[ Дайджест публикаций центральной прессы и интернет-изданий ]
региональной общественной организации "Правозащитная информация"
Выпуск N 34 (572) от 25 февраля 2003 г. [ N 33 ] [ N 35 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]
Владимир Устинов ответил на вопросы специального корреспондента ГАЗЕТЫ
Генеральному прокурору России Владимиру Устинову сегодня исполняется 50 лет. "Он не любит официальных торжеств", - говорят коллеги. Юбилей Устинов встретит в кругу семьи на Кубани, где провел большую часть своей жизни. К пятидесяти годам Устинов - потомственный прокурор во втором поколении - прошел путь от стажера в районной прокуратуре до генерального прокурора. В этом году будет 4 года, как он занимает эту должность. Перед отъездом на Кубань Владимир Устинов ответил на вопросы специального корреспондента ГАЗЕТЫ Маргариты Кондратьевой.
'Интересная жизнь обычного человека'
- В преддверии юбилеев обычно подводят итоги. Вы не пытались?
- Конечно, чем-то в своей жизни я доволен, чем-то - нет. Но в основном доволен. Я прожил интересную жизнь обычного человека - детский сад, школа, служба в рядах Советской армии, институт. Работа в органах прокуратуры: я прошел все ступени, от стажера до высшей должности. Так что расти больше некуда. Значит, с работой все в порядке. А мои близкие, домочадцы меня всегда радовали.
- Вы многое делали впервые в качестве генпрокурора. Проводили экскурсию по подлодке "Курск" перед телекамерами, выступали на процессе Салмана Радуева в качестве гособвинителя. Вы собираетесь еще появляться в суде?
- Если ничего не случится, то не исключено, что по громким делам буду выступать гособвинителем. Возможно, это будут суды по взрывам в Москве, Волгодонске, Каспийске, теракту в "Норд-Осте".
- Как продвигается следствие по делу "Норд-Оста"?
- Мы примем все меры, чтобы не допустить какой-то следственной волокиты, но окончательные сроки я вам пока не назову.
- Установлены ли организаторы, есть ли уже обвиняемые?
- Руководители этого теракта нами установлены пофамильно. Я имею в виду тех лиц, которые непосредственно руководили захватом заложников в зале. Нами установлен и пособник, который помогал в организации. Он привлечен к уголовной ответственности, его дело находится на этапе завершения расследования, и он скоро предстанет перед судом. Личности террористов, находящихся в зале, мы устанавливаем. У многих не было никаких документов, или были - но поддельные, на чужие фамилии. Поэтому нам очень сложно устанавливать их личности. Но часть из них уже нам известна.
'Никто не знал, что в этот день будет штурм'
- Но организаторы теракта все-таки находились в Чечне?
- У нас есть перехват телефонных переговоров, которые указывают, что террористы, находящиеся в зале, связывались с определенными лицами за территорией Москвы. Сейчас работа в этом направлении еще ведется. Окончательных выводов мы пока не имеем. Если говорить о моих версиях, то я думаю, что организаторы были не только в зале. Кто-то их финансировал, кто-то помогал приехать в Москву, снабжал оружием, транспортом.
- Были ли правомерными действия спецслужб во время штурма "Норд-Оста"?
- Все действия спецслужб включая применение спецсредств были правомерны и оправданы. И это подтверждено во время следствия экспертами.
- А действия московского правительства по организации спасательных работ?
- Я находился около здания "Норд-Оста" и видел самоотверженность Лужкова и его помощников. Да, были сложности, какие-то определенные неувязки, связанные с тем, что никто не знал, что в этот день будет штурм. Припаркованные автомобили мешали подъезду санитарных машин. Но нельзя было трогать эти машины: никто не знал, что внутри, - вдруг они заминированы. Тем не менее конвейер по вывозу пострадавших был организован. Я был сам свидетелем подъезда, погрузки, вывоза потерпевших и своими глазами видел, насколько самоотверженно работали и медики, и руководители города. Поэтому говорить о том, что сделано не все или сделано некачественно, я думаю, могут люди, которые не видели этого либо умышленно нагнетают страсти вокруг этого дела.
- Вы знали о времени штурма?
- Операция по спасению планировалась с первого дня, с первой минуты. И я как генеральный прокурор знал все, что происходит там. Конечно, мы как следственные органы не вмешивались в оперативную деятельность спецслужб. Они ответственны за спецмероприятия по спасению потерпевших. Наиболее эффективный путь был тот, по которому пошли. Другого пути не было.
'У нас есть полная картина совершения преступлений'
- А как вы относитесь к тому, что потерпевшие предъявляют иски к московскому правительству?
- Я могу однозначно сказать: ущерб, который причинен потерпевшим - потеря здоровья, потеря одежды, имущества, - возмещен. В суде возникает вопрос о возмещении морального вреда. Закон право на это обращение дает каждому гражданину. И в том, что люди обращаются в суд, ничего незаконного или зазорного нет. Другое дело, что вопросы, связанные с рассмотрением или аргументацией причиненного морального вреда, должны обсуждаться на судебном заседании, а не на митинге около суда. Основной ущерб тем, кто был в "Норд-Осте", причинили бойцы так называемых непримиримых формирований, а попросту - бандиты. Мы сейчас принимаем много мер для установления материального имущества этих бандитов, тех организаций, которые стояли за этими бандитами, и наложения ареста на это имущество, чтобы потом возмещать это непосредственно потерпевшим.
- Когда закончится следствие по другим крупным террористическим актам?
