Тюрьма и мир
По материалам зарубежных СМИСША: принудительная стерилизация в женских тюрьмах Калифорнии
Расследование, проведенное ЦЖР [ ЦЖР – Центр журналистских расследований. Независимая организация журналистов, базирующаяся в Калифорнии. ] и опубликованное 7 июля 2013 года, выявило существующую практику по проведению операций по стерилизации в женских тюрьмах штата Калифорния, которые проводились без соответствующего разрешения со стороны федеральных властей. В период с 2006 по 2010 год, в нарушение тюремного законодательства, были прооперированы по меньшей мере 148 женщин. ЦЖР подозревает, что кроме этих выявленных случаев, в конце 1990-х годов имели место еще около 100 подобных операций.
В базе данных о медицинских услугах, предоставляемых заключенным штата Калифорния, имеются сведения о выплате 147 600 долларов врачам за проведение этих операций в период между 1997 и 2006 годами.
Бывшие женщины-заключенные и активисты, занимающиеся проблемами соблюдения прав человека в тюрьмах, утверждают, что пенитенциарная администрация принуждала тех женщин, которые, по ее мнению, после отбытия наказания совершат рецидив, подвергнуться этим операциям. Женщины становились жертвами психологического давления со стороны медперсонала пенитенциарного учреждения, который убеждал их в том, что подвергаться риску новой беременности с их стороны безответственно.
Проводивший такие операции врач Джеймс Хейнрих утверждает, что он оказывал огромную услугу этим бедным женщинам, которые по различным причинам, в том числе материального характера, были бы не в состоянии выдержать рождение еще одного ребенка. Он уточняет, что стоимость подобной операции несопоставима с теми расходами, которые пришлось бы нести по уходу за ребенком после его рождения.
В статье, опубликованной на сайте Slate.com, Аманда Маркотт рассказывает о бредовых идеях, основанных на слухах, имеющих хождение среди населения, что некоторые женщины добровольно хотели бы попасть в тюрьму, чтобы воспользоваться квалифицированной бесплатной медицинской помощью.
«Психолог Дон Мартин утверждает, что некоторые беременные женщины, в основном из числа бездомных и злоупотребляющих наркотиками, якобы специально совершали преступления, чтобы вернуться в тюрьму, где они могли бы получить отличные медицинские услуги».
Это утверждение о «замечательных медицинских услугах» в тюрьмах абсурдно уже потому, что еще в 2006 году, напоминает ЦЖР, суд Северного округа Калифорнии в своем решении отметил, что медицинские услуги в тюрьмах Калифорнии настолько плохи, что их можно расценивать как нарушение прав человека.
Проведенное ЦЖР расследование требует особого внимания еще и потому, что оно напоминает о болезненных для Калифорнии случаях из недалекого прошлого, когда в период с 1909 по 1979 год в штате законодательно была разрешена принудительная стерилизация женщин. Сегодня же это расценивается как преступление против человечности.
Франция: перевод из одного пенитенциарного учреждения в другое
1. При каких условиях решается вопрос о переводе? Перевод может быть произведен либо по просьбе самого заключенного (чтобы отбывать наказание ближе к месту жительства родных или чтобы иметь возможность получить образование по выбранной специальности, которое невозможно получить в том учреждении, в котором он находится), либо по требованию администрации, исходя из соображений безопасности (например, частые конфликты с другими заключенными) или исходя из имеющихся сведений, что заключенный может совершить побег. Если речь идет о вопросах безопасности, то перевод может быть осуществлен в течение одних суток. Но если запрос о переводе исходит от самого заключенного, то его решение занимает гораздо больше времени по причине и значительного количества таких просьб, и большого количества органов, задействованных в принятии решения. Иногда просьба заключенного о переводе может рассматриваться несколько месяцев или даже лет.
2. Кто принимает решение? Все зависит от статуса заключенного. Если это еще не осужденный, то решение принимает судья. Если же это осужденный, то учитывается целый ряд факторов, таких как вид совершенного преступления и личность преступника. Если это террорист или известный всему обществу заключенный, о котором много рассказывалось в СМИ, то решение о переводе принимается центральной дирекцией Пенитенциарной администрации. Во всех остальных случаях такое решение принимает межрегиональный директор [ Всего во Франции имеется 9 межрегиональных дирекций Пенитенциарной администрации и одно представительство пенитенциарной службы по делам заморских территорий. ]. Чаще всего перевод осуществляется из учреждений с низкой степенью безопасности в учреждения с более высокой степенью безопасности.
Перевод возможен также и для того, чтобы нарушить сложившиеся у заключенного тесные отношения с другими заключенными или с сообщниками, имеющимися на воле.
3. Кто не подлежит переводу? Согласно уголовно-процессуальному закону, заключенный не может быть переведен в другое учреждение, если судебный процесс, в котором он является либо обвиняемым, либо свидетелем, уже начался. Кроме того, заключенный не может быть переведен в том случае, если его состояние здоровья препятствует этому.
4. Как организуется перевод? Ни сам заключенный, ни члены его семьи не ставятся в известность о том, когда именно будет осуществлен перевод. Бывает, что, только прибыв на свидание, члены семьи узнают, что их родственник переведен в другое пенитенциарное учреждение. Заключенному сообщают о переводе за несколько часов, чтобы он смог собрать свои вещи. В случае срочного перевода, вещи собирают сотрудники пенитенциарного учреждения. Перевод может осуществляться обычным способом (в специально оборудованной машине-фургоне) либо по железной дороге, морским или воздушным путем.
