Владимир Куземко

Законник

Фрагмент из книги «Записки районного опера», подготовленной автором к печати и ждущей своего издателя.

К нам в область назначили нового прокурора. Обычно прокурорские с ментовскими хоть и недолюбливают друг друга, но до открытых войн дело стараются не доводить: все ж таки из одной кормушки хлебаем и в постоянной борьбе с преступностью друг от дружки зависим, куда выгоднее этикетничать и «дружить домами», чем мутузить друг дружку в харю на потеху глазеющей публике… Но на этот раз прислали к нам прокурора – «деструктивщика», он карьеру делал на том, что разоблачал и топил всех подряд. Скопит компромат на власть имущих на своем уровне, поднимет крутую волну, сольет информацию о происходящем в СМИ, и на гребне скандала поднимется еще на одну ступеньку служебной лестницы. В трех областях он уже пошалил таким образом, отовсюду ушел с шумом и повышением, а теперь вот его к нам направили, нашу провинциальную элиту немножко отпрессовать. Прокурор – пугало, так сказать… И понятно, что с первого же дня своей работы у нас начал он катить бочку и на милицию, благо при желании повод для раздолбательной критики в адрес ментов найти нетрудно, а желания у него – было!..

С собою привез тот прокурор целую бригаду своих людишек, рассовав их на различные ключевые посты в областной, многих городских и районных прокуратурах. И к нам в район прислали одного такого… Вадим Чехович, очкастый такой, кругленький, вкрадчивый, стал замом райпрокурора. Казалось бы, всего лишь зам, пост не первостепенный, но не всегда… Если все в районной прокуратуре знают, что зам – один из команды «областного», то в каком-то смысле этот зам становится куда «главнее» своего непосредственного шефа!..

И начал этот Чехович, выполняя какие-то данные ему негласно инструкции, всячески мутить воду. В частности, цеплялся к мужикам из РОВД, выискивая у них недостатки в работе, «ловя блох», так сказать… Ладно бы, будь у него цель «помочь», так нет же… Стремился он к прямо противоположному: унизить, дискредитировать, лишить уверенности в своих силах и возможностях, развалить и растоптать так, чтоб другим неповадно было… И все это – под флагом требований соблюдать законность, с постоянными ссылками на какие-то законные и подзаконные акты, чуть ли не на Конституцию, хотя любому умному человеку ясно, что «жить по Конституции» – нужно, обязательно даже, но – совершенно невозможно, поэтому никто по ней и не живет, никто ее и не читал даже, чтоб не дурить себе мозги лишней информацией… Все это знают, все всё понимают, и всем становится неловко, когда появляется некто, отнюдь не дурак, между прочим, и на полном серьезе вдруг спрашивает: «А почему это вы нарушаете конституционные статьи такие-то и такие-то?.. Нехорошо!..» Что нехорошо это – никто и не спорит. Как и с тем, что мы – стареем. И что правят нами – мерзавцы. И что женщины вконец застервенели в последнее время… Но что реально меняет это знание? Ничего. Что есть – то и будет, это реальность, и никакой Конституцией от нее не прикрыться. Если наши законы диктуют одно, а жизнь – другое, то тем хуже для наших законов, и никакого иного выхода в этой ситуации не существует…

…Теперь расскажу, как активность зама-«законника» проявлялась на практике, на примере моего личного опыта (подобным Чехович доставал и многих других, каждого – на своем уровне и по-своему).

Итак, бомбанули хату, взяли кое-что из шмотья, от сексотов мы получили наколку: «Гипс сработал!», и двинули на адрес к бандиту Гиренко по кличке Гипс. Стучать и звонить не стали, баловство это, когда на разные сомнительные адреса ломишься, а просто пнули дверь ногами, она сама собою и распахнулась. Гипс и конечностями дрыгнуть не успел, как мы влетели на адрес и поставили его лицом к стенке. Быстренько осмотрели тесную грязноватую квартиру, и в комнате на шкафе нашли норковую шапку – точь в точь по описаниям такую же сперли с хаты пострадавшего. Я сразу же двинул Гипса по почкам: «Говори, паскуда, чья шапка?!» Он со мною уже сталкивался, знал, что строг я, но справедлив, и без производственной необходимости никого не калечу, поэтому решил за лучшее сразу же «чистосердечно раскаяться»: «Украл я ее вчера!.. Стырил по такому-то адресу!..» О, совсем другой базар!.. Мы с ним еще немножко дружески потолковали, он и из другого краденого кое-что указал, где оно хранится или кому конкретно сбыл (остальное ушло намертво, к сожалению: «продал на улице неустановленным лицам»). В основном мы сработали четко: преступление оперативно раскрыли, преступник – вот он, налицо, поработает с ним еще немножко следак, и направляй уголовное дело в суд…

