Дайджест публикаций центральной прессы и интернет-изданий ]
региональной общественной организации "Правозащитная информация"

Выпуск N 18 (791) от 2 февраля 2004 г. [ N 17 ] [ N 19 ]
публикации: [ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]

"Чтобы не рассыпалось в суде"

Юрий Политов
Известия, N 17, 31 января 2003 г.

Прокуратура должна бороться с коррупцией, полноценно реализовывать принцип состязательности в суде и не вмешиваться в экономическую деятельность - такие задачи поставил в пятницу Владимир Путин на расширенной коллегии этого ведомства.

О возможных переменах в деятельности прокуратуры и правоохранительного блока в целом на открытой части заседания не было сказано ни слова. Но генпрокурор Владимир Устинов поспешил сообщить, что как раз с теми задачами, о которых говорил президент, прокуратура справляется.

Перед началом коллегии Владимир Устинов был настроен чрезвычайно благодушно. Маленькие советы от генпрокурора получили все, даже фотографы - им было рекомендовано временно перестать работать и "оставить пленку для президента". Шутки не кончились и после прихода Путина. Устинов долго зачитывал все регалии сидящих в президиуме (почти полностью весь силовой блок, председатели судов, глава президентской администрации и его первый заместитель), но сбился лишь однажды, дойдя до Сергея Шойгу. "Министр по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий, - читал Устинов, - лидер па..." Но словосочетание "Единая Россия" произнесено так и не было - генпрокурор оторвался от бумажки, окинул взглядом зал и растерянно махнул рукой. "Это же уже..." - начал было он, но быстро пришел к выводу, что разумнее будет вернуться к представлению присутствующих. Фраза так и повисла неоконченной.

Путин обошелся без формальностей: "Без долгих вступлений я перейду к сути проблем". Проблемы, как следует из его слов, есть в каждом из трех блоков функций, закрепленных за прокуратурой: поддержка гособвинения, следствие, надзор. О качестве следствия Путин говорил довольно спокойно, но упрек в адрес прокуратуры прозвучал весьма серьезный: "Недопустимы ситуации, когда после многомесячного расследования и содержания людей под стражей обвинения "рассыпаются" в суде" (любопытное совпадение: в тот же самый день и даже примерно в то же самое время, когда Путин выступал с речью в Генпрокуратуре, суд закрыл за недоказанностью дело Рафаиля Зайнуллина, директора Куйбышевского НПЗ компании "ЮКОС"). Любой ценой защищать честь мундира и "гноить людей за решеткой", убеждал прокурорских работников президент, не стоит, лучше повышать качество следствия. Однако никаких конкретных уголовных дел, имен и тем более названий нефтяных компаний в речи произнесено не было. Президент поднял общую российскую проблему, он не стал иллюстрировать ее конкретикой. Возможно, тем самым дав (вольно или невольно) пищу для разных размышлений на тему - а что если в ближайшее время развалится в суде какое-то громкое дело, ответит ли кто-нибудь тогда лично...

Впрочем, у прокуратуры свой взгляд на последствия низкого качества следствия - его Устинов и назвал одной из причин роста оправдательных приговоров. С того момента, как вступил в силу новый Уголовно-процессуальный кодекс (он как раз предполагает обязательную состязательность процесса), суды стали почти в два раза чаще (с 2,5 тысячи до 5 тысяч случаев в год) признавать неправоту прокуратуры и оправдывать обвиняемых. Адвокаты, впрочем, сетуют как раз на противоположные тенденции: суды, говорят они, до сих пор не избавились от привычки соглашаться с гособвинением. Устинов признал: очень много ошибок допускается в самом процессе следствия, суды, например, вполне обоснованно не принимают в качестве доказательства показания обвиняемого, полученные в отсутствие адвоката.

Из слов Путина следовало: прокуратура часто не обращает внимания на очевидные правонарушения. Главный доселе не замеченный прокуратурой адресат - госслужащие. "Нельзя молчать, когда из-за халатности чиновников многоэтажные дома неделями остаются без воды и света. Такие факты встречаются сплошь и рядом", - обозначил цель Путин. До сих пор ни одно дело, возбужденное по подобным причинам против местных руководителей, до конца доведено не было (впрочем, образцом либерального отношения к виновникам локальных энерго- и теплокризисов многие считают как раз президента: он и сам не сторонник скоропалительных оргвыводов по материалам очередной мелкой или крупной коммунальной катастрофы).

