[ Дайджест публикаций центральной прессы и интернет-изданий ]
региональной общественной организации "Правозащитная информация"
Выпуск N 24 (797) от 10 февраля 2004 г. [ N 23 ] [ N 25 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]
По неофициально установленному порядку каждый постовой после смены обязан принести командиру взвода Гришину определенную сумму, это называется "плата за станцию". Например, дежурящие на станции "Измайловский парк" должны выкладывать по 500 рублей, на "Измайловской" - 150, на "Бауманской" - 100, а уж постовые с такого "хлебного" места, как "Киевская", обязаны платить больше всех остальных
"ПЛАТИ И ГУЛЯЙ!"
Бывшего милиционера 6-го отдела милиции УВД на Московском метрополитене - 37-летнею Али Хамидулина, уволили с работы, а затем завели на него уголовное дело и отдали под суд. Его обвиняют в серьезном преступлении - в нанесении ранений своему коллеге. Все, казалось бы, правильно: преступник, даже если он бывший страж порядка, должен нести ответственность, как все остальные граждане. Да и милицейское начальство на первый взгляд заняло позицию принципиальную: не побоялись "сор из избы" на обозрение выставить, по всей строгости с зарвавшимся сотрудником обошлись. Вот он вроде бы пример "выздоровления" нашей всеми поносимой милиции. Однако, чем глубже вникаешь в обстоятельства дела экс-сержанта Хамидулина, тем больше всплывает... странностей.
- Прежде всего хочу рассказать, что предшествовало тому дикому случаю, -начал свой рассказ Али Хамидулин, находящийся сейчас под подпиской о невыезде. - На работу в УВД на метрополитене я пришел в 1996 году, трудился постовым. Уже с первых дней работы в 6-м отделе у меня сложились непростые отношения с командиром взвода, старшим лейтенантом Владимиром Гришиным и дежурным по отделу, старшим лейтенантом Сергеем Шульгой, занимавшимися поборами с рядовых милиционеров. (Прим, ред.: признать кого-либо виновным в совершении противоправных деяний может только суд. Приведенная информация не является доказательством вины называемых лиц. Это свидетельства конкретного человека.) Сотрудники нашего подразделения дежурили на Арбатско-Покровской линии метро. По неофициально установленному порядку каждый постовой после смены обязан принести командиру взвода Гришину определенную сумму, это называется "плата за станцию". Например, дежурящие на станции "Измайловский парк" должны выкладывать по 500 рублей, на "Измайловской" - 150, на "Бауманской" - 100, а уж постовые с такого "хлебного" места, как "Киевская", обязаны платить больше всех остальных. Разумеется, сотрудникам, чтобы принести мзду, приходится усиленно сдирать деньги с граждан. Кроме того, чтобы после смены вовремя уйти домой, - плати, за отгул -плати, за отпуск летом -тоже свой тариф. Меня, человека, до 30-летнего возраста отношения к милиции не имевшего, такая ситуация возмущала. С какой стати страж порядка должен превращаться в дойную корову? Если вы полагаете, что я, желая отомстить начальству, возвожу на них напраслину, то ошибаетесь. Имеются свидетели из числа моих бывших коллег, готовые все сказанное подтвердить (данные свидетелей в редакции имеются). 26 января прошлого года, когда произошло ЧП, в котором меня обвиняют, я утром приехал на работу с высокой температурой. Доложил об этом комвзвода Гришину и попросил дать мне отгул. Гришин ответил в привычной манере: "Плати и гуляй!" Платить за получение законного отгула я отказался и в восемь часов утра заступил дежурить на объект "Рампа" электродепо "Измайлово".
ВЫСТРЕЛЫ
"Рампа" - это часть депо для метропоездов, где составы по наземным линиям проходят на стоянку. Рядом - будки, которые и являются милицейскими постами. На один из них заступил в тот день сержант Али Хамидулин. В течение смены постовые обязаны звонить дежурному по отделу, сообщая обстановку. 26 января 2002 года исполняющим обязанности дежурного по 6-му отделу был старший лейтенант Сергей Шульга.
