Сергей Пашин

Проблемы реформирования производства по делам несовершеннолетних

С. Пашин - к.ю.н., эксперт НЭПС, федеральный судья в отставке, заслуженный юрист Российской Федерации.

В ходе судебной реформы не могут остаться на обочине проблемы несовершеннолетних, поскольку их девиантное (отклоняющееся) поведение достаточно распространено и поневоле втягивает подростков в правоохранительную, судебную и уголовно-исполнительную машины. Из года в год несовершеннолетние участвуют в совершении почти каждого десятого преступления, около 10 тысяч подростков отбывает сейчас в воспитательных колониях наказание в виде лишения свободы. Дети и подростки постоянно становятся жертвами корыстных, насильственных, половых преступлений.

По поводу и вокруг несовершеннолетних развиваются не только уголовные, но также семейные и гражданско-правовые драмы, и от Российской Федерации требуется "обеспечить ребенку такую защиту и заботу, которые необходимы для его благополучия" (п. 2 ст. 3 Конвенции о правах ребенка).

Мне уже приходилось писать о том, что российское материальное и процессуальное уголовное законодательство далеко от идеалов, установленных Минимальными стандартами ООН, касающимися отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинскими правилами), а также Эр-Риядскими руководящими принципами [См.: Пашин С. Пекинские правила и некоторые положения российского уголовного законодательства. Сопоставление моделей кураторской и карательной юстиции // INDEX. Досье на цензуру. 1998. N 3. С. 100-105; Пашин С.А. Карательная и кураторская модели юстиции // Восстановительное правосудие для несовершеннолетних и социальная работа. Учебное пособие / Под ред. Л. М.Карнозовой. М.: МОО Центр "Судебно-правовая реформа", 2001. С. 14-28]. Однако, при всей важности следования изложенным в этих документах рекомендациям, дело не сводится лишь к заимствованию отечественным законодателем прогрессивных и гуманных норм, принятых международным сообществом. В рамках производства по делам несовершеннолетних требуется сочетать подчас трудносоединимые подходы и идеи, уравновесить различные ценности и противоположные интересы.

Назначение производства по делам несовершеннолетних

Российское уголовное законодательство, предусматривая определенные послабления для несовершеннолетних (например, ограничение видов и размера применяемых к ним наказаний; установление для некоторых категорий подростков альтернативных уголовному наказанию мер воспитательного воздействия; льготный порядок освобождения осужденных несовершеннолетних от наказания и погашения судимости), не рассматривает судопроизводство по делам подростков как процедуру, коренным образом отличающуюся по своему предназначению, формам и нормативным основам от разбирательства уголовных дел взрослых обвиняемых.

Предварительное расследование и судебное разбирательство уголовных дел несовершеннолетних, а также постановления уголовного закона, касающиеся этой категории лиц, представляют собой лишь частные случаи общих процедур и норм. Соответственно наказание применяется к несовершеннолетним, как и ко взрослым правонарушителям, "в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений" (ч. 2 ст. 43 УК Российской Федерации); уголовному судопроизводству по делам несовершеннолетних приписывается общее для всех категорий лиц назначение (ст. 6, 420 УПК Российской Федерации).

Пекинские правила наполнены совсем другим смыслом. Так, в силу пункта 5.1 Правил "Система правосудия в отношении несовершеннолетних направлена в первую очередь на обеспечение благополучия несовершеннолетнего"; "судебное разбирательство должно отвечать интересам несовершеннолетнего и осуществляться в атмосфере понимания" (п. 14.2 Правил); "при рассмотрении дела несовершеннолетнего вопрос о его или ее благополучии должен служить определяющим фактором" (подпункт "d" п. 17.1 Правил).

Столкновение карательных по своей природе идей "справедливого наказания", устрашения ("общей и частной превенции"), с одной стороны, и, с другой стороны, соображений ресоциализации подростка, обеспечения его благополучия, составляет важнейшую практическую проблему судебной реформы. Но конфликт интересов этим не ограничивается. Во многих западных странах, где ювенальная юстиция получила развитие, сторонники исключительной заботы о благополучии нарушившего закон подростка подвергаются аргументированной критике. В конце концов, защиту и восстановление в нарушенных правах должна получить жертва правонарушения [См.: Декларация основных принципов правосудия для жертв преступления и злоупотребления властью (принята резолюцией 40/34 Генеральной Ассамблеи ООН от 29 ноября 1985 г.)], а местное сообщество нужно оградить от рецидивов девиантного поведения. Под давлением общественности в этих странах забота о благополучии правонарушителя дополняется мерами, обеспечивающими осознание им ответственности и его участие в заглаживании причиненного вреда. Напротив, состояние отечественного правосудия и, в особенности, практика предварительного расследования уголовных дел и содержания обвиняемых под стражей превращают несовершеннолетнего правонарушителя в его собственных глазах, а также с точки зрения его родственников и сверстников в жертву юридического механизма, то есть в "несчастненького" [Этим словом наши сердобольные соотечественники издавна называли осужденных к тюремному заключению и каторжным работам], а никак не в субъекта осознанной ответственности.

