Дело Пасько - 2

Содержание Главная страница

Приговор суда первой инстанции

(с комментариями и пояснениями)

ПРИГОВОР

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

20 июля 1999 года г Владивосток

ВОЕННЫЙ СУД ТИХООКЕАНСКОГО ФЛОТА в составе:

Председательствующего - подполковника юстиции САВУШКИНА Д.П.

народных заседателей: подполковника ПОЛОВНИКОВА В.П. и подполковника ДРОНОВА А.П.

При секретаре: ЗУБРИХИНОЙ О.Е.

с участием государственных обвинителей - старшего помощника военного прокурора ТОФ полковника юстиции Осипенко К.П., помощника этого же прокурора подполковника юстиции Погодина В.К., защитников-адвокатов Римкунаса И.И., Пышкина А.Ф., Герина Я.М., Котлярова О.С., общественных защитников Максименко Ю.С. и Ткаченко А.П., в закрытом заседании, в помещении суда рассмотрел дело по обвинению капитана 2 ранга

ПАСЬКО Григория Михайловича, родившегося 19 мая 1962 гола в селе Крещеновке Нововоронцовского района Херсонской области Республики Украина, украинца, с высшим образованием, женатого, ранее не судимого, награжденного тремя медалями, состоящего на воинской службе с 1979 года, в том числе в качестве офицера с 1983 года, в совершении преступления, предусмотренного ст. 275 УК РФ.

Судебным следствием военный суд, -

у с т а н о в и л:

Пасько, являясь начальником отдела боевой подготовки редакции газеты ТОФ "Боевая вахта", в 1993 году стал собирать и передавать представителям японских средств массовой информации различные материалы, в основном подготовленные в воинских частях, либо сообщать им интересующие их сведения с тем, чтобы наряду с денежным довольствием получать гонорары и вознаграждения, то есть заниматься другой оплачиваемой деятельностью, которая, несомненно, была связана с исполнением обязанностей военной службы.

2 ноября 1993 гола ответственный редактор "Боевой вахты", признав, что указанная деятельность препятствует надлежащему исполнению Пасько вышеупомянутых обязанностей, предупредил его о неполном служебном соответствии.

В том же году приказами Командующего Флотом и ответственного редактора ему было объявлено еще два дисциплинарных взыскания: за несанкционированную передачу им иностранным лицам материалов о работах, проводимых в интересах Тихоокеанского флота, и за нарушение правил подготовки "к печати корреспонденции", содержащей сведения "военного характера".

Несмотря на отсутствие официальных документов, в которых бы признавались незаконными вышеприведенные приказы либо нормативные правовые акты Министерства обороны (наставление по защите государственных секретов в Вооруженных Силах, наставление по служебной переписке и делопроизводству в армии и военно-морском флоте, приказ МО РФ 1996 года N 355 "Об издательской деятельности в Вооруженных Силах РФ", и иные), изданные во исполнение законодательных актов о государственной и иной охраняемой законом тайне, устанавливающие требования режима секретности и порядок использования служебной информации ограниченного распространения при подготовке к публикации материалов об армии и флоте, Пасько не прекратил заниматься указанной выше деятельностью, сопряженной, как и прежде, с нарушением упомянутых требований и порядка.

Общественную опасность такой деятельности он, безусловно, сознавал, так как она противоречила не только вышеназванным актам (приказам), но и положениям ст. 29 Конституции РФ, ст. 47 Закона РФ "О средствах массовой информации", разрешающим получение, передачу, распространение информации лишь законными способами, ст.ст. 10, 24 Закона РФ "О статусе военнослужащих" (в ред. 1993 года), ст. 21 Устава внутренней службы Вооруженных Сил РФ, требованиям Положения о редакции, издательстве и типографии газеты военного округа (группы войск, флота) 1996 года, обязывающим каждого военнослужащего строго соблюдать общевоинские уставы, беспрекословно выполнять приказы и директивы Министра обороны, использовать должностные обязанности исключительно в интересах службы, а также положениям закона РФ "О государственной тайне", ст. 4 упоминавшегося закона "О СМИ", согласно которым должностные лица не вправе злоупотреблять свободой массовой информации.

Свои служебные обязанности Пасько использовал вопреки интересам службы систематически, причем во всех случаях из корыстной заинтересованности.

Вывод суда о том, что свои служебные обязанности ПАСЬКО систематически использовал вопреки интересам службы и во всех случаях из корыстной заинтересованности, не соответствует материалам дела, и суд не привел доказательства в приговоре в подтверждение этого вывода.

В 1995-1997 годах он, добившись допуска в режимные войсковые части 40752 и 63916 под предлогом написания статей для опубликования в "Боевой вахте" либо создания видеосюжетов в интересах России, ее граждан и Вооруженных Сил, произвел фото-и видеосъемку некоторых объектов на технических территориях (в частности чехлов и транспортных контейнеров в октябре 1997 года) без согласования с соответствующими должностными лицами.

О предстоящих посещениях данных частей и о полученных результатах он информировал директора корпункта японской телерадиокомпании "NHK" во Владивостоке, поскольку тот, стремившийся получить интересующие его сведения или их носители любыми путями, в том числе неофициальными, ежемесячно выплачивал ему за такого вида сотрудничество примерно 300 долларов США.

В июне-июле 1996 года Пасько сообщил названному директору служебную информацию ограниченного распространения, а именно, место и примерную дату отправки эшелона с отработанным ядерным топливом.

В июле того же года он снял указанный эшелон с помощью видеокамеры, полученной в корпункте "NHK", после чего передал видеоматериал за разовое вознаграждение в размере не менее 500 долларов США руководителю упомянутого корпункта.

