[ Дайджест публикаций центральной прессы и интернет-изданий ]
региональной общественной организации "Правозащитная информация"
Выпуск N 94 (620) от 26 мая 2003 г. [ N 93 ] [ N 95 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]
Одна из древних русских пословиц про суму и тюрьму, от которых нельзя зарекаться, подтвердила свою актуальность, когда в центре информационных технологий МГУ проходила интернет-конференция председателя Верховного суда РФ Вячеслава Лебедева.
Внимание к ней оказалось столь высоко, что к началу конференции интернет-респондентами стали 224 человека со всех уголков страны. Ровно столько человек захотели пообщаться с главным судьей России. Помогали отвечать Вячеславу Михайловичу высшие руководители кассационной палаты, а также судьи уголовной и гражданской коллегий Верховного суда. Учитывая, что за последние два года в рамках судебной реформы в нашей стране было существенно обновлено законодательство - приняты новые Уголовно-процессуальный и Гражданский процессуальный кодексы (первый вступил в силу с 1 июля 2002 года, второй - с 1 февраля нынешнего), разговор в основном касался применения новых процессуальных норм. Среди присутствовавших в конференц-зале журналистов был и наш корреспондент.
- Вячеслав Михайлович, как вы оцениваете деятельность Верховного суда за прошлый год?
- Положительно. И совсем не потому, что я являюсь руководителем этого органа. В 2002 году Верховный суд России проделал очень большую работу. Это отражается и количеством дел, рассмотренных в кассационном порядке и как поднадзорные; и гражданскими делами по первой инстанции, возникшими из публичных правоотношений. Столь плодотворная работа стала возможной благодаря тому, что в Верховном суде сосредоточены высококвалифицированные кадры. Надзор за деятельностью судов первой инстанции осуществляется в соответствии с Конституцией РФ. Немалую работу Верховному суду пришлось выполнить и в связи с его конституционными полномочиями по разъяснению судебной практики. Достаточно сказать, что в прошлом году пленум ВС РФ рассмотрел более 20 различных вопросов. Это не только говорит о значительном объеме работы по обобщению судебной практики и рассмотрению актуальных вопросов, но и характеризует остроту ситуации, которая вызывает необходимость созывать Пленумы так часто. Следует добавить, что работать приходилось в условиях действия нового законодательства, разъяснение которого также входило в круг наших обязанностей.
- Какие основные задачи определены вами как председателем Верховного суда РФ для решения в 2003 году в качестве первоочередных?
- Однозначно ответить на этот вопрос сложно, поскольку деятельность Верховного суда многогранна, а круг задач достаточно обширен. Безусловно, что в первую очередь это применение на практике новых законов. Мы планируем принять постановление пленума о применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и договоров в практике наших судов. А также по вопросам назначения мер наказания по применению трудового законодательства. Ряд задач мы намерены решить через использование нашего права законодательной инициативы по внесению изменений и дополнений в ныне действующее законодательство.
- В чем причина, на ваш взгляд, обращений российских граждан за защитой в Европейский суд? По статистике Страсбурга, Россия занимает второе место после Турции по числу обращений в эту структуру.
- Большое количество обращений наших граждан в Европейский суд по правам человека вызвано, по-видимому, тем, что стороны не удовлетворены результатами рассмотрения жалобы или заявления о нарушении прав. Я не вижу в этом ничего предосудительного и негативного. В статье 46 Конституции РФ закреплено право каждого гражданина обратиться за судебной защитой в международные организации, и в частности Европейский суд по правам человека. Приведу несколько цифр. В течение пяти лет нахождения России под юрисдикцией Европейского суда туда обратились более 12 тысяч граждан. Из этого числа обращений коммуницированы 126 жалоб, а признаны приемлемыми всего 12. На сегодняшний день против России вынесено три решения. И, на мой взгляд, именно эти цифры следует положить в основу определения качества работы российских судов. Мне думается, что это очень неплохой показатель.
- Изучается ли вами опыт деятельности верховных судов в западных странах? В чем принципиальное отличие работы российских судов?
- У нас очень широкие связи с коллегами из других стран. С некоторыми заключены соглашения, подписаны протоколы о намерениях и сотрудничестве. Верховный суд России и высшие суды других зарубежных стран обмениваются судебной практикой, идеями в области реформирования и совершенствования правосудия, проектами законов, которые касаются деятельности судов. У нас очень много общего, но есть и некоторые отличия. ВС РФ, например, осуществляет надзор за судебной деятельностью в установленных законом формах, дает разъяснения по вопросам судебной практики, что способствует единообразному применению законодательства в стране. В качестве отличия могу назвать такую компетенцию Верховного суда, как право законодательной инициативы. Во многих верховных судах зарубежных стран этого нет.
