Александр Кусакин
Гуманность - у параши
Когда-то я очень много думал о следственном изоляторе, о тех причинах, по которым туда помещают людей, и тех условиях, в которых их вынуждают существовать. Пережив все это на собственном опыте, я знаю ответы на эти и многие другие вопросы. Знаете ли их вы? Не уверен, но в любом случае не собираюсь никому навязывать своего мнения, поэтому и предлагаю этот рассказ в качестве почвы для размышлений, стараясь сохранить беспристрастность настолько, насколько это возможно сделать, будучи непосредственным участником всего описанного...
...Хочу ли добавить что-нибудь? Да, пошли вы все, господа, в задницу! На этом заседание заканчивается, а женщина-судья с усталым видом скороговоркой сообщает, что отныне я и еще двое бедолаг (суды об избрании меры пресечения напоминают конвейер и выдают продукт для СИЗО пачками) помещаемся в следственный изолятор. Именно с этого момента приходит первое понимание того, что начался период, когда никто не намерен нас выслушивать, верить и доверять. Это новое качество, новый статус - арестант (или, если по букве закона, подследственный).
В следственном изоляторе содержатся люди, которые еще не признаны преступниками (осужденными) в установленном законом порядке, а посему формально по-прежнему являются невиновными (переход в статус обвиняемого происходит с момента вручения соответствующего постановления). Незначительная часть этих людей будет даже оправдана, а в отношении кого-то уголовное дело будет просто прекращено. Вот она, презумпция невиновности в действии, а вон возле параши приютились основополагающие принципы российского судопроизводства - гуманизм, справедливость и равенство. В лучших традициях "совка" люди, не будучи осужденными, реально несут наказание и начинают его отбывание с первых дней пребывания в СИЗО.
...В шесть часов вечера "автозак" доставил нас в СИЗО N 1 г. Москвы (ИЗ-77/1) - "Матросскую тишину". Первое, что шокирует, это страшная переполненность любых помещений. Она сопровождает весь срок пребывания в "Матроске", где бы вы ни были. Даже одного человека разместят так, чтобы было тесно; для этого есть "стаканы" - бокс метр на метр с шубой на стенах и узенькой лавочкой на полушарие "заднего ума".
По приезде разношерстную толпу из разных уголков Москвы (многие носят на лицах следы знакомства с доблестной милицией) шмонают - не гнушаются спереть даже зубную пасту и завалящий "Сникерс", а потом все 50 человек заталкивают в камеру три на семь метров с лавками-полочками вдоль стен. Это "транзитка" или "сборка" - своеобразный отстойник, пребывание в котором предваряет любые перемещения арестанта.
Второй шок, наступающий вслед за первым, это запах. Тюрьма пахнет страхом, отчаяньем и болью, замешанными на запахе пепельницы, дымящейся десятком истлевших окурков, и всей гамме ароматов продуктов жизнедеятельности человека.
Пьяные мусора, плюющие на все законы и нормы; пьяная разухабистая медсестра, с третьей попытки насаживающая вены арестантов на одну и ту же иглу от капельницы (кровь сдавали все вместе, ВИЧ-инфицированных попросили проявить сознательность и стать последними); отборный мат и презрение ко всему человеческому. Бесконечные коридоры, подземные переходы, крики, звуки ударов и запах страха, животного страха, намертво пропитавшего эти казематы. И железо - в любых видах и проявлениях: решетки, замки, нары, двери, скамейки, - оно везде. Корявое, ржавое, но неумолимое по отношению к людям, оно да колючая шуба на стенах хранят память о своих узниках...
Только глубокой ночью нас оставляют в покое - приводят в одну из камер карантина, отсюда пойдет распределение по камерам изолятора. Первое знакомство с "фирменным" хлебом "Тишины" - спецвыпечкой. Возможно, хлеб печется по рецептам блокадного Ленинграда, а может быть, администрация просто поставляет продукт двойного назначения - на дрожжи для браги и клей. В любом случае, когда первый раз видишь "матросскую" баланду, да еще и со спецвыпечкой, сразу вспоминаешь победные реляции чиновников о том, что в изоляторах хорошо кормят. Лично я из всего "многообразия сбалансированного питания" брал утреннюю пайку хлеба (грамм 100 белого) и сахара. Все остальное есть нельзя. За исключением крайних случаев. Выбрасывать постельное белье и посуду, правда, не стоит (такое желание приходит сразу после их получения), так как тряпье представляет в глазах администрации гораздо большую ценность, чем сам арестант. Поэтому, когда настает пора покидать СИЗО, применяется излюбленный прием: открываются двери в камере, и просят предъявить казенное имущество "переселяемого" в таком-то количестве. И до тех пор, пока это требование не будет выполнено, дверь не закрывается (к негодованию обитателей камеры - а вдруг шмон?) и никто никуда не уходит. Если же "хозяйская казенка" заняла подобающее ей место в мусорном бачке, "хата" обязана отдать другое тряпье.
