Максим Прытков
«Закон и порядок» по-прокурорски
Считается, что в мире есть хрестоматийные истины, общеизвестные и банальные, чья ценность неоспорима. Многие готовы с этим спорить. Правы ли они – судить не возьмусь. Однако в рамках современной правовой системы, в рамках норм права, ставших интернациональными, таковые истины, безусловно, есть. Концепция прав человека, лежащая в основе современного европейского и – шире – официально признанного международным права, именно и относится к таким банальным и общеизвестным истинам.
Естественно, ее ценность в том, и только в том, что она общепризнана сообществом государств и в таком качестве может выступать и выступает универсальным регулятором и индикатором взаимодействия всех субъектов правоотношений.
Россия, как член ООН (то есть одна из основателей правовой системы современного мира), более того, как страна, принадлежащая к европейской правовой системе, естественно, де-юре признает значение и верховенство норм, изложенных и во Всемирной Декларации прав человека, и в Уставе ОНН, и в Европейской конвенции по защите прав человека.
К сожалению, де-юре не всегда совпадает с де-факто. Зафиксированные в этих документах права (в том числе права ребенка, в том числе права лица, в отношении которого осуществляется уголовное преследование) далеко не всегда самоочевидны для представителей правоохранительных органов.
Подтверждением тому служит довольно неприятная история, произошедшая с одним нижегородским подростком аккурат в начале этого года. История эта оказалась в центре внимания правозащитников из Комитета против пыток, областной прокуратуры и многочисленных журналистов. Она (история эта), надо сказать, еще не закончена. Она еще развивается, меняется и продолжает сказываться на повседневной жизни непосредственных участников. Поэтому было бы ошибкой делать какие-либо окончательные выводы. Просто то, о чем вы прочтете, происходит сейчас. Вот так о стандартные и общепринятые правовые нормы вытирают ноги некоторые представители правоохранительной системы; именно так уважаются в стране права личности и именно такие представления о государстве и праве поневоле формируются у простого автозаводского паренька Димы Андронова…
На свою беду Дима гостил зимой у родственников в небольшом городке Павлово, что близ Нижнего Новгорода. Что семнадцатилетнему пареньку делать на отдыхе? Друзья, дискотеки, девушки...
Речь, повторюсь, о совершенно обычном, «среднестатистическом», если хотите, подростке из рабочего района.
Он, естественно, гулял с приятелями, ходил на те самые дискотеки и вряд ли предполагал, чем закончатся его зимние каникулы.
Впрочем, не будем забегать вперед. В изложении матери Дмитрия, Марины Георгиевны, которая обратилась за помощью в Комитет против пыток, заявив о незаконном применении физической силы к ее сыну со стороны сотрудников милиции и прокуратуры Павлово, события января выглядели следующим образом.
В конце декабря 2006 года ее сын Дмитрий отправился в г. Павлово к бабушке на зимние каникулы.
7 января вечером Марине Георгиевне позвонила ее старшая дочь Оксана и сообщила о том, что Дмитрия забрали в милицию. Андронова-старшая и ее знакомый, некий Шканакин, поехали в Павлово выяснять, что случилось. Пока они ехали из Нижнего до Павлово, Марине Георгиевне позвонил двоюродный брат, который уже успел выяснить, что Дмитрия сильно избили в милиции. Андроновы, уже будучи, мягко говоря, «встревоженными», наконец добрались до дежурной части ОВД г. Павлово, чтобы выяснить, где находится Дмитрий. Там им ответили, что подростка в отделении нет и не было.
Там же, в отделении, к Андроновым подошел неизвестный мужчина в штатском и сказал, что их сын изнасиловал несовершеннолетнюю и что мать должна идти и заплатить девушке деньги. Немного погодя из здания милиции вышел мужчина в форме и сообщил Марине Андроновой, что Дмитрий находится в прокуратуре. Андроновы направились в прокуратуру. Было уже около десяти часов вечера. Прокуратура была закрыта, и на требования Андроновых никто не ответил. Вскоре Марине позвонил уже упоминавшийся нами двоюродный брат и сообщил, что Андронов-младший находится у него в машине, что ему плохо и что парня надо везти в больницу.
