[ Дайджест публикаций центральной прессы и интернет-изданий ]
региональной общественной организации "Правозащитная информация"
Выпуск N 16 (554) от 29 января 2003 г. [ N 15 ] [ N 17 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]
Эксперимент длится третий год. Выиграно по его жалобам и искам уже несколько судов. Но никто из нарушителей закона пока не понес никакого наказания.
Зато сам экспериментатор за это время дважды сидел в СИЗО и стал инвалидом второй группы - в момент очередного ареста, кроме сломанных ребер, получил серьезную травму головы. Однако эксперимент продолжается. Его значение для общества трудно переоценить...
Проверено на себе
То, что жаловаться на "правоохранительные органы" опасно для здоровья, Вячеслав Григорьев узнал без предупреждения Минздрава. Уже в самом начале эксперимента его арестовали -- как раз накануне судебного слушания в Мещанском суде столицы. Там должна была рассматриваться поданная им жалоба "на незаконный отказ в возбуждении уголовного дела в связи с противоправными действиями следователей и прокуроров". За неделю до этого Григорьев выиграл в гражданском суде иск к Минюсту. Предстояли еще и другие суды с неплохой, как говорят, перспективой. Так что было самое время брать его под стражу.
В Волоколамском следственном изоляторе Григорьев продолжил свои научные изыскания: написал начальнику В. Тюрину даже не жалобу, а заявление с просьбой перевести его в какой-нибудь изолятор Москвы, "поскольку дело мое расследуется там, да кроме того, здесь изолятор переполнен". "В трюм его, - услышал Григорьев команду Тюрина, - там будет попросторнее". На пять суток Григорьев загремел в карцер.
Ученого это не остановило - опасный эксперимент продолжался. В ходе его Григорьеву даже удалось получить первый обнадеживающий результат: Волоколамский суд в конце концов признал его арест необоснованным, так как следствие не сумело представить никаких доказательств, что Григорьев на воле "воздействовал на свидетелей" или совершал еще что-нибудь противоправное. Выйдя из тюрьмы, Григорьев попытался привлечь к уголовной ответственности целый ряд должностных лиц, причастных к его злоключениям. Тогда последовал повторный арест, следствием которого и стала инвалидность. (Подробности ниже).
Невероятно, но факт: Григорьев через несколько месяцев вторично добивается освобождения из-под стражи. Выпускают также арестованную вместе с ним жену.
Правда, чистоте эксперимента несколько мешало то, что за честь ученого вступились правозащитники и депутаты Госдумы. А также пресса. (Наша газета писала об этом деле дважды -- 1 марта и 23 августа).
Уголовное дело N12504, положившее начало экспериментаторской деятельности Григорьева в новой для него сфере (вообще-то он специалист по водным ресурсам), велось два с половиной года. 45 томов (по 300-500 страниц каждый) - итог работы 50 следователей. По подсчетам Григорьева на эту работу из государственной казны было истрачено 30 млн. руб. И что же? Вот уже почти восемь месяцев как прокуратуре Московской области все никак не удается определить, каким судом оно должно быть рассмотрено. То есть установить его подсудность. (Сроки, отведенные на это законом, - 5 дней). Дело движется по маршруту: прокуратура Московской области - Мособлсуд -- Мосгорсуд - опять Мособлсуд -- Бабушкинский райсуд г. Москвы -- опять прокуратура Московской области - опять Бабушкинский районный суд -- опять прокуратура Московской области...
Судя по обвинительному заключению (почти 400 страниц!) вполне можно предположить, что эта бесконечная бюрократическая карусель происходит потому, что полсотни следователей так и не сумели установить ни события, ни состава преступления. Отсюда и возникли непреодолимые проблемы с определением подсудности. Коли не было преступления, как установишь место его совершения, а следовательно, и соответствующий суд?
Наша газета подробно рассказывала, как Григорьева и семерых его коллег стали преследовать за реализацию идеи, одобренной в свое время первыми лицами государства (Ельциным, Черномырдиным...). Он создал ассоциацию "Народное землепользование" (АНЗ) и стал скупать в ближнем Подмосковье заброшенные земли несостоявшихся фермеров. А затем передавать их в пользование членам ассоциации для разведения садов-огородов. За ту же скромную сумму (взносы членов ассоциации), за которую она была куплена. В среднем 300-500 долларов за 10 соток. (Рыночная цена этих земель благодаря хитростям чиновников, давно взлетела до 1000 и более долларов за сотку). Это было выгодно разорившимся фермерам -- получали за бросовую землю деньги, выгодно рядовым москвичам -- получали участки по доступной цене в элитной зоне. Но было крайне невыгодно чиновникам, распоряжающимся землей. Они остались не у дел. И не у денег...
Не исключаю, что к реализаторам этой идеи можно было предъявить некоторые юридические претензии. Но все они не выходили за рамки гражданского права. Однако организаторов "народного землепользования" объявили мошенниками, присвоившими себе миллионы, и стали преследовать в уголовном порядке. Сейчас уже с уверенностью можно сказать -- следователи зашли в этом своем рвении в глухой тупик. Ведь мошенничество предполагает, что преступники обманным путем присвоили чужую собственность. А что присвоил себе Григорьев сотоварищи?