Если перевод осуществляется в специально оборудованной машине-фургоне, то в зависимости от категории заключенного она сопровождается большим или меньшим количеством автомобилей с сотрудниками органов правопорядка.
С 2003 года помощь в переводе оказывают ERIS – Региональные группы быстрого реагирования и безопасности (тюремный спецназ. – Ред.), бойцы которых которые отбираются из числа самых подготовленных физически и психологически пенитенциарных сотрудников.
Заключенный при переводе находится в наручниках. Сама процедура перевода включает в себя стандартные уровни безопасности, предусмотренные для каждого отдельно взятого заключенного.
По прибытии в новое учреждение заключенный не обязательно помещается в такие же условия, в каких он находился в учреждении, из которого прибыл. По соображениям безопасности он сразу же может быть помещен в условия изоляции.
5. Может ли заключенный обжаловать решение о переводе? Он может это сделать в административном суде, но процедура является очень длительной и сложной.
По мнению французских правозащитников, переводы из одного учреждения в другое являются очень распространенной практикой. Возник даже специальный термин – «пенитенциарный туризм»: когда заключенный по тем или иным причинам может совершить настоящий «тюремный Тур де Франс». Пенитенциарная администрация часто прибегает к переводам, чтобы решить проблемы с дисциплиной внутри учреждения, что, по мнению специалистов, является контрпродуктивным способом решения проблемы, поскольку тем самым порываются связи между заключенным и его родными, что не способствует его ресоциализации и реинтеграции.
Бразилия: Папа Римский и малолетние заключенные
«Больше никакого насилия, только любовь», – такой наказ дал Папа Римский Франциск несовершеннолетним заключенным, с которыми он встретился 26 июля 2013 года.
Перед тем как возглавить церковную службу в честь Пресвятой Богородицы, которую он провел в резиденции архиепископа Рио-де-Жанейро, Папа Римский Франциск встретился с восемью молодыми заключенными. Эта встреча явилась одним из многих запланированных мероприятий с участием Папы во время проведения Всемирного дня молодежи, проходящего в Бразилии.
Папа сам пожелал, чтобы для него организовали такую встречу, так же как днем ранее он по собственной инициативе посетил Варжинью – одну из беднейших фавел [ Фавелы – трущобы в крупных бразильских городах. ] Рио-де-Жанейро, и больницу Святого Франциска, предназначенную для лечения алкоголиков и наркоманов.
«У Папы нашлись слова поддержки для каждого из этих молодых заключенных», – сообщил во время пресс-конференции отец Федерико Ломбарди, директор пресс-центра Ватикана.
«Папа просил этих молодых людей не отчаиваться и несколько раз повторил: "Долой насилие, – только любовь!" Этими словами он дал мощный импульс несовершеннолетним заключенным», – продолжил отец Федерико Ломбарди.
Эта встреча, учитывая возраст несовершеннолетних, проходила без присутствия прессы. Молодые люди – 6 мальчиков и 2 девочки – прибыли на встречу с Папой из четырех тюрем, расположенных в Рио-де-Жанейро и его окрестностях. Все они были одеты в майки с логотипом Всемирного дня молодежи, что подчеркивало их вовлеченность в происходящие события.
Как рассказал отец Ломбарди, Папа по очереди побеседовал с каждым из молодых людей, попросил их не падать духом и с надеждой «смотреть в будущее». Слово, которое он в беседах с молодыми заключенными употреблял чаще всего, – «мужество». Затем Папа и его молодые гости вместе помолились.
«Молодые люди были очень взволнованны», – добавил директор пресс-центра Ватикана. Одна из девочек, улыбаясь сказал отец Ломбарди, «очень разговорчивая», «говорила Папе о многих вещах и попросила освятить несколько предметов, а также спела песенку, которую сама сочинила специально для него», а затем «она прочитала ему длинное письмо, написанное ее подругами по заключению».
Папа освятил все принесенные заключенными предметы, сфотографировался с молодыми людьми и подписал каждую фотографию на память. Одна из девушек, как сообщает Радио Ватикана, почти сгибалась под тяжестью десятков четок, надетых на шею, которые принадлежат ее подругам по заключению – они просили Папу их освятить, что он с удовольствием и сделал.
Молодые люди подарили Папе Франциску большие четки из полистирола, сделанные их собственными руками. На кресте этих четок написаны слова: «Канделярия не должна повториться». Канделярия – это церковь в одноименном районе Рио-де-Жанейро, около которой 20 лет назад – 23 июля 1993 года – были убиты 8 молодых бездомных в возрасте от 11 до 20 лет, спавшие у церкви. Они были застрелены «эскадронами смерти» [ Эскадроны смерти в Бразилии – существовавшая в недалеком прошлом незаконная организация, одним из направлений деятельности являлась борьба с уголовной преступностью. Бразильские эскадроны смерти формировались из офицеров армии и спецслужб. ]. На каждом зерне четок выгравировано имя одного из погибших в ту ночь.
Молодые заключенные были на встрече с Папой в сопровождении тюремного священника и одного из судей, которые рассматривали их уголовные дела. Некоторые из этих молодых людей, как сообщил отец Ломбарди, «в ближайшие дни будут помилованы, поэтому эта встреча важна для них как начало новой жизни».
Но «важно также участие в их судьбе всего общества, чтобы эти молодые заключенные смогли обрести надежду, понять смысл своего существования, постараться влиться в жизнь общества, любить и мирно сосуществовать с другими, а не вести жизнь, связанную с насилием», – отметил отец Ломбарди.
