Александр Константинов

Депутатское милосердие

"Мы амнистируем лиц, не представляющих большой общественной опасности", - так обычно объясняют любую амнистию. Но тогда возникает резонный вопрос: если эти граждане не представляли собой "большой общественной опасности", то зачем их вообще нужно было сажать? Ведь существуют иные уголовно-репрессивные меры.

Попробуем подсчитать (раз уж думцы, вот хотя бы тот же бывший эспээсовец, а ныне единоросс Крашенинников, этим себя не утруждают), во что обходится содержание этих "не представляющих большой общественной опасности" лиц государству, а если точнее, гражданам-налогоплательщикам.

Меньше шести месяцев у нас никто не сидит. Это значит - 180 дней. Если брать даже по минимуму, предположим, один доллар в день на питание и один доллар на другие расходы (зарплата охраны, следственные действия, автозаки, охраняющие овчарки, всякие официальные бумаги, эксплуатация охранных систем и т.д., и т.п.), то получается, что на одного амнистированного уже потрачено 360 долларов. Под амнистию, как правило, подпадает не менее десяти тысяч осужденных. Итого - 3 миллиона 600 тысяч долларов. Но шесть месяцев у нас редко кто сидит, обычно - не меньше года. Да и под амнистию подпадает поболе, чем 10 тысяч.

"В первую очередь решение Госдумы коснется осужденных и находящихся под судом или следствием беременных женщин, а также пожилых людей (женщин старше 55 лет и мужчин старше 60 лет), женщин с малолетними или нетрудоспособными детьми на руках. Но они освобождаются от уголовной ответственности лишь в том случае, если не совершили тяжких или особо тяжких преступлений и срок наказания у них не больше 5 лет. Всего граждан, подпадающих под амнистию, по самым скромным подсчетам, около 14 тысяч", - сообщил Павел Крашенинников. Если же конкретнее, то амнистия распространяется на осужденных за преступления, совершенные в возрасте до 16 лет, к лишению свободы на срок до пяти лет включительно; осужденных за преступления, совершенные в возрасте от 16 до 18 лет, к лишению свободы на срок до пяти лет включительно и ранее не отбывавших наказания в воспитательных колониях; осужденных за умышленные преступления, совершенные в возрасте до 18 лет, к лишению свободы на срок свыше пяти лет, отбывших не менее половины назначенного срока наказания; женщин, имеющих несовершеннолетних детей; беременных женщин; мужчин и женщин пенсионного возраста, но только тех, кто не совершал тяжких и особо тяжких преступлений. Итого, как сказано выше, амнистировано будет не менее 14 тысяч человек. Но если они совершили преступления, то почему их надо прощать?

Мне возразят: это же гуманизм! А я думаю, что гуманнее было бы сразу применить к ним иные меры, а не лишение свободы.

Могут возразить и так: человек исправился, и его надо амнистировать. Да, конечно, человек может и исправиться, и глубоко раскаяться, и... да мало ли что еще может с ним произойти. Но ведь существует институт помилования, когда та же амнистия применяется по отношению к конкретному человеку - Петрову, Иванову, Сидорову. Никто не мешает президенту миловать таких людей.

Кроме помилования, существует еще и институт условно-досрочного освобождения. Веди себя хорошо и через определенное время тоже будешь освобожден раньше срока. И это, кстати, широко практикуется.

Для сравнения: в 2003 году во Франции было помиловано 909 человек (1,2 % от общего числа освободившихся), а амнистировано всего 10. В тот же период в России было помиловано президентом всего 152 человека (0,1 % от общего числа освобожденных), то есть в абсолютных цифрах почти в шесть раз меньше, чем во Франции, и более чем в десять раз меньше в процентном отношении к общему числу освободившихся. Надо также учитывать, что общая численность заключенных во Франции меньше, чем в России, раз в пятнадцать.

Иначе говоря, французы исповедуют индивидуальный подход. И это правильно.

Вполне понятно, почему еще лет пять назад Минюст ратовал за чуть ли не ежегодные амнистии. Численность зеков была такова, что они не только не умещались во всех колониях и следственных изоляторах, но их было трудно охранять, кормить, одевать... Сейчас же наполняемость СИЗО почти не превышает норм, а наполняемость колоний составляет примерно 80 процентов. Перенаселенности нет.

Хотя численность заключенных все равно огромная и уменьшать ее надо. Но не таким путем.

Вероятно, народным представителям следовало бы пристальнее изучить практику "посадок", проблему почти полного отсутствия оправдательных приговоров, а также поинтересоваться, почему так много обращений в Европейский суд по правам человека направляется из РФ. Не меньшее значение имеет и следственная практика, и персональный состав судейского корпуса и надзирающих структур.

Кстати, члены Общественного совета при Минюсте предлагали более обширную амнистию, которая должна была коснуться 20-30 тысяч человек. Однако Госдума не поддержала идею, дав законопроекту отрицательное заключение, смысл которого, по словам члена Московской Хельсинкской группы Валерия Борщева, сводился к одному слову - "нецелесообразно". Думцы все-таки поняли, что освобождать 20-30 тысяч не самых законопослушных граждан - не лучший путь для снижения преступности. И хотя рецидив среди амнистированных, как правило, ниже, чем среди освобождающихся обычным путем, тем не менее он есть.

Хотелось бы, чтобы при объявлении таких вот думских инициатив учитывалось и мнение пострадавших от преступлений. Но кому это интересно?

Нельзя забывать и о том, что частые амнистии, в особенности предусматривающие освобождение от уголовной ответственности широкой категории граждан, девальвируют их политико-правовую значимость, формируют в общественном сознании чувство вседозволенности и безнаказанности.