"Его выводили за руки и за ноги"
Второй раз Григорьева арестовали (вместе с женой) 7 февраля 2002 г. Поводом изменения меры пресечения было объявление их в розыск в связи с тем, что они якобы не являлись на допросы. Редакция располагает кучей документов, что никакого розыска не велось. Потому что "беглецы" постоянно жили в своей квартире, регулярно встречались со следователем, что зафиксировано судебным протоколом, магнитофонной пленкой и пр., пр.
Скоро Мещанский суд по жалобе Григорьева будет рассматривать этот дурно написанный детектив. И есть все основания предполагать, что истина всплывет во всём своем неприглядном виде. Пока же вернемся к эксперименту ученого Григорьева.
Сразу же по доставлении его в милицию Григорьев сделал письменное заявление о том, что при задержании его зверски избили. В рапортах оперативников между тем и намека не было на его сопротивление.
Дежурному пришлось дважды вызывать "скорую" - у пожилого арестанта оказались сломанными два ребра. (Последствия черепной травмы скажутся позднее).
На второй день Григорьев пишет "объяснительную" об избиении -- опасное действие! -- следователю ГУВД Московской области, в которой подробно рассказывает, как спецназовцы, ворвавшиеся к нему ночью в квартиру через разбитое окно балкона, уложив его на пол в наручниках, били ногами, прыгали на нем, приговаривая: "это тебе за клевету на правоохранительные органы". Как он терял сознание и пр., пр.
К тому времени предположительный перелом ребер уже был зафиксирован врачами "скорой". (Через несколько дней диагноз подтвердят посредством рентгена в СИЗО). Однако все эти заявления остались без внимания.
Уголовное дело по статье 286, ч.3 -- "превышение должностных полномочий с причинением тяжких последствий" - удастся возбудить лишь четыре месяца спустя. Да и то лишь благодаря письму депутата Госдумы В. Черепкова. (Опять нарушение чистоты эксперимента). К этому времени Григорьев перенес тяжелую нейрохирургическую операцию - результат травмы.
Расследовала дело Савеловская межрайонная прокуратура Москвы. Следователь Литвиненко.
В распоряжении следователя были показания свидетелей (жены и дочери Григорьева, которые присутствовали при экзекуции), заключение судмедэксперта А. Луковкина, в котором утверждалось, что "повреждения были причинены в результате ударов тупыми твердыми предметами... таковыми могли быть кулак, ноги, обутые в ботинки". А также рапорты участников операции по захвату "опасного преступника, который может быть "вооружен и оказать сопротивление". (Такую ориентировку они получили на 63-летнего ученого). Эти свидетели, они же участники, естественно, отрицали факт избиения, но при этом нет-нет и проговаривались. Один сообщал, что жена задержанного почему-то бегала по комнате и обзывала сотрудников фашистами и садистами, говорила "зачем вы так его сапогами?". И просила вызвать "скорую". Другой рапортовал, что, когда он вошел в квартиру, в кухне (там все и происходило. - Г.Ц.) услышал шум борьбы. Третий и четвертый в один голос признавали, что задержанный никакого сопротивления не оказывал. То есть понятно, что это была за "борьба". Пятый поначалу отрицал, что Григорьева выносили на руках (скорее всего, выволакивали. -- Г.Ц.), но потом вдруг уточнил: "Вернее сейчас я вспомнил, что выносили мы вчетвером". Так его уточненное показание удалось привести в соответствие с показаниями его коллег, что "поскольку Григорьев отказался подниматься с пола и идти в машину, его вынесли на руках". Восемь бравых милиционеров не могут по-иному справиться с пожилым человеком? Им удобнее нести его с третьего этажа? Деталь: перед "выносом" с Григорьева почему-то снимают наручники... Да не мог скорее всего идти Григорьев сам! Вот и вывели его, как написал один спецназовец, "за руки и за ноги".
Но происхождение столь серьезных травм все-таки надо как-то объяснить. И объяснение находится. Оказывается, Григорьев так сопротивлялся, когда его выносили, что пришлось его с трудом заталкивать в машину. Вот и сломались при этом, очевидно, два ребра. А позднее потребуется помощь нейрохирурга. Кстати, один из участников операции (Терехов) покажет, что отказался заталкивать Григорьева в машину, так как "она была слишком тесной". Видно, состояние Григорьева было столь плачевно, что он, скорее всего, побоялся (посовестился?) соучаствовать в преступном деянии. И напрасно побоялся - следователь никакого криминала здесь не обнаружил. "Факт умышленного причинения телесных повреждений Григорьеву сотрудниками милиции не нашел подтверждения", - сделает вывод Литвиненко и прекратит уголовное дело.