Через десять минут Андроновы и Шканакин подъехали к Павловской центральной районной больнице. Там мать наконец-то встретилась с сыном, которого уже осмотрел хирург. Между прочим, врач поставил ему в качестве диагноза «ушиб брюшной стенки». Доктор также рекомендовал обратиться к специалистам по месту жительства, так как у Андронова была нижегородская прописка, и с собой не было медицинского полиса. В разговоре с медсестрой приемного покоя Марина Георгиевна узнала, что врачи уже позвонили в милицию и сообщили о поступлении больного, которого избили сотрудники правоохранительных органов.
Затем Марина Андронова, Дмитрий и Ольга вместе со Шканакиным поехали в милицию написать заявление по факту избиения Дмитрия. По словам Андроновой, было уже почти 11 вечера. Так как Дмитрий – несовершеннолетний, он и мать дали объяснения инспектору по делам несовершеннолетних в Детской комнате милиции. Там же Андронова написала заявление по факту избиения сына сотрудниками милиции. Получив на руки направление на медицинское освидетельствование подростка, семья наконец-то покинула «гостеприимный» город.
На следующий день М. Андроновой позвонил заместитель прокурора Павловского района господин Яхъяев и поинтересовался, прошел ли Дмитрий медицинское освидетельствование [ Кстати говоря, именно следователь прокуратуры Яхъяев на протяжении нескольких лет разваливал знаменитое «дело Алексея Михеева», впоследствии проигранное Российской Федераций в Европейском Суде. Именно работу следователя Яхъяева Европейский Суд расценил, как нарушение ст. 13 ЕКПЧ. ].
Марина сказала ему, что она вместе с детьми как раз собирается туда ехать. Яхъяев попросил привезти ему акт освидетельствования, как только Андроновым его выдадут. После полудня Андроновы подъехали к месту, где должно было быть проведено медицинское освидетельствование (по черной иронии, это здание городского морга). Странно, но врач почему-то отметил не все травмы подростка, в частности «забыл» указать гематому на левой стороне головы Андронова. Тем не менее другие телесные повреждения оказались отмечены.
После этой (согласитесь, не самой приятной) процедуры в городском морге, Андроновы поехали в прокуратуру к Яхъяеву. Чиновник забрал у М. Андроновой справку из ЦРБ от 7 января 2007 года и акт освидетельствования. Возможно, наивные Андроновы и ждали от прокурорского работника чего-то хорошего, например начала расследования по факту избиения Дмитрия, однако вместо этого получили довольно «интересное» разъяснение знатока и блюстителя законов. Яхъяев сказал матери подростка, что «если бы девушке было хотя бы семнадцать лет, то он бы закрыл дело ее сына; но так как она несовершеннолетняя, то мать должна идти и заплатить девушке деньги». Кроме того, Яхъяев пообещал держать Андронову «в курсе».
Специалисты Комитета против пыток начали по заявлению Марины Георгиевны предварительную проверку, в ходе которой опросили и самого Дмитрия, и его приятеля Игоря Горохова, с которым Дмитрий вместе развлекался во время каникул.
Дмитрий рассказал, что в канун того несчастливого дня, 6 января, он пошел на дискотеку в клуб «777» и возвратился домой только около 4-х часов утра. В начале 5-го часа ему позвонили на сотовый телефон неизвестные и попросили приехать к клубу «Спартак», потому что «так будет лучше». Андронов ехать отказался и лег спать. После этого ему звонили еще несколько раз, но он не брал трубку. Список входящих телефонных звонков у Андронова имеется. Дальше начался детектив, который был бы даже забавен, не приведи он к печальным последствиям.
7 января около 12.00 Андронову позвонил незнакомый мужчина и попросил приехать на ул. Чапаева, мотивируя это тем, что есть возможность заработать деньги. Подросток выйти из дома отказался. Затем ему позвонил уже приятель, Горохов Игорь, и также попросил его прийти на ул. Чапаева, так как «так будет лучше». Андронов согласился, вышел из дома и направился на Чапаева. Через некоторое время Горохов отправил Андронову SMS-сообщение, в котором предупредил Дмитрия о том, что на ул. Чапаева Андронова ждут сотрудники милиции. В связи с этим Андронов зашел к своему знакомому Лапину Андрею, который является сотрудником милиции в г. Н. Новгород. Зайдя к Лапину, Андронов вкратце описал тому ситуацию и попросил пойти на ул. Чапаева вместе с ним.
