[ Дайджест публикаций центральной прессы и интернет-изданий ]
региональной общественной организации "Правозащитная информация"
Выпуск N 84 (610) от 12 мая 2003 г. [ N 83 ] [ N 85 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]
За четверть века это уникальное пенитенциарное учреждение недалеко от Чебоксар подвергалось многократным реорганизациям. Сначала здесь был лечебно-трудовой профилакторий для алкоголиков, затем - женская ИТК общего режима.
В 1987 году ее вновь преобразовали в ЛТП, но уже для хронических алкашей слабого пола. Последние пять лет здесь под вывеской лечебно-исправительного учреждения N 7 содержатся преступницы, больные наркоманией.
- В отличие от других колоний наша переполнена, - говорит начальник ЛИУ-7 подполковник внутренней службы Валерий Кушников. - По нормам нового Уголовно-исполнительного кодекса на каждую осужденную должно быть не менее 3 квадратных метров жилплощади. Исходя из этого, мы должны содержать 839 осужденных, а их почти 1200. Ничего не поделаешь, женщин-наркоманок все больше.
- Валерий Николаевич, каков нынешний социально-демографический состав ваших подопечных?
- Многообразный. На начало этого года в ЛИУ было 1160 осужденных, средний возраст - менее 30 лет. Большинство получили срок за кражи (115 человек), хранение, транспортировку и сбыт наркотиков - 780 человек. Характерно, что среди спецконтингента замужние женщины составляют лишь 20 процентов. По срокам наказания: менее года - 30 человек, свыше 10 лет - 16 человек, почти половина осуждена на лишение свободы от 5 до 10 лет. Среди преступниц-наркоманок почти нет рабочих и пенсионерок, абсолютное большинство (927 человек) - безработные дамы, из которых 612 имеют среднее образование...
Подполковник Анатолий Шигильчев - личность в колонии ключевая. На нем - вся лечебно-профилактическая работа с осужденными.
Анатолий Михайлович в темпе провел меня по своему хозяйству, показал, чем оборудованы медсанчасть, стационар. Рассказал, какие процедуры отпускаются в том или ином кабинете. Особая гордость Шигильчева - комната фитотерапии, где на стеллажах стоят коробки с различными сборами трав, ягод. Здесь же их заваривают и "угощают" лечебными "коктейлями" больных пациенток.
- У нас содержатся в основном героинщицы, - продолжает Шигильчев. - Этот наркотик разрушает иммунитет. А какие у этих девчонок зубы? Как у старух. Героин буквально съедает их.
- Анатолий Михайлович, скажите, только честно: какой шанс у ваших подопечных на излечение?
- У каждой - свой. И зависит он от множества факторов. Лечение состоит из трех этапов. Первый - выведение из физической зависимости от наркотика. Но мы этим не занимаемся. Период "ломки" больные проходят в СИЗО, на этапах. В нашем учреждении мы проводим коррекцию психосоматического статуса наркоманок и эмоционально-стрессовую терапию. Есть методики Довженко, Бутейко, Назаралиева. Но все они, помимо прочего, основаны на добровольном лечении.
- А ваши подопечные разве лечатся в принудительном порядке?
- Я бы сказал, в добровольно-принудительном, согласно статье 47 Уголовного кодекса. Цикл амбулаторного лечения с ними не обсуждается. И только стационарное лечение мы проводим с письменного согласия осужденной.
Но мы отвлеклись. Теперь по существу - о шансах на излечение. Далее, уважаемый читатель, мой собеседник сделал сенсационное заявление:
- Реально мы излечиваем от наркомании 35 процентов больных, в то время как в учреждениях Минздрава этот показатель значительно ниже. Почему? Да потому, что в колонии за последние четыре года не было ни одного случая проникновения с воли наркотических средств. Это уже заслуга оперативной службы. То есть у нас происходит вынужденное отвыкание от наркотиков, чему в немалой степени способствует и трудотерапия.