Определение назначения производства по делам несовершеннолетних необходимо для утверждения проектируемой в России системы ювенальной юстиции на понятных обществу и поддерживаемых им принципах. К сожалению, совместить в реальной системе правосудия противоположные взгляды на смысл производства по делам несовершеннолетних довольно трудно. Отец кибернетики Н. Винер однажды верно заметил: "До тех пор, пока общество не установит, чего же оно действительно хочет: искупления, изоляции, воспитания или устрашения потенциальных преступников, - у нас не будет ни искупления, ни изоляции, ни воспитания, ни устрашения, а только путаница..." [Винер Н. Кибернетика и общество. М.: Иностранная литература, 1958. С. 116].

В свете сказанного представляется весьма многообещающим, хотя пока и локальным, опыт восстановительного правосудия [См., в частности: Декларация основных принципов использования программ восстановительного правосудия в уголовных делах, утв. ЭКОСОС резолюцией 2000/14 // Вестник восстановительной юстиции. Обзор практики. 2001. N 3. С. 111-115], практикуемого в отдельных судах Москвы, Пермской области и немногих других регионах страны.

Формальная и щадящая процедуры

"Атмосфера понимания" при рассмотрении дел несовершеннолетних предполагает отступление от канонов надлежащей правовой процедуры, преобладание патернализма (отеческой заботы) над состязательностью как сверхценностью юридического мира. Российские исследователи ювенальной юстиции конца XIX века в США с удовольствием отмечали, что процесс проходит в неформальной обстановке; подиум, на котором восседает судья, невысок; глаза судьи и стоящего перед ним подростка находятся на одном уровне; несовершеннолетнего называют по имени; разбирательство осуществляется в форме беседы. Пекинские правила предполагают предоставление органам, ведущим дело несовершеннолетнего, дискреционных полномочий, то есть усмотрения в решении юридической судьбы обвинения, а также требуют, чтобы они общались с несовершеннолетним правонарушителем "таким образом, чтобы... содействовать благополучию несовершеннолетнего" (пункты 6.1, 10.3 Правил).

Современный российский законодатель, однако, отдавая себе отчет в уровне общей и правовой культуры нынешних судей, пошел в области уголовно-процессуального права по другому пути, использовав технику жесткого нормирования не только процессуальных действий дознавателей, следователей, прокуроров, судей, но даже форм выносимых ими юридических документов, снабдив УПК Российской Федерации набором бланков следственных, прокурорских и судебных актов (постановлений, определений, протоколов, приговоров). Распространяющаяся идеология состязательного процесса, замешанная на азарте "выигрыша дела", подрывает не только принцип всесторонности, полноты и объективности разбирательства (ст. 20 ранее действовавшего УПК РСФСР), но и затрудняет принятие правонарушителем на себя осознанной ответственности за содеянное: ведь дело может закончиться в его пользу по юридическим соображениям, не связанным с его действительной виновностью, в результате ловкой "игры на правовом поле". Судья не может в рамках состязательного процесса "поговорить начистоту" с подсудимым, поскольку преждевременное выражение им мнения о доказанности либо недоказанности обвинения влечет его отвод. Как неоднократно указывал в своих решениях Конституционный Суд Российской Федерации, "суд в ходе производства по делу не может становиться ни на сторону обвинения, ни на сторону защиты, подменять стороны, принимая на себя их процессуальные правомочия, а должен оставаться объективным и беспристрастным арбитром... Суд уполномочен разрешать подсудные ему дела лишь на основе соответствующих обращения участников судопроизводства..." [См., например, п. 3 мотивировочной части определения Конституционного Суда Российской Федерации от 5 ноября 2004 г. N 380-О, вынесенного по запросу Всеволожского городского суда Ленинградской области].

Колебания предпочтений между щадящим чувства подростка разбирательством и процессом со скрупулезным следованием процессуальным формам, в которых справедливо видят гарантии от произвола правоприменителей, по-видимому, неизбежны. Верховный суд США, в конце концов, был вынужден по конкретному делу создать прецедент, перечислив права несовершеннолетнего правонарушителя, обязательные для соблюдения во всех случаях. В пункте 7.1 Пекинских правил практически воспроизводится аналогичный перечень прав подростка: "Основные процессуальные гарантии, такие, как презумпция невиновности, право быть поставленным в известность о предъявленном обвинении, право на отказ давать показания, право иметь адвоката, право на присутствие родителей и опекуна, право на очную ставку со свидетелями и их перекрестный допрос и право на апелляцию в вышестоящую инстанцию должны быть гарантированы на всех этапах судебного разбирательства".

