[ Дайджест публикаций центральной прессы и интернет-изданий ]
региональной общественной организации "Правозащитная информация"
Выпуск N 34 (572) от 25 февраля 2003 г. [ N 33 ] [ N 35 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]
С новым-старым председателем Конституционного суда России Валерием ЗОРЬКИНЫМ побеседовал обозреватель "Известий" Борис ПАСТЕРНАК
- Поздравляем, Валерий Дмитриевич. У вас было время оценить годы своего предыдущего председательства в КС и понаблюдать за вашими коллегами в этой роли. Вы что-то собираетесь изменить - в стиле работы, например, в подходах к проблемам?
- Никаких революций, конечно, не будет. Мы живем в другой ситуации и никакого возврата не будет. Председатель - это первый среди равных. Судьи, по закону - это не члены Конституционного суда , а судьи КС, выступающие в индивидуальном качестве. Что уже обеспечивает преемственность в работе КС. Это сложившаяся тенденция, ее нельзя ни уничтожить, ни повернуть вспять.
- Не обольщаетесь?
- Нет, не обольщаюсь, потому что, как вы понимаете, я видел всякое, участвовал во всяком и делал много ошибок в жизни. Я вам говорю это не для бравады, а со знанием дела, зная коллег и обстановку в КС. Естественно, у меня есть свои представления о нынешнем месте КС в нашей государственной системе.
- Вообще поразительно, что столь новое для нас образование так быстро вошло в жизнь Сейчас без него уже невозможно представить правовое поле.
- Теперь я вам возвращаю ваши сомнения. Я не стал бы так абсолютизировать. Не все так думают, но я надеюсь, что вы говорите об устойчивой тенденции, мне бы хотелось тоже в это верить.
- Все помнят вашу схватку с президентом Ельциным вокруг указа N1400 о роспуске Верховного Совета. Тогда общественное мнение было не на вашей стороне. Казалось, вы защищаете прошлое...
- Я никогда не считал, что я защищаю уходящее, потому что пришел в команду Ельцина, возглавлял экспертную группу Конституционной комиссии, готовившей новый проект Конституции. В ней была должность президента. Я за это, можно сказать, бился. Но ситуация была неоднозначной. Я был убежден, что президент - как конституционная фигура - должен действовать в рамках Конституции. Трагедия КС заключалась в том, что на наших глазах совершалась революция. Я сейчас не хотел бы заниматься оценкой прошлого, это задача не моя. Естественно, не хочу обелять и себя, но не хотелось бы заниматься самокопанием и самочернительством. Меня успокаивает только то, что трудные времена, я надеюсь, ушли в прошлое и сейчас мы имеем уже более-менее упрочившееся правовое государство. По той модели Конституции, которую мы приняли.
- По старой модели, кстати, КС имел возможность более активно вмешиваться в жизнь. Например, не дожидаясь запросов, оценивать действия должностных лиц. Сейчас у вас такой возможности нет. Не сожалеете?
- Создавалась эта модель конституционного правосудия, как понимаете, не мною, были разные подходы. Лично я отношусь к возможности самостоятельного вмешательства КС, как вы выразились, "в жизнь", отрицательно, потому что это не вписывается в типичную модель конституционного правосудия, порождает для КС массу проблем и провоцирует его втягивание в политические конфликты. Потому что порой бывает, что нельзя не вмешаться - ситуация такая, что КС просто будет обвинен в том, что он игнорирует защиту конституционного строя. В новой модели КС такого нет. Я считаю, это более удачная модель.
- Вас избрали на три года без ограничения?
- Мои возможности, если говорить о самых больших, ограничены 65 годами - сейчас мне 60. А что касается ограничений... Это все относительно. Сегодня мне наш судья Гаджиев показал копию протокола заседания, на котором я был избран. А одновременно показал и копию документа от 6 октября 1993 года, когда я написал прошение судьям об отставке... Две стороны медали - день и ночь, тень и свет. Председатель ведь тоже находится между молотом и наковальней. Его, конечно, избирают, но суд, если он остается судом как коллективным органом, должен набраться мужества. Он поступает правильно, если зарвавшегося председателя освобождает.
- Ходят слухи, что власти вроде бы симпатизировали на выборах прежнему председателю. Чем вызвана смена? Что-то произошло?
- Не могу комментировать, у меня таких данных нет.
- То есть, у вас вполне нормальные отношения с другими ветвями власти и вряд ли возможно какое-то давление на вас?
