[ Дайджест публикаций центральной прессы и интернет-изданий ]
региональной общественной организации "Правозащитная информация"
Выпуск N 230 (756) от 4 декабря 2003 г. [ N 229 ] [ N 231 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Как известно, в нашей стране от чего зарекаться не стоит, так это от тюрьмы. В этой ситуации особо хотелось бы, если случилось подобное, чтобы твое дело рассматривал честно, беспристрастно, независимо суд, который должен разобраться, виновен человек или невиновен. Однако, судя по тому, что нам уже становится постепенно известно, а в ходе нашей беседы, наверное, появится дополнительная информация, надежды на это не очень много. У нас в гостях сегодня судья Мосгорсуда Ольга Кудешкина. Ольга Борисовна, здравствуйте.
О. КУДЕШКИНА - Здравствуйте.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - В минувшие выходные к нам пришли довольно неожиданные новости, сообщения о том, что действующий судья Мосгорсуда подверг резкой критике существующую судебную систему и рассказал о некоторых фактах давления на суд. При этом упоминалась именно Ваша фамилия. Прежде всего, можете ли Вы то подтвердить?
О. КУДЕШКИНА - Это действительно так. Годы работы в Мосгорсуде вселили в меня серьезные сомнения в существовании независимости суда в Москве. Случаи, когда по делам, представляющим не только большой общественный интерес, но и по делам, затрагивающим интересы каких-либо значимых влиятельных лиц или конкретных групп оказывается на суд давление с целью принятия нужного решения, не так уж редки в Москве.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - О конкретных ситуациях и случаях мы поговорим вскоре. Но вначале, может быть, немного информации у Вас. Как долго Вы работаете в судебной системе? Профессиональный ли Вы юрист? Ваша квалификация?
О. КУДЕШКИНА - Да, я профессиональный юрист. Работаю, как Вы уже сказали, судьей в Мосгорсуде. Рассматриваю уголовные дела по первой инстанции. Вообще, я сибирячка. Судебный стаж у меня составляет уже более 20 лет. Из них 17 лет я проработала судьей в Сибири, в Кузбассе.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Когда Вы впервые столкнулись со случаями оказания незаконного давления на суд?
О. КУДЕШКИНА - С таким случаем, о котором я хотела бы Вам сегодня рассказать...
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Откровенное, резкое давление.
О. КУДЕШКИНА - Да. Это буквально недавно, при рассмотрении дела в отношении следователя Зайцева.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - То есть это случилось уже в Москве?
О. КУДЕШКИНА - Да.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - По Вашему прежнему месту работы такого не было?
О. КУДЕШКИНА - Да. С таким открытым давлением на суд с целью вынесения нужного решения я еще никогда не встречалась.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Это важно подчеркнуть, потому что Вы работали и в годы советской власти, и при первом президенте Ельцине. Те годы неоднократно подвергаются самой разнообразной критике, но серьезное давление на судей, как мы понимаем, оказывается только сейчас. Об этом случае, о деле Зайцева, с которым мы столкнулись, буквально через полминуты. Вы ведь наверняка знаете ситуацию в целом в рамках Мосгорсуда. Можете ли Вы сказать, что не только Вы, но и Ваши коллеги тоже сталкиваются в своей повседневной работе с давлением, которое на них оказывают?
О. КУДЕШКИНА - Я думаю, что случаи, когда такое давление на судей действительно оказывается, не так редки. И такое давление на судей с целью принятия нужного решения исходит чаще всего именно от председателя суда, то есть от непосредственного руководителя суда. И молчание судей об этом отнюдь не свидетельствует, что такие факты отсутствуют.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - А как можно заставить судью, по закону независимого... Я держал в руках указ президента 3-летней давности от ноября 2000 года о назначении Вас судьей Мосгорсуда. Вас назначил президент. Каким способом может председатель Мосгорсуда оказывать на Вас и Ваших коллег давление?
