[ Дайджест публикаций центральной прессы и интернет-изданий ]
региональной общественной организации "Правозащитная информация"
Выпуск N 39 (577) от 4 марта 2003 г. [ N 38 ] [ N 40 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]
"Майор Гусев стал, сквернословя, пинками гнать меня к машине. Ну, в общем, меня побили. Ногами. Держали четверо, а били двое -- майор и молодой человек приятной наружности, капитан Дмитрий Ионов.
Разом стащили одежду и бросили по пояс голую на снег. Мне стало плохо. Я полежала немножко и попыталась сесть, мне бросили вещи, надели наручники. Пока ехали в машине, я сказала: "Тридцать лет принимала роды и лечила детей и подумать не могла, что вместо благодарности получу такое". Молоденький лейтенант ответил: "Радуйтесь, что не изнасиловали". Так сотрудники 25-го отделения милиции Санкт-Петербурга расчищали место под застройку -- на кладбище, где были похоронены друзья поэта Александра Пушкина. Именно здесь было создано стихотворение "Когда за городом, задумчив, я хожу..."
Эта история записана со слов доцента Педиатрической академии Татьяны Борисовны Лободы. Она самый молодой член инициативной группы. Ей пятьдесят лет.
"радуйтесь, что не изнасиловали"
"Инженеру-архитектору из нашей группы сказали, что документацию привезут через час. Везут до сих пор. Называя прорабов по имени-отчеству, мы попросили вызвать руководство, а пока мы работать не дадим -- просто встанем под технику. Начальство прибыло на следующий день. У них, знаете ли, представляться не принято, поэтому назвать их я не могу. Я представилась и предложила сверить документы. На это они раскричались: "Что вы здесь митингуете, встречаться будем в суде". Разговаривать отказались.
Еще через день из 25-го отделения милиции приехала машина, и очень доброжелательные милиционеры сказали, что их вызвал концерн "Градстройконсалтинг", и предложили написать объяснение. Двое жителей съездили в участок, написали заявление и посмотрели документы, которые представили милиционерам застройщики. Это было странное разрешение трехлетней давности на установку забора. На следующий день полный список нарушений и наши требования мы сдали в канцелярию отделения милиции. После выходных мы снова вышли к рабочим, познакомились с бригадиром, рассказали ему стихотворение Пушкина и историю места. Потом приехали начальники, а еще через час -- три милицейские машины, в одной -- офицеры, в других -- молодые люди, вооруженные автоматами. Был начальник 25-го отделения Владимир Музилев (он вел себя наиболее корректно), его заместитель капитан Дмитрий Ионов и заместитель начальника РУВД майор Михаил Гусев -- с холодной яростью в глазах.
Я представилась и объяснила: у нас не пикетирование, мы просто хотим сверить документы. Они отказались и стали требовать разойтись. Я принялась вызванивать юристам и журналистам, а шестидесятилетняя женщина из городского органа самоуправления начала говорить им о Конституции и гражданских правах. Это блюстителей закона окончательно разъярило. Майор вырвал у семидесятилетней женщины фотоаппарат и, увидев, что там нет пленки, обозвал ее "стервой", толкнул, заломил ей руки и запихал в машину. Она плакала и просила, чтобы ее отпустили к девяностопятилетней парализованной матери.
Другую женщину майор Гусев толкнул дважды (в первый раз она удержалась на ногах) так, что она отлетела и уже не могла сама встать. Елену Николаевну Белякову, которая посмела говорить о Конституции, волоком потащили в машину. Началась грубая брань. Одну из женщин, которая не выдержала и пошла домой, майор Гусев догнал и вернул. Единственный среди нас мужчина, Борис Борисович Колоушин, семидесяти трех лет, сел в машину сам, чтобы не оставлять женщин. Майор Гусев стал, сквернословя, пинками гнать меня к машине. Ну, в общем, меня побили. Ногами. Держали четверо, а били двое -- майор и молодой человек приятной наружности, капитан Дмитрий Ионов. Разом стащили одежду и бросили по пояс голую на снег. Мне стало плохо. Я полежала немножко и попыталась сесть, мне бросили вещи, надели наручники. Пока ехали в машине, я сказала: "Тридцать лет принимала роды и лечила детей и подумать не могла, что вместо благодарности получу такое". Молоденький лейтенант ответил: "Радуйтесь, что не изнасиловали". У одной из задержанных случился гипертонический криз, но вызвать врача милиционеры отказались. Держали три часа -- видимо, чтобы застройщики успели поставить забор. В протоколе написано, разумеется, что старушки нецензурно ругались и "хватались за форменную одежду". Прежние заявления в канцелярии оказались не зарегистрированными. Врачи зафиксировали у Татьяны Лободы "ушибы, гематомы, кровоподтеки обоих предплечий" -- следы майорского сапога.