А добровольное лечение на воле не дает таких результатов. Там наркоман мается от безделья и не изолирован от общения с себе подобными, которые запросто могут подбросить ему наркотик. А раз укололся - и все лечение насмарку. Поэтому к нам обращаются многие родители наркоманов с просьбой провести лечебный курс в изоляции от общества. По понятным причинам мы им отказываем: в ЛИУ-7 лечатся только осужденные наркоманки. Вот и получается такой парадокс: в тюрьме больше шансов избавиться от наркозависимости, чем на свободе.
- Как можно подтвердить реальность названного вами показателя излечения от наркомании?
- 35 процентов - это не мнимая цифра, а результат работы наших наркологов. Каждый из них занимается с определенным числом осужденных больных и ведет четкую статистику на основании обратной связи с родителями, родственниками наших подопечных. Это самая точная информация: родители не будут скрывать - бросила их дочь колоться или снова села на иглу.
Лично я имплантировал эсперали 30 пациенткам, 22 из них не употребляют наркотики. Некоторые держатся уже 3-4 года. Эспераль относится к эмоционально-стрессовой терапии, то есть под страхом смерти человек отказывается от наркотиков.
И еще очень важный момент: легче излечить наркомана, у которого стаж употребления героина не превышает 3 года... У тех, кто сидит на игле более 5 лет, шансов на окончательное избавление от недуга почти нет. К такому выводу пришли и многие зарубежные наркологи...
...Наше приближение к зданию 9-го отряда, видимо, заметили заранее. Осужденные женщины выстроились в две шеренги в длинном коридоре. Розовощекий старший лейтенант в юбке, начальник отряда Любовь Лисицина доложила начальству по всей форме. В спальном, как, впрочем, и в других помещениях отряда, - идеальная чистота. Да и сами стоящие в строю в основном молодые женщины одеты по-спортивному, выглядят опрятно.
Люба Лисицина работает в колонии 5 лет. Пришла сюда после окончании пединститута. Считает, что ей повезло: "Зарплата устраивает, вполне приличная - около четырех тысяч...". Ее подопечные шьют армейскую одежду. Те, кто перевыполняет норму, получают премию. Зарплата передовиков доходит до двух тысяч. Многие осужденные посылают деньги родителям, детям.
- Особенно настроены на излечение те, кого мы будем представлять к условно-досрочному освобождению, - делится своими наблюдениями начальник отряда. - Хотят покончить с прошлым и женщины, которых поддерживают родители, мужья, дети. Таких где-то 60 - 70 процентов. А работой стараемся обеспечить в первую очередь тех, кто утратил связи с родственниками, не получает помощи с воли...
Поговорить "по душам" с корреспондентом "Труда" согласились три москвички. Осужденная Васильева сидит за сбыт наркотиков, разведена, ребенок живет с ее родителями в Севастополе:
- Я здесь полтора года. Слава Богу, к героину не тянет. А на свободе 5 раз лечилась, только деньги на ветер выбрасывала. Там "свой круг общения" мешал завязать.
Оксана Рогачева, родителей нет, срок - 2 года за хранение наркотиков. До колонии "четыре года сидела на героине":
- Стараюсь лечиться работой на раскройке. Получаю 700 рублей, трачу их на продукты, туалетные принадлежности. В колонии только и поняла, как глупо разбазаривала молодость.
Блинова Света, 24 года, вторая судимость, последний срок - 7 лет за разбой:
- Всегда хотела быть лидером. Училась в Московском гуманитарном институте на дизайнера. В "богемной" компании попробовала героин и незаметно пристрастилась. Спасибо родителям, что не бросают меня в беде, хотя я доставила им столько горя. Я рассчитываю только на себя. Хочу жить, учиться. Постараюсь выкарабкаться...
Это лишь три не самых страшных эпизода, три изломанные наркотиками женские судьбы. Есть истории более печальные, трагические, безысходные. Все они напрямую связаны с наркотиками. Общаясь с несчастными обитательницами ЛИУ-7, невольно ловил себя на мысли, что более половины из них - запущенные наркоманки - уже никогда не станут даже относительно полноценными людьми. А сколько подобных им, обитающих на воле, но обреченных? Никто точно не скажет.
Локтев Владимир.
Чебоксары - Москва.
Выпуск N 84 (610) от 12 мая 2003 г. [ N 83 ] [ N 85 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]