[ Дайджест публикаций центральной прессы и интернет-изданий ]
региональной общественной организации "Правозащитная информация"
Выпуск N 230 (756) от 4 декабря 2003 г. [ N 229 ] [ N 231 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]
Был ничем не примечательный день 22 октября, когда адвокат Михаил Трепашкин на своем автомобиле ВАЗ-2109 отправился в подмосковный Дмитров, чтобы встретиться с клиентом.
Домой он возвращался уже в сумерках. На посту ДПС на 47-м километре Дмитровского шоссе его машину остановил инспектор. Проверив документы, милиционер попросил показать содержимое лежавшего на заднем сиденье портфеля - в нем оказался пистолет ИЖ-21.
Сразу после задержания г-н Трепашкин позвонил жене Татьяне: "Проверив мои права, инспектор попросил открыть багажник. Он был пуст. Когда я уже собирался багажник закрыть, он нагло бросил туда пистолет".
Жена Татьяна утверждает, что всю первую половину дня ездила вместе с мужем. У того с собой был небольшой портфель с бумагами, а пистолета не было: "Это я точно знаю, поскольку он несколько раз открывал портфель при мне и доставал какие-то документы".
Санкцию на арест г-на Трепашкина выдал Дмитровский городской суд 24 октября. Но 31 октября Московский областной суд удовлетворил кассационную жалобу адвокатов и отменил это решение, постановив освободить задержанного из-под стражи. А 5 ноября суд подмосковного г. Дмитрова удовлетворил ходатайство прокуратуры и повторно санкционировал арест адвоката.
Оказавшись в СИЗО, Михаил Трепашкин объявил голодовку, но затем резонно ее прекратил. Вскоре в прессе появилась паническая информация: адвоката собираются поместить в так называемую "пресс-хату" - такую камеру, пояснила защита, "в которой уголовники расправляются с заключенными по указанию следователей или администрации тюрьмы".
История, произошедшая на 47-м километре Дмитровского шоссе, стала предметом международного разбирательства. Можно, конечно, утверждать, что Западу дороги интересы каждого гражданина России вне зависимости от его национальности и социального статуса. В это, однако, верится с трудом.
Но тут - совсем иное дело: ведь речь идет от соратнике самого Бориса Березовского, связанном с его лондонским кружком противников Путина. Широкой общественности этот соратник известен благодаря участию в скандальной пресс-конференции, на которой в ноябре 98-го ангажированные Березовским чекисты сообщили о планах своего руководства по физической ликвидации "героя" ЛогоВАЗа.
Фантомы Березовского
Прошло пять лет, но отставному "серому кардиналу Кремля" не сидится. Характер не позволяет, да и покровители дергают. Вот и рождаются воображением Березовского всякого рода болезненные фантомы. То покушение померещится - это когда в Лондон "прибыл" агент российских спецслужб, чтобы извести его смертельным ядом, да в последний момент психанул, явился с повинной, а потом преспокойно убыл обратно в Москву; то сам покушение предотвратит - на самого Путина, отказавшись финансировать его убийство. Такого же свойства и утверждения о причастности ФСБ к взрывам в Москве и трагедии "Норд-Оста".
Трепашкин в этом раскладе стал ключевой фигурой, точнее, козырной шестеркой, приготовленной Березовским против "короля". Все эти несколько лет, прошедшие после ухода из органов, он не просто трудился на ниве адвокатуры, но "по поручению" комиссии Сергея Ковалева проводил расследование обстоятельств захвата заложников на Дубровке и взрывов жилых домов осенью 1999 года. Расследование альтернативное, с упором на "след ФСБ".
В сентябре 2001 года Трепашкин дал интервью французским журналистам - те снимали фильм "Покушение на Россию", в котором поведал много чего о деятельности ФСБ в контексте взрывов домов в Москве и Волгодонске. Нужно ли говорить, что это "много чего" полностью совпадало с филиппиками Березовского и оценками чеченских террористов, заинтересованных именно в таком повороте дела.
По утверждению Трепашкина, он установил паспортные данные человека, который "втемную использовал Ачемеза Гочияева" для аренды помещений, где была заложена взрывчатка. Также "пробил" номер мобильного телефона Гочияева, с которого якобы были сделаны звонки, предупредившие милицию еще о двух взрывных устройствах - в Капотне и на Борисовских прудах: "Я убежден, что дальнейшее расследованиея приведет к истинным организаторам терактов".