У Папы Франциска «давние и дружественные отношения с молодыми заключенными», напомнил директор пресс-центра Ватикана: «У него настоящая дружба с одной из таких групп. Папа рассказал мне, что раз в две недели он обязательно звонит молодым заключенным, с которыми он познакомился в Аргентине [ Хорхе Марио Бергольо, принявший после избрания его Папой имя Франциск, был архиепископом в Буэнос-Айресе, столице Аргентины. ]. Поначалу их было всего несколько человек, а затем группа разрослась, но Папа продолжает поддерживать со всеми дружеские отношения».
Так что это не первая встреча Папы Римского Франциска с заключенными. Например, спустя немного времени после своего избрания Папой он пожелал отслужить обедню с участием заключенных римской тюрьмы для несовершеннолетних Казаль дель Марно, во время которой он совершил в отношении нескольких из них обряд «омовения ног» в праздник Великого четверга.
США: Хочешь удобств? Плати!
До 155 долларов в сутки – такова цена пребывания в тюрьме калифорнийского города Фремонт. Впрочем, речь пока идет не обо всей тюрьме, а только об отдельно взятом корпусе. В 2002 году в центре заключения Фремонта было построено современное, со всеми удобствами здание, которое обошлось казне в 10,6 млн долларов.
В стоимость такого «номера» включается и 45-долларовый налог. Зато заключенные, согласившиеся на такие расценки, могут избежать отправки в другие тюрьмы, где условия весьма далеки от идеальных. Получается, что цена пребывания в этой тюрьме соответствует цене калифорнийского трех-четырехзвездного отеля.
«Как и в отеле, здесь есть мыло, полотенца и даже бесплатная зубная паста – все, кроме права выхода на свободу, чтобы съездить, например, на экскурсию», – улыбаясь, рассказывает лейтенант Марк Девайн, который отвечает за эту программу. Заключенные в этом корпусе могут собираться в общей большой комнате, где имеется огромный плоский телевизор с высоким разрешением. Предусмотрены и различные развлекательные программы, например игра в карты. Но что самое главное – камеры маломестные и отсутствует скученность, свойственная калифорнийским тюрьмам.
В этом «бизнес-корпусе» всего 58 мест, и отбор заключенных, желающих сюда попасть, весьма тщательный. Если тот или иной арестант принадлежит к какой-либо бандитской группировке или он совершил сексуальное преступление, то вход сюда ему будет закрыт, даже если он миллионер. Не попадут сюда и те, у кого серьезные проблемы со здоровьем, так как в этом корпусе отсутствует медицинский центр.
Тем не менее, по утверждению лейтенанта Марка Девайна, тюрьма даже с такими комфортными условиями остается тюрьмой: «У вас есть кабельное телевидение, но смотреть, растянувшись на кровати, порноканалы не удастся». Никакого покровительственного отношения со стороны персонала, уверяет лейтенант, у здешних заключенных «такая же кровать, как у остальных, такое же одеяло, такая же пища, как у любого другого заключенного в остальных калифорнийских тюрьмах. Эта тюрьма просто намного меньше, чем другие, здесь более спокойная обстановка, и постояльцы не пересекаются с другими заключенными тюрем штата».
Это учреждение предназначено для совершивших незначительные правонарушения, срок лишения свободы которых всего лишь от одного до десяти дней. Но пока что формула «pay-to-stay» («заплати, чтобы остаться») не очень пользуется спросом: еженедельно здесь находятся не более двенадцати человек.
С точки зрения ряда организаций, таких как Американский союз за гражданские свободы (ACLU), организация такой тюрьмы – не очень хорошее решение. Так, Карл Тэкей, один из руководителей ACLU, осуждает решение создать «тюрьму для богатых»: «Наказание должно быть одинаково и для тех, у кого есть деньги, и для тех, у кого их нет».
В США довольно много пенитенциарных учреждений, находящихся в ведении частных компаний. Вот и эта тюрьма тоже является частной, и ее главная задача – заработать деньги: руководство тюрьмы уже подсчитало, что если здесь будет содержаться хотя бы 16 заключенных в неделю, то за год это принесет прибыль в 224 000 долларов.
Так называемые «частные» тюрьмы весьма распространены в США: только в штате Калифорния их насчитывается около десятка, и отмечается тенденция к увеличению их числа.
Франция: «Почему, выйдя из тюрьмы, я вновь совершил преступление»
В феврале 2013 года в Париже прошло заключительное заседание так называемой «конференции консенсуса», во время которого было выработано несколько предложений о том, как снизить рецидивную преступность. Конференция эта была организована министром юстиции Кристианой Тобира, являющейся противницей принципа «нулевой терпимости» по отношению к любому совершенному преступлению и, соответственно, утверждающей, что «тюремные посадки» не способны решить проблему рецидивной преступности. По мнению Кристианы Тобира, необходимо больше внимания уделять альтернативным тюремному видам наказания.
Среди предложенных правительству мер, которые, по мнению участников конференции, способны разгрузить переполненные французские тюрьмы и снизить уровень рецидивной преступности, отмена нижнего порога наказаний, существующего в нынешнем Уголовном кодексе, упорядочивание и расширение условно-досрочного освобождения, введение нового вида наказания – испытательного срока (судьи смогут обязывать осужденных возместить ущерб, посещать определенные занятия, трудоустроиться, ограничивать пребывание в тех или иных местах и т.д., и лишь в случае неисполнения этих требований испытательный срок может быть заменен на тюремное заключение), и ряд других.
Все эти предложения уже переданы на рассмотрение правительства, которое к лету 2013 года должно представить в парламент предложения о внесении изменений в ряд законов.