Надо отметить также, что необходимая по делам несовершеннолетних конфиденциальность (пункты 8.1, 21.1 Пекинских правил) вступает в конфликт с принципом гласности судебного разбирательства [В закрытом судебном разбирательстве могут рассматриваться уголовные дела о преступлениях, совершенных не достигшими возраста 16 лет подростками (п. 2 ч. 2 ст. 241 УПК Российской Федерации). Прочие несовершеннолетние, по общему правилу, не могут претендовать на рассмотрение их дел в закрытых судебных заседания].

При конструировании отечественной модели ювенальной юстиции предстоит найти разумный баланс между требованиями процессуальной формы и интересами благополучия несовершеннолетнего подсудимого с учетом его психофизиологических особенностей. Одновременно, по-видимому, необходимо по делам несовершеннолетних сделать проницаемыми границы разных форм судопроизводства, задаваемые многими федеральными кодексами, поскольку девиантное поведение подростка обусловлено комплексом причин и условий, влиянием семейного, производственного, дворового окружения. Разбирательство уголовного дела несовершеннолетнего, как правило, требует, наряду с применением наказания мер воспитательного воздействия, а также использования инструментария иных отраслей права: гражданского, семейного, трудового.

Специализация и профессионализм

Как подчеркивается в пункте 22.2 Пекинских правил, "Персонал органов правосудия по делам несовершеннолетних должен подбираться с учетом различных категорий несовершеннолетних, которые вступают в контакт с системой правосудия по делам несовершеннолетних. Следует приложить усилия для обеспечения справедливого представительства женщин и национальных меньшинств в органах правосудия по делам несовершеннолетних".

Пленум Верховного Суда Российской Федерации уповает на специализацию, а потому в свое время предписал разбирать дела несовершеннолетних "...под председательством одних и тех же наиболее квалифицированных судей при участии народных заседателей из числа педагогов и иных лиц, имеющих опыт в воспитании молодежи" [Пункт 9 постановления Пленума Верховного Суда РСФСР N 5 от 25 декабря 1990 г. "О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних и о вовлечении их в преступную и иную антиобщественную деятельность"]. Институт народных заседателей был изменен в начале нового века таким образом, что рекомендация Пленума не могла быть выполнена, поскольку отбирать представителей народа для участия в процессах должны были по жребию, то есть случайным образом; с 1 января 2004 года институт народных заседателей ликвидирован полностью. Специализация же судей на рассмотрении дел несовершеннолетних фактически означает ускоренное и более гладкое воспроизводство на материале соответствующих дел принятых обыкновений судебной практики, не имеющих ничего общего с принципом обеспечения благополучия несовершеннолетнего.

По делам несовершеннолетних нужна не столько специализация судей, сколько наделение их особым профессионализмом, сочетающим в себе новый, своеобразный взгляд на назначение судопроизводства, а также знания возрастной психологии, психиатрии, педагогики, навыки восстановительного правосудия и организации примирительных процедур. При этом речь идет не о материале, который можно выучить и применить, а о мировоззрении, приобретаемом на протяжении жизни и сознательно реализуемом в судейской практике. Таким мировоззрением могут быть наделены прежде всего люди, находящиеся сейчас вне рамок судебной системы и государственных структур. Поэтому по делам несовершеннолетних, как представляется, должны привлекаться к участию в процессах общественные судьи. Институт общественных судей нуждается в законодательном признании.

Работу судьи, рассматривающего дело несовершеннолетнего, необходимо обставить опорами в виде профессиональной деятельности социальных работников, посредников (медиаторов) между обвиняемым и потерпевшим, поручителей за надлежащее поведение находящегося на свободе обвиняемого подростка, вносителей залога, психологов, врачей и педагогов. Эти люди могли бы состоять при судах в качестве волонтеров или лиц, оказывающих услуги на некоммерческой основе. Таким образом, профессионализация рассмотрения дел о несовершеннолетних не сводится к требованиям, адресованным судье, но в идеале представляет собою налаженную инфраструктуру поддержки судебной деятельности [К сожалению, сегодня органы и учреждения системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних (см.: Федеральный закон от 24 июня 1999 г. "Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних") лишь в незначительной степени могут претендовать на роль и значение такой инфраструктуры].

В короткой статье удалось рассмотреть лишь три важных проблемы, от решения которых будет зависеть лицо российского судопроизводства по делам несовершеннолетних. На этом участке судебная реформа не должна пойти по накатанным бюрократическим рельсам, воспроизводя под новыми вывесками существующую практику либо заимствуя на бумаге прогрессивные западные технологии.