Но тут в ситуацию вмешался Чехович. Для начала спрашивает: «А на основании чего вы, собственно, вошли без приглашения в квартиру гражданина Гиренко?..» Во, блин… Не скажешь же: «Поступил донос!». В прокуратуре не поймут, это – не основание… Начинаем мямлить: так и так, мол, было подозрение, что Гиренко мог быть причастным, решили проверить… «Ну и проверяли бы, но на каком законном основании вы без санкции прокурора нарушили неприкосновенность жилища?!.» – сверкает очками этот гаденыш. Как будто не знает, что ежели б мы за каждым проникновением на адрес ко всякой уголовной мрази бегали бы за санкцией к прокурору, то у него и дверь кабинета не закрывалась бы ни на минуту. «Мы имеем право и без санкции, поставив затем прокуратуру в известность, и…» «Да, имеете право – в случаях, когда есть веские и предусмотренные законодательством основания, а в данном случае таких оснований не было!..» – чуть повысил голос зам.

Дальше – больше. «На каком основании вы устроили в квартире несанкционированный обыск?!» – «Так ведь вы знаете…» – «Ничего я не знаю, кроме того, что записано в Уголовном и Уголовно-процессуальном кодексах. Вы их читали когда-нибудь? Ах, читали… А известно ли вам, что изымать шапку вы по закону имели право лишь под «протокол изъятия», в присутствии понятых, да и то лишь после того, как следователь предварительно допросит подозреваемых и вынесет постановление о выемке у него на адресе… Имели вы на руках такое постановление? Не имели. Допрашивал Гиренко перед обыском следователь? Не допрашивал. Присутствовали при изъятии понятые? Не присутствовали. Следовательно, данное изъятие является незаконным и никаким вещдоком в уголовном деле являться не может! А раз так, то и возбуждать уголовное дело законных оснований у нас нет. Поэтому немедленно извинитесь перед гражданином Гиренко за незаконное задержание и отпустите его на свободу! Да, и шапку ему верните, обязательно!»

От таких речей мы аж рты разинули. Ну ладно, адвокат такую речугу толкнул бы, за большие бабки еще и не такое скажешь, отстаивая интересы подзащитного, а то ведь – прокурор, призванный стоять на страже интересов державы!.. При нынешних наших скудных возможностях, если еще и обложить нас со всех сторон запретительными флажками да заставить бегать за санкцией на каждый свой шажок, тогда уж точно бандиты окончательно обнаглеют, средь белого дня будут бродить по коридорам РОВД и грабить оперов-лохов… Понимать же надо!..

Впрочем, о чем я?.. Все этот штопаный презерватив прекрасно понимал, не даун ведь… Но просто «заказ» у него был таков: мочить ментуру!.. И у других, расставленных по прочим прокуратурам чеховичей была такая же программа действий. Все собранные (и подтасованные!) ими фактики «ментовского произвола» стекались бы из районов в городскую прокуратуру, из городов – на стол к прокурору области, и он, обобщив их в нужном духе, отправил бы докладную в Генеральную прокуратуру, параллельно сдав избыток информации газетчикам, кое-кого из милицейских выгнали бы или даже посадили, а самого облпрокурора – с повышением в столицу… Понятная арифметика!..

…Что касаемо персонально Гиренко, то все равно мы его не отпустили: нажали на него покрепче, он и раскололся еще на пяток подобных же краж, с весомыми вещдоками, так что не пришлось нам перед ним унижаться, краденую шапку возвращая…

У кого-нибудь может сложиться ощущение, что кое в чем Чехович и прав, защищая права и интересы простых людей. Для таких наивных приведу еще один пример. На одной из оперативок замрайпрокурора вдруг заявил: «Почему милиция никак не борется с уличной торговлей на неразрешенных местах? Вы обязаны противоборствовать спекуляции и получению незаконных, то есть не облагаемых налогами, доходов!..»

Наши, кто на той оперативке был, только затылки озадаченно почесали… Объяснили ему осторожненько, что торгующие сигаретой, водкой, семечками и всякой огородиной старики и женщины, которых он, собственно говоря, и имел в виду – это обездоленные нашей действительностью люди и, если лишить их возможности делать свой маленький бизнес или обложить налогами их и без того копеечные прибыли, они ж элементарно помрут с голода!..