- Едва я заступил на пост, мне позвонил Шульга и сказал, что сегодня я могу ему "не отзваниваться", но в благодарность за эту милость должен в конце смены принести ему мзду, - продолжает Хамидулин. - Я живу с женой и ребенком, у меня нет средств, чтобы платить дежурному за ненужную услугу. Я ответил, что буду "отзваниваться". На это дежурный сказал: "Тогда я буду тебя ловить". Это означало, что он попытается найти в моей работе какие-то нарушения. Если бы я знал, чем окончится эта "ловля"! Примерно в 17 часов я сел за стол в будке, чтобы просмотреть рабочие бумаги. Вдруг услышал за спиной легкий шорох, увидел чью-то руку, тянущуюся к моей кобуре. Я немедленно перехватил руку и, оборачиваясь, ударил нападавшего в лицо. Человек отлетел к стене, я вскочил, выхватил свой пистолет, передернул затвор. Я действовал, четко следуя федеральному Закону "О милиции", ведь я отражал нападение на охраняемый спецобъект. И лишь потом я узнал в этом человеке дежурного Шулыу. Но отчего-то он был не в форменной одежде со знаками различия, а в грязномбушлате, без шапки. "Что происходит? Почему вы в таком виде?" - спросил я. Вместо ответа дежурный бросился на меня, вцепился в пистолет, попытался его отнять. В процессе борьбы прогремели два выстрела. Я приказал Шульге лечь на пол, а сам позвонил в отдел, чтобы сообщить о происшедшем. Мне ответил дежурный по разбору с задержанными Соловьев: "Ты что, с ума сошел? Шульга не может быть на "Рампе", он отпросился по личным делам". Тогда я набрал 02 и повторил сообщение. О том, что одна из пуль попала Шульге в плечо, я еще не знал.
Вскоре на объект прибыли ответственный дежурный по 6-му отделу подполковник Шаталов и комвзвода Гришин. Шаталов отнял у меня оружие, а Гришин защелкнул на мне наручники. Позже прибыли начальник нашего отдела Буланов, сотрудники ГУВД Москвы и прокуратуры метрополитена. Раненого отправили в больницу.
Далее, как следует из обвинительного заключения, составленного в Прокуратуре Московского метрополитена, комвзвода Гришин и милиционер Науметов усадили Хамидулина в милицейскую машину и отвезли в филиал горбольницы N 17 для освидетельствования последнего на предмет алкогольного опьянения.
- Женщина-медик попросила меня дунуть в трубку, после чего я был вновь посажен в машину, - рассказывает экс-сержант. - Науметов остался в кабинете медика, а вернувшись, радостно сообщил: "У тебя обнаружен алкоголь". Я ответил, что этого не может быть, поскольку даже накануне спиртного не пил. Меня отвезли в мой отдел милиции, где продержали в кабинете в наручниках до утра. Но ведь это вопиющее нарушение закона! (Прим. ред.: действия признаются противоречащими законодательству только решением суда. Все сказанное является свидетельством названного лица, а не позицией редакции.) Столь длительное время задержанный должен содержаться в камере без наручников. При этом гражданину обязаны объяснить, в чем его обвиняют. Домой меня отпустили утром.
ОБВИНЕНИЕ
Следующие десять дней сержант Хамидулин регулярно являлся в отдел. Впрочем, работу ему не давали, и в феврале приказом начальника 6-го отдела милиции он был уволен. А за несколько дней до этого прокуратура метрополитена вынесла решение об отказе в возбуждении уголовного дела по факту происшествия на объекте "Рампа".
Али Хамидулин, считавший увольнение необоснованным, обратился в Мещанский межмуниципальный суд с иском о восстановлении на работе. И после этого метропрокуратура... возбудила против него уголовное дело по ст. 318 УК РФ, ("за применение насилия в отношении представителя власти") и ст. 293 ("превышение должностных полномочий"). Случилось это в июле 2002 года. Дело принял к производству следователь Мартынов.
- Если я виновен, то почему дело на меня возбудили не в январе, после случившегося, а лишь в июле, когда суд стал рассматривать мой иск? - недоумевает Хамидулин. - Удивительная ситуация: следователь отказывал мне в проведении экспертиз! Прошу провести дактилоскопию пистолета - ведь Шульга отрицает, что его хватал, - получаю отказ. Прошу о баллистической экспертизе, так как "потерпевший" говорит, что в момент выстрела стоял ко мне спиной, а пуля-то вошла спереди, - отказ. Отказали и в исследовании "моей" подписи на медицинском заключении, определившем мое "опьянение", а подпись подделана.
По данному уголовному делу в качестве свидетелей обвинения проходят: комвзвода Гришин, ответственный дежурный Шаталов, дежурный Соловьев, милиционер-водитель Залесский (который привез Шульгу на объект "Рампа"), сотрудник 6-го отдела милиции Кузнецов...