Те, кто будет жить в этом доме на костях, должны знать, на каком святотатстве, кощунстве и лжи водружалось их жилище. Обитатели соседних домов просили муниципальный совет создать здесь маленький бесплатный парк "Пушкинский век", поставить скамейки, проложить дорожки в той части, где было кладбище, соорудить памятный крест или стелу, а с другой стороны устроить экспозицию об истории места".
кладбищенская история
Все это случилось в старом саду между деревянной усадьбой Шишмарева (памятник федерального значения) и Благовещенской церковью. Здесь в XIX веке было приходское кладбище, куда наведывался Пушкин и написал в 1836 году элегию "Когда за городом, задумчив, я хожу..." На Стародеревенском кладбище были похоронены писатель Терпигорев, правовед Андреевский, скрипач Галкин, актеры Пронский и Стремлянов, но могилы давно сравняли с землей. Остались только реликтовые великовозрастные деревья. В шестидесятые годы северную часть забытого погоста отвели под жилую застройку.
Сейчас обитатели окрестных домов тщательно изучают историю места и находят в архивах новые имена захороненных здесь людей, а отец Федор в Благовещенской церкви исправно служит панихиды. На протяжении года жильцы боролись против строительства на этом месте 24-этажного дома, в судах сейчас три их иска -- против решений городской администрации, комитета по градостроительству и архитектуре (КГА) и управления садово-паркового хозяйства.
Средний возраст инициативной группы -- шестьдесят лет: это в основном женщины с высшим образованием, среди которых архитектор, педиатр, физик-ядерщик, сотрудница городского органа местного самоуправления. Увидев, что рабочие намерены огородить забором строительную площадку до исхода судебных процессов, женщины обратились к ним с просьбой показать разрешительные документы, а именно -- согласованный во всех инстанциях архитектурный проект.
621 тысяча долларов уже потрачена "Градстройконсалтингом"
ЗАО "Градстройконсалтинг" получил под строительство жилого дома в долгосрочную аренду земельный участок площадью 14 540 кв. метров и должен заплатить в городской бюджет за объект недвижимости двойную рыночную стоимость, что с учетом затрат на инженерные сети составляет 621 тысячу долларов. Судя по распоряжению губернатора, в июле строительство должно закончиться, хотя еще не начиналось: проект меняли. Но местные жители узнали обо всем случайно, когда в мае прошлого года вдруг принялись вырубать двухсотлетние деревья. Им объяснили, что это санитарная рубка. И это была первая ложь: потом выяснилось, что из 58 деревьев, погубленных за два дня, только три были больными и малоценными, а все остальное -- здоровые деревья ценных пород. Приглашенный из соседнего Центрального парка культуры и отдыха дендролог дал справку, что осталось еще 51 здоровое дерево возрастом более ста лет. Скоро обнаружилось, что здесь готовят стройплощадку для возведения дома высотой десять-двенадцать этажей. Соседи резко воспротивились, разослали письма с протестами и в ноябре получили ответ из КГА, что прежний проект отвергнут, разрабатывается другой, который обязательно представят на общественные слушания, чтобы законно изменить градостроительный регламент. Об общественных слушаниях сообщили за два часа до начала, в разгар рабочего дня. Тем не менее удалось собрать двадцать человек, которым сообщили, что регламент застройки изменен без них и дом будет 24-этажным, а никаких деревьев не останется вообще. Вместо согласованного проекта показали макет. Протокола тех "слушаний" инициативной группе так и не предъявили.
Когда конфликт на прошлой неделе дошел до рукопашной, на воззвания старушек о законе один из милиционеров флегматично заметил: "У нас один закон -- Яковлев".
один в законе
Видимо, поднаторели блюстители порядка в такого рода конфликтах и знают, что градостроительную документацию в Петербурге утверждает губернатор. Правда, ни Градостроительный кодекс РФ, ни городской Устав ему такого права не дает, а проект местного закона "О градорегулировании", который призван за ним это полномочие закрепить, депутаты топят поправками. Депутат Алексей Ковалев собирает группу из пяти законодателей, необходимую для подачи жалобы в Уставный суд, чтобы доказать нелегитимность всей процедуры строительных согласований. Это грозит не только остановкой строительства в юбилейный год, но и косвенным признанием незаконными всех объектов, построенных за последние годы.
Самая болезненная сфера -- общественные слушания проектов. По ныне действующему губернаторскому "Порядку информирования", горожане абсолютно бесправны. Протоколы с их мнениями "законно" складируются в управлении инвестиций, а конфликтам -- по объективным причинам -- нет конца.