Более того, на Лубянке умышленно исказили фоторобот организатора взрыва на улице Гурьянова, а Трепашкин - "источник информации, которая могла радикально изменить весь ход следствия по делу о взрыве жилого дома", был сознательно не востребован руководством ФСБ.
В том же 2002 году экс-чекист стал доверенным лицом сестер Морозовых, проживающих в США (они проходили как потерпевшие по делу о взрывах домов). В августе 2003 года Татьяна Морозова приезжала в Москву и вместе с Трепашкиным добивалась доступа к документам по делу о взрывах.
Также Трепашкин утверждает, что получил "существенную оперативную информацию" по событиям "Норд-Оста", и она, дескать, "указывает на возможную причастность спецслужб к этому теракту". Лукавая формулировка, за которой стоит только одно - стремление любым способом вбросить в общество дезу все о том же "следе ФСБ", посеять сомнения и подозрения.
Весной 2003 года его затребовали в Лондон адвокаты Бориса Березовского. Трепашкин - как один из основных свидетелей по делу об экстрадиции и в апелляции отказа в убежище - должен был поведать высокому суду историю мифического покушения на Березовского в 1997 году.
Разрешение на выезд за границу Трепашкину не дали, поскольку к тому времени он находился под подпиской о невыезде. Тогда адвокаты Березовского сами выехали в Москву, где, встретившись с Трепашкиным, взяли у него свидетельские показания. Попутно Березовский призвал правозащитные организации выступить в защиту своего соратника и особо ценного свидетеля.
Тяжелая артиллерия
В 2003 году Татьяна Морозова, интересы которой Трепашкин должен был представлять на процессе о взрывах жилых домов в Москве и Волгодонске, подала жалобу в Международную комиссию юристов. Этот орган защищает права судей и адвокатов во всем мире. Международная комиссия потребовала от российских властей немедленного освобождения адвоката Михаила Трепашкина.
"Подброшенные доказательства с последующим арестом - насмешка над властью закона, - заявила Линда Бесхарати-Мовед, юридический советник Комиссии. - Незаконное задержание господина Трепашкина показывает, что российские юристы могут быть арестованы только за выполнение своих профессиональных обязанностей".
В начале ноября в поддержку человека Березовского выступили шестеро бывших советских политзаключенных, обратившихся с письмом к генеральному секретарю "Международной амнистии" Ирен Хан. Под обращением подписались Елена Боннэр, Владимир Буковский, Наталья Горбаневская, Сергей Ковалев, Эдуард Кузнецов и Александр Подрабинек. Странно, если бы мы не услышали их голосов.
Нужно понимать, что дело Трепашкина - ключевое дело; на его раскрутку будут отмобилизованы все силы и резервы противников Путина как внутри страны, так и за ее пределами. В защиту "политического заключенного" выступят все, кто последние четыре года исправно отмечался по Чечне и рассчитывал на развал России. Путин им поперек горла. Или сейчас, или никогда. Время не ждет.
Военная служба Михаила Трепашкина началась на атомном подводном флоте. После срочной службы он поступил в Высшую школу КГБ. С 1976 года - следователь в следственном управлении КГБ, специализировался на делах о контрабанде культурных ценностей и произведений искусства. В 90-х годах работал в управлении собственной безопасности ФСБ.
Широкой публике Трепашкин стал известен после скандальной пресс-конференции в ноябре 1998 года. На ней подполковник ФСБ Александр Литвиненко и его коллеги обнародовали потрясающий факт: оказывается, руководство приказало им ликвидировать Бориса Березовского.
Некоторое время Трепашкин проработал в налоговой полиции, а затем переквалифицировался в адвоката. В январе 2002 года следователи Главной военной прокуратуры (ГВП) совместно с оперативниками УСБ ФСБ провели у него дома обыск в поисках "предметов и документов, указывающих на местонахождение находящегося в розыске Литвиненко" (последний к тому времени сбежал в Англию, где получил политическое убежище). Однако вместо компромата на Литвиненко следователи нашли у Трепашкина свыше тысячи документов, в том числе следственные материалы КГБ СССР, Министерства безопасности РФ, ФСК и ФСБ, а также 22 патрона.
Проходя с 1984 по 1997 год службу в органах госбезопасности, Трепашкин копировал служебные материалы, которые в дальнейшем хранил у себя дома. Естественно, незаконно. Секретными экспертиза признала около 30 документов, в частности протоколы следственных действий по делам 1997 года, расследованием которых занимался Трепашкин.
Выпуск N 230 (756) от 4 декабря 2003 г. [ N 229 ] [ N 231 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]