- Большинство сотрудников, привлеченных как свидетелей обвинения, - люди заинтересованные в признании моей вины, ведь на кон поставлена "честь структуры", - говорит обвиняемый Хамидулин. - Но даже среди работников нашего отдела нашлись люди мужественные, не ставшие заявлять, что я был пьян и неадекватен, а просто сказавшие правду. Например, Кузнецов и дежуривший в тот день на соседнем объекте в электродепо "Измайлово" Кривобок.
"НАРУШЕНИЙ ЗАКОННОСТИ НЕ ДОПУСКАЕТ'
Автор публикации не вправе оценивать степень правдивости показаний свидетелей и уровень компетентности следователя прокуратуры метрополитена Мартынова. Вправе лишь беспристрастно констатировать изложенные в обвинительном заключении свидетельства. Итак...
Проходящий по делу потерпевшим Сергей Шульга утверждает (цитаты из обвинительного заключения): "Зайдя в помещение... увидел, что милиционер Хамидулин сидит на кушетке, на столе перед ним початая бутылка пива... и закуска..." Комвзвода Гришин: "От Хамидулина исходил запах, алкоголя".
А вот показания постового Кривобока: "По его (Хамидулина. - Ред.) внешнему виду... не заметил, что тот находится в пьяном виде... спиртные напитки Хамидулин не употреблял".
Далее. Шульга утверждает, что прибыл на "Рампу" в форменном обмундировании со знаками различия. Гришин, Шаталов и Залесский это подтверждают. Хамидулин же говорит, что дежурный был в старом, грязном милицейском бушлате. А вот показания милиционера Кузнецова: "В предбаннике помещения "Рампы" лежал человек в серой форме лицом вниз, из-под него была видна кровь". О знаках различия на одежде - ни слова.
И наконец, самый Любопытный документ. 28 января 2002 года (через два дня после ЧП на "Рампе" и в день, когда прокуратура отказалась возбуждать по этому факту дело) начальник 6-го о/м на метрополитене подписал характеристику на сержанта Али Хамидулина: "Нарушений законности не допускает (и это человек, который, по мнению начальства, беспричинно стрелял в сослуживца? Ред.). Материальную часть табельного оружия, порядок и условия его применения знает (стало быть, и на "Рампе" применил его правомерно? - Ред.)". А еще в характеристике на сотрудника, который в соответствии с показаниями некоторых милиционеров-свидетелей был пьян, адекватно не отвечал на вопросы и палил в сослуживца, сказано: "Нормативные акты, регулирующие деятельность органов внутренних дел, знает. Свой общеобразовательный уровень повышает... В обращении с гражданами вежлив и тактичен.
"НЕ ХОЧУ БЫТЬ ОПЛЕВАННЫМ"
Если предположить (просто предположить), что Хамидулин прав, то остается один вопрос: почему, по его мнению, Шульга "напал" на спецобъект?
- Причина простая: я отказался платить, разрушив тем самым отлаженную систему, - утверждает Али. - Поэтому он, зная, что я пришел на работу с высокой температурой, решил, что я расслаблюсь на посту и, возможно, усну. А он меня подловит. Поэтому он, отпросившись у начальства "встретить возле метро жену", отправился на спецобъект, перемахнул через забор, пробрался в будку и попытался вытащить у меня оружие. Но я не спал и поступил так, как предписывает закон. За это меня теперь судят. Измайловский суд рассматривает дело почти год, но конца разбирательству не видно. Я готов отвечать за содеянное и прошу лишь об объективности. Многие коллеги говорят мне, что если бы не стал добиваться справедливости, то все было бы в порядке. Они не понимают, что я не хочу быть оплеванным, остаться с репутацией пьяницы, едва не застрелившего коллегу.
- Вызывает недоумение уже тот факт, что сразу после происшествия прокуратура метрополитена отказала в возбуждении дела, -говорит адвокат Валерий Глушенков. - Хотя, согласно закону, дело в подобных случаях заводится автоматически, ведь кто-то, Хамидулин или Шульга, виновен в случившемся. В ходе судебного разбирательства выяснилось, что именно Шульга в процессе борьбы с сержантом нажал на курок, после чего пуля попала ему в плечо. Понятно, что сейчас некоторые милицейские руководители всеми силами пытаются "обелить" этого подчиненного, ведь иначе вскроются многие крайне неприятные для них факты.
А пока бывшему сержанту Хамидулину грозит до Десяти лет заключения.
Выпуск N 24 (797) от 10 февраля 2004 г. [ N 23 ] [ N 25 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]