Филипп Артьер
Провал в памяти?
E В центре моего внимания будут те способы, при помощи которых велись и ведутся поиски истины о тюрьме. Не о контр-дискурсе о тюрьме, но о таком дискурсе, который шел бы изнутри самой тюрьмы. Взяв за точку отсчета Группу информации по тюрьмам (ГИТ), я хотел бы понять, какова в сегодняшней Франции ситуация, касающаяся, по выражению Даниэля Дефера, "наших" тюрем. Вопрос можно сформулировать и так: что остается от опыта ГИТ 30 лет спустя, является ли это наследие актуальным, каковы инструменты, изобретенные ГИТ и используемые сегодня (если таковые имеются)?
Прежде всего нужно понять, в какой обстановке разворачивалась активность ГИТ. Борьба Фуко, Жиля Делеза, Даниэля Дефера, активистов Пролетарской Левой вокруг тюрем происходила отнюдь не в тиши кабинетов. Она протекала в том числе на улицах, под стенами тюрем, в физических столкновениях с властью, которая, конечно, не была властью советской, но которая была достаточно репрессивна в этот момент французской истории. Период полицейского насилия открылся двумя массовыми убийствами в Париже: 17 октября 1961 и 9 февраля 1962 на станции метро "Шарон", - оба раза во время манифестаций, связанных с колониальным вопросом, когда по приказу префекта полиции (то есть намеренно, а не по трагической случайности) были убиты демонстранты. У метро "Шарон" было убито 9 человек, членов или сочувствующих Коммунистической партии Франции. 17 октября 1961 было убито от 200 до 300 алжирцев, на тот момент еще французских граждан, которые были сброшены в Сену. Поэтому обстановка была достаточно напряженной. И хотя в мае 68-го не было убитых, в начале 1970-х закон против "погромщиков", запрет Пролетарской Левой привели к новым, достаточно жестким полицейским репрессиям. Таким образом, фон, на котором в феврале 1971 года была создана ГИТ, включал в себя далеко не одну тюремную проблематику.
ГИТ добивалась двух целей. Первая состояла в том, чтобы сделать информацию из внешнего мира доступной в тюрьме. Во французских тюрьмах не была доступна ни пресса, ни радио, ни телевидение. Этого, по убеждению ГИТ, нужно было добиваться вовсе не из соображений комфорта и не для того, чтобы реформировать тюрьму, но для того, чтобы вписать ее в общий фронт борьбы: Тюрьма не является изолированным от общества местом, это часть общества, это "наша" тюрьма. Параллельно с борьбой за информацию в тюрьмах ведется борьба в городских кварталах. Группа стремится информировать улицу: активисты ГИТ ездили на рабочие окраины и общались с людьми, у которых был тюремный опыт, с членами семей заключенных. Это важно, поскольку именно в этих обстоятельствах кристаллизуется особый способ сбора и производства информации, характерный для ГИТ. Более того, имел место обмен информацией между заключенными разных тюрем и даже разных стран, как в случае с американской тюрьмой Аттика. Мятеж в Аттике в конце августа 1971, когда было убито около 40 заключенных, имел огромное значение для тюремного движения во Франции. Но и в Испании, Англии, Швеции, Италии наблюдается всплеск протестов в тюрьмах, также связанных с обменом информацией. Аналогов этому мы сегодня уже не находим.
Вторая цель - произвести коллективное и политическое знание о тюрьме. Одним из главных инструментов было анкетирование заключенных посредством составленного ГИТ опросника. Причем заключенные не просто отвечали "да" или "нет", они давали свои комментарии, прилагали тюремные дневники и т. д. Язык, которым пользуются заключенные в данном случае, - совсем не формальный. Так, в ответ на последний вопрос анкеты: "Какое впечатление произвела на Вас эта анкета и этот опросник?", один из них ответил: "Очень неплохое. Но никто еще не сделал достаточно для тюрем, поскольку надо пройти через тюрьму, чтобы понять, что это такое. Спасибо". То же с остальными вопросами. "Как проходит медицинский осмотр?" - "Как конвейер. Осматривают как собак". Это язык не консенсуса или реформы, это не общие слова о тюрьме. Это констатации: заключенный свидетельствует о своей тюрьме в тот момент, когда он там находится. Материал, собранный ГИТ напрямую превращался в публикации, в тему обсуждений на встречах с семьями заключенных, на манифестациях, на дискуссиях по фильмам о тюрьме. Крайне важный аспект деятельности ГИТ - отношения с семьями заключенных, что давало возможность не только распространять анкеты в тюрьмах, но также пространство высказывания, свидетельства.