Правые партии и особенно правоохранительные службы подвергли все эти предложения по разгрузке тюрем жесткой критике, упрекая правительство и лично министра юстиции в популизме, «витании в облаках», «вседозволенности и безнаказанности», которую они, по сути, гарантируют преступникам, и т.д.
Особенно резко выступил против этих предложений крупнейший профсоюз работников полиции и жандармерии. Так, глава профсоюза полицейских Synergie-Officiers («Офицеры – Совместное действие») Патрис Рибейро заявил, что в тот момент, когда преступность растет, увеличивается количество краж и ограблений, в том числе с применением оружия, излишняя мягкость по отношению к преступникам может привести к еще большему росту преступности. По его мнению, г-жа Тобира, говоря о том, что во французских тюрьмах находится много людей, лукавит. Статистика показывает, что количество лиц, находящихся в тюрьмах из расчета на 100 тысяч населения, во Франции один из самых низких в Европе (103 заключенных на 100 000 населения). Это гораздо ниже, чем, например, в Англии, Испании или в Нидерландах. «Госпожа министр витает в облаках, – говорит г-н Рибейро. – В политических целях можно говорить что угодно, но реальность такова, что будут страдать жертвы. А нас ожидает полное фиаско в том, что касается обеспечения безопасности граждан».
Будут ли приняты все эти предложения, сейчас сказать трудно, особенно учитывая то, что против них выступили не только профсоюзы сотрудников полиции и жандармерии, но и партия «Союз за народное движение», являющаяся второй по количеству депутатов в парламенте.
Мы предлагаем нашим читателям ознакомиться со статьей, опубликованной на эту тему на одном из интернет-порталов французского телевидения. Собственно говоря, в самой статье нет никакого анализа предложений «конференции консенсуса», в ней просто на конкретных примерах рассказывается о том, почему происходят рецидивы.
«Человеку, как известно, свойственно ошибаться, но почему происходят рецидивы, то есть повторение прежних ошибок? После того как прошло заключительное заседание «комиссии консенсуса», обсуждавшей вопросы рецидивной преступности, и ее предложения были переданы премьер-министру Жану-Марку Эйро и министру юстиции Кристиане Тобира, корреспондент FRANCETV INFO встретился с тремя ранее судимыми лицами. Не все, совершившие повторные преступления, являются рецидивистами в юридическом значении этого термина (совершение повторного однотипного преступления), но все они являются рецидивистами в широком значении этого слова. О них-то, о тех, кто неоднократно отбывал тюремные сроки за различные преступления, собственно, и шла речь на «конференции консенсуса». У каждого из рецидивистов, с которыми побеседовал наш корреспондент, своя собственная, уникальная лишь для него, история. И они также имеют свое мнение о том, что такое рецидив и как его избежать.
Энтони: «Вышел без гроша в кармане»
«В первый раз я сел за кражи. Мне было 19 лет, я нигде не работал, не жил со своими родителями и делал глупость за глупостью. У меня было много плохих приятелей, и я был сильно подвержен дурному влиянию». В первый раз за решетку Энтони попал в 2008 году. Это был старый следственный изолятор, расположенный в Лоосе, предместье Лилля. Энтони был в общем неплохой парнишка. В СИЗО, по его словам, ему не понравилось. Там было еще хуже, чем на воле. Отбыв 22 месяца тюремного заключения, он «вышел без ничего: не было ни работы, ни гроша в кармане». «Я попытался устроиться на работу, меня никуда не взяли, ну и все это опять привело на скамью подсудимых».
В 2011 году он вновь оказался за решеткой за отсутствие водительских прав («не было денег, чтобы получить права»), управление транспортным средством в состоянии опьянения и бегство с места происшествия. Но, как говорится, нет худа без добра – он получил лишь условный срок, и ему помогли устроиться на работу. Сейчас у этого молодого плотника с громовым голосом заканчивается условный срок, который он отбывает в городе Амьене, помогает ему одна общественная организация, занимающаяся социальной реабилитацией.
C Энтони произошло то, что происходит с большой частью рецидивистов, как правило, молодых людей, которые сначала совершают незначительное преступление и у которых отсутствует эмоциональная и профессиональная поддержка. «Риск совершить новое преступление чаще всего обуславливается наличием следующих признаков: наличие судимости, отсутствие профессии и молодой возраст», – считает Анни Кенсей, сотрудник исследовательского отдела Пенитенциарной администрации.
Хафед: «Воровать было моей профессией»
Хафед был, по своему собственному определению, «мультирецидивистом по вооруженным ограблениям, опытным преступником». В отличие от случая с Энтони, Хафед, далекий от всяких сомнений, сам выбрал «профессию вора». «Чтобы платить по счетам. И еще потому, что я хотел быть независимым, никому ничем не обязанным, не быть узником работы». Это и есть философия рецидива, а периодическое попадание в тюрьму рассматривается как издержки выбранной профессии. «Это как зависимость от азартных игр: играешь, иногда проигрываешь, но бывает, что и выигрываешь», – подчеркивает Хафед.
В первый раз он попал за решетку в 16 лет. Этот 50-летний мужчина, рожденный в богатом квартале Парижа, с 1985 года отбыл три длительных тюремных срока. Последний свой грабеж он совершил в 2004 году, «абсолютно один и даже без всякого огнестрельного оружия». «Талант вора остается со мной, он никуда не делся, но больше меня это не интересует. Осточертело совершать преступления», – признается Хафед.