- Взрывы в Москве, Волгодонске, кровавый взрыв в Каспийске и более 30 взрывов в Дагестане, на Северном Кавказе мы в прошлом году расследовали, раскрыли, а большинство из этих дел уже находится в суде. Хотя и не поставлена точка по взрывам в Москве и Волгодонске и дела не переданы в суд, у нас уже есть полная картина совершения данных преступлений. По Каспийску осталось только задержать нескольких преступников. Мы знаем, кто был заказчиком данного преступления, кто приводил его в исполнение. Большинство уже находятся в следственных изоляторах. Мы делаем все, чтобы как можно быстрее они предстали перед судом. Горький опыт, который приобретен за все эти годы расследования террористических актов, дает нам возможность более оперативно раскрывать тяжкие преступления. Мы можем доложить налогоплательщикам, что их деньги, которые идут на расследование тяжелых террористических актов, тратятся не зря.
'Надо убедить западную общественность, что эти лица являются террористами'
- Как идут дела с экстрадицией Ахмеда Закаева? Что, как всегда откажут?
- Каждый год мы запрашиваем за рубежом порядка тысячи лиц. И примерно 600 лиц мы получаем. У нас запрашивают каждый год примерно 650 лиц, и примерно 300 лиц мы выдаем. Поэтому дело Закаева или другие дела по экстрадиции - это наша повседневная работа. Другое дело, что они получили информационное освещение в СМИ, и кажется, что мы работаем в специфических условиях. Специфика данной работы заключается в том, что работа идет в рамках прозрачности со стороны средств массовой информации. А остальное - обычная кропотливая работа: мы должны предоставить нашим коллегам определенные доказательства, формальности должны быть соблюдены до последней запятой. В общем, рутина. Результат может появиться через год, а может быть, и больше. Но по тем гражданам, которых мы запрашиваем, мы уверены, что их вина доказана, и мы будем добиваться их экстрадиции. Это относится и к делу Закаева. Наша задача - доставить их в суд. А суд уже скажет: виновен или не виновен. Все, что необходимо со стороны России, делается, и не только со стороны Генпрокуратуры - ведь вопросами экстрадиции занимается целый комплекс людей. Это МИД, Интерпол, специалисты, которые работают со СМИ, - через них надо убедить западную общественность, что эти лица являются террористами.
- США только на днях внесли в свой список террористических организаций три чеченских формирования. Закаев скрывается в Англии, в Дании и Турции существуют чеченские представительства. Получается, что наши террористы для них таковыми не являются?
- Мы часто встречаем в СМИ такое выражение, как 'двойные стандарты'. И, к сожалению, они есть. Есть хороший террорист для определенных стран, а есть - плохой. Такого не бывает. Террорист - он один. Террорист - это лицо, которое совершило террористический акт. И он должен предстать перед судом.
'Надо сокращать сроки расследований'
- Закаев вряд ли получит условный срок, как это практикуется у нас в последнее время. Экс-министр юстиции Сергей Ковалев - 9 лет условно, Анатолий Быков - 6,5 года условно, Анатолий Бабкин - 8 лет условно. Как гособвинение относится к таким приговорам по тяжким преступлениям?
- Я бы ответил однозначно и очень четко. Если приговор вступил в законную силу, то есть прошел кассационную инстанцию, и кассационная инстанция признала его законным, - все. Это закон. Нравится нам этот закон, не нравится - надо исполнять. И если мы - юристы, прокуроры, следователи - будем говорить, что нам не нравится закон, то это будет глубочайшей ошибкой. Не согласен прокурор с приговором - у тебя есть право его обжаловать. То же право есть и у адвоката. Но когда обжалование прошло, то будьте любезны снять шляпу и исполнять. Мы часто приводим примеры западной демократии. Но у них бывают приговоры по 330 лет тюрьмы или по 5 пожизненных заключений. Тем не менее никто не говорит, что американское правосудие не демократично или в английском правосудии сидят не совсем здоровые люди. Они считают, что закон есть закон.
- Что вы можете сказать о расследовании громких убийств - Листьева, Маневича, губернатора Магаданской области Цветкова, депутата Головлева?
- Расследование убийства Цветкова близится к завершению. Того оптимизма, с которым я могу говорить об убийстве губернатора Магаданской области, по Головлеву, увы, нет. Есть версии, весьма интересные версии, есть люди, которые находятся за границей. Их нужно разыскивать, допрашивать. Но ясности пока нет. Что касается убийства Листьева - многое в этом деле нам известно. На многие вопросы по этому убийству мы уже имеем ответы. Но нет основных звеньев, без которых мы не можем закончить расследование. Но работа ведется. Я могу сказать, что много так называемых громких дел мы закончили. Бородатых дел за время нашей работы практически не осталось. Многое уже в суде. Мы разгрузили нашу следственную часть. Основной критерий подхода - надо сокращать сроки расследований. Как можно больше представлять обвиняемых, подозреваемых перед судом. Я даже согласен: пусть будет как можно больше оправдательных приговоров, но в этом деле должна быть поставлена точка.
- Оправдательных приговоров стало больше?
- Их количество увеличилось в несколько раз. Всего в прошлом году их было 9000. Много это или мало? От общего количества рассмотренных судом дел это 0,08%. В некоторых странах эта цифра достигает 20%. Но, учитывая, что мы их раньше вообще не слышали, это хорошая цифра. В демократическом обществе надо считаться с тем, что суд не всегда соглашается с мнением правоохранительных органов.
Выпуск N 34 (572) от 25 февраля 2003 г. [ N 33 ] [ N 35 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]