Около 15.00 Андронов и Лапин подошли к оговоренному месту встречи на ул. Чапаева. Там Дмитрий увидел стоявшего Горохова, в нескольких метрах от которого на «выбивалке» сидели двое мужчин и пили пиво.
Андронов подошел к Горохову и поздоровался с ним. Вместе они подошли к сидевшим на «выбивалке» мужчинам. Андронов протянул руку одному из них, одетому в спортивную куртку, чтобы поздороваться. Неожиданно тот схватил Андронова за шею. Затем, уточнив, как парня зовут, предложил «прогуляться», не отпуская при этом Дмитрия.
Они отошли на несколько метров, и тут мужчина неожиданно начал бить Андронова по животу, не забывая уточнить, понял ли Дмитрий, за что его бьют. «Бытовуха», скажет читатель. Мужик перепил пивка и навалял подвернувшемуся под руку пацану. Так бы оно и было, если бы не одно важное обстоятельство. «Хлебнувший пивка» мужчина в спортивной куртке не забыл представиться Андронову заместителем начальника уголовного розыска г. Павлово.
Избиение между тем продолжалось. Мужчина матерился и угрожал посадить Дмитрия в «петушатник», откуда тот выйдет «не человеком, а чмо». В ход пошла и пластиковая бутылка из-под пива, которой досталось по голове и Дмитрию, и находившемуся рядом Игорю. На беду парней мимо проходили двое их знакомых, которые несли в руках боксерские перчатки. Разошедшийся зам. начальника УГРО отобрал одну из перчаток и, надев ее, принялся молотить Дмитрия и Игоря, так сказать, «профессионально».
.
В этот момент к «выбивалке» подошел еще один мужчина. Он взял вторую боксерскую перчатку, надел ее на свою руку и несколько раз ударил Андронова по голове и в челюсть. От удара Дмитрий передними зубами рассек себе губу. Кроме того, подросток в ходе избиения пытался закрываться от ударов руками, и от этого они приходились по рукам Дмитрия. В связи с этим у него на руках образовалось несколько синяков.
После того как компания «устала» избивать парня и прекратила наконец это занятие, Андронову сказали: «Если бы не твой брат, ты бы здесь и остался. Беги к этой девушке, вставай на колени, проси прощения и думай, где взять деньги». Под «братом» подразумевался пришедший с Дмитрием Лапин.
Затем один из двух избивавших Дмитрия мужчин вызвал по телефону милицейский «УАЗ». В машину сели Андронов, Лапин, Горохов, заместитель начальника УГРО и второй мужчина. Машину вел сотрудник милиции в форме.
Подъезжая к РОВД г. Павлово, «приятель» зам. начальника сказал Андронову и Горохову: «Если кому скажете, я вас уничтожу». Подростки утверждают, что сказано это было с весьма серьезным видом. Андронов воспринял эту угрозу реально. У здания РОВД г. Павлово из машины вышли Андронов, Лапин и «приятель». Андронова отвели в дежурную часть РОВД. Там его посадили в камеру, отобрав предварительно мобильник. При этом никаких документов о задержании Андронова и изъятии у него вещей не составлялось. На просьбу позвонить матери Дмитрий получил отказ.
Пребывание в камере продолжалось 2 часа. Она, к счастью, оказалась пустой, Дмитрий был там один. Спустя два часа Андронова забрал из камеры неизвестный ему сотрудник в форме. При этом подростку вернули телефон. Посадив в «уазик», парня отвезли в прокуратуру.
Там «приключения» продолжились.