О. КУДЕШКИНА - Да, это так. Но я думаю, что для многих не секрет, что судья, именуемый в законе независимым носителем судебной власти, зачастую оказывается в положении обычного чиновника, подчиненного председателю суда. Отсюда и боязнь открыто выступить или заявить об оказании на кого-либо из судей председателем суда давления с целью принятия нужного решения, так как это может повлечь для конкретного судьи всевозможные негативного последствия.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Что он, зарплату не получит, квартиру новую не дадут?
О. КУДЕШКИНА - Да, как это ни парадоксально, от невыплаты премии, непредоставления жилья, то есть квартиры, и до прекращения его полномочий.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Неужели так легко, я имею в виду, например, зарплату, сломать человека?
О. КУДЕШКИНА - Я не говорю, что только из-за одной зарплаты можно сломать человека. Но ведь давление может быть в очень разной форме. И в совокупности все это, в конце концов, может привести к прекращению полномочий судьи. И не каждый судья может выдержать такое давление.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Можно ли сказать, что в судейской коллегии (я имею в виду целиком сообщество судей) большая текучка кадров, могут попадаться случайные люди, кого-то приняли на работу по блату? Или такое невозможно?
О. КУДЕШКИНА - Я не могу об этом говорить. Это надо знать точно и говорить о конкретных вещах. А говорить в общем я не буду.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - А какая зарплата судьи в Мосгорсуде?
О. КУДЕШКИНА - Это зависит от стажа работы, от квалификационного класса. Она может отличаться.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Это работа государственного служащего. Чтобы мы поняли, что вы являетесь бюджетниками...
О. КУДЕШКИНА - Да.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - И уровень зарплат совершенно не соответствует коммерческим юридическим фирмам?
О. КУДЕШКИНА - Конечно, нет.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - И в этой связи, наверное, можно предположить, что ряд судей... Хотя трудно себе представить: люди, которые продолжают оставаться на этой работе. Давит начальство, деньги не самые большие, при этом люди все равно работают. Наверное, это должны быть в хорошем смысле этого слова фанаты своего дела. Таких много?
О. КУДЕШКИНА - Дело в том, что те судьи, на которых оказывалось давление с целью принятия какого-то нужного решения, если они выполнили это требование, то, естественно, они об этом нигде и не заявляют. Они не скажут об этом. Почему? Потому что, получается, судья вынес незаконное решение или незаконный приговор. В тех случаях, когда оказывалось такое давление на судью, но он не выполнил, и это повлекло для него какие-то негативные последствия, вплоть до того, что он сам ушел, действительно, судьи могут сказать конкретно о том, что такое давление на самом деле было.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - А если судья выносит решение под давлением своего председателя или Генерального прокурора, ему за это премию выписывают? Или просто говорят: "спасибо, ты хорошо поработал"?
О. КУДЕШКИНА - Нет, я думаю, что за это премию не выписывают.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Извините меня за такие наивные вопросы. Я очень далек, наверное, к счастью, от судебной системы. Поэтому в том числе такие вопросы и звучат. О том деле, в котором наша сегодняшняя гостья не поддалась давлению и отказалась выносить приговор, который от нее требовали и председатель Мосгорсуда, и высокопоставленные сотрудники Генпрокуратуры, мы поговорим через минуту после краткого выпуска последних известий.
-
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Что ж это было за дело, где Вы столкнулись с таким откровенным и серьезным давлением на Вас?
О. КУДЕШКИНА - Многие, наверное, слышали об уголовном деле по контрабанде мебели, поступавшей в крупные торговые центры г. Москвы. Это "Три кита" и "Гранд". Ущерб от этого преступления, определенный следствием, составил несколько миллионов рублей. Среди тех, кем заинтересовалось следствие, возглавляемое следователем Зайцевым, были личности весьма влиятельные и известные. Это дело получило большой резонанс в связи с тем, что Генеральная прокуратура в срочном порядке изъяла из производства следственного комитета МВД РФ данное уголовное дело, а к уголовной ответственности привлекла следователя Зайцева.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - То есть того, который первоначально расследовал это дело?
