее ложился?

Олег рассказывает:

– Эту кровать мы незадолго до того разбирали, мне и в голову бы не пришло, что ее надо еще раз проверять. Видимо, эту железяку они мне подложили.

В ДИЗО Олег просидел два дня. После этого ему оформили устное замечание: будто бы Олег грубит оперативным сотрудникам. Никаким сотрудникам в этой колонии никто никогда не грубит. Дети и так там настолько оскорблены и унижены… Боятся они сотрудников, и оперативных сотрудников, и начальников, и всех на свете.

У него до УДО осталось 2 месяца и 11 дней. Мы уже этот срок по дням считаем с бабушкой. И вот сейчас такая история, что у него появились взыскания, а эти взыскания можно погасить только через полгода. Теперь получается, что он уедет во взрослую тюрьму с такими взысканиям как какой-то неисправимый тип. И потом, когда я была у него на свидании, он сказал:

– Мама, я повешусь, я не могу так больше жить.

Я говорю:

– Сынок, ну что ж ты такое говоришь!

Говорят, указ у них какой-то вышел, чтобы всех совершеннолетних детей в тюрьму взрослую отправить до Нового года. Но не такой же ценой этот указ выполнять! Не такой же ценой! Вот ему всего лишь два месяца одиннадцать дней осталось! Я не знаю, что мне теперь дальше делать.

Спасите моего сына!»

Скорее всего Татьяна Михайловна (мама Олега) имеет в виду не Указ (законодательное установление), а приказ. Примерно с начала октября этого года к нам в Центр [ Центр содействия реформе уголовного правосудия (www.prison.org). ] поступают сведения о том, что руководство Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН России) приказало начальникам воспитательных колоний до 1 января будущего года перевести во взрослые колонии всех воспитанников, достигших 18 летнего возраста. Косвенно эту информацию подтверждает интервью директора ФСИН Ю.И. Калинина [ «Неделя». № 4519. 15 ноября 2007 г. ]. В этом интервью глава службы исполнения наказаний сообщает о том, что ФСИН России готовит законодательные инновации, которые должны исключить возможность пребывания в ВК осужденных старше 18 лет (сейчас в ВК можно содержать воспитанников до 21 года). Не касаясь сущности этой инновации, я хотел бы напомнить, что в случае ее одобрения на молодых людей, уже находящихся в ВК, она не должна распространяться. Принцип «обратной силы» работает только для смягчающего закона. (В случае если принимается какая-то норма (в УК РФ, предположим), облегчающая участь осужденных, то она распространяется и на тех, кто был осужден ранее, то есть до вступления в силу более мягкой нормы.) Здесь этот принцип распространили на ужесточающий приказ.

Страшно то, что практика «выдворения» взрослых малолеток из ВК стала одной из главных причин кровавых событий в кировградской колонии [ См. передачу № 789: http://www.prison.org/clouds/clouds789.shtml ]. Тогда были подстрелены двое подростков и еще не понятно, сколько было покалечено, погиб и один сотрудник колонии.

Судя по сообщениям мам колпинских мальчиков, несмотря на этот кровавый урок, подобная практика продолжается. Если эта информация соответствует действительности, то это означает, что руководство ФСИН России провоцирует дальнейшие беспорядки и бунты в ВК.

Если приказ об удалении из ВК совершеннолетних «малолеток» и другие приказы, о которых мы знаем из неофициальных источников, действительно существуют (не важно – устные это приказы или письменные), директора Федеральной службы исполнения наказаний, господина Калинина, следует привлечь к ответственности по статье 321 Уголовного кодекса: «Дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества».

Мы неоднократно (с апреля 2004 года) предлагали создать комиссию по выявлению причин роста социальной напряженности в местах лишения свободы. В нее должны входить государственные люди достаточно высокого ранга, эксперты, государственные и независимые правозащитники. Такие комиссии в цивилизованных странах создают, когда происходят тюремные бунты даже и не такого, как сейчас в России, масштаба. Выявляются реальные причины бунтов, разрабатывается программа мер по выходу из кризиса.

У нас за три года тюремных эксцессов никаких серьезных расследований не проводилось, а тюремные беспорядки продолжаются и приобретают все более острый характер.