В кабинете, куда отвели подростка, по словам Дмитрия, уже сидели пьяные мужчины, ранее избивавшие парня. Тот из них, что не представился Дмитрию, приказал парню сесть за компьютер и напечатать то, что ему продиктуют. Дмитрий сказал, что печатать ничего не будет и вообще он – несовершеннолетний – не может находиться в прокуратуре без матери. Андронова вновь начали бить. Подросток испугался и согласился печатать под диктовку. Диктовали ему «признание» в избиении и изнасиловании девушки. Андронов печатать отказался. Тогда мужчина вывел Андронова в коридор, где ударил его рукой по лицу, сказав: «Ты что, распи…й, делаешь?! Где хочешь, ищи денег. Ты знаешь, что с такими на „малолетке“ делают?..» Вернулись в кабинет, и Андронов стал печатать свое «признание» под диктовку, уже не вникая в суть того, что ему надиктовывали. Написаное Дмитрий подписал и получил милостивое разрешение «валить отсюда». «У тебя есть три дня, чтобы найти деньги», – сказали парню.
Друг Андронова, Игорь Горохов, которому тоже досталось, рассказал в КПП, что 7 января его прямо из дома милиционеры отвезли в РОВД. Там в одном из кабинетов Игоря стал бить неизвестный ему сотрудник. Закончив с этим «делом», сотрудник повел Горохова в свой кабинет, на двери которого парень увидел интересную табличку: «Заместитель начальника ОУР Ким».
В кабинете Ким стал расспрашивать Горохова о местонахождении Андронова и о том, как его можно найти. Горохов ответил, что не знает, где находится Андронов.
Затем Игоря отвели в камеру дежурной части, где он просидел 30 или 40 минут. После этого Горохова отвезли на экспертизу в Павловскую центральную районную больницу, а потом доставили обратно в РОВД в кабинет заместителя начальника ОУР Кима.
В кабинете Ким стал оскорблять Горохова «грубой нецензурной бранью» и стал требовать, чтобы Горохов рассказал, где находится Андронов. Горохов говорил, что этого не знает.
Тогда Ким вновь начал избивать парня. В кабинет между тем вошли двое – родственник Горохова Лазарев Владимир, и мужчина, представившийся следователем прокуратуры Семиковым. Горохов попросил Лазарева привезти в РОВД из дома мобильный телефон, в котором был сохранен телефонный номер Андронова.
Примерно через 10 минут Лазарев привез Горохову его телефон. Оставшись в кабинете один, Горохов направил Андронову SMS-сообщение о том, что он находится в милиции.
Затем в кабинет зашел Семиков и стал расспрашивать Горохова о случившемся в ночь с 6 на 7 января. Горохов говорить отказался. В кабинет вернулся отлучавшийся Ким и опять принялся бить Игоря, заставляя позвонить Андронову и уговорить того на встречу. Горохов позвонил и уговорил. Дальнейшее нам известно. После событий на Чапаева Игоря Горохова отвезли не в РОВД, а в прокуратуру. Там, в кабинете Семикова, Игорь давал объяснение о том, что якобы произошло в ночь на 7 число. Это объяснение Семиков печатал на компьютере. Разговаривая с Семиковым, Горохов чувствовал у того сильный запах спиртного изо рта. Видимо, пить в одиночку доблестные мужи из прокуратуры не приучены и во время беседы «заботливый» сотрудник прокуратуры Семиков предложил несовершеннолетнему Горохову выпить водки.
Наконец, подписав объяснение, Игорь Горохов был отпущен домой. Уже вечером, вместе с родителями Игорь отправился в РОВД, где написал заявление о незаконных действиях сотрудников правоохранительных органов. Это заявление он отдал в дежурную часть РОВД. При этом никто из милиционеров не счел нужным объяснить Горохову, что подобное заявление следует направлять в прокуратуру, так как в нем фигурируют сотрудники милиции.
Специалистами Комитета были опрошены многочисленные свидетели, в том числе Андрей Лапин и мальчишки, у которых избивавшие Андронова «позаимствовали» боксерские перчатки. Все опрошенные подтвердили обстоятельства, рассказанные Дмитрием и Игорем.
Надо сказать, что место, где били подростков, с точки зрения «конспирации» сотрудники «правоохранительных органов» выбрали весьма неудачно. «Выбивалка» для ковров расположена в центре большого двора, окруженного пятиэтажками. Так что свидетелей событий, многие из которых знали лично и Андронова и Горохова, набралось порядочно.