В первой половине 1997 года Пасько передал этому же руководителю видеоматериал, отснятый в нескольких местах, в том числе 27-28 февраля того же года на технической территории войсковой части 63916, получив за это очередное разовое денежное вознаграждение.

В обоих случаях им были проигнорированы требования, содержащиеся в вышеназванных законах и нормативных правовых актах, в соответствии с которыми ему надлежало произвести предварительную тщательную проверку материалов на наличие в них сведений, составляющих государственную или иную охраняемую законом тайну.

Не соблюдались Пасько вышеупомянутые требования и в части, касающейся разработки материалов (сбора информации) о режимных объектах.

Примерно в 1996 году он самовольно на неучтенном листе изготовил схему технической территории войсковой части 40752 с пояснениями, раскрывающими расположение, а также предназначение наиболее важных инженерно-технических сооружений и в целом режимного объекта, то есть содержащую сведения, подлежащие засекречиванию.

Необходимую информацию Пасько получал, злоупотребив доверием, оказанным ему в силу его служебного положения.

Схемой он планировал проиллюстрировать текст своей книги об утилизации радиоактивных отходов на ТОФ, подготавливаемой к изданию, без предварительной идентификации содержащихся в ней сведений со сведениями, составляющими государственную тайну, или проверки на наличие в ней иных сведений, запрещенных к открытому опубликованию.

28 февраля 1997 года Пасько наряду с производством фото-и видеосъемок, указанных выше, несанкционированно опрашивал по имеющемуся у него перечню вопросов, подготовленных японской стороной и направленных на получение различных сведений, в том числе не подлежащих открытому опубликованию, главного инженера войсковой части 63916 Сангишева Р.Я.

О наличии у него этого перечня и о его намерении собрать вышеупомянутые сведения знал директор корпункта "NHK", который после возвращения Пасько из командировки посчитал не только необходимой, но и безотлагательной встречу с ним.

Занимаясь сбором других материалов, информации, Пасько также использовал оказываемое ему доверие.

31 января 1997 года он, получив в штабе ТОФ у Амирова К.Х. экземпляр N 2 секретного "Руководства по поисково-спасательному обеспечению полетов космических аппаратов силами ВМФ (РПСО КА-93), тайно изготовил ксерокопию 10 листов этого документа.

В марте того же года ему удалось скрытно ксерокопировать полученный у помощника Командующего флотом по финансово-экономической работе доклад, содержащий информацию ограниченного распространения, а в ноябре - содержащие такую же информацию материалы, которые были получены им в Управлении сельского хозяйства Администрации Приморского края.

Благодаря своему служебному положению Пасько получил и следующие материалы:

- в августе-ноябре 1997 года в техническом управлении ТОФ - "Справку-доклад. I. Утилизация и содержание на плаву атомных подводных лодок ТОФ", "Перечень ПЛА, на которых имели место ядерные и радиационные аварии", содержащие сведения, раскрывающие действительные наименования атомных подводных лодок (режимных объектов, не подпадающих под действие международных договоров), то есть сведения, подлежащие засекречиванию;

- в этот же период в управлении ракетно-артиллерийского вооружения ТОФ - материалы, озаглавленные "III. Утилизация оружия и вооружения", "содержащие" действительное наименование войсковой части 63916, то есть секретные сведения.

В нарушение требований режима секретности, а также порядка обращения с документами (материалами), содержащими сведения ограниченного распространения (то есть порядка, определенного как приказом МО 1983 года N 170, так и Положением, утвержденным Постановлением Правительства РФ от 3 ноября 1994 года N 1233), Пасько учет размноженных материалов не произвел, хранил их по месту жительства, следовательно, в условиях, когда не исключался доступ к ним посторонних лиц.

Сведения, содержащиеся в "Справке-докладе", в том числе запрещенные к открытому опубликованию, он, вопреки установленному порядку, включил в подготавливаемый к публикации материал, озаглавленный "Меры предусмотрены, долги не погашены".

Фрагменты материалов об утилизации, материалы, касающиеся сотрудничества Администрации Приморского края с Комитетом сельского хозяйства КНДР, а также материалы о предприятиях оборонной промышленности, полученные им в октябре 1997 года у председателя краевого комитета профсоюза работников судостроения, содержащие информацию ограниченного распространения, он намерен был передать за денежное вознаграждение директору корпункта "NHK" или корреспонденту японской газеты "Асахи симбун" Тадаши Окано, с которым сотрудничал с 1996 года, оказывая ему из корыстных побуждений содействие в сборе указанных выше материалов либо получении интересующей его информации, в том числе ограниченного распространения.

10-11 сентября 1997 года Пасько присутствовал в качестве исполняющего обязанности ответственного редактора "Боевой вахты" на заседании Военного Совета ТОФ и разборе зачетно-тактических учений мобильных сил флота.

Проигнорировав в очередной раз требования Наставления по защите государственных секретов, он законспектировал на неучтенных листах выступления участников указанных Совета и разбора.

Данные записи, содержащие сведения, составляющие государственную тайну, были изъяты у него на квартире в ходе обыска 20-21 ноября того же года.

В судебном заседании подсудимый виновным себя в совершении вышеописанного преступного деяния не признал.

Он показал, что положений Конституции РФ и федеральных законов не нарушал.

Требования приказов Министра обороны в части, не противоречащей действующему законодательству, выполнял.

Сотрудничая с представителями японских СМИ, обменивался с ними только открытой информацией, в основном касающейся утилизации радиоактивных отходов и экологии, иногда консультировал видеосюжеты, подготовленные на эти же темы корпунктом "NHK", за что директор корпункта выплачивал ему разовые гонорары в размере от 100 до 300 долларов США. После получения гонорара он заполнял бланк расписки, аналогичный тому, который признан вещественным доказательством.