Впрочем, его более опытный начальник, зам. прокурора Владимир Штыров поначалу это прекращение не утвердит -- слишком очевидна халтура. И потребует от Литвиненко провести еще ряд следственных действий. Что тот послушно и сделает. А точнее, сымитирует действие. Например, заменит рапорты допросами, но при этом не задаст допрашиваемым ни одного вопроса. И проведет очные ставки, которые не снимут ни одного противоречия. Главной своей козырной картой следователь Литвиненко, прекративший дело вторично, посчитает ошибку Григорьева относительно обуви спецназовцев. Григорьев утверждал, что его избивали ногами, одетыми в черные ботинки, а на спецназовцах были черные кеды. Надо ли тут что-то комментировать?
На сей раз зам. прокурора Штыров сочтет прекращение уголовного дела вполне мотивированным.
Рассматривая несколько десятков листков - плод почти полугодового расследования юриста 2 класса Литвиненко, я задавался вопросом: что это такое? Малограмотность "второклассника"? Бессовестность халтурщика? Или же неодолимое желание не сдавать своих? Скорее всего, на все три вопроса можно ответить утвердительно. Однако малограмотность и халтура выдают с головой тенденциозность следователя. А коли он чуть подучится, поднатореет, будет ведь куда сложнее это обнаружить. Пока же у ученого Григорьева остаются неплохие шансы успешно продолжить свой эксперимент.
"Действия должностных лиц не могут подлежать проверке"
Григорьев и его сотоварищи по несчастью шлют прокурору Московской области Э. Денисову жалобы и заявления (более 70!), в которых сообщают "о преступных действиях" его коллег. Они приводят конкретные эпизоды грубого нарушения закона, подпадающие под десяток статей Уголовного кодекса. Тут и фальсификация, и превышение должностных полномочий, и преступная халатность, и клевета, и привлечение к уголовной ответственности заведомо невиновных... Из областной прокуратуры, как у нас водится, жалобы пересылаются тем, на кого они написаны. Ну а те или вообще не отвечают заявителям, или отделываются отписками.
Тогда экспериментатор подает жалобу на действия (а вернее бездействие) областного прокурора в Мещанский суд. И судья В. Никитин принимает решение, что прокурор, мягко говоря, не прав - согласно УПК он должен был реагировать на сообщение о преступлениях. Или возбуждать уголовные дела, или давать мотивированный отказ в возбуждении. Денисову предлагается срочно исправиться и поступить по закону. Однако "страж закона" и ухом не ведет.
Григорьев продолжает упорно экспериментировать: по его повторной жалобе тот же судья В. Никитин еще раз предлагает прокурору области исправиться. И опять в ответ бездействие. Тогда по очередной жалобе ученого в третий раз заседает суд. И судья В. Родин вновь указывает прокурору Денисову на нарушение статей 141,144 и 145 УПК и предписывает срочно подчиниться требованиям закона. В ответ та же реакция. Решения судов цинично игнорируются.
В конце концов Григорьев и его товарищи по несчастью получают письмо начальника управления по надзору за уголовно-процессуальной деятельностью В. Попова. Его стоит процитировать. "Доводы, приводимые вами в заявлениях о якобы совершенных преступлениях, являются надуманными и не могут быть приняты во внимание, -- пишет этот ответственный надзиратель за уголовно-процессуальной деятельностью, -- так как действия должностных лиц, проводивших расследование и осуществлявших прокурорский надзор, не могут подлежать проверке в порядке ст. 144 УПК РФ".
Приехали! Оказывается, статья УПК, обязывающая прокуратуру должным образом реагировать на сообщение граждан о преступлениях, не может затронуть совершивших преступление следователей и прокуроров. И суды, выходит, как и неразумные заявители, этого почему-то не понимают. Но ведь в ст. 144 УПК не сказано ничего о неприкасаемых. Ясно, что эксперимент на этом не закончится - теперь экспериментаторы проверят: способны ли суды добиться исполнения своих решений или стерпят плевок в лицо?
В настоящий момент, как уже говорилось, Григорьев в суде пытается доказать, что второй арест его и его жены был так же незаконным, как и первый. А объявленный якобы розыск (причина изменения меры пресечения) не что иное, как фальсификация. В связи с этим пикантная подробность. Недавно на пенсию был отправлен заместитель прокурора Московской области П. Вилков. Тот самый, который в свое время санкционировал этот арест. На пенсию (не в тюрьму!) ему пришлось уйти после ряда скандальных публикаций в прессе. В них, в частности, рассказывалась история "солнцевского" криминального авторитета Примакова, которого задержали за разбой, и он при этом оказал оперативникам вооруженное сопротивление. Так вот, с легкой руки Вилкова уже через три часа после задержания он был выпущен, дав подписку о невыезде. И, конечно, тотчас же ударился в бега. Бегает он и до сих пор. И это в биографии Вилкова не единичный случай-Редакция предполагает следить за ходом этого уникального эксперимента. И предлагает читателям подключиться к нему. Опишите нам свои истории, если вы пытались призвать к ответственности нарушивших закон сотрудников милиции, прокуратуры и суда. И чем все это закончилось.
Выпуск N 16 (554) от 29 января 2003 г. [ N 15 ] [ N 17 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]