О. КУДЕШКИНА - Да. Привлекла его к уголовной ответственности за превышение должностных полномочий.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - И Вы рассматривали дело не мебельных центров, а дело именно этого следователя?
О. КУДЕШКИНА - Да, дело в отношении следователя Зайцева. Первоначально Мосгорсуд, рассмотрев дело, оправдал Зайцева. Более того, суд в приговоре прямо указал, что действия работников самой Генеральной прокуратуры при расследовании данного дела порой не соответствовали закону, а иногда прямо нарушали его. Таким образом, престиж Генеральной прокуратуры в глазах общественности был серьезно подорван.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - И решение суда было опротестовано, насколько я помню?
О. КУДЕШКИНА - Да, решение суда было опротестовано. Коллегия Верховного Суда приговор отменила и направила дело в Мосгорсуд на новое судебное рассмотрение.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Это дело получили Вы?
О. КУДЕШКИНА - Да. В своем определении судебная коллегия указала, на что необходимо обратить внимание суду при новом рассмотрении дела.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Насколько я знаю, Вы не смогли довести расследование этого дела до конца?
О. КУДЕШКИНА - Да.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Что случилось? Почему?
О. КУДЕШКИНА - Дело без объяснения причин, уже в ходе рассмотрения его, было изъято из моего производства по личному указанию председателя Мосгорсуда Егоровой.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Является ли это обычной практикой, изъятие дел?
О. КУДЕШКИНА - Нет. Судья, который принял к производству какое-то дело, и должен закончить его рассмотрение.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Я напомню тогда, что председатель того или иного судебного органа, в данном случае Мосгорсуда, является по своим функциям, скорее, администратором, организатором работы.
О. КУДЕШКИНА - Да, в компетенцию председателя суда входит, прежде всего, организация работы суда, осуществление общего руководства коллективом суда, руководство и организация работы судебных коллегий и т.д.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Что предшествовало изъятию дела?
О. КУДЕШКИНА - В судебном заседании суд стал исследовать доказательства по делу, представленные обвинением, стал допрашивать потерпевших. Но государственный обвинитель, представитель Генеральной прокуратуры, наверное, счел, что показания потерпевших свидетельствуют не в пользу обвинения. Поэтому он стал делать все, для того чтобы сорвать процесс. С таким поведением прокурора в судебном заседании за 20 лет судебной практики я столкнулась впервые.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - То есть была не просто ситуация, когда гособвинитель отстаивает свою позицию?
О. КУДЕШКИНА - Нет. Сначала его поведение было направлено на то, чтобы не дать возможность суду полно, всесторонне и объективно, как этого требует закон, исследовать все обстоятельства дела. Он, по существу, пытался поставить суд в жесткие рамки - какие вопросы можно задавать потерпевшим, а какие нельзя. То есть суд выясняет вопросы, без которых, я считаю, невозможно полно, всесторонне и объективно исследовать это обстоятельство, так он тут же начинает заявлять немотивированные отводы, немотивированные ходатайства и т.д.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Несмотря на это, Вы продолжали вести рассмотрение этого дела?
О. КУДЕШКИНА - Да. Когда же государственный обвинитель понял, что ему не удается поставить суд в такие жесткие рамки, то есть исследовать только те доказательства и в том ракурсе, в котором он бы желал, то он стал безосновательно заявлять отводы мне, народным заседателям, всему составу суда. При этом содержания ходатайств об отводе носили унижающий, можно сказать, просто оскорбляющий суд характер. Обстоятельства, на которые он ссылался при этом, явно не соответствовали действительности, о чем заявили в судебном заседании при обсуждении этих ходатайств все участники процесса, в том числе и потерпевшие. Неудивительно, что такое поведение государственного обвинителя просто выбило из колеи народных заседателей, двух пожилых женщин, неискушенных в таких юридических тонкостях.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Это не профессиональные юристы?