Также он разрешил руководителю корпункта использовать для показа по японскому телевидению два видеосюжета (об отправке спецэшелона и разделке ракет типа "Шторм", "Волна"), снятых им по согласованию с командованием флота и администрацией завода "Красный вымпел", однако денежные вознаграждения за это ему не выплачивались.

Сведения о флоте, иные сведения или их носители собирал с целью написания статей и книг. Инициаторами сбора являлись, как правило, должностные лица флота. Материалы, касающиеся ядерных и радиационных аварий, получил в техническом управлении в связи с обращением к нему Тищенко г.Г.

Статьи публиковал либо намерен был опубликовать как в газете "Боевая вахта", так и в других СМИ, в том числе японских.

Записи, сделанные им на Военном Совете и через пару дней после разбора зачетно-тактических учений со слов выступающих на этом разборе лиц, ему были необходимы для составления соответствующего отчета, написания итоговой статьи по результатам боевой подготовки за 1997 год и, кроме того, проведения занятий с подчиненными "об изменениях в структуре флота".

"Схему БТБ рисовал возможно"он, "но не всю и до 1996 года, когда писал книгу об утилизации радиоактивных отходов на ТОФ и планировал ее проиллюстрировать, в том числе упомянутой схемой, разумеется неполной".

Перечень вопросов, приобщенный к делу в качестве вещественного доказательства, находился среди материалов, переданных ему для ознакомления Ворожбитом.

Этот перечень он обсуждал с различными должностными лицами, в том числе с начальником УРАВ ТОФ Моисеенко, так как хотел написать статью "о провокационной направленности вопросов".

Материалы, озаглавленные "111. Утилизация оружия и вооружения" он " мог получить у Моисеенко или по его уазанию у Малышко или у кого-либо другого из офицеров УРАВ".

Пасько не оспаривал, что в его компьютере имелся файл, содержащий проект статьи "Меры предусмотрены, долги не погашены", который был подготовлен им с использованием материала "Справка-доклад.1. Утилизация и содержание на плаву атомных подводных лодок ТОФ".

Признал он и то, что снял без соответствующего разрешения ксерокопию "вводной и заключительной частей РПСО КА -93",полученного у Амирова.

Вместе с тем Пасько отрицал хранение по месту жительства материалов, содержащих сведения, составляющие государственную тайну или информацию ограниченного распространения.

Отрицал он и разглашение в ходе разговора с Такао Дзюн в 1996 году сведений о месте и предполагаемой дате отправки спецэшелона.

В отношении изъятых у него на таможне материалов Пасько пояснил,что взял их с собой в Японию для работы над статьями, а не для передачи Тадаши Окано.

Пояснить, у кого конкретно он получил "справку-доклад", копировал ли доклад помощника командующего флотом по финансово-экономической работе, обсуждал ли "вопросник" с Такао Дзюн, Пасько отказался.

Отказался он ответить и на вопросы, касающиеся условий правомерности действий лица, не выполнившего приказ, и права военнослужащего на обжалование в суд действий (решений) органов военного управления и воинских должностных лиц, в том числе о включении в носители сведений, составляющих государственную тайну, сведений, не подлежащих засекречиванию.

Между тем виновность Пасько в содеянном подтверждается следующими, тщательно исследованными в судебном заседании доказательствами.

Свидетель Отекин Ю.П. (бывший ответственный редактор газеты "Боевая вахта") показал, что в 1993 году Пасько, исполняя обязанности начальника отдела боевой подготовки редакции газеты, стал заниматься различной деятельностью в интересах других СМИ, которая препятствовала надлежащему исполнению им своих обязанностей.

За это, а также за несоблюдение требований режима секретности и порядка использования служебной информации ограниченного распространения при подготовке к публикации материалов о Вооруженных Силах РФ Пасько несколько раз привлекался к дисциплинарной ответственности.

Данные показания подтверждаются копиями служебной карточки и приказа Командующего ТОФ 1993 года N 411, согласно которым Пасько объявлялись: 28 апреля 1993 года "выговор за грубое, сознательное нарушение установленного порядка сдачи материалов в секретариат, приведшее к задержке с выходом газеты"; 2 ноября того же года "предупреждение о неполном служебном соответствии за упущения в служебной деятельности, самоустранение от исполнения обязанностей и прямое невыполнение распоряжений и приказаний руководства редакции"; 9 ноября "строгий выговор за несанкционированную передачу иностранным лицам материалов о работах, проводимых в интересах Тихоокеанского флота, систематическое нарушение установленных правил подготовки к опубликованию материалов на военную тематику"; 30 июня 1995 года "строгий выговор за неявку на службу в течение трёх суток и невыполнение задания"; 18 сентября 1996 года "строгий выговор за разглашение в статье "Наш эшелон, лети вперёд !" запрещенных к опубликованию сведений" и 15 мая 1997 года "выговор за некачественную подготовку материалов к публикации, приведшую к разглашению сведений закрытого характера ".

Из копий докладных записок начальника отдела боевой подготовки редакции газеты ТОФ "Боевая вахта" капитана 2 ранга Пасько г.М. следует, что он, обращаясь в 19996 году к начальнику штаба ТОФ, а через год к Командующему флотом, просит разрешить ему производство видеосъёмок "об утилизации АПЛ и РАО на ТОФ", а также сбор в соответствии с редакционным планом различных материалов, в том числе "о вывозе ОЯТ спецэшелоном, утилизации АПЛ и БПБП".