- Давление на судей я вообще исключаю.
- Вы ни разу не сталкивались с давлением на КС?
- Вы мне задаете странный вопрос. Думаю, вся моя биография, поступки свидетельствует, что я жил как бы вне таких параметров.
- Я это так понял, что давили на вас беспрерывно, но весь вопрос в сопротивляемости?
- Это вы сказали.
- Председателя избирали рейтинговым голосованием. Не раскроете тайну, за кого проголосовали вы?
- Как судья, я должен соблюдать закон. Это тайное голосование.
- У вас есть наболевший вопрос, который вам - уже в качестве председателя КС - хотелось бы поскорее довести до завершения?
- Трудно сказать... Надеюсь, что все удастся упорядочить. Это, может быть, и есть главный вопрос. И не забыть основное: что я все же остаюсь судьей, который должен вести дела, а не превратиться в администратора.
- Скажите, кроме конституционного права, у вас есть какие-то любимые занятия?
- Моя жизнь сложилась так, что сейчас это в основном работа. В жизни всякие были занятия, я не сидел просто в книгах. А в последнее время люблю очень читать на досуге.
-- Что же вы читаете?
- В основном, конечно, аналитику. Но кое-что и из художественной литературы. Неожиданно обнаружил, что с удовольствием перечитываю кое-что из фантастики. Романы Головачева, например. Вы же интересуетесь насчет моих развлечений?
-- Ну почему? Я знаю, например, что вы занимались историей политических течений.
- Точнее было бы сказать, историей правовых и политических учений - было такое дело. Равно как теорией государства и права. Я работал в Академии МВД и во всяких подразделениях этот ведомства, но я же считаю своей истинной alma mater университет.
-- Преподавательской деятельностью продолжаете заниматься?
- Я преподавал 30 с лишним лет, но сейчас вступил в такую полосу... Мои коллеги с увлечением преподают, а я смотрю на них отнюдь не с завистью, а с таким чувством, что я сейчас не способен этим заниматься. Бывает пройден какой-то этап -- помните, Эдита Пьеха пела "Город детства"? Мы уже туда никогда не вернемся.
-- У вас не было ощущения обиды на коллег, когда вы расставались с должностью председателя КС?
- Мой ответ может показаться вам неискренним. Но я благодарен судьбе, что так получилось. Появилась возможность и самообразования, и работы со своими коллегами - настоящей, творческой. Если бы у меня был такой наркотик -- только председательствовать, то, наверное, я бы пережил трагедию. Но я действительно легко переключился - уселся в кабинете за компьютер и познал целый мир того, что для меня было раньше неведомо.
-- Один из судей, с которым мы разговаривали о вас, сказал, что вы оставались мозговым центром КС даже оставив председательское кресло и что ни одно серьезное решение все равно без вашего реального участия не проходило.
- Думаю, что он преувеличивает, я бы с ним не согласился. Поддаться такому искушению было бы безнравственно с моей стороны. Я бы, пользуясь случаем, сказал, что мозговым центром была и, надеюсь,
останется Тамара Георгиевна Морщакова. Она и сейчас работает в КС, я с величайшим уважением к ней отношусь. Не в обиду это будет сказано всем другим, в том числе и нашим патриархам - председателю Туманову, председателю Баглаю...
-- Есть ли дела, которыми вы гордитесь как судья?
- Я как-то не примерял это слово "гордость" к судейским делам. Но то, что вызывает у меня удовлетворение и по сию пору, -- это решение КС по делу КПСС. Потому что мы стремились избежать экстремизма. Я считаю это образцом решений для суда, когда он не становится ни левым, ни правым, ни партийным вообще, ни политическим, а пытается найти равновесие.
-- Вас и упрекали чаще всего именно за то решение: "Недожали большевиков, недобили"...
- Я уважаю все точки зрения, но остаюсь при своем убеждении в отношении того дела. Но вообще говоря, оно просто более известное, а ведь была масса дел, которые тихо и незаметно проходили, не привлекая внимания СМИ, но они не менее важны. Потому что это дела, прежде всего связанные с защитой конституционных прав граждан. Их было много, и ими стоило бы гордиться. Но нельзя замыкаться в состоянии самоудовлетворения, это будет гордыня. А это будет смерть КС. Поэтому я думаю, что самое лучшее наше решение - впереди.
Выпуск N 34 (572) от 25 февраля 2003 г. [ N 33 ] [ N 35 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]