Далее события развивались следующим образом. 8 января 2007 года на основании постановления и.о. дознавателя Павловского РОВД в помещении Павловского отдела СМЭ экспертом Е. Кожевниковым в присутствии М. Андроновой была произведена судебно-медицинская экспертиза Д. Андронова. В ходе экспертизы у Андронова Д.А. были зафиксированы кровоподтеки спины и правого плеча, а также ссадина правого бедра.
В этот же день, по словам матери Игоря Горохова, ее сын также прошел медицинское освидетельствование. Однако акт освидетельствования, со слов Гороховой, был передан Гороховым заместителю городского прокурора Яхьяеву, поэтому сделать выводы о наличии или отсутствии у Горохова телесных повреждений не представилось возможным. Тем не менее с 10 по 24 января Игорь Горохов находился на лечении в поликлинике МСЧ «Павловский автобус» с диагнозом «сотрясение головного мозга, ушиб верхних конечностей и позвоночника». Данный факт подтверждается справкой.
С 11 по 23 января 2007 года Дмитрий Андронов также находился на лечении в городской клинической больнице № 40 (Нижний Новгород), с диагнозом «сотрясение головного мозга», что подтверждается медицинской документацией.
С 15 по 22 февраля 2007 года Дмитрий Андронов лечился в Дзержинском госпитале ветеранов войн с диагнозом «синдром вегетативной дистонии на фоне сотрясения головного мозга», что подтверждается медицинской документацией.
Андронова обратилась с заявлением о применении насилия к ее сыну 8 января.
После этого начался так называемый прокурорский «пинг-понг».
29 января 2007 года павловским городским прокурором Лебедевым было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.
16 февраля 2007 года данное постановление было отменено первым заместителем прокурора Нижегородской области, и материал был направлен на дополнительную проверку.
26 февраля 2007 года старший следователь прокуратуры Нижегородской области Ушаков вынес повторное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.
1 марта 2007 года заместителем прокурора Нижегородской области данное постановление было отменено и возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 286 Уголовного кодекса РФ («превышение должностных полномочий с применением насилия»).
24 июля 2007 года старший следователь прокуратуры Нижегородской области Патяева вынесла постановление о прекращении уголовного дела № 145408 «за отсутствием в действиях сотрудников правоохранительных органов состава преступления».
Вот так. И уважаемую госпожу Патяеву совершенно не интересует тот факт, что доводы Дмитрия Андронова и Игоря Горохова о применении к ним насилия сотрудниками правоохранительных органов подтверждаются медицинскими документами, а также показаниями целого ряда лиц, которые непосредственно видели, как подростков избивали сотрудники правоохранительных органов,
Более того, юристами КПП в ходе проведения общественного расследования не получено сведений о том, что Андронов и Горохов оказывали какое-либо сопротивление сотрудникам правоохранительных органов или оказывали иное противодействие, которое могло явиться основанием для применения физической силы.
Доказательств того, что насилие к Дмитрию и Игорю применялось именно сотрудниками правоохранительных органов, собрано достаточно. А так как избиение парней было продолжительным и производилось с целью получения признательных показаний, можно утверждать, что насилие по отношению к указанным лицам являлось пыткой.
Проведя всестороннее расследование юристы-правозащитники пришли к выводу о том, что «в ходе общественного расследования собраны достаточные данные, подтверждающие, что к Андронову Д.А. и Горохову И.Г. 07 января 2007 года применялись пытки, а также бесчеловечное и унижающее достоинство обращение.
Исходя из анализа сведений, полученных в ходе общественного расследования, можно сделать вывод о том, что в отношении Андронова Д.А. и Горохова И.Г. государством была нарушена ст. 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод».
Прокуратуре же, видимо, никакие Европейские конвенции – общепринятые и общезначимые – даром не нужны.
Дело об избиении подростка она возобновлять не собиралась. А вот состряпанное на скорую руку дело об «изнасиловании» развернула очень быстро.
Уже 26 февраля 2007 года постановлением судьи Павловского городского суда в отношении несовершеннолетнего Дмитрия Андронова, «обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст. 131 и 132 УК РФ», была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.