По показаниям свидетеля Верховода В.А. (бывшего заместителя ответственного редактора газеты "Боевая вахта"), данным им после оглашения названных выше записок, указанные обращения Пасько являются нарушением субординации и, кроме того, свидетельствуют о стремлении последнего подготовить материалы в интересах других СМИ со ссылкой на редакционный план.

Верховод В.А. также показал, что в сентябре 1997 года он исполнял обязанности редактора, а Пасько - обязанности заместителя редактора и поэтому мог присутствовать на Военных Советах или иных служебных совещаниях.

Пасько проинформировал его о результатах Военного Совета, состоявшегося 10 сентября, но только в части, касающейся оценки командованием деятельности редакции. Сообщал ли ему Пасько информацию об итогах разбора зачетно-тактических учений, он не помнит. О намерении Пасько провести занятия с подчинёнными об изменениях в структуре флота ему ничего не известно.

Сбор материалов в администрации Приморского края, отметил он далее, Пасько проводил по своей инициативе, не уведомляя его об этом.

Факт присутствия Пасько на заседании Военного Совета ТОФ 10 сентября 1997 года подтвердил свидетель Ушаков М.А. (секретарь Военного Совета)Б который, кроме того, показал, что после окончания работы Совета находившиеся в зале лица стали обсуждать итоги зачётно-тактических учений мобильных сил флота.

Показания Ушакова М.А. в данной части согласуются со справой Рязанцева В.Д. (заместителя Командующего), согласно которой в разборе "ЗТУ" 11 сентября 1997 года "участвовали лица в соответствии со списком приглашённых на заседание Военного Совета ТОФ".

Из показаний Шевченко И.Т. (помощника Командующего ТОФ по финансово-экономической работе), в свою очередь подтвердившего присутствие Пасько на совещаниях по секретным вопросам, усматривается, что в марте 1997 года этот свидетель передал Пасько, по просьбе последнего, свой доклад для использования содержащейся в нем информации при подготовке к публикации в "Боевой вахте" статьи по финансовым проблемам. Примерно через 40 минут Пасько вернул ему доклад, заявив, что "всё что ему надо, он записал". В ходе предварительного следствия свидетель узнал, что при обыске квартиры Пасько была изъята ксерокопия вышеупомянутого доклада. Разрешения на снятие копии с доклада Шевченко Пасько не давал. О том, что тот может злоупотреблять доверием, свидетель не подумал.

Были уверены в порядочности Пасько и соблюдении им правил работы с носителями секретных сведений или информации ограниченного распространения и свидетели Амиров К.Х., Бомко Н.И., Понамарёв В.В., Тищенко г.Г., Панков В.И., Ворожбит В.В., Моисеенко И.Д..

По словам Амирова К.Х. (начальника отдела управления поисковых и спасательных работ ТОФ), 31 января 1997 года в штабе флота Пасько попросил у него экземпляр N2 секретного РПСО КА -93, не сказав о своем намерении изготовить ксерокопию отдельных листов. Об этом он, Амиров, узнал только после задержания Пасько, так как тот соответствующих отметки и учета не произвел.

Свидетель Бомко Н.И. (председатель упоминавшегося выше комитета профсоюза) показал, что в октябре 1997 года он передал Пасько ряд материалов для использования при подготовке к публикации в "Боевой вахте" якобы согласованной с редактором статьи.

С такой же целью, как показал свидетель Понамарев ВВ. (ведущий специалист группы внешнеэкономических и региональных связей управления сельского хозяйства администрации Приморского края), Пасько взял у него в ноябре 1997 года материалы, касающиеся сотрудничества названной администрации с комитетом сельского хозяйства КНДР. В процессе расследования дела ему стало известно, что Пасько самовольно ксерокопировал эти материалы.

Помимо этого свидетели заявили, что о запланированной передаче полученных у них материалов представителям других СМИ или возможном вывозе их за границу Пасько им не говорил.

Как видно из фамксимильного сообщения от 12 октября 1997 года, копий сводок "контроля телефонных переговоров" либо выписок из них за 22 мая, 24-25 августа, 4-7 сентября, 30 сентября- 2 октября, 3 - 6 октября, 8 октября и 6 ноября 1997 года, являющихся результатами оперативно-розыскных мероприятий, иных материалов дела, в том числе рукописных текстов, начинающихся словами "Здравствуй, Тадаши!", Пасько действительно скрыл, что собирает материалы об оборонных предприятиях, северокорейских рабочих по просьбе Тадаши Окано, которому он, кроме того, пообещал передать их во Владивостоке или в Японии.

Согласно оглашенным в суде показаниям свидетеля Тищенко г..Г. (бывшего зам. Начальника технического управления ТОФ), в августе 1997 года Пасько попросил оказать ему содействие в получении информации об авариях, происшедших на атомных подводных лодках ТОФ, в связи с чем он посоветовал обратиться к начальнику одного из отделов технического управления Панкову.

Из показаний Панкова В.И. явствует, что в августе-сентябре 1997 года названный свидетель разрешил Пасько взять у офицера Шурыгина несекретные приказы со списками личного состава, участвовавшего в ликвидации аварий, и перечень подводных лодок, на которых имели место ядерные и радиационные аварии, являвшийся выпиской из секретной телеграммы или директивы, так как тот планировал использовать этот "перечень" лишь при написании статьи о ветеранах подразделений особого риска.

Приказы, пояснил далее сведения (так в тексте приговора - прим. Ред.), Пасько вернул, "перечень" с его согласия оставил себе.