А из Колпинской колонии сообщили, что там совершено убийстве 17-летнего Саши Деменского, воспитанника из Мурманска, который прибыл в КВК со сроком в один (!) год. По словам сообщивших нам эту информацию людей, Саша был забит «активистами» из «Секции дисциплины и порядка»... 24–25 ноября в КВК зверски избит сотрудниками Саша Матряшин, ранее водворенный в ДИЗО… От Сергея Вернигора требуют подписать заявление о том, что это он избил своего товарища. Сергей попал в ДИЗО за попытку побега, а в побег мальчик ушел, не выдержав издевательств со стороны сотрудников и активистов, требующих платить «дань».

Достойно сожаления, что доброе дело, начатое в Колпинской колонии три года назад, превращается в национальный позор.

Когда этот текст был готов к печати, в Центр поступила дополнительная информация из КВК, и сейчас у меня есть возможность предложить читателям более полную и объемную картину о ситуации в колонии.

Перемены в колонии начались после прихода в оперативную службу нового сотрудника Максима Сорина (в апреле этого года) и после назначения (в июне) нового начальника учреждения Анатолия Долгова. Их усилиями воцарилась атмосфера страха, произвола и насилия.

После прихода Сорина начал складываться своеобразный теневой рынок, который утвердился и расширился при новом начальнике. Главным товаром на этом рынке стала самое дорогое для узника, тем более юного узника, – свобода.

По закону, подавляющее большинство осужденных, совершивших даже тяжкое преступление в несовершеннолетнем возрасте, имеет право на условно-досрочное освобождение (УДО) после отбывания трети срока, назначенного судом. Как правило, суды освобождают воспитанника досрочно, если у него нет дисциплинарных взысканий и отрицательной характеристики от администрации. Нарушителя суд по ходатайству администрации может перевести в колонию для взрослых, где он чаще всего досиживает назначенный срок до конца.

По сообщениям родителей, теперь в Колпинской колонии с воспитанников, у которых приближается срок рассмотрения вопроса об УДО, требуют выплачивать ежемесячно от 4 до 10 тысяч рублей. Тем воспитанникам, чьи родители соглашаются выплачивать «дань» полностью и аккуратно, гарантируют положительную характеристику к моменту рассмотрения вопроса об УДО в суде. К тем колонистам, чьи родители отказываются от услуг оперчасти, применяются самые жестокие способы воздействия.

Чаще всего оформляют взыскания за малейшие или придуманные нарушения, некоторым даже подбрасывают во время обыска запрещенные предметы, наркотические вещества, деньги.

По словам сотрудников колонии, еще в апреле в колонию пришло распоряжение из ФСИН России, в котором содержалось указание примерно такого содержания: «С целью профилактики правонарушений... рекомендуем перевести отрицательно настроенных воспитанников, а также лиц, имеющих лидерские качества, в ИК....». А в конце июля – начале августа – еще одно указание, в котором предписывалось перевести в ИК до нового года всех воспитанников, которым исполнилось 18 лет.

По информации, поступающей из ВК других регионов, там также получены аналогичные директивы. Где-то эти приказы выполняют без особого рвения, беседуют с совершеннолетними воспитанниками, узнают – нет ли у них желания перевестись «на взросляк». Иногда, особенно если ИК для взрослых ближе к дому, подросток соглашается, пишет заявление, уезжает из ВК с хорошей характеристикой, а руководство ставит очередную «галочку» в отчете для управления.

Там, где руководство ВК начало проводить новую инициативу ФСИН России с особым рвением и остервенением, это привело к бунтам (Кировградская ВК), беспорядкам (Жигулевская ВК) и т.п. Можно себе представить психологическое состояние подростка, которого лишают всякой надежды на досрочное освобождение. Для арестанта «день свободы дороже всяких пряников», а порой и самой жизни. Кирвоградские воспитанники полезли на запретку, под пули. Некоторые журналисты потом удивлялись – зачем, ведь в колонии созданы такие прекрасные условия?

Руководство Колпинской ВК не только проявило рвение, но и попробовало снять «пенки» с этих директив, в несколько раз повысив цены по УДО на «теневом рынке ГУЛАГа». При этом сбор «дани» идет чаще через самих заключенных (так безопаснее).