Перед реальной угрозой градостроительных войн, не желая быть "врагами народа", строители сделали первый шаг к примирению. В специальном меморандуме они призвали Законодательное собрание и городскую администрацию исправить ситуацию. Конференция "Согласование градостроительной деятельности организаций инвестиционно-строительного комплекса с общественностью, органами власти и общественными объединениями" фактически впервые констатировала в городе системный кризис. Пока только в устном резюме главы "Союзпетростроя" профессора Льва Каплана и с явной надеждой отвести беду.
Генплан, принятый в 1986 году, совсем одряхлел и не ведает ни о частной собственности, ни о губернаторе, ни о рынке. Работа над новым Генпланом упирается в политическую проблему. Градостроительный кодекс РФ гласит: застройка в России регулируется на муниципальном уровне власти, то есть органами местного самоуправления, а не государством. Для Москвы и Петербурга введено некое исключение -- право разработать свое законодательство с учетом специфики крупных мегаполисов. Первопрестольная, где мэру Лужкову нет внятной оппозиции, создала инструментарий для решений по развитию недвижимости и даже имеет Генплан. В Северной столице 111 муниципальных округов не получили никаких полномочий в области регулирования застройки, все решения де факто принимает администрация, а депутаты ЗС процедурно "рубят" законы, которые де юре могли бы закрепить статус кво. Сепаратно решить свои проблемы пытались Колпин, Пушкин, Сестрорецк, Кронштадт и Ломоносов, входящие в состав субъекта федерации. Депутаты предлагали наделить эти города-сателлиты правами по регулированию застройки на своих территориях. Однако губернатор неизменно "клал на эти законы вето".
Возмущенные жители остановили несколько строек. Возведение высотной гостиницы на Мойке близ Капеллы, в результате которого начал трещать памятник федерального значения, прекращено по суду. Еще два конфликтных проекта фактически закрыты, но власти как бы не пошли на уступку горожан, а огласили иные причины, чтобы другим неповадно было. Городская инвестиционно-тендерная комиссия (ГИТК) теперь время от времени ставит согласие жильцов окрестных домов условием для разрешения на строительство. Но это всего лишь добрая воля чиновников, оборотная сторона того же произвола.
Жильцы соседних со строительством домов пребывают в состоянии настоящего ужаса. За годы бездействия жилищно-коммунальные службы довели северную столицу до полного убожества, скрытого за историческими фасадами. Петербург был зачинателем рыночного преобразования ЖКХ, но оказался могилой реформы. Сейчас 70% жилья в центре города на ладан дышит. В отсутствие нового Генплана и правил застройки наименее рискованно "уплотнять" старые кварталы, а не осваивать новые территории. Да и на инженерную подготовку новых земель город средств не выделяет. Вторгаясь туда, где уже живут люди, строители сейчас не обязаны заранее спрашивать жителей о строительстве или предупреждать о неизбежных неудобствах.
В противостояниях непременно возникает "третья сила" -- политики, манипулирующие уязвленным населением, либо лидеры-правдоискатели, которые получают в борьбе самоуважение и смысл жизни. Особенность конфликтов в "культурной столице" -- мотив разрушения памятников и неприятие жителями современной архитектуры в центре города. Некоторые строительные фирмы с успехом используют нынешний "административный ресурс" и целенаправленно отвоевывают под жилье самые лакомые участки центра города.
Например, на Манежной площади между двумя зданиями по проекту Карло Росси возведено жилое элитное "палаццо". Та же компания строит жилой дом визави с Инженерным замком, одесную от конного монумента Петру I работы Растрелли. Потихоньку застраивается лукавыми "апартамент-отелями" Крестовский остров, в западной части которого жилищное строительство категорически запрещено. До недавнего времени сторонами повсеместных конфликтов выступали горожане и инвестиционно-строительные компании. Противники приобрели опыт и структурировались: общественные объединения созданы с обеих сторон. Бесконечную "битву за острова" ведет объединение "Крестовский остров". Инициативная группа горожан, протестующих против строительства жилого дома на месте исторических конюшен полицейского управления, оформилась в объединение "Преображенская площадь" и ведет суды за свои права. Судом было приостановлено строительство кольцевой автодороги. Союзы строительных компаний привлекают конфликтологов и тоже начинают понимать, что линия фронта -- с другой стороны.
В ближайшее время, перед началом нового строительного сезона, начнутся шествия и пикеты петербуржцев. Адресат общественного гнева известен -- исполнительная власть. Ожидаемый после юбилея взлет инвестиционной привлекательности Петербурга только обострит проблему и поставит все строительство на край законодательной пропасти.
Выпуск N 39 (577) от 4 марта 2003 г. [ N 38 ] [ N 40 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]