По утверждению Панкова, свидетеля, содержащиеся в "перечне", не подлежали засекречиванию. В то же время он подчеркнул, что на момент передачи "перечня" Пасько несколько подводных лодок, указанных в нем, входили в боевой состав ВМФ.

Ни упомянутый свидетель, ни свидетель Кривенко В.С. (бывший начальник технического управления), ни другие свидетели, допрошенные в судебном заседании, не смогли пояснить, у кого и при каких обстоятельствах получил Пасько в августе-сентябре 1997 года материалы, озаглавленные "Справка-доклад. 1. Утилизация и содержание на плаву атомных подводных лодок ТОФ".

Вместе с тем они пояснили, что данная справка была составлена именно в техническом управлении.

При осмотре в суде дел, истребованных из названного управления, выявлено, что в деле N353 ("утилизация ПЛА") за 1997 год отсутствует "Справка-доклад до 1.01.2001 г."

Как следует из копий "оперативных" сводок и выписок из них, в частности за 19 июня 1997 года, сведения, касающиеся атомных подводных лодок, (списанных, аварийных), или носители таких сведений Пасько начал собирать еще до вышеприведенной встречи с Тищенко г.Г., в указанный выше день (19 июня) он наряду с количеством списанных АПЛ сообщает Тадаши Окано информацию о базах, где они "лежат", обещает привезти материалы по этим лодкам, а затем звонит Виктору Степановичу (Кривенко) и под предлогом написания статьи для одной из московских газет с новыми данными про списанные лодки, утилизацию опрашивает его, 26и - 30 августа 1997 года он извещает "Тадаши", что у него есть материалы по утилизации лодок, ракет, но послать их ему не может, так как "из этих бумаг надо сокращать кое-что", после чего они договариваются, что "лучше сообщать информацию, содержащуюся в материалах, факсом".

Результатами оперативно-розыскных мероприятий подтверждается также получение Пасько в штабе ТОФ "справки-доклада".

Согласно копии сводки за 4 сентября 1997 года, Пасько информирует "В.Л.Кузнецова" о том, что 2 сентября в его папке лежали документы, "не подлежащие разглашению до поры, до времени", в том числе "подробная справка об утилизации, очень подробная справка о ядерных отходах".

По показаниям свидетеля Моисеенко И.Д. и Ворожбита В.В. (бывшего начальника одного из отделов УРАВ ТОФ), материалы, озаглавленные "111.Утилизация оружия и вооружения", являются частью справки-доклада начальника управления". В целом такая справка "является секретной". Как материалы оказались у Пасько, им неизвестно. Сами они ему их не передавали.

Свидетели также пояснили, что "перечень вопросов, являющийся вещественным доказательством по делу", с Пасько не обсуждали.

По словам Ворожбита В.В. этот "вопросник" Пасько несанкционированно мог взять, когда приходил к нему с целью ознакомиться с материалами, касающимися "договора о СНВ-2".

Из показаний Моисеенко И.Д., кроме того, усматривается, что в феврале 1997 года Пасько с его разрешения снимал на видеокамеру объекты на технической территории войсковой части 63916. Такую же съемку Пасько производил в его присутствии на заводе "Красный вымпел".

Согласно выписке из акта, утвержденного врио командира войсковой части 78396, являвшаяся секретной справка об утилизации за 1997 год уничтожена.

Свидетель Сангишев Р.Я. показал, что 28 февраля 1997 года Пасько задавал ему вопросы из Перечня вопросов к предложению российской стороны по утилизации жидкого ракетного топлива, который якобы был получен им в "Гринпис".

Факт телефонного разговора Пасько с Такао Дзюн после возвращения из командировки 28 февраля 1997 г., в ходе которого последний, узнал, что "Пасько пришлось туда ездить дважды и что там были серьезные проблемы", согласился безотлагательно встретиться с ним и поговорить, подтверждается протоколами осмотра кассеты с надписью "N 492 от 29.02.97 г." и результатами исследования этого вещественного доказательства судом.

О сборе Пасько информации для корпункта "NНК" свидетельствует выписка из сводки за 22 мая 1997 года, из которой следует, что "Такао просит Пасько письменно ответить на вопросы, которые ему привезет вместе с камерой и кассетами "Толя".

Вопросы, касающиеся деятельности войсковой части 63916 и завода "Красный вымпел", интересовался и Тадаши Окано, что подтверждается копией очередной сводки (за 19-20 июля 1997 года), согласно которой Тадаши, несмотря на наличие у него фотографий ракет "Волна", ранее переданных ему Пасько, просит последнего привезти ему "кадры этих ракет, чтобы просмотреть их".

Из копий сводок за 24- 25 августа, 4-7 сентября 1997 года и факсимильного сообщения от 5 сентября того же года усматривается, что содействие Тадаши Окано в сборе сведений о зачетно-тактических учениях, местах дислокации "военных баз", наличии либо отсутствии там подводных лодок, о химическом оружии Пасько оказывает в расчете на гонорары.

Из показаний свидетеля Кенкишвили М.О. (заместителя командира войсковой части 40752), Голуба В.И., Догадько И.В., Фомина А.Н, протокола осмотра журнала въезда-выезда автомашин и книги учета посетителей явствует, что в названную часть Пасько допускался несколько раз, в том числе в июле 1996 года, а также 14 и 22 октября 1997 года. В июле Пасько снял на видеокамеру эшелон для перевозки отработанного ядерного топлива, а 14 октября хотел снять этот же эшелон в движении, однако в этом ему было отказано. При работе на технической территории он допустил несанкционированную съемку чехлов и транспортных контейнеров.

Последнее обстоятельство подтверждается также резолюцией Конева А.В, наложенной на докладной записке Пасько 9 сентября 1997 года, "Не возражаю в пределах требований руководящих документов публикацию статей в интересах флота".