Чехович в ответ удивился: «Разве это основание для того, чтобы нарушать установленные нормы законодательства?» И смотрит сурьезно, как будто и в самом деле до него что-то не доходит.

Наши мнутся: «Но как же бороться с торговцами этими?..» Чехович супит брови, изрекает: «Применение спецсредств – только в рамках должностных инструкций… А с уличной торговлей бороться очень легко: перекройте каналы поступления товаров, пресеките незаконную деятельность поставщиков – вот уличная торговля сама собою и иссякнет».

Да, нашелся умник… постеснялся бы молоть такое!.. Какие, к чертям собачьим, поставщики?!. Бабулька на городском мелкооптовом рынке покупает, допустим, сигареты или водку по одной цене и перепродает их на своем районном базарчике уже по цене немножко другой, небольшую разницу кладет в свой карман – вот тебе и все поставщики… И никак ты это не пресечешь, разве что приставишь к каждому пенсионеру или домохозяйке милиционера, пусть ходят следом и наблюдают, не собирается ли данное лицо закупить товар в размерах чуть больше мелкого, без увесистых доказательств того, что творится это не с целью дальнейшей перепродажи… Бред! Полный и решительный бред сумасшедшего! Особенно заметный на фоне все той же мысли: отними держава единственную возможность немножко заработать у обворованных ею же граждан – на что они тогда будут жить?.. Но Чеховичу сие по барабану – «законы надо исполнять!», и весь сказ…

…Интересные у нас все-таки законы… Помирать с голоду и сдыхать от нищеты они никому не мешают, «это ваше личное дело», но как только попытаешься выцарапаться и выжить – вмиг набежит толпа желающих выкрутить тебе руки и вырвать побольше бабок из твоего тощего кармана… И не рэкетиры ведь, не какие-то бандиты, нет – государевы слуги и стоящее за ними само государство!

…И посылают-таки ментов гонять тех всеми обиженных старушек, а Чехович глазеет из окна своего служебного кабинетика и нам, ментам, пальчиком грозит: «Активнее работайте, господа!.. Вон, на углу, еще одна торговка семечками не охвачена вашим запретительным рвением…» Сволочь!

Кончилась кипучая деятельность зама-«законника» очень быстро и как-то вдруг… Сняли его шефа, областного прокурора. Разумеется, вовсе не за то, что ставил он палки в колеса милицейским службам и интриговал против многих неугодных ему областных вельмож, то было в порядке вещей… Но ведь кто-то наверху двигал нашего борца за правду все эти годы, прикрывая его от ответных ударов, и вот этот «кто-то», не поладив с «Самым-Самым», однажды был вынужден подать в отставку. И тут же началась расправа над «его» людьми.

Слово «расправа», разумеется, в данном случае имеет узкий смысл. Никто никого не сажал и не расстреливал, просто люди лишались своих влиятельных и тепленьких местечек, и все даже и не на обочине жизни оказывались, ибо буквально у каждого именно на этот «черный день» были припасены «плацдармы» в какой-нибудь коммерческой структуре или политической партии, так что и за экс-областного прокурора, и за того же Чеховича можно было быть спокойным – с протянутой рукой на паперти мы их не увидим…

В первые дни после отставки облпрокурора «в связи с переходом на другую работу» смотреть на нашего Чеховича было больно: потерянно бродил с жалкими глазами по зданию районной прокуратуры, все даже думали – повесится. (Естественно, мешать ему никто не и не думал.) После ухода своего покровителя стал Чехович в прокуратуре никем и ничем, чем-то вроде тумбочки для обуви, не более… Помнивший о былом всевластии своего зама, районный прокурор теперь посматривал на Чеховича со злорадной улыбчивостью, и ничего хорошего бедолаге эта улыбочка не сулила. Он и рад бы сам уйти «по собственному», но в прокуратуре резкие рывки туда-сюда не приветствуются, сиди и жди, пока о тебе вспомнят, изображай трудолюбие и тихонечко молись: «Авось пронесет!.. Авось как-нибудь забудут обо мне и на этой самой должности до самой пенсии оставят!..» Но – дудки, в правоохранительных органах память у всех профессионально долгая, и спустя несколько недель после ухода «того» убрали и «этого» – он просто исчез бесследно из прокурорского кабинета, словно и не было никогда человека…

…Спустя несколько месяцев дошел слушок: переехал Чехович в соседнюю область и заделался там адвокатом в консультации… И могу вас уверить: в отличие от нас, нищих оперов, лапу с голодухи он и там не сосал!..