Нас размещали по камерам общего корпуса, самого большого, грязного и запущенного. Здесь надо отметить, что "Матроска" состоит из множества корпусов (следственный, общий, специальный, больничный и т.д.), соединенных подземными и наземными переходами. Новичков размещают в камеры общего либо специального корпуса. Принцип, по которому идет распределение, не поддается никакому здравому объяснению, но разница между корпусами огромная: общий - это переполненные камеры по 70-90 человек, а специальный - это 6-8 человек в "хате". Есть еще Лефортовский и малый специальный корпуса, но попадание туда гарантировано лишь обладателям VIP-статуса либо тем, кто признан особо опасным или проходит по делу исключительной важности.
...Когда открыли дверь камеры и я шагнул внутрь, передо мной предстала картина, которую я не забуду никогда. Однажды по телевизору я видел репортаж о перенаселенности "Матроски", теперь же я сам был действующим лицом этого репортажа. Это был шок! Девяносто человек на ограниченном пространстве - свалка тел в два яруса! И в этой толпе предстоит провести минимум полгода! На несколько дней нормальный человек впадает в ступор - на тюремном жаргоне "отдупляется". Были случаи, когда это приводило к суицидам и сумасшествию... Много позже мне попалось интервью главы ГУИН РФ В.У. Ялунина, где он бодро отчитывался перед соотечественниками о проделанной работе. О четырех квадратных метрах на каждого арестанта, о телевизорах, холодильниках и вентиляторах в каждой камере. По иронии судьбы газета попала в СИЗО, где во время прочтения интервью на моих четырех квадратных метрах помимо меня находилось еще восемь человек, так как своих "метров" у них не было; в камеру, где не было ни телевизора, ни холодильника, ни радио. А вентилятор выключил "продольный мусор", так как ему дуло на коридоре...
Те полгода, которые я упомянул выше, не регламентированы ни одной процессуальной нормой, но мне не довелось встретить никого, кто был бы осужден и этапирован за меньший срок. И это в том случае, если следователь закрыл уголовное дело за минимальный срок, а суд рассмотрел его без особых проволочек. Если же ведется серьезная борьба с обвинением, то очень долгое пребывание в "Тишине" гарантировано. Мне известны случаи, когда следствие шло по два, а то и по четыре года (вместе с судом). Статья 109 УПК РФ допускает содержание под стражей до 18 месяцев плюс время, необходимое для ознакомления с материалами дела. Вроде бы предусмотрено все. Но дальше наступает судебная "стадия", которая с отпусками-роспусками, болезнями-неявками может длиться сколь угодно долго, а обвиняемый все это время кормит клопов и вшей в СИЗО...
Когда начинаешь знакомиться с людьми, то очень часто ловишь себя на мысли: ну, неужели это преступники? Да ведь ребята просто попали в беду, которой можно помочь, но за это необязательно карать. О беде постоянно напоминают "судовые" (те, кто приезжает из суда) и их приговоры. В мой первый день в камере из суда вернулся 19-летний парень, получивший срок, эквивалентный его возрасту - 19! Его лицо забыть трудно... Еще труднее получить меньше 7 лет по приговору - это везение. Мне становится смешно и горько, когда я читаю в прессе о страшных злодеях, сидящих в тюрьмах. Где они? Я видел людей, совершивших ошибки, севших по глупости, тех, кому не оказалось места в современной жизни, но настоящих преступников, то есть тех, кто осознанно и целенаправленно шел на совершение преступления, встречал мало. Тогда же я впервые задался вопросом: почему государство, которое не в состоянии обеспечить нормальные условия содержания в СИЗО, продолжает эти массовые репрессии граждан?
При этом происходящее в "Матросской тишине" ни для кого не является секретом. И Минюст РФ, и Уполномоченный по правам человека знают, что по ряду позиций ИЗ-77/1 г. Москвы недалеко отстоит от средневековой тюрьмы. Особенно по части антисанитарии. Здесь я впервые увидел несколько видов вшей, клопов и тараканов. Белье в прачечной не стирается, санитарная обработка камер и проветривание не обеспечено, баня - через семь дней на восьмой. Соблюдение гигиены становится вопросом жизни, так как любая царапина заживает очень долго, может загноиться вплоть до гангрены. "Начал гнить" - это о каждом втором арестанте "Матроски", это бич тюрьмы. Мышечная ткань прогнивает до кости, постоянно выделяя потоки гноя и сукровицы. Обращаться к врачу бесполезно. Хлорный раствор, "зеленка" и марганцовка - вот весь перечень средств от любых болезней.