- В чем, на ваш взгляд, плюсы и минусы института мировых судей?
- Минусов я не вижу никаких. И практика это доказала. Когда мы на протяжении многих лет добивались, чтобы данный институт начал наконец свое функционирование в России, у нас было много оппонентов. Время же все расставило на свои места. Сейчас у нас 5000 мировых судей. Давая оценку деятельности мировых судей, сказал бы, что она выше, чем "хорошо". Но есть проблема, которую необходимо решать. Дело в том, что мировые судьи взяли на себя очень большую нагрузку. В некоторых субъектах Федерации они рассматривают до 70 процентов гражданских дел и более 20 процентов уголовных. Мы вынуждены законодательно просить увеличить количество мировых судей. Сейчас у нас норма - один мировой судья на 25-30 тысяч человек. Реально же для нормальной работы мировой юстиции требуется один судья на 15 тысяч. Мы внесли соответствующие законопроекты в Государственную Думу. В целом работа судов мировой юстиции отвечает тем требованиям, которые предъявляются к правосудию.
- Вы очень положительно оценили деятельность мировых судов, а вот из общения с адвокатами и юристами можно сделать вывод, что мировые суды судят, скорее, по понятиям, а не по закону. Есть какая-то система критериев, которая смогла бы показать качество работы мировых судов?
- Безусловно. И я убежден, что говорить о необъективности мировых судей - это несколько утрированно. Они руководствуются теми же законами, что и федеральные судьи. Я хочу сказать об одной особенности, которая касается мировой юстиции. Дело в том, что решение мирового судьи по жалобе может быть рассмотрено в апелляционном порядке, то есть, по существу, пересмотрено в полном объеме судом первой инстанции. Порядка 2,5 процента решений мировых судей отменяется, а жалоб на их решения - только около 10 процентов. Это и есть тот самый показатель, исходя из которого я оцениваю деятельность института мирового правосудия.
- Скажите, почему в ГПК РФ по-прежнему остается 10-дневный срок на обжалование судебного постановления? Этого же явно недостаточно. Не лучше ли по аналогии с Арбитражным процессуальным кодексом установить 30-дневный срок для обжалования решений судов?
- Установление срока на обжалование - это исключительная прерогатива законодателя. Мы же в данном случае являемся только исполнителями закона.
- Новый ГПК запрещает обращать взыскания на предметы обычной домашней обстановки и обихода, за исключением предметов роскоши. Вместе с тем не раскрываются такие понятия, как предметы роскоши и домашняя обстановка. То, что является роскошью для крестьянина в селе, - предмет обычной домашней обстановки для столичного жителя. Как быть в этом случае?
- Практически новая статья ГПК РФ не внесла ничего нового относительно перечня имущества, на которое не может быть наложено взыскание по исполнительным документам. Это на месте должен определить суд, что является предметом первой необходимости, а что - предметом роскоши. И у гражданина есть право обратиться в суд с обжалованием такого документа, как опись имущества, составленного приставом-исполнителем. Здесь я не вижу особого повода для беспокойства.
- Вячеслав Михайлович, не секрет, что сегодня в России на 100 тысяч человек самое большое число заключенных. Считаете ли вы это проблемой для России и нужны ли какие-то изменения в законодательстве либо в судебной практике по применению наказаний, связанных с лишением свободы?
- Вопрос о назначении наказания в уголовном процессе - один из самых актуальных. И здесь, мы очень надеемся, должен сыграть свою роль тот блок законов о внесении изменений в Уголовный кодекс, который в настоящее время находится на рассмотрении в Госдуме. УК действительно в отдельных статьях жесток. Надо менять положения в отношении рецидива и целого ряда других моментов. Наша позиция здесь однозначна и последовательна. Мы уже несколько постановлений Пленума приняли по этому вопросу, и в этом году будет еще одно. Лишение свободы должно применяться только в тех случаях, когда оно прямо определено законом. В отношении лиц, которые совершили преступление средней тяжести, наши суды стараются не применять меру наказания в качестве лишения свободы. Но, к сожалению, такие меры наказания, как штраф и исправительные работы, мы не можем широко применять в силу социально-экономических причин. Вот поэтому, в частности, такие наказания, как введение обязательных работ, домашний арест, дали бы дополнительную возможность для нелишения граждан свободы. У нас есть пути решения этой проблемы, и свои предложения по поручению Президента РФ в части гуманизации действующего УК РФ мы представили в законодательные органы. Теперь дело за ними.
Выпуск N 94 (620) от 26 мая 2003 г. [ N 93 ] [ N 95 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]