Третья цель ГИТ - сделать тюрьму темой новостей, что одновременно означало изменить СМИ. Во Франции на тот момент не существовало частных каналов, а государственные контролировались Министерством информации. Задачей ГИТ, как и целого ряда других групп конца 1960-х - начала 1970-х, было производство нового типа новостей. Газета "Либерасьон", например, родилась в именно этой борьбе. Она стала результатом развития пресс-агентства Освобождения (libеration), которое интересовалось "частными случаями", такими как жестокое обращение в тюрьмах, самоубийства, бунты, причем в очень конкретной форме: "в такой-то тюрьме такой-то заключенный был привязан к кровати в течение такого-то времени". Это сыграло огромную роль в политизации тюрем. ГИТ выпускает собственные недорогие брошюры, в газете Пролетарской Левой "Народное дело" публикуются материалы о тюремных бунтах. Уже и общефранцузская "Нувель обсерватер", газета французских левых, в 1971 году говорит не только о политзаключенных, а обо всех, включая уголовных.
Наконец, еще одна цель ГИТ - через эти новости передать требования заключенных, которые неразрывно связаны с повседневностью тюрьмы: вопросы питания, отопления, доступа к книгам, гигиены, здоровья и т. д. В истории Франции эти вопросы еще никогда не были политизированы. Сегодня вопрос быта - вопрос неизбежно политический, но он не был таковым в тот момент. Работа ГИТ выводит эти бытовые требования на новый уровень. Причем требования и лозунги не имеют отвлеченного характера. Например, в одном из материалов "Народного дела" заключенные не заявляют: "Мы требуем революции!", "Нам нужна власть!" или что-то подобное, но: "Мы голодны!"
Сейчас вокруг тюрем сложилось совсем иное положение. ГИТ в свое время добилась поставленных целей, сделав возможным коллективное знание тюрьмы. Почему оно не востребовано сегодня, и как это произошло? Перечислю очень кратко факторы, которые, на мой взгляд, сыграли решающую роль.
Во-первых, нужно отметить, что вслед за инициативами ГИТ и созданием движения заключенных, в 1973 произошли крупные волнения во французских тюрьмах, во многом вдохновленные анархо-индивидуалистскими лозунгами. Во-вторых, был опубликован целый ряд личных свидетельств бывших заключенных, получивших широкую известность, которые привели к индивидуализации представления о тюрьме и о борьбе вокруг тюрем. Фуко был встревожен тем, что борьба, которая началась как коллективная, в конечном счете стала ассоциироваться с несколькими личностями, такими, как Серж Ливрозе, который написал книгу, имевшую необыкновенный успех, "От тюрьмы - к восстанию"; или Нобельспис, опубликовавший книгу "Тюрьма особого режима" ("QHS"). Последним звеном в этой цепи стало появление другого способа говорить о тюрьме, привнесенного политическими активистами, сторонниками прямого действия, а также активистами движений за независимость Корсики, Бретани, Страны Басков. Это одна серия факторов. Другая связана с созданием организаций иного типа, нежели ГИТ, в изменившихся политических условиях.
В конце 1980-х создается движение Международный мониторинг тюрем (OIP [В названии этой и указанных тут же организаций ключевым словом является "observatoire", букв. "наблюдательный комитет"; при его переводе использован устоявшийся термин "мониторинг" (Прим. перев.)]) наряду с другими схожими инициативами: Мониторинг студенческой жизни (OVE), Мониторинг условий жизни женщин (OCF) и ряд других. Целью этих проектов является производство данных там и тогда, где и когда их не предоставляет государственная власть, хранящая молчание. Эти проекты решающим образом отличаются от задач ГИТ: речь идет уже не о том, чтобы транслировать знание тюрьмы, но о том, чтобы произвести знание о тюрьме, опираясь на ряд стандартных техник. В частности, Международный мониторинг тюрем изучает условия тюремного содержания, используя анкеты, прошедшие экспертизу IPSOS, одного из крупнейших опросных агентств.