По словам Кенкишвили, все схемы технической территории, имеющиеся в части, без грифов секретности, так как не содержат пояснений, раскрывающих предназначение объекта, однако порядок обращения с ними аналогичен порядку обращения с носителями информации ограниченного распространения.

Что касается схемы - вещественного доказательства, то свидетель показал, что пояснительные надписи на ней, раскрывающие назначение основных инженерно-технических сооружений, в целом соответствуют действительности. Графическое изображение сооружений является достаточно точным и с привязкой к местности.

Согласно выписке из сводки за 10 октября 1997 года, Догадько сообщает Пасько примерную дату "отправления " спецэшелона с ОЯТ.

По показаниям Такао Дзюн (бывшего директора корпункта ТРК "NНК" во Владивостоке) Пасько заходил в офис в октябре 1997 года накануне командировки в то место, откуда отправляются эшелоны с ядерными отходами.

Наряду с этим Т. Дзюн показал, что Пасько посещал корпункт практически ежемесячно, чтобы получить вознаграждение в сумме 300 долларов США. Как правило, он приносил какие-либо материалы. Корпункт дважды приобретал у Пасько видеоматериалы (о поезде, вывозящем ОЯТ и об утилизации обычных ракет), за которые ему были выплачены разовые вознаграждения в размере от 500 до 1000 долларов США. Видеоматериал об эшелоне просматривался в присутствии Пасько, который при этом давал необходимые пояснения. Сообщалась ли им информация о месте, времени отправки эшелона, он не помнит. Возможно, Пасько говорил и об этом. Время от времени он давал Пасько 100 долларов в виде материальной помощи.

В ноябре 1997 года Пасько говорил ему, что у него есть материалы по северным корейцам, однако эти материалы корпункт не приобретал.

Сам он лишь иногда обращался к Пасько за информацией на какую-либо тему.

В последнее время разговоров с Пасько на экологические темы почти не было. То ли интересы Пасько изменились, то ли он больше стал нуждаться в деньгах.

Показания Т.Дзюн в основном согласуются с показаниями свидетелей Колесника А.М., Деки Ю.Л. Унагаева Н.А., Семеновой О.А (сотрудников корпункта), являвшихся очевидцами совершения директором корпункта в присутствии Пасько действий, схожих с процессом выдачи денежных сумм под расписку, очевидцами передачи Пасько их руководителю текстовых материалов, в частности о заводе "Красный Вымпел", и видеоматериалов, в том числе о сливе жидких радиоактивных отходов в 1993 году, о спецэшелоне в 1996 году, об утилизации ракет в феврале или мае 1997 года.

Из показаний названных свидетелей, кроме того, усматривается, что в 1995-1997 годах имели место случаи получения руководителем или кем-либо по его поручению сведений и их носителей неофициальными путями. В целях сбора информации и материалов для "NНК" директор корпункта разрешал Пасько брать в офисе видеокамеру и ксерокс. Практически все копии видеоматериалов, отснятых Пасько, направлялись в головной офис в Токио.

В ноябре 1997 года в корпункте по распоряжению Т.Дзюна уничтожались некоторые материалы, в том числе вышеупомягутые материалы Пасько.

По показаниям Деки, в 1996 году в офисе он слышал, как Пасько сообщал директору корпункта, что намерен поехать "в какой-то населенный пункт, откуда какого-то числа отправляется поезд с ОЯТ".

Изобличил Пасько и свидетель Полутов А.В. (корреспондент газеты "Токио симбун" - Япония), которому Пасько примерно в 1995 году предлагал купить у него за 300 долларов США материал, озаглавленный "Списанные АПЛ ТОФ".

По утверждению данного свидетеля, Пасько объяснил, что "не хочет просто отдать материал, так как передача подобного документа может повлечь для него неприятности",

Согласно протоколу обыска, 20-21 ноября 1997 года по месту жительства Пасько (Владивосток, ул. Ивановская, 2, кв.24) были обнаружены и изъяты "десять листов в скрепке "Руководство по поисково-спасательному обеспечению полетов", бланк расписки "Получено от "NНК", полиэтиленовые папки с различными материалами, в том числе исполненными на фирменных листах (бланках) "NНК", либо содержащих пометки на японском языке.

Свидетель Алексеев О.М., участвовавший в производстве обыска, показал, что видел в числе изымаемых на квартире Пасько материалов "схему базы в бухте Сысоева", перечень списанных АПЛ, материалы об утилизации подводных лодок, оружия и вооружения..

Из акта вскрытия пакета с документами от 13 ноября 1997 года, справки начальника Артемовской таможни от 18 ноября того же года, протоколов выемок и осмотров, других материалов дела видно, что 13 ноября 1997 года у вылетающего в Японию Пасько изъяты "документы", полученные им в администрации Приморского края..

