Владимир Алексеев

Зоновские зарисовки

Крыса

Произошло это в колонии № 9 Оренбургской области в самом конце 90-х годов. Лагерь был бедный до такой степени, что сигареты «Прима» шли за «Парламент». Жили в основном за счет посылок и передач. Ладно хоть в этом ограничений не было. Про кормежку в столовой можно вообще не говорить, так как за жратву люди уходили в «петушатник». Крысятничество в лагере происходило частенько.

В одном отряде жил Вова Туша. Приехала к нему сестра, и пошел он на свиданку. Привезла ему сестра рубашку черного «мокрого» шелка со стоячим воротником и штаны из такого же материала. Оказался Вова козырно прикинутым зэчарой – таких именно рубашек да еще со стоячим (в то время модным) воротником во всем лагере было всего три. У завхоза 3-го отряда и у «полотенца» зоны Леши Карася.

И вот однажды ушли зэки на «просчет», а рубашка осталась висеть на плечиках на шконке. А после «просчета» уже не висела! Вован заорал:

– Завхоз, дневальный, сюда! Кто оставался в отряде?

– Ночники с промки спали, дневальные полы мыли да «мент» отряда (из секции дисциплины и порядка), – ответил дневальный. – А что случилось?

– Рубашку кто-то крысанул.

Дневальные в один голос отвечали, что ничего, мол, не видели, мужики с промки все спали и никто ничего не видел.

Помыкался-помыкался «жума», но рубашка как в воду канула, и спросить не с кого. Смирился он с пропажей. Дни шли, и месяца через два пошли мы с ним как-то в столовую. Подходим к хлеборезке за хлебом.

– Смотри, на хлеборезе рубашка, как у тебя была.

Подает нам хлеборез пайки.

– А скажи-ка, где ты эту рубашку взял?! Ах, купил! Кто ж тебе ее продал, если у меня эту рубашку в том месяце скрысили? – говорит Туша.

– Пацаны, я тут ни при чем, это мне «мент» вашего отряда, Леша, продал! – заверещал хлеборез.

– Ладно, мы сейчас пойдем с ним поговорим. Тебя позовем – придешь и расскажешь, как было. Понял?

– Конечно, понял.

Говорит тут Туша:

– А ведь точно! Мы в тот день про Лешу забыли, а ведь он тоже на поверке в отряде остается.

Заходим в отряд. Дневальный стоит у тумбочки.

– Ну-ка, дневальный, пробеги по отряду, пусть все, кто есть, собираются в третью секцию.

Минут через пять собралось человек тридцать-сорок. Остальные кто на промке, кто по зоне гуляет.

– Дневальный, поди скажи, чтобы Леша пришел, да за хлеборезом сбегай.

Пришел и Леша.

– Ну-ка расскажи нам, Леша, что ты сделал с моей рубашкой?

– С какой еще рубашкой? Ничего я не знаю! – затроил Леша.

– А вот и хлеборез явился! Сейчас он нам все поведает. Заходи давай и говори, откуда у тебя рубашка?

– А ты расскажи всем, а то ведь никто ничего не знает.

– Приходит ко мне Леша и говорит: «Я ее тебе отдаю, а ты мне будешь каждый день полбулки тусовать». Ну, я и говорю: «Давай!» Вот так и попала ко мне рубашка.

– Ну, что скажешь, Леша?

– Тащи, дневальный, дрын побольше.

Через минуту Туша уже стоял с дрыном в руках.

– Кайся, крыса!

– Не надо, пацаны, простите… – залепетал Леша.

Но тут мощный удар пришелся ему как раз между глаз. Он замычал, как теленок, и упал на пол. Туша еще несколько раз огрел его, и все пацаны, выходя из секции, надавали ему пинков под зад.

– Ну вот, Леша, наелся ты хлеба вдоволь.

Полупокер

Гуляем по локалке, курим, загораем. Возле входа в отряд стоит и курит самокрутку с самосадом «петух».

С обходом по отрядам пошел инспектор Равиль. Возле «петуха» остановился.

– Коноплю куришь?

– Да нет, начальник, это самосад, сигарет же нету.

– Я что, по-твоему, табак от конопли не отличу?

– Зачем мне врать, начальник! Смотри сам, это ж самокрутка!

– А вот дай попробую!

Взял у «петуха» самокрутку и затянулся.

– Точно, самосад!

– О-о-о! Равиль, иди отсюда, дырявый! Не ходить тебе больше по секциям! – закричали пацаны, которые прохлаждались рядом и наблюдали всю сцену.

Тут Равиль сам понял, что «попал в жир ногами» по полной. Развернулся и уходя бурчал:

– Вы еще поговорите у меня!

– Иди-иди отсюда, дырявый! – выкрикивали ему вслед.

Слухи о том, что инспектор Равиль «полоснулся» с «петухом», моментально распространились по всей зоне. Назавтра он заступил на смену в ночь, и отовсюда ему кричали:

– Вали отсюда, мы тебя последний раз предупреждаем!

Ночью Равиль опять зашел в локалку и решил начать с четвертого отряда. Этот двухэтажный барак в самом углу находится, в коридорах света нет никогда и на лестнице тоже. Накинули на него сверху одеяло и осыпали ударами.

– Мы даже тебе говорили, не бывать тебе больше в отрядах, «петух»!

И все разбежались.

Начались для Равиля проблемы со всех сторон. Мусора же в зоне тоже придерживаются понятий, особенно относительно «петухов». Стали и сотрудники администрации Равиля отделять, не пускают за стол, не здороваются с ним, не считаются и вообще отвернулись. Зэки в отряды не пускают, да он и сам уже побаивается. Конечно, все быстро стало известно и руководству, и хозяину колонии. Вызывает Равиля хозяин и говорит:

– Ну что, Равиль, делать будем? Ты же теперь стал считаться как подвопросник в «петухи»? Тебя уже зэки в отряды не пускают. Ты должен понимать, что при таком отношении ты тут работать не сможешь, да и нам лишние проблемы не нужны. А ведь у тебя семья, ее кормить нужно. Даю тебе неделю, не решишь свои проблемы – увольняйся по собственному.

Что тут Равилю делать? И так плохо, и так хуже некуда.

И говорят ему его же коллеги:

– Что ты все сопли жуешь? Иди к смотрящему и решай эти вопросы с ним.

– Смеетесь надо мной, что ли?

– Нет, это серьезно.

Делать нечего, пошел Равиль к смотрящему за зоной в девятый отряд. На входе сказал, что к смотрящему, и его не трогали, знали, что к смотрящему только по серьезным вопросам ходят. Часа два Равиль от него не выходил. Потом вышел – веселый, чуть не прыгает от радости. Неизвестно, о чем шел у него со смотрящим разговор, но потом прошел по зоне прогон, собрали приколы по отрядам (приколы – это когда все зэки собираются) и всем объявили, что по Равилю смотрящий все решил, вопрос с него снят, полоснулся он с «петухом» по незнанке и больше его не трогать.

Больше Равиля не трогали, он продолжал работать инспектором в зоне, но с тех пор появилась у него грема от зэков – Полупокер. Так и пришлось с ней жить.