Другая рамка, в которую вписана работа OIP, - это Amnesty International, мощная организация, занимающаяся защитой прав уголовных заключенных. Это уже совсем иной угол зрения - угол зрения права, причем в международных масштабах. В течение нескольких лет OIP даже делал ежегодный отчет о положении в тюрьмах, где по результатам, полученным в разных странах, давался сравнительный анализ. Данные предоставляли уже не сами заключенные, а адвокаты, воспитатели, посетители, члены семей.
OIP производит три типа результатов. Первый - это рекомендации заключенному, экземпляр которых, с согласия тюремной администрации, предоставляется каждому на его родном языке. Эти рекомендации, содержащие множество практических, юридических сведений, призваны помочь заключенному в его тюремной жизни.
Второй тип - это экспертиза: работает ли то или иное учреждение, функционирует ли оно правильно, какие есть проблемы. В этом смысле OIP действует как институт, дополняющий государственную власть. Показательный пример - частное обслуживание тюрем. Во Франции существовала программа строительства новых тюрем, где часть функций - медицинское обслуживание, стирка, питание заключенных - передавалась из государственного ведения частным компаниям. Отчеты OIP, безусловно, принимались во внимание, когда государственные органы подводили итоги пятилетних контрактов. То есть OIP оказывалась в двойственном положении: и независимая сила, и своеобразный филиал государственных структур.
Наконец, еще один результат - представление тюрьмы в СМИ: через обращение к ряду известных в медийном поле лиц, в частности к некоторым адвокатам, бывшим медикам и тюремным администраторам, OIP снова удалось сделать тюрьму сюжетом новостей. В газетах "Монд" и "Либерасьон" появились постоянные рубрики, посвященные тюрьмам.
Через пять-шесть лет с момента создания OIP решила созвать Генеральные Штаты по условиям тюремного содержания. Стимулом для этого послужило возмущение тюрьмой, вызваное книгой врача тюрьмы Санте, опубликованной в 2002 году и разоблачавшей условия содержания, точнее, стиль работы врачей в тюрьмах. Скандал вызвала даже не сама книга, а двухстраничная выдержка из нее, опубликованная в "Монд" на правах рекламы., после чего начались два парламентских расследования, а этого во Франции не случалось последние 150 лет. OIP ставит вопрос: что делать ввиду повторяющихся злоупотреблений тюрьмой со стороны государственной власти?
Под эгидой Министерства юстиции OIP начинает большое исследование тюрем, основанное, как и в случае ГИТ, на распространении анкеты. Ее разработчики полагали, что, поскольку Франция является демократическим государством, необходимо осмыслить и реализовать рациональные основания тюрьмы. Опросник распространялся как среди заключенных, так и среди надзирателей, адвокатов, судей, членов семей заключенных. В него входили пять больших разделов: государственное исполнение наказаний, повседневная жизнь в тюрьме, режим заключения, подготовка к освобождению, альтернативы тюремному заключению. Причем большая часть предполагаемых ответов в отличие от опросника ГИТ были закрытыми: "весьма удовлетворительно", "не вполне удовлетворительно", "затрудняюсь ответить" и т.д. Опросник распространялся во всех тюрьмах с согласия тюремной администрации. Были получены ответы около 200 тысяч человек.
Принципиально, что анкета разрабатывалась OIP при участии ряда партнеров, в том числе не только тюремная администрация, но и - что, в некотором смысле, еще хуже - профсоюзы тюремных работников, которые во Франции занимают крайне жесткие позиции в вопросах безопасности и усиления режима. Таким образом, цель авторов анкеты состояла в поиске консенсуса между самым широким кругом партнеров, что в итоге нейтрализовало возможный критический заряд, на котором OIP мог бы выстраивать дальнейшую работу.
Короче говоря, один из главных вопросов, который (через используемые показатели и критерии оценки) ставит OIP, - это вопрос об удовлетворительности тюремного учреждения: с какого момента тюрьма удовлетворительна? То есть сам факт существования тюрьмы для OIP является нормой. Вопрос о чем-либо ином, нежели тюремное заключение, уже не стоит. Позицию OIP можно назвать соглашательской: важно, чтобы тюрьма соответствовала норме. Борьба против самой тюрьмы, которую вела ГИТ, прекращена.
Перевод с французского Александра Бикбова