С 26 февраля 2007 года по 2 марта 2007 года Дмитрий Андронов содержался в ИВС при РОВД г. Павлово, а 2 марта 2007 г. его перевели в следственный изолятор ИЗ-52/1, который находится в Нижнем Новгороде.
9 марта 2007 года судебная коллегия по уголовным делам Нижегородского областного суда, рассмотрев жалобу защитника Дмитрия, отменила постановление об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и приняла решение об освобождении подростка. Это определение областной суд вынес около 15 часов дня 9 марта 2007 года.
В 16 часов того же дня мать Дмитрия Андронова, законный представитель Дмитрия, а также работник Нижегородского областного суда лично доставили кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Нижегородского областного суда в следственный изолятор ИЗ-52/1.
Однако в нарушение ч. 2 ст. 22 Конституции Российской Федерации, согласно которой содержание под стражей допускается только по судебному решению, и ч. 1 ст. 5 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, согласно которой, право на свободу может быть ограничено только судом и только на основании закона, администрация учреждения, где содержался Дмитрий, не освободила несовершеннолетнего из-под стражи. На неоднократные требования матери о немедленном освобождении сына представители СИЗО ответили отказом, мотивируя это тем, что «рабочий день закончился», и пояснив при этом, что отпустят парня только утром в понедельник, 12 марта.
К этому времени с момента вынесения судом определения об освобождении прошло бы уже 65 часов. После сообщения защитника Андронова о том, что администрация следственного изолятора отказывается освобождать несовершеннолетнего Дмитрия Андронова, сотрудниками Комитета было принято решение немедленно выехать в СИЗО. Вечером 9 марта 2007 года сотрудники Комитета против пыток вместе с матерью Дмитрия Андронова и его защитником после получения в СИЗО отказа выполнить решение Нижегородского суда об освобождении подростка проинформировали прокуратуру области о том, что администрация СИЗО отказывается выполнять распоряжение суда. Информация о незаконных действиях сотрудников изолятора была доведена до ГУВД Нижегородской области. Руководитель Отдела по связям с общественностью ГУВД полковник А. Горбатов, получив соответствующую информацию, обратился к руководству ГУФСИН.
В результате всех этих действий 10 марта 2007 года в 10 часов утра Дмитрий Андронов был освобожден. Естественно, позиция администрации СИЗО, которая отказывалась выполнить решение суда и освободить Дмитрия сразу по получении документов из Нижегородского областного суда, явилась грубым нарушением действующего законодательства. В результате действий сотрудников следственного изолятора несовершеннолетний подросток незаконно пробыл под стражей почти 20 часов.
В апреле при поддержке Комитета против пыток Мария Андронова, которая, кстати говоря, все время нахождения сына под стражей держала объявленную голодовку, подала иск о компенсации морального вреда Дмитрию.
23 мая 2007 года Советский районный суд Нижнего Новгорода удовлетворил требования истца в полном объеме и обязал Министерство финансов России (в лице Управления Федерального казначейства по Нижегородской области) выплатить Дмитрию Андронову компенсацию морального вреда в размере 35 тысяч рублей.
Однако Управление Федерального казначейства с решением не согласилось и обжаловало его в судебной коллегии по гражданским делам Нижегородского областного суда. Нижегородский областной суд отменил постановление судьи Фирсовой и направил дело на новое рассмотрение в Советский районный суд.
И вот совсем недавно, 21 сентября, повторно рассмотрев дело, Советский районный суд постановил взыскать в пользу истца 20 тысяч рублей с ФСИН РФ в лице Управления Федерального казначейства.
Сейчас работа по делу подростка продолжается. Компенсация вреда, нанесенного Андронову ФСИН, – случай, конечно, уникальный, по крайней мере, для Нижегородской области. Однако главная задача для сотрудников КПП в деле Андронова сейчас – добиться возобновления уголовного дела по факту избиения подростка. Предстоит ежедневная трудоемкая работа для того, чтобы «убедить» прокуратуру соблюсти нормы закона.
Впрочем (скажем без ложной скромности), к такой работе правозащитникам из Комитета не привыкать. Ведь только по состоянию на конец сентября 2007 года в производстве подразделений КПП находится 177 дел о пытках.