О. КУДЕШКИНА - Нет, конечно. Это представители народа. И обе они, не выдержав такого неприкрытого давления, заявили о своем самоотводе. Одна из них, в связи с ухудшением состояния здоровья, просто вынуждена была обращаться за врачебной помощью. Кстати, она и сейчас находится в больнице. Я не имею в виду, что она все это время там находилась, но в настоящее время она лежит в больнице.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - А что было больше? Как обычно поступают судьи в подобной ситуации, когда видят, что представитель той или иной стороны в процессе откровенно нарушает закон? Вы к кому-то можете обратиться за помощью, поддержкой, разъяснениями хотя бы?
О. КУДЕШКИНА - Да, по закону суд может противостоять таким демаршам. Суд мог обратиться к Генеральному прокурору о замене государственного обвинителя в процессе, указав на его поведение в судебном заседании. Но именно в этот момент меня вызвала к себе в кабинет председатель Мосгорсуда Егорова.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Во время процесса?
О. КУДЕШКИНА - Да. Которая, по существу, стала требовать от меня объяснений, почему мы, я и народные заседатели, задаем потерпевшим те или иные вопросы, принимаем именно такие, а не иные решения.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Подождите, а разве председатель Мосгорсуда может вмешиваться в сам ход ведения вами процесса?
О. КУДЕШКИНА - Нет, конечно. Ведь уголовное судопроизводство в России, согласно закону, должно строиться на принципе состязательности сторон, при котором суд не выступает ни на стороне обвинения, ни на стороне защиты. Мне же явно было продемонстрировано, кто и на чьей стороне выступает. Мне в явной форме дали понять, что в данном случае председатель Мосгорсуда и руководство Генпрокуратуры по данному делу действуют едино, имеют в этом деле общий интерес. А значит, Егорова, как и Генпрокуратура, заинтересована в осуждении Зайцева. Какие основания у меня об этом заявлять? Существо разговора, о чем она разговаривала со мной, просто ошеломило меня. Как я сказала, по закону любое вмешательство в деятельность суда недопустимо и преследуется по закону. Но Егорова вызвала, зная, что я рассматриваю дело, стала выяснять конкретно, кто какие вопросы задает, и почему задают эти вопросы, почему суд принимает те или иные решения. Это уже непосредственное вмешательство в судебную деятельность. Более того, при мне Егорова стала вести переговоры, как я поняла с ее слов, с первым заместителем Генерального прокурора РФ Бирюковым.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - По телефону, видимо?
О. КУДЕШКИНА - Да. Утвердившим обвинительное заключение по делу Зайцева, которого она информировала, что судья вызван для выяснения происходящего в процессе.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Я так понимаю, что председатель суда вызвала Вас к себе в кабинет. Вы перед ней стоите, она в этот момент по телефону разговаривает с заместителем Генерального прокурора?
О. КУДЕШКИНА - Можно сказать, что она сначала отчитала меня за то, какие вопросы и почему выясняют народные заседатели, я и т.д. А уже после этого позвонила в Генпрокуратуру...
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - И отчиталась перед ним?
О. КУДЕШКИНА - Да.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Замечательное поведение судьи, хорошо. Что было дальше?
О. КУДЕШКИНА - Вы понимаете, каково было мое состояние, естественно. Такое давление было в процессе в течение нескольких дней со стороны государственного обвинителя, что выбило, по существу, народных заседателей из колеи. Одна из них почувствовала себя плохо и вторая также заявила о том, что они больше не считают возможным участвовать в рассмотрении данного дела, поскольку на них оказывается давление со стороны государственного обвинителя и они, приходя домой, плохо себя чувствуют и даже вынуждены обращаться к врачу. Когда я вернулась в кабинет, они увидели, в каком... они знали о том, что меня вызывает Егорова.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Вы вернулись в совещательную комнату?