Врача здесь называют "лепила". Иногда я задумывался, что же думает о своем моральном облике такой врач, а потом понял - они, как большинство мусоров, избрали себе самый примитивный вариант оправдания: "Такова моя работа!". Так же, наверное, рассуждали и истопники в Освенциме, и фашистские доктора, ставившие эксперименты на детях. Когда у меня была температура 39 градусов, а голова болела так, что хотелось расколоть ее о стену, я попросил у "лепилы" таблетку аспирина. В ответ услышал, что ничего нет, финансирование иссякло и т.д. Уже потом я понял, как бороться с их пофигизмом. Пишешь заявление на прием, когда тебя вызывают - набираешь "заказы" на лекарства от других арестантов и, как только начинается песня "об иссякшем финансировании", нагло заявляешь: "Надо то и то в таких-то количествах, если не дадите - 70 человек из такой-то камеры будут каждый день писать заявления на прием к вам! А если добавите два бинта и пласт анальгина, на этой неделе о нашей камере не услышите!" И ведь сразу же все находилось, и "финансирование" возобновлялось.
Но вернемся к причинам, по которым людей помещают в этот ад. Доводы суда таковы: отсюда подследственный не сможет скрыться, здесь он не сможет влиять на следствие и участников процесса. Я намеренно умалчиваю о таких формулировках, как: "подозреваемый обвиняется в совершении тяжкого (или особо тяжкого) преступления, а посему представляет опасность"; "подозреваемый не имеет постоянной регистрации в Москве и может скрыться" и другие. Встречаются они часто, но, по большому счету, незаконны.
Так вот: о следствии на "Матроске" я забыл достаточно быстро. Все! Следователь добился своего - меня "закрыли". После этого он не спешил, так как быстрое решение дела уже перешло в сферу моих интересов. Приезжал он, когда хотел, а также когда его "хотение" не шло вразрез с занятостью моего адвоката. Мои показания его мало интересовали, поскольку их "выбили" в достаточном количестве еще в отделе.
В итоге таких ненавязчивых встреч мы добились взаимовыгодных результатов. "Мегрэ" закрыл уголовное дело о совершении одного особо тяжкого и двух средней степени тяжести преступлений (вооруженный разбой с проникновением, незаконное ношение и хранение огнестрельного оружия и боеприпасов к нему), а я успел подготовить предстоящий развал дела в суде. В итоге: у него - благодарность и премия за меня, а у меня - 3,5 года зоны вместо 10 (если бы дали по минимуму).
Парадокс следствия в СИЗО в том, что никто не лишается возможности уклоняться от допросов. Ну, не хочу я ничего говорить, и тем более видеть постылую мусорскую рожу! Зову вертухая и говорю: "Старшой! Пошли домой!" Как бы ни бесился следак, что бы ни говорил, сделать он ничего не может - он по боку вертухаю! Это я веду к тому, что ничто не мешает мне "оказывать воздействие на следствие и укрываться от дачи показаний".
И еще как воздействовать! В каждой камере "Тишины" есть не одна "мобила", и связаться с волей нет никаких проблем. Мусора об этом прекрасно осведомлены, но несмотря на все попытки "заглушить голоса" общение с волей продолжается. Звонят и близким, и свидетелям, и "терпилам", и даже следакам. Это хороший бизнес, и любая борьба с ним неизбежно наталкивается на противодействие со стороны арестантов и... операторов...
...Раздобревший следователь, не артачась, регулярно подписывал разрешения на свидания с людьми, не попадающими в категорию близких родственников, - также отличная возможность связи с волей. И хотя по переносимым страданиям свиданки стояли где-то недалеко после поездок в суд, пользовались ими многие. В "Тишине" они проводятся в три смены, и хуже всего угодить в первую, самую раннюю. Где-то около 7 утра арестанта "выдергивают из хаты" и начинают перемещать по всевозможным "стаканам", "сборкам" и пустующим камерам, пока, проклиная всех на свете, вы, продрогший (если не лето), не оказываетесь за тубкорпусом в помещении для свиданий. Само свидание проводится в 10 часов утра, то есть весь "вояж" занимает более трех часов, а с учетом обратной дороги может составлять и все шесть. Наверное, они стоят того, ведь родственников и прочих весьма трогает ваш вид за решеткой с кургузой телефонной трубкой в руке. Кроме того, повторюсь, это одна из немногих возможностей связи с внешним миром, особенно, если мобильная связь по каким-то причинам недоступна. Вы спросите: а как же почта? На собственном опыте убедился, что лучше ею не пользоваться. Это следственный (!) изолятор, и я знал недалеких людей, потом находивших свои письма в материалах уголовного дела. Цензура здесь очень жесткая, и ее качество лучше не проверять. Часто письма просто теряются, а уцелевшие доходят до адресата иногда лишь через месяц. Такими же темпами происходит доставка корреспонденции со свободы, и вручается она только по пятницам. "Предприниматели от УИН" и здесь изобрели способ поживиться на чужом горе. За небольшую сумму в здании СИЗО родственники могут приобрести тюремный конверт со штампом ИЗ-77/1. В этом случае письмо попадет к адресату в ближайшую пятницу.