Исследовав вышеупомянутые материалы (документы) эксперты пришли к следующим указанным в их заключениях выводам:

- эксперты производившие почерковедческие экспертизы, что подписи в реестре Амирова К.Х и ведомости доведения приказов МО 1985 года N 285, 1996 года N 055 исполнены Пасько г.М., что им же исполнены рукописные тексты, начинающиеся словами " 11.09.97 Военс овет Итоги ЗТУ " и заканчивающиеся словами " пускателей ГАС", и "10.09.97 Военный совет " - ".. потом повесили ", рукописный текст в план - схеме объекта между проливом Аскольд, заливом Стрелок и бухтой Сысоева, а также рукописные тексты в виде писем, начинающиеся словами "Здравствуй, Тадаши!",

- эксперты Минэкономики России, что в письме Главкома ВМФ России от 10.07.96 г. N 704/2/599 и в протоколе работы комиссии по комплексному анализу положения дел в ВПК Приморья содержатся сведения, относящиеся к служебной информации ограниченного распространения,

- эксперты Федеральной миграционной службы России, что в материалах, касающихся сотрудничества администрации Приморского края с комитетом сельского хозяйства КНДР, содержатся сведения, не подлежащие опубликованию в СМИ, - эксперты при 8 управлении Генерального штаба Вооруженных Сил РФ, что сведения, содержащиеся

1). В документах, заглавленных

"Перечень ПЛА, на которых имели место ядерные и радиационные аварии", составляют государственную тайну, а документ имеет гриф секретности "секретно" как на момент издания, так и в настоящее время;

"Ш. Утилизация оружия и вооружений", составляют государственную тайну, а документ имеет гриф секретности "секретно" как на момент издания, так и в настоящее время;

"Справка-доклад. 1. Утилизация и содержание на плаву АПЛ" составляют государственную тайну, а документ имеет гриф секретности "совершенно секретно" как на момент издания, так и в настоящее время;

2). В статье Пасько "Меры "приняты", долги не погашены", составляют государственную тайну, а статья имеет гриф секретности "совершенно секретно" как на момент изготовления, так и в настоящее время;

3). В рукописном документе, начинающемся словами "10.09.97 г. Военный Совет " и заканчивающемся словами " топлива сожжено", составляют государственную тайну, а документ имеет гриф секретности "совершенно секретно" как на момент издания, так и в настоящее время;

4). В рукописном тексте, начинающемся словами "(1) слив Реттиховка " и заканчивающемся словами рукописной схемой объекта, расположенного между бухтой Сысоева, Заливом Стрелок и проливом Аскольд, составляют государственную тайну, а рукописный документ имеет гриф секретности "секретно" как на момент исполнения, так и в настоящее время;

что ответы на вопросы, содержащиеся в документе, озаглавленном "Вопросы к предложению Российской стороны по утилизации жидкого ракетного топлива", составляют государственную тайну и имеют гриф секретности "секретно" как на момент издания вопросника, так и в настоящее время;

а передача представителям иностранных организаций достоверных сведений о дате и месте отправки эшелона с ОЯТ является передачей сведений, составляющих государственную тайну, имеющих гриф секретности "совершенно секретно" как по состоянию на осень 1996 года, октябрь 1997 года, так и в настоящее время;

кроме того, сведения, содержащиеся в документе, озаглавленном "Доклад помощника Командующего флотом по финансово-экономической работе по итогам финансово-хозяйственной деятельности флота за 1996 год ", составляют государственную тайну, а документ имеет гриф секретности "секретно" как на момент издания, так и а настоящее время.

Часть материалов, касающихся проблем обращения с ЖРО, ОТВС, исследовались специалистами Минатома России, которыми в письме, подписанном зам.министра Егоровым Н.Н., признано, что "документы имеют служебный характер и не должны подлежать открытому опубликованию".

По заключению экспертов-психиатров Пасько "в период, на который приходятся инкриминируемые ему деяния", "мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими",

Учитывая обстоятельства, характеризующие личность подсудимого, анализируя его действия до, во время и после совершения преступления, которые были осознанными и целенаправленными, его поведение в судебном заседании, суд признает Пасько вменяемым.

Оценив приведенные выше доказательства, суд находит их имеющими юридическую силу и достоверными, поскольку они получены с соблюдением закона, согласуются между собой и с большей частью других материалов дела и, кроме того, вполне достаточными для обоснования виновности подсудимого в содеянном.

Ссылка Пасько в обоснование своей невиновности на резолюцию "на лицевой стороне" Директивы МО РФ N Д-23 от 30 августа 1995 года "т. Пасько г.М. Возобновить публикацию материалов на эту тему с освещением разных ее аспектов из расчета 1 материал в 2 месяца", а также на отношение ответственного редактора, который в 1993 году разрешил ему оказать помощь "журналистам из Приморского телевидения", несостоятельна, так как указанные данные не свидетельствуют о том, что он вправе был постоянно заниматься другой оплачиваемой деятельностью.

Несостоятельна ссылка подсудимого и на отсутствие на собранных им материалах пометки "ДСП", поскольку он не мог не знать, что многие не проставляли такую пометку на носителях информации ограниченного распространения в силу ст. 182 наставления по служебной переписке.

Положив в основу вывода о виновности Пасько заключение комиссии экспертов при 8 управлении генерального штаба вооруженных сил РФ, суд исходил из того, что данное заключение согласуется как с перечнем сведений, подлежащих засекречиванию в вооруженных силах, так и с перечнем сведений, составляющих государственную тайну, содержащимися в Законе РФ "О государственной тайне" и Указах Президента России (1995 года N 1203, 1998 г. N 61), за исключением одного вывода экспертов, а именно, о наличии таких же сведений, наряду с информацией ограниченного распространения, в докладе помощника командующего флотом по финансово-экономической работе.

Судом отмечается, что в соответствии со ст. 5 Закона РФ "О государственной тайне" сведения о финансовой или денежно-кредитной деятельности подлежат отнесению к государственной тайне только в случае, если преждевременное распространение этих сведений может нанести ущерб безопасности государства.

Это положение экспертами не учитывалось, о чем свидетельствует отсутствие в заключении соответствующей мотивировки. Поэтому суд признает ошибочным обвинение Пасько органами расследования в нарушении им при обращении с вышеупомянутым докладом требований Наставления по защите государственных секретов в вооруженных силах.