О. КУДЕШКИНА - Нет, я просто вернулась к себе в кабинет, был перерыв в рассмотрении дела. Они увидели, в каком состоянии я пришла, потому что я просто поражена была всем случившимся, и рассказала им, что у меня сейчас состоялся такой разговор с председателем суда и от меня потребовали объяснения, почему они и я задаем вопросы потерпевшим и почему мы принимаем такие решения. Хотя я поставила в известность председателя суда о таком недопустимом поведении государственного обвинителя в процессе, с которым мы столкнулись. Две пожилые женщины, которые уже многое повидали на своем веку, были просто потрясены происходящим. Они сразу написали заявление о том, что они не считают больше возможным участвовать в судебном заседании. Как причину самоотвода в своих заявлениях указали безобразное поведение представителя Генпрокуратуры, которое они рассматривают как прямое давление на суд с целью принятия нужного решения. Как Вы, наверное, знаете, по закону такие заявления об отводе рассматриваются в совещательной комнате. Туда суд и удалился. А события, которые имели место в дальнейшем, во всяком случае, в моей 20-летней судебной практике аналогов вообще не имеют.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Что случилось? Что еще могло случиться?
О. КУДЕШКИНА - Из совещательной комнаты, тайна происходящего в которой охраняется законом, меня вновь вызвала председатель Мосгорсуда, которая потребовала от меня объяснений о том, почему суд находится в совещательной комнате...
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Хороший вопрос.
О. КУДЕШКИНА - Да. И какое решение он собирается принять, еще лучше. Но главное же, она потребовала от меня, чтобы к материалам дела не приобщались письменные заявления народных заседателей о самоотводе, в которых они указывают на оказание давления на них в процессе со стороны представителя Генпрокуратуры. Кроме того, мне было заявлено, чтобы в протоколе судебного заседания не было отражено то поведение государственного обвинителя, которое на самом деле имело место, и не было отражено тех ходатайств, можно сказать, просто в скандальной форме, которые он заявлял,
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - То есть практически председатель Мосгорсуда предложила сфальсифицировать материалы уголовного дела?
О. КУДЕШКИНА - Да, по существу, меня толкали на фальсификацию материалов дела. Более того, мне было предложено председателем суда, чтобы строптивые народные заседатели просто не явились в процесс. И, таким образом, заседатели в процесс не явятся, и процесс сорвется сам собой. И дело не будет уже рассматриваться судом в таком невыгодном для Генпрокуратуры и Егоровой составе. Значит, заседание суда или рассмотрение дела прекратится без всяких самоотводов со стороны народных заседателей.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Какое решение Вы приняли в итоге?
О. КУДЕШКИНА - Ни одно из указаний председателя суда я не выполнила. Заявления народных заседателей о самоотводе, в которых они указали на оказание давления на них со стороны представителя Генпрокуратуры, были приобщены к материалам дела. Самоотвод народных заседателей суд принял и в определении указал причину заявления такого самоотвода.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - То есть все это в материалах дела есть?
О. КУДЕШКИНА - Да.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Я не могу Вас сейчас отпустить, несмотря на мое обещание. Через три с небольшим минуты после новостей мы продолжим этот разговор.
-
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Вопрос мы решили сформулировать следующим образом. Сегодня вы услышали одну точку зрения. Мы продолжим разговор с нашей гостьей. Есть, безусловно, и другая позиция. А как вы считаете, есть ли сейчас в России независимый суд? Если вы отвечаете на наш вопрос "да", вы считаете, что в России есть независимый суд, позвоните 995-81-21. Если же вы полагаете, что у нас, скорее, нет независимого непредвзятого судопроизводства, наберите 995-81-22.
То о чем Вы, Ольга Борисовна, рассказали в первой части нашего разговора, по Вашим ощущениям, по Вашему знанию, это случай, скорее, единичный или это широко распространенная практика?
