|
| Содержание |
"Меня спрашивали в ФСБ о Пасько. Я сказал, что видел его эпизодически... Один раз в офисе NHK.
Компания NHK занималась обычной журналистской тематикой, в военной области их интересовала экология...
Допрашивал старший следователь ФСБ Василенко (сын прокурора Приморского края - прим. ред.). С моих слов он не все записывал правильно. Протокол я подписал, в этом моя вина, в силу моей природной неграмотности. Мне сказали, что еще будут разбираться, уточнять, что все предположительно.
Допрос длился без перерыва с 10 утра до 7 вечера. Было три очных ставки; три разных следователя, разъясняли жестко, говорили: если не будешь говорить так, как написано (в первом протоколе допроса - прим.авт.), то возбудят уголовное дело в отношении меня. Говорил это Казимиров.
Для меня было неожиданностью, что Пасько сотрудничал с NHK, я его там почти не видел... Не было такого, чтобы Такао Дзюн (директор корпункта NHK во Владивостоке - прим.ред.) говорил, что Пасько передавал ему
Однажды Такао показал мне чертежик, рисунок: квадратики, прямоугольнички...
Такао говорил, что их интересует только открытая информация. Действительного наименования внешних частей не звучало. А по хранилищам РАО я читал доклад Гринпис, очень много конкретных данных публиковалось в газете "Владивосток".
После допросов, трех очных ставок были беседы. Они (сотрудники ФСБ - прим.ред.) выложили мне факты о моем сотрудничестве с NHK и сказали, что все будет зависеть от того, что я скажу и в какой роли пойду: свидетелем или в другой - подозреваемым или обвиняемым... Я давал показания, но на бумаге это было не так, было изложено... не точно.
Когда дело уже в суде было, со мной беседовали. Не очень симпатично, говорили, думай, чтобы этот суд не закончился районным судом в отношении тебя. Казимиров говорил. В ФСБ беседа была. Вызвали по телефону...
Когда я взял текст (допроса первого - прим.ред.) для просмотра, это был принципиально другой текст, не прямая запись беседы, а запись по мотивам беседы. Допрашивал и записывал Василенко, его рукой было записано, что большая часть деятельности NHK связана с военной тематикой.
Статьи Пасько я читал почти все. По их направленности могу сказать, что это чисто журналистская деятельность никаким образом не связанная с выдачей государственной тайны. Статьи Пасько были очень острые, он критиковал высокое начальство, писал об экологии и ЖРО... Иногда я пугался за него. Я завидовал его смелости.
Мне показали схему, и следователь (Василенко - прим.ред.) сказал, что она изъята у Пасько (в протоколе обыска на квартире Пасько ни данная схема, ни другие, якобы изъятые там же документы, не значатся - прим.ред.). Она была
Да, была беседа и у прокурора Осипенко. Потом он ее оформил как протокол допроса. О своих правах согласно законов я узнал уже после того, как подписал протокол, который не читал. Схему Осипенко не предъявлял, хотя вопросы по ней задавал. Я сказал ему, что количество объектов было другое. А он сказал, что торопится, ему надо уходить, хотя до этого много времени было...
На допросах в ФСБ я сначала один раз расписался перед допросом, а после уже - раза два или три, после чего узнал, что я мог не свидетельствовать против себя, мог не отвечать на некоторые вопросы и собственноручно записывать ответы... Меня постоянно торопили: давай. говори, говори, не останавливаясь...
Сотрудник NHK Деке (?- нрзб) разговаривал с Пасько по телефону об экологии, об утилизации... А в протоколе записано, что речь шла о военной тематике.
То, что я говорил, как предположение, в протокол записано как утверждение. Муравенко (следователь по особо важным делам ФСБ РФ - прим. ред.) обязал меня расписаться под протоколом, хотя я хотел внести изменения. Но он не дал, сказал, что все будут потом знакомиться и уточнять. Но остались только мои подписи...
Эти показания родились из того первого протокола, который шел под прессом... Был жим... Я заявлял Муравенко: давайте внесем изменения. Он отказал. Мне сказали, что я не имею права вносить изменения и дополнения и требовали, чтобы я повторял...
О РАО... Красный вымпел... Пасько... Этого ничего не было. Это фантазии Василенко."
От редакции:
Несмотря на то, что свидетель прямо указал, что показания выбивались из него, что нарушались нормы УПК, судья Савушкин, тем не менее, продолжал оглашать показания, данные Ралиным на предварительном следствии, пытаясь оказать на свидетеля давление с целью изменения его показаний, уже данных в суде. К чести Ралина, он не поддался давлению судьи.
Кроме того, Савушкин сам постоянно нарушал УПК, не давал возможности ни защите, ни Пасько делать заявления, заявить ходатайства, задавать многие вопросы свидетелю, касающиеся, например, провокации в отношении NHK в поселке Хасан.
На протяжении допросов свидетелей так или иначе было ясно, что на них оказывалось давление в ФСБ. Ралин проявил мужество, открыто сказав об этом...
(См. также хронику суда за 2 апреля)