Также суд полагает необходимым привести в приговоре более полную мотивировку решения о признании копий сводок контроля телефонных переговоров или выписок из них, приложенных к протоколу осмотра дела оперативной проверки N 136, бабин и кассеты с магнитными пленками результатами оперативно-розыскных мероприятий, которые могут быть использованы в качестве доказательств по делу.

Согласно материалам дела, все вышеупомянутые копии (выписки) сняты (изготовлены) со сводок, которые были составлены "по аудиозаписям телефонных переговоров" и заверены надлежащим образом; приобщенные к делу в качестве вещественных доказательств бабины и кассета на предварительном следствии осмотрены, в том числе с участием свидетелей, заявивших, что голос одного из мужчин похож на голос Пасько; право Пасько, а также лица, с которым он разговаривал по телефону 28 февраля 1997 г., на тайну таких переговоров было ограничено на основании судебных решений.

В судебном заседании подсудимый показал, что " в принципе такие разговоры были, в том числе на военные темы".

В ходе судебного разбирательства, кроме того, установлено, что содержание копий сводок (выписок их них), аудиозаписей (последние были прослушаны в суде) согласуются с показаниями свидетелей, факсимильным сообщением и иными материалами дела.

Таким образом, при проверке указанных результатов оперативно-розыскных мероприятий в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством не выявлено нарушений, в силу которых доказательства не могут использоваться и тем более, не могут быть положены в основу обвинительного приговора.

Вместе с тем суд признает, что не все доказательства, указанные в обвинительном заключении, были получены с соблюдением закона.

Допрошенный в судебном заседании в качестве свидетеля капитан юстиции Егоркин А.Н. показал, что при составлении протокола осмотра дела оперативной проверки, заведенного в отношении Пасько (л.д. л.д. 5-9, т. 1), он неверно указал дату, время начала и окончания следственного действия и, кроме того, внес в протокол сведения, которые стали известны ему из протоколов допросов свидетелей, то есть не в связи с осмотром "ДОП-136".

Фальсификация была допущена и при составлении протокола осмотра предметов и документов, изъятых у гражданина Пасько г.М. 20-21.11.97 г. при обыске его квартиры" (лд.лд. 24-46, т.5),что подтверждается двумя заключениями экспертов. Экспертом, производившим судебно-почерковедческую экспертизу, выявлено, в частности, что " подписи от имени понятых на 4 и 5 листах протокола выполнены не одними и теми же лицами".

Принимая во внимание изложенное, суд исключает оба протокола из совокупности доказательств по делу.

Наряду с этим суд не признает достоверными доказательства, не согласующиеся с доказательствами, которые приведены в приговоре после показаний подсудимого в обоснование его виновности.

Органами предварительного следствия преступные действия Пасько квалифицированы по ст. 275 УК РФ.

В подтверждение правильности такой квалификации они сослались в обвинительном заключении на доказательства, которые изложены выше, а также на другие, в основном производные доказательства.

При исследовании доказательств по делу в судебном заседании факты сбора в целях передачи либо передачи Пасько представителям иностранных организаций сведений, составляющих государственную тайну, или их носителей подтверждения не нашли.

Никто из свидетелей, кроме свидетеля Ралина, не показал, что видел в корпункте "NНК" материалы, аналогичные материалам, изъятым на квартире Пасько, за исключением бланка расписки "получено от NНК (офис во Владивостоке)".

Показания свидетеля Ралина Ю.Н., из которых усматривается, что в сентябре-октябре 1997 года директор корпункта "NНК" показывал ему схему базы в бухте Сысоева, равно как и протокол опознания этим свидетелем схемы, изъятой при производстве обыска в квартире Пасько 20-21 ноября 1997 г., не признаются бесспорными доказательствами виновности подсудимого в государственной измене, поскольку при первичном допросе Ралин смог назвать лишь такие приметы и особенности, которые вследствие своей неопределенности являлись явно недостаточными для производства опознания, что подтверждается неуверенностью Ралина в своих прежних суждениях, установленной в судебном заседании.

Кроме того, Ралин как на предварительном следствии, так и в ходе судебного разбирательства последовательно заявлял, что обратную сторону "листа со схемой" он не видел, были ли там какие-либо пояснения, не знает, Такао Дзюн "не говорил ему источника, откуда он получил схему".

Что касается наличия постоянной связи между Пасько и представителями иностранных организаций (государства), передачи либо сбора им в целях передачи этим представителям за денежное вознаграждение различных сведений или их носителей, в том числе о вооруженных силах России, то сами по себе эти обстоятельства, при отсутствии доказательств ложности утверждения подсудимого о том, что он не передавал подданным Японии сведений, составляющих государственную тайну, как и фрагментов материалов, содержащих такие сведения, не свидетельствует о правильности вышеупомянутой квалификации.

Не установлено в судебном процессе и данных, которые бы подтверждали выдачу Пасько государственной тайны, разглашение этой тайны или совершение им неоконченных преступных действий, в том числе связанных с оказанием помощи иностранному государству, иностранной организации или их представителям в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации.

С учетом изложенного действия Пасько, выразившиеся в том, что он, будучи должностным лицом, использовал свои служебные полномочия вопреки интересам службы, совершенные из корыстной заинтересованности и повлекшие существенное нарушение охраняемых законом интересов государства, суд переквалифицирует со ст.275 УК РФ на ст.285,ч.1, того же УК.

При назначении наказания подсудимому суд учитывает, что он как до призыва на военную службу, так и в период её прохождения характеризовался в целом положительно, был награждён несколькими медалями, в том числе медалью "За отличие в воинской службе 1 степени", а также иные данные