О. КУДЕШКИНА - Нет, насколько мне известно, такие случаи не единичны, когда суд, по существу, превращается в инструмент сведения политических, коммерческих или просто личных счетов. Вся опасность в том, что в такой ситуации никто не может быть застрахован и уверен в том, что его дело, любое, будь то гражданское, административное или уголовное, будет разрешено по закону, а не в угоду кому-либо.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - То есть под угрозой находятся не только те, кто выступает в суде в рамках т.н. громких уголовных дел, известные люди, известные компании? То есть это все касается и самых обыкновенных людей?
О. КУДЕШКИНА - Я думаю, да. Сегодня это следователь Зайцев, расследовавший уголовное дело по контрабанде мебели, а завтра это может быть любой из нас. От этого ведь никто не застрахован. И знаете, что в этом деле больше всего удивляет и возмущает меня? Если такое стало возможным, оказание такого неприкрытого давления, то есть, по существу, неприкрытое вмешательство в судебную деятельность по этому делу, которое находится на контроле в комитете по безопасности ГД и лично у президента РФ, то что может быть по другому делу?
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Как юрист можете квалифицировать (с Вами рядом лежит томик УК) действия председателя Мосгорсуда и того прокурора, который оказывал давление? Есть определенная статья?
О. КУДЕШКИНА - Да. Факты, о которых я сейчас рассказала, свидетельствуют о наличии в действиях председателя Мосгорсуда и тех, кто совместно с ней незаконно вмешивался в судебную деятельность, признаков состава преступления, предусмотренного статьей 294 УК РФ.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Что предусматривает эта статья?
О. КУДЕШКИНА - Давайте посмотрим. "Воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного следствия. Вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность суда в целях воспрепятствования осуществлению правосудия, совершенное лицом с использованием своего служебного положения".
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Там срок наказания не указан?
О. КУДЕШКИНА - Конечно, есть срок наказания. Наказывается штрафом с лишением права заниматься определенной деятельностью на срок до 4 лет или без такового.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Хотелось бы сказать сейчас, что госпоже Егоровой, председателю Мосгорсуда и ее товарищам из Генпрокуратуры стоило бы задуматься. Но, с другой стороны, учитывая нынешнее положение в судебной системе, наверное, сложно рассчитывать на то, что эти люди, если дела обстоят у нас именно так, будут привлечены к ответственности. Много вопросов приходит и на наш эфирный пейджер, а также на наш интернет-сайт. Один из вопросов, который повторяется неоднократно. Вы не опасаетесь, что председатель Мосгорсуда просто на Вас теперь в суд подаст?
О. КУДЕШКИНА - Я не опасаюсь. Почему? Я Вам уже сказала о том, что в судебном заседании было оказано очень сильное неприкрытое давление со стороны представителя Генпрокуратуры, в присутствии всех участников процесса. Об этом указано в заявлениях народных заседателей, об этом же указано в определении суда. Кроме того, о том, что меня вызывала председатель суда в кабинет и требовала от меня дачи объяснений, почему суд задает те или иные вопросы и принимает те или другие решения, я также сообщила народным заседателям. Кроме того, есть еще и другие свидетели, которые видели и знают о том, что меня, уже когда я находилась в совещательной комнате, вызывала к себе председатель суда, что была я у нее довольно долго. И в каком состоянии я вернулась от нее, видели и некоторые судьи Мосгорсуда. И я им говорила конкретно о том, какое давление на меня оказывалось. На следующий день я об этом также рассказала заседателям.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - То есть Вы готовы отвечать за то, что сейчас говорите?
О. КУДЕШКИНА - Да. Я сказала все так, как оно было.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Вы, наверное, знаете о том, что Генпрокуратура России уже отреагировала на Ваше заявление. Это случилось накануне вечером. И в частности в заявлении официального представителя этого ведомства содержится такое положение. Все ваши нынешние заявления связаны только с тем, что Вы ведете предвыборную кампанию, баллотируетесь в ГД. Это не более чем предвыборный пиар.