Если продолжать тему коммерции, то неизбежно мы придем к вопросу о необходимости денег в СИЗО. За деньги можно: отмазаться от мусоров и шмона, купить у них же водку или спирт и сигареты, залечить зубы (для прочих бор-машина сломана), оплачивать передвижения по тюрьме (ну захотелось повидать земляка или отметить день рождения друга у него в камере) и другие услуги ментов. Природа такой коррупции понятна: рядовой сотрудник получает жалованье около 5 тысяч рублей, что по меркам Москвы приравнивается к нищенству, а тут такой соблазн...
Рано или поздно начинаются поездки из СИЗО в суд, и это самое большое испытание, поскольку в любое время года эта процедура превращается в пытку. Начинается она с того, что в 6 утра всех "судовых" выводят из камер, забивают в теснейшую "сборку" и держат до 10 часов, когда начинается трамбовка в автозаки. Мне не повезло с судом - из Чертаново судовых забирали первыми, а привозили последними, то есть автозак ездил по всевозможным судам, выгружая (забирая) судовых, а "чертановские" выходили последними. Что такое переполненный - начинаешь завидовать балтийским шпротам - автозак, трясущийся в московских пробках на тридцатиградусном морозе или испепеляющей жаре, объяснить не получится, это надо испытать.
В суде арестантов ожидают в конвойном помещении старые знакомые - "эмвэдэшные" мусора. Правда, бить скорее всего не будут (либо будут, но без следов). Возвращаться из суда предстоит вечером, в 11-12 часов ночи "судовой" попадет в камеру изолятора, независимо от того, состоялся суд или нет. Исключение составляют те, кого судит Мосгорсуд, - их перевозят отдельно и возвращают в СИЗО сразу же. После первой своей поездки в суд я больше никогда не ездил туда без денег. При их наличии вы вырастаете в глазах мусоров конвоирки до почтительной категории клиента. А для него мусор готов на все - он принесет, что душе угодно (от гондона до батона), пропустит в конвоирку хоть всю солнцевскую ОП, но главное - разрешит передачки от родственников и друзей с любым "запретом". Даже кипяток имеет свою цену - 50 рублей за стакан, а без кипятка сухой паек, выданный в СИЗО, съесть невозможно. При мне случилось ЧП, когда под одной из лавок на "сборке" "Матроски" мусора нашли пистолет ТТ. Его привезли судовые, но побоялись нести дальше и сбросили...
Вынесение приговора означает поворот в жизни арестанта - теперь время пошло вспять, общество вынесло свой вердикт, и срок его действия точно известен. Он несет своеобразное облегчение от пережитого и томительное ожидание перевода в "осужденку" - такую же переполненную камеру, но где сидят люди уже в качестве осужденных. Кого-то переводят через день, кого-то через месяц. В осужденке СИЗО предстоит провести не менее месяца до того момента, когда умы из УИНа не решат, в какую же глушь завезти арестанта. При этом в каждой хате, как правило, есть достаточно точный график этапов с указанием пункта назначения (между прочим, великая тайна УИНа), но попасть в желаемый этап можно только при помощи "волосатой лапы" и денег. Расценки колеблются от 500 до 3000 "вечнозеленых" в зависимости от выбранной "зоны"...
Напоследок скажу еще одно - жаловаться на условия содержания в "Матроске" бесполезно. Ни одна из комиссий разных уровней не заметила серьезных нарушений требований закона и норм санитарии. А одной европейской делегации так сумели "втереть очки", что те даже признали СИЗО N 1 соответствующим европейским требованиям.
Больше года назад распрощался я с "Тишиной", с ее грязью, вшами, сменой Саши-пьяного и беспредельным "шмонщиком" Ваней. Но вот забыть ее вряд ли удастся...