Еще один объект для особого прокурорского внимания - коррупция. С аналогичным призывом Путин обращался в середине января к ФСБ (тоже на расширенной коллегии), прокуратура же получила наказ действовать вне зависимости от рангов: "Закон выше полномочий и административного ресурса любого должностного лица, подчеркиваю, любого". Значит ли это, что активность Генпрокуратуры в экономической сфере должна смениться не меньшей активностью в госструктурах - пока не ясно, но игнорировать неоднократно повторенное пожелание прокурорские работники вряд ли будут. Впрочем, Путин отдельно оговорил: нужно не несколько громких дел, а "системная и квалифицированная работа". Генпрокурору предложено выступать с отчетами на заседаниях президентского совета по борьбе с коррупцией. Параллельно досталось тем, кто отсутствие результатов в борьбе со взяточничеством списывает на отсутствие антикоррупционного законодательства - существующую юридическую базу Путин считает достаточно развитой и иногда бескомпромиссной. Эксперты эту бескомпромиссность считают чрезвычайной: в отличие от практики многих других стран, человек, признавшийся в даче взятки, не может использовать это как смягчающее обстоятельство.

"Неотвратимость наказания все еще не стала неизбежной", - констатировал Путин. Около трети тяжких и особо тяжких преступлений так и остаются нераскрытыми. Общую же сумму нераскрытых преступлений назвал Устинов - 43%, то есть почти каждое второе. Виной тому, считает генпрокурор, в том числе и "корявость действий правоохранительной системы".

К надзору, проводимому прокуратурой, тоже есть претензии. Прозвучали они в речи Путина хоть завуалированно, но вполне понятно: "Никакого вмешательства в экономическую деятельность быть не должно". Убежденные в том, что прокуратура не всегда действует беспристрастно, в путинских словах при желании смогли обнаружить согласие со своей позицией: "Законность - это категория общегосударственная, а не политическая и не ведомственная".

Михаил Касьянов вернул суды на место

Угроза немедленного переезда в Санкт-Петербург трех основных судов - Конституционного, Верховного и Высшего арбитражного - временно снята. Михаил Касьянов отозвал свое поручение проработать финансово-экономические основы возможного переселения судебной ветви власти, а представители правительства сообщили, что "этот вопрос в практической плоскости не стоит". Из чего вовсе не следует, что в итоге суды в Питер не поедут.

На все волнения судьям отвели ровно сутки - в четверг стало известно о существовании премьерского поручения, в пятницу Касьянов его отозвал. Сам он ничего комментировать не стал, с подобием объяснений выступил руководитель правительственного аппарата Константин Мерзликин. В поручении, по его словам, "нет ничего такого, что позволило бы толковать его как принятое решение". Хотя и сам факт появления такого документа, и поставленные в нем жесткие сроки (до 15 марта) свидетельствуют как раз об обратном.

Проблема лишь в том, что все тайное раньше времени стало явным, полагают источники "Известий". Окончательного решения о переезде действительно нет, так что в целом фраза "в практической плоскости" совершенно справедлива - паковать чемоданы судьям еще рано. Для принятия решения необходим был подсчет, который мог бы идею о физическом разделении властей превратить в нормальную смету. Но буря судейских волнений подействовала, и за одни сутки вместо финансовой сметы сложилась политическая: "выселяемые" единодушно заговорили о том, что переезд полностью парализует их работу. Из правительственных объяснений следует - именно из-за столь однозначной реакции Касьянов свое поручение и отозвал.

Скорее всего подсчет того, сколько может стоить передача части столичных функций Санкт-Петербургу, произведен будет. Только без огласки. Главное, что было сделано благодаря короткому скандалу, - нащупаны слабые места этого проекта и сильные аргументы его противников. Помимо проблем юридических (нигде не зарегламентировано, кто и на каких основаниях может "переселять" федеральные органы) есть и серьезный "бытовой" блок. Если под сами суды подходящие здания нетрудно найти без лишних затрат, то, например, с квартирами все гораздо сложнее: судьи имеют право выставлять свои условия и, возможно, требовать компенсаций за добровольно-принудительный переезд. Итоги подсчетов и определят место прописки судов.

Выпуск N 18 (791) от 2 февраля 2004 г. [ N 17 ] [ N 19 ]
публикации: [ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]