О. КУДЕШКИНА - Я думаю, что руководство Генпрокуратуры хорошо знает, что конкретно произошло по этому делу. Поэтому я считаю, что такое заявление просто не имеет под собой почвы. А кроме того, я хочу заявить, что именно с учетом этого случая я приняла для себя решение баллотироваться депутатом в ГД. Почему? Поскольку о том, что сейчас происходит в судебной системе, молчать нельзя. А это случай не единичный. Поэтому нужно бороться с этим и на уровне ГД, и на уровне принятия новых законов, которые давали бы дополнительные гарантии судьям, что никто на них не окажет такое неприкрытое давление, не будет вмешиваться в их деятельность, а если уж это будет иметь место, то они всегда смогли бы обратиться в независимый орган, ни от Генпрокуратуры, ни от суда.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Вопрос от Михаила Захарова из Москвы, который поступил через интернет. "В свете последних действий работников Генпрокуратуры Ваше публичное заявление требует определенного мужества. Что дает Вам основания надеяться на победу над таким могущественным противником?" И далее еще один вопрос. Геннадий Лушник из Петербурга: "Вам не страшно сейчас за себя, семью, свое будущее?"
О. КУДЕШКИНА - Да, я хорошо понимаю, какое заявление я сделала. Но то, о чем я сказала, на самом деле имеет место. Но если все судьи будут молчать об этом, в стране уже в самое ближайшее время может просто наступить судебный беспредел.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - В этой связи Ефим Фиш из Петербурга: "Знаете ли Вы, каковы настроения среди других судей? Готовы ли они мириться с таким унизительным для судей положением?"
О. КУДЕШКИНА - Я конкретно за других судей не буду говорить, но я скажу одно. На самом деле такое имеет место, и очень многие судьи этим возмущаются. И не только судьи Мосгорсуда. То же самое происходит и в районных судах.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - В завершение нашей беседы результаты интерактивного опроса. Мы спрашивали вас: "Есть ли, на ваш взгляд, в России независимый суд?" Подобной однозначности ответа наших слушателей ни по одной проблеме я не припомню за все те годы, что веду эту программу. 96% ответили, что нет. Они считают, что у нас нет независимого правосудия. Только 4% придерживаются иной точки зрения. Всего за несколько минут мы получили 4358 звонков. Как Вам такие результаты?
О. КУДЕШКИНА - Ведь ни для кого не секрет, что многие наши граждане очень негативно относятся к судам. И их можно понять. Почему? Это и волокита при рассмотрении дел. Многие дела ведь рассматриваются судами и годами. И при этом многие судьи, вообще, не несут никакой ответственности. Кроме того, здесь могут быть и незаконные вынесения приговоров и решений. Я не говорю, что такие приговоры и решения выносятся именно вследствие давления. Здесь могут быть самые разные причины. Это и непрофессионализм судей, и боязнь принять какое-то законное решение по конкретным делам, по различным объективным и субъективным причинам, в том числе и по тем, о которых я сказала. Но между тем, люди же идут в суд для защиты своего нарушенного права, надеясь на то, что суд разберется, примет законное и справедливое...
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - То есть определенный оптимизм Вы испытываете?
О. КУДЕШКИНА - Да. Люди надеются на то, что суд примет законное и справедливое решение, а на деле получается иначе. Поэтому, может быть, и такой процент голосования по вопросу о том, что у нас нет независимого суда в России.
В. ВАРФОЛОМЕЕВ - Большое спасибо. Упомянутым в ходе нашей беседы Ольге Егоровой и Юрию Бирюкову мы готовы предложить наш эфир. Мы готовы встретиться, лучше на нашей территории, а не на допросе.
В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" была Ольга Кудешкина - судья Мосгорсуда.
Выпуск N 230 (756) от 4 декабря 2003 г. [ N 229 ] [ N 231 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]