Вернемся к истории воспитанника Платона Дмитриева. В июне 2007 г. начальник оперслужбы Максим Сорин потребовал от Платона, который работал в медчасти завхозом, достать ему микроволновую печь. После того как приемная мать мальчика передала Сорину эту печь, тот стал требовать, чтобы Дмитриев собирал с больных по 6 тысяч рублей ежемесячно. Платон рассказал об этом воспитательнице, та попросила начальника колонии оградить своего воспитанника от вымогательств. Через несколько дней на мальчика посыпались всякого рода взыскания. Вскоре Платона убрали из санчасти, теперь его отправляют лишь на подсобные работы. В ноябре Платон был избит пьяными сотрудниками, и на него наложили еще несколько взысканий, на основании которых составлена отрицательная характеристика. 16 ноября Колпинский суд вынес решение о переводе Платона Дмитриева в ИК для совершеннолетних.

В Колпинской колонии используют и более жесткие способы воздействия на строптивых «неплательщиков». Известны случаи, когда их избивают или унижают и сами сотрудники, и их подручные из числа «бугров» (так называют воспитанников, занимающих должности бригадиров и завхозов) или членов «Секции дисциплины и порядка». Иногда подростки впадают в отчаяние от постоянных унижений и всякого рода домогательств и даже пытаются «уйти в побег». Иногда это приводит к тяжелым последствиям. В начале июня 2007 года двое воспитанников Колпинской колонии, задумавших побег, ударили по голове сотрудницу склада, которая выводила воспитанников на работу. Силу удара не рассчитали и женщина умерла...

5 октября воспитанник Сережа Вернигор пытался бежать из колонии. По сообщениям из конфиденциальных источников, на побег Сергей пошел, не выдержал издевательств со стороны сотрудников и активистов, требующих выплачивать «дань». Он не смог просить помощи у своей матери, поскольку для его семьи – это разорение.

24 ноября был избит Александр Матряшин. По версии администрации, Матряшина избил Сергей Вернигор. По сообщениям из конфиденциальных источников, Александр Матряшин был избит сотрудниками ВК и в тяжелом состоянии отправлен в реанимационное отделение Межобластной больницы имени доктора Ф.П. Гааза (далее – МОБ). В справочной МОБ сообщать о состоянии его здоровья посторонним лицам (Матряшин – сирота) отказались. Родители колпинских мальчиков, хорошо знающие Сашу, опасаются за его жизнь.

28 ноября Колпинскую колонию посетила группа общественных деятелей Санкт-Петербурга: председатель региональной Комиссии по помилованию и Общественного совета города – Алексей Сергеевич Козырев, заместитель председателя Комиссии по правам человека при губернаторе – Владимир Эдуардович Шнитке, член комиссии по правам человека и комиссии по помилованию, писатель Михаил Николаевич Кураев.

Поводом для посещения стали жалобы колпинских мам, которые, не имея возможности защитить детей через суд и прокуратуру, обратились к представителям общественности Санкт-Петербурга. О результатах посещения Колпинской колонии рассказывает Владимир Эдуардович Шнитке:

«К сожалению, у нас сложилось впечатление, что факты, приведенные в жалобах родителей колпинских воспитанников, имеют под собой основания. Платон, с которым мы беседовали, рассказал о вымогательстве денег оперативными сотрудниками, о случаях избиений...

Всё это вызывает у нас серьезное беспокойство, и я надеюсь, что Комиссия по правам человека рассмотрит результаты нашего посещения и обратится в прокуратуру с предложением провести серьезную проверку обстановки в Колпинской колонии...»

На следующий день после посещения колонии общественной комиссией начальник колонии – Александр Долгов – был снят с занимаемой должности. 30 ноября сотрудникам был представлен новый руководитель. Однако, по мнению членов комиссии, это совсем не означает, что необходимость прокурорской проверки отпала. С ними солидарны и родственники колпинских мальчиков.

Надеюсь, что в самое ближайшее время прокуратурой и другими государственными органами, занимающимися защитой прав человека, в Колпинской колонии будет проведена реальная и результативная проверка...

<Содержание номераОглавление номера>>
Главная страницу