Несмотря на все то, что пишут и показывают в СМИ, профессиональные преступники составляют лишь малую часть от общего числа рецидивистов. Хафед таким образом является исключением в общей массе рецидивистов. По его мнению, если феномен рецидива и существует, то лишь потому, что тюрьма не может решить проблем, стоящих перед заключенными: «Ты совершаешь преступление, потому что у тебя, например, нет денег, а по выходу из тюрьмы твои проблемы тебя уже ожидают, они никуда не делись, они лишь умножились. Тюрьма просто временно берет твои проблемы, так сказать, в скобки, и тебя вместе с ними». Случаи, подобные тому, что у Хафеда, как правило, сопровождаются различными зависимостями (алкоголь, наркотики…) и психическими расстройствами, очень распространенными среди рецидивистов.
Язид: «Моя гордость выше моей свободы»
Его мы встретили на выходе из офиса «Движения за социальную реабилитацию», неправительственной организации, занимающейся помощью освобожденным из тюрем. Язид был в ярости. Вот уже 6 лет, как он освободился и до сих пор, не имея жилья, мыкается в поисках постоянной работы. Он попал в тюрьму в 17 лет («Устроил гонки с полицией на мотоцикле», – улыбается экс-заключенный), затем был осужден к 21 месяцу лишения свободы. За что он получил этот срок, Язид умалчивает. Но показываться в Сен-Сэн-Дени [ Департамент, расположенный неподалеку от Парижа. ] ему, с его слов, никак нельзя.
Язид в ярости, потому что скоро ему стукнет сорок лет, а проблемы никуда не делись, и его готовность к ресоциализации тает. Он словоохотлив и рассказывает, что обошел уже все организации, занимающиеся социальными проблемами, и что он уже устал «от постоянного попрошайничества, от этих бесполезных посещений». Он уже жалеет, что все шесть лет «приходил туда покорным, как овечка» и хорошо понимает тех, кто «кончает тем, что готов на все за миску картофельной похлебки». Его периодические заработки не позволяют ему снять постоянное жилье. Это его «самая большая проблема». С горестной и одновременно яростной улыбкой он говорит, что ему это все уже надоело и однажды все же придется вновь стать преступником, «совершить что-либо противозаконное, поскольку моя гордость выше моей свободы».
Риск рецидива снижается с течением времени: уровень повторного попадания в тюрьму составляет 32 % в течение первого года, следующего за освобождением, и лишь 1,5 % через 5 лет после выхода из тюрьмы. Однако отсутствие рецидива вовсе не означает успешной социальной реабилитации бывшего заключенного. Как и все обычные граждане, бывшие заключенные могут испытывать неуверенность в себе. Но, как считает одна из организаторов «конференции консенсуса» судья Николь Местраччи, «этим лицам труднее интегрироваться в общество из-за наличия различных ограничений». Поэтому не только Министерство юстиции должно заниматься судьбами бывших заключенных. Необходима хорошо разработанная государственная программа в этой области.
Новая Зеландия: банкет, приготовленный заключенными
У Пита лысый череп, все руки в татуировках. Он взбивает сок черной смородины. Этот новозеландский заключенный обучается поварскому искусству и вместе с другими заключенными приготовил шикарный банкет «5 звезд» для изысканной публики, состоящей сплошь из гурманов.
В тюрьме Римутака, расположенной близ Веллингтона, столицы Новой Зеландии, таких, как он, человек 30. Они обучаются профессии повара, получая такую высокую квалификацию, что их с удовольствием принимают на работу в столичные рестораны. Естественно, после освобождения.
В этом году тюремные власти впервые разрешили продемонстрировать зэковские таланты широкой публике. Для этого они пригласили Мартина Босли, шеф-повара одного из самых известных в стране ресторанов.
Его задача: в течение девяти месяцев сделать из шести заключенных отличных поваров. Результат: «Банкет, приготовленный в тюрьме» – изысканный ужин на 140 персон, проводившийся подряд два вечера в просторном тюремном дворе. Ужин, конечно же, не благотворительный, а платный.
– Это самое удивительное, что я совершил за 30 лет, – говорит улыбаясь Мартин Босли. – Настоящий прорыв.
Поначалу идея ему совсем не понравилась. Что за дела: бросить свою сверкающую кухню в престижном ресторане ради какого-то замызганного пищеблока в тюрьме? Да еще на несколько дней в неделю!
– Поначалу меня это предложение совсем не заинтересовало. И мои взгляды на преступность были очень радикальными. Совершил преступление – заплати свои долги обществу «отсидкой». Я не хотел иметь ничего общего с этими зэками, – признается Мартин Босли. – Но потом что-то меня заинтриговало в этом проекте. Я подумал, что эти ребята однажды освободятся. Ну и что они будут делать, чем займутся?
Шеф-повар ни разу ни у кого из шести своих учеников не спросил, что их привело за решетку. Но, полагал Мартин, они не совершили ничего особо страшного, так как Римутака – это тюрьма с минимальным уровнем безопасности.
Но он быстро понял, что ошибался: большинство из его учеников, прежде чем попасть в Римутаку, провели долгие годы в учреждениях, предназначенных для тех, у кого длительные сроки лишения свободы за совершение серьезных преступлений. И лишь потом, за хорошее поведение, их перевели сюда.
– А затем я сам себе начал задавать вопросы, был ли я прав, заранее плохо думая о них, еще до того, как стал вместе с ними работать, общаться, обучать поварскому мастерству, – продолжает шеф-повар, описывая свое смятение. – В каком-то уголке сознания появилась мысль о том, что эти люди сами являются жертвами обстоятельств.
– Бывали дни, когда выходя из тюрьмы, я по полчаса сидел в своей машине на паркинге, чувствуя ужасную грусть, подавленность, и сам себе говорил: «Какое же это жуткое место». А иногда, покидая это учреждение, я размышлял: «Я, наверное, сошел с ума, если полагаю, что мне удастся что-то изменить!»
Постепенно, в течение этих еженедельных занятий с заключенными, которые, кстати сказать, Мартин проводит совершенно бесплатно, начал замечать, что у каждого из заключенных есть свои особенности.
Марко, который в 2004 году, когда его посадили, был не способен приготовить даже сэндвич, неожиданно открыл в себе талант кондитера. «Я хотел бы готовить свадебные торты», – заявил он корреспонденту AFP.
Брауни оказался прирожденным мясником, он управлялся с ножами так же ловко, как какой-нибудь хирург со своими скальпелями. Вольф, отвечающий за приготовление к банкетному столу вегетарианских блюд, понемногу стал специалистом по приготовлению мясных рулетов и мусса из козьего сыра.
– Всякий раз, когда у меня что-то не получалось, я старался исправить и узнать что-то новое, – говорит он. – Это было обалденно интересно!
Пит, который, как и его коллеги по заключению, согласился, чтобы о нем рассказали, правда, заменив имя, в восторге от процесса приготовления рыбы.
– Из одного сорта рыба можно приготовить не менее пяти блюд, различающихся по вкусу, – восторгается он. – А раньше я думал, что все рыбы имеют одинаковый вкус. Я так многому научился!
И все-таки научить заключенных, как приготовить эксклюзивные блюда, вовсе не было самой трудной частью этой программы. Им также необходимо было научиться контактировать с людьми «из внешнего мира».
– В тюрьме я очень давно, и охранники могут вам подтвердить, что поначалу я считался «проблемным» заключенным, – говорит Вольф. – Но эта программа, связанная с обучением мастерству повара, кардинально изменила мое отношение к жизни. Я увлекся. Есть кое-что, чему я хочу научиться, а остальное меня сейчас не интересует.
Перед банкетом, который состоится 9 и 10 августа, команда поваров-заключенных передала свое нервное возбуждение даже ко всему привыкшему корреспонденту Франс Пресс. Удастся ли это мероприятие? Будут ли они на высоте?
…Кончилось все просто замечательно. Приготовленные заключенными блюда были с восторгом оценены ресторанными критиками и просто анонимными гурманами, наслаждавшимися едой в течение этих двух августовских вечеров.
Пакистан: палач возвращается к работе
После пятилетнего моратория на приведение в исполнение смертных приговоров, новое правительство решило возобновить повешения. Около 8000 пакистанских заключенных, ожидающих своей участи, томятся в «коридорах смерти».
В течение пяти последних лет ни один из приговоренных к смерти в Пакистане не поднимался на эшафот. В 2008 году предыдущее правительство, сформированное Народной партией Пакистана (НПП), одобрило президентский декрет, приостанавливавший казни заключенных. Но в июне 2013 года в результате победы Мусульманской лиги, получившей большинство мест в законодательных органах власти, новый премьер-министр Наваз Шариф объявил об отмене моратория.
После пяти лет вынужденного бездействия палачи готовятся вновь приступить к своей работе. Сабир Масих работает в центральной тюрьме города Лахора. Он согласился встретиться с нами в городском парке. «Заключенных вешают на специальной площадке, находящейся под открытым небом, как здесь», – рассказывает он, глядя в телевизионную камеру.
Сабир – палач. Этой профессии Сабир обучился, будучи совсем юным, у своего отца, который тоже был палачом. Этот еще довольно молодой человек имеет за спиной более 200 повешений. «Когда заключенного приводят на эшафот, я связываю ему ноги, надеваю веревку на шею, а затем на голову натягиваю капюшон. Я ему говорю, что если он желает совершить последнюю молитву, то должен ее совершить не в полный голос, а в своем сердце, – хладнокровно рассказывает о секретах своей профессии Сабир. – Когда я открываю люк, то ни о чем не думаю. Это просто моя работа. Я ничего не имею против конкретного человека, которого я вешаю. Я не испытываю к нему никакой ненависти. Повторяю, это просто работа».
В сентябре этого года Сабир опять будет выполнять эту свою «работу». За это он получает зарплату – ежемесячно 100 евро. В рупиях, конечно. Примерно 8000 пакистанских заключенных ожидают казни в «коридорах смерти». «Отдыха не предвидится, занят буду ежедневно. В день я могу вешать три или четыре человека, хотя иногда бывало, что удавалось повесить и шестерых», – уверяет Сабир.
По мнению адвоката Сары Белаль, восстановление смертной казни в стране, «где правосудие абсолютно коррумпировано и осуществляется очень быстро», означает «кровавую баню». «В Пакистане ежегодно около 300 человек приговаривают к смертной казни, – напоминает Сара. – В 1947 году, когда страна обрела независимость, к смертной казни приговаривали лишь за два состава преступлений. Теперь же таких составов 27, в число которых входят как преступления против личности, так и киберпреступность, и преступления, позволяющие очень широкую и расплывчатую трактовку, например богохульство. И из-за этого число смертных приговоров в Пакистане резко выросло».
Сара Белаль бесплатно осуществляет защиту Зульфикара Али, заключенного, имя которого широко известно в Пакистане. В «коридоре смерти», куда он попал за двойное убийство, Али находится уже 15 лет. Во время процесса «его назначенный судом адвокат допустил много грубых оплошностей. Он даже не позволил Зульфикару изложить собственную версию событий, свидетельствующую о самообороне. В результате, – тяжело вздыхает Сара Белаль, – суд приговорил его к смертной казни».
Благодаря мобильному телефону, который сокамерникам Зульфикара умудрились спрятать в тюрьме, ему удалось связаться с волей, в частности со своим братом. С ним Зульфикар регулярно общается. «В маленькой камере, размером девять квадратных метров, нас содержится то семь, то десять человек… Двадцать два раза меня должны были казнить, – рассказывает по телефону Зульфикар. – Два или три раза приказ об отмене повешения приходил буквально за несколько часов до казни. Предыдущее правительство на пять лет приостановило все казни, но мы здесь находимся под постоянным моральным давлением, так как не знаем, сколько времени это продлится. А когда отменили этот мораторий, я просто не могу вам описать то состояние подавленности и растерянности, которое нас здесь охватило».
Первое повешение после пяти лет моратория назначено на конец августа. Еще сотня казней должна состояться до конца этого года. В сентябре Зульфикар Али исчерпает все средства, чтобы избежать высшей меры наказания.
Великобритания: опыт наказания пробацией
Уголовные наказания, не связанные с лишением свободы, – пробация (условное осуждение с установлением испытательного режима и рядом ограничений) – были введены в Великобритании в 2005 году. Целью этого наказания в первую очередь является снижение рецидивов преступлений и разгрузка тюрем. Общество восприняло это нововведение неоднозначно.
Эффективна ли пробация, эта мера уголовно-правового характера, заключающаяся в установлении для осужденного, исправление которого может быть достигнуто без реального отбывания наказания, испытательного срока, в течение которого осужденный должен доказать свое исправление? Обсуждение этого вопроса идет в Великобритании с момента начала ее применения в 2005 году. Введенная с целью разгрузки тюрем и снижения рецидивов преступлений, пробация одними рассматривается как весьма эффективное средство, другие же нещадно критикуют этот вид наказания, считая его либо малоэффективным, либо плохо исполняемым.
Наказание пробацией делится на две категории: одна из них – общинные наказания – включает в себя криминальные проступки, за которые не предусмотрено тюремное заключение (обман, незначительные посягательства с применением насилия, нанесение имущественного ущерба и т.д.). Другая категория покрывает наказания лишением свободы с отсрочкой от двух недель до двух лет. Под эту категорию подпадают более серьезные преступления, такие как домогательство или незаконное владение огнестрельным оружием. Если осужденный не выполняет наложенные на него судом обязательства и ограничения, то он – в теории – незамедлительно отправляется в тюрьму.
В 2011 году 47 798 преступников были приговорены к условному осуждению с отсрочкой наказания и 173 434 – к общинным наказаниям, не связанным с тюремным заключением, что, соответственно, составляет 4% и 13% от общего числа осужденных в Англии и Уэльсе.
В обоих случаях на правонарушителя или преступника налагается – частично или полностью, в зависимости от тяжести совершенного им преступления или уголовного проступка, – перечень обязательств, включающий в себя до 300 часов бесплатных работ (например, стирание граффити в общественных местах); специфические виды деятельности, такие как встречи со своей жертвой или производственное обучение профессии; участие в реабилитационных программах, имеющих своей целью изменение поведения; запрет заниматься некоторыми видами деятельности, считающимися рискованными; запрет на посещение ряда мест (например, баров); обязательство проживать по определенному адресу; соблюдение комендантского часа и ношение электронного браслета (с запретом покидать свое жилище на срок более 8 часов в сутки); лечение от наркотической или алкогольной зависимости или психических расстройств; и, наконец, установление судебного надзора.
Сторонники пробации считают, что эта система уже доказала свою эффективность: по данным «Союза уголовного правосудия» (Criminal Justice Alliance), ассоциации, объединяющей 70 судебных организаций, наказания пробацией, не связанные с помещением в тюрьму, четко показывают, что они более эффективны в снижении рецидивов, чем непосредственно в тюремной среде. Цифры, обнародованные министерством юстиции, демонстрируют, что, например, в 2009 году 40% правонарушителей в возрасте от 18 до 24 лет, приговоренные к наказаниям, не связанным с тюремным заключением, совершили рецидив. Из числа же тех, кто за аналогичные преступления и в таком же возрасте были приговорены к коротким тюремным срокам, рецидивы допустили 53%.
В целом те, кто находится под контролем службы пробации, совершают рецидивы на 8% меньше, чем те, кто приговорен к коротким тюремным срокам.
Поскольку наказания, не связанные с помещением в тюрьму, являются более «гибкими», они имеют особое преимущество в том, что позволяют осужденному сохранить работу. Две трети же из тех, кто попадает в тюрьму, свою работу теряют.
Оппоненты пробации утверждают, что испытательные сроки, которые осужденные отбывают вне тюремных стен, является слишком мягким наказанием уже хотя бы потому, что они не всегда применяются так, как должны применяться. В декабре 2011 года исследование, проведенное Национальным наблюдательным советом по применению наказаний, показало, что каждый четвертый преступник, приговоренный к наказаниям, не связанным с тюремным заключением, не выполнял наложенные на него судом обязательства, и при этом ему не ужесточали наказание или не отправляли, как положено, в тюрьму. Исследование, проведенное в 2009 году сотрудниками Королевского колледжа (King's College), в свою очередь, выявило, что почти половина приговоров, связанных с пробацией, попросту не исполняются.
Сами же преступники, однако, видят все в другом свете: согласно исследованию, проведенному Лондонским Имперским колледжем (Imperial College London) по заказу Национального союза директоров тюрем и благотворительной организации «Лига Говарда», которая является приверженцем реформы пенитенциарной системы, подавляющее большинство осужденных высказались за то, чтобы им назначали короткие сроки тюремного заключения вместо наказания пробацией, отметив, что пробация по своей сути является более карательным видом наказания, чем тюремное заключение.
Швейцария: тюремные охранники протестуют из-за наручников
Чтобы иметь возможность успокоить буйных заключенных, охранники тюрем кантона Во вынуждены экипироваться за свой счет. Понятное дело, что их это не устраивает.
Аттестованный состав тюрем кантона Во отныне не имеет права носить на поясе наручники. По правде говоря, они этого права и раньше не имели, но все на это закрывали глаза. Многие охранники за свой счет приобретали этот инструмент сдерживания, чтобы успокаивать заключенных, отличающихся агрессивным поведением.
Дирекция пенитенциарной службы наконец-таки занялась этим вопросом. И 4 сентября прошлого года за подписью главы пенитенциарной службы Сильвии Бюла была издана директива, согласно которой охранники могли использовать лишь официально разрешенные наручники, хранящиеся в запираемых шкафах.
Это ограничение вызвало недовольство и было оспорено частью надзирательского состава. Однако после тестового периода г-жа Бюла в своем письме в Ассоциацию тюремных служащих кантона Во подтвердила свое решение. «Мы взяли время подумать, прежде чем сразу реагировать», – заявил президент Ассоциации Давид Питте.
«Наручники – это символ», – констатирует Сильвия Бюла. И хотя среди надзирателей никакого опроса не проводилось, глава пенитенциарной администрации знает, что мнения в их среде разделились. «В целом примерно половина персонала хотела бы, чтобы у них на поясе висела пара наручников. Другая половина полагает, что ношение этого инструмента сдерживания является по сути агрессивным сигналом, который может в отдельных случаях сыграть провокационную роль».
За прошедшие годы эти противоположные взгляды способствовали развитию серой зоны в функционировании тюрем кантона Во. Вот что рассказывает один из охранников: «Когда какой-нибудь заключенный начинает себя агрессивно вести, его приходится доставлять в камеру втроем или вчетвером либо вообще изолировать. Вплоть до вступления в силу новой директивы у кого-нибудь из охранников имелась пара личных наручников. И это было нормально, поскольку не надо было бежать к специально оборудованному шкафу, где они хранятся». Это, по его словам, было удобно: «Если быстро успокоить заключенного, снижаются риски получения болевых травм и предотвращается дальнейшее обострение ситуации». Более того, наручники, которые охранники приобретают за свой счет, более эффективны, чем те, которые поставляет Дирекция пенитенциарной администрации: они гораздо меньше весят, так как сделаны из синтетических материалов, их легче надевать и снимать, они удобнее складываются, так что их практически не видно на поясе…
Видя недовольство охранников, было решено обеспечить их новой униформой. «Это привело нас к обсуждению того, чем необходимо оснастить пояс», – говорит г-жа Бюла, уточняя, что Ассоциация тюремных служащих была поставлена в известность об этих новшествах. Чтобы противостоять агрессии, к поясу была добавлена пара защитных перчаток. Антисуицидальный нож, используемый для перерезывания веревки у повесившихся, был оставлен, так как его кривое лезвие было признано безопасным. Что касается перцового аэрозоля, то, поскольку он считается «проблематичным» оружием, его так же, как и наручники, было решено хранить в запираемых шкафах.
Вопрос с наручниками решить было тяжелее всего. Были проведены консультации с пенитенциарными администрациями всех остальных кантонов. «Из двадцати одного полученного ответа стало ясно, что лишь в кантоне Берн сотрудники оснащены наручниками на постоянной основе», – констатирует Сильвия Бюла. Тюремное руководство кантона Во решило не следовать этому единичному примеру, и была принята и разослана директива от 4 сентября 2012 года, которая разрешила их постоянное ношение лишь заместителям начальников дежурных смен. Разрешено также их ношение тем, кто несет службу в ночное время. Одновременно Сильвия Бюла отмечает, что «директор пенитенциарного учреждения вправе разрешить их постоянное ношение в некоторых отделениях подведомственного ему учреждения». Но никто из них не воспользовался пока этим правом.
Среди персонала пенитенциарных учреждений недовольство этим решением растет, особенно в тюрьме Круазе, где в прошлом году после проверок, вызванных двумя коллективными побегами, были выявлены серьезные недостатки в том, что касается обеспечения безопасности. В ноябре прошлого года надзиратели этого учреждения в ультимативной форме потребовали, чтобы министр Беатрис Метро выслушала их претензии. Спустя несколько недель такая встреча состоялась. Но поскольку вопрос о наручниках был признан не столь существенным, то он на этом уровне и не обсуждался.
Поэтому руководство Ассоциации тюремных служащих было вынуждено в декабре прошлого года поставить этот вопрос перед Сильвией Бюла. Президент Ассоциации Давид Питте уточняет, чего они ждут от пенитенциарного руководства кантона Во: «Мы требуем, чтобы постоянное ношение наручников было разрешено тем надзирателям, которые пройдут специальную подготовку, включающую в себя и этический компонент». Конечно, ни в коем случае нельзя использовать этот инструмент сдерживания, когда взбредет в голову, а только в тех случаях, когда физическая неприкосновенность заключенных или надзирателей находится под угрозой. По словам надзирателей, такие ситуации случаются несколько раз в месяц, особенно в переполненных и проблемных учреждениях.
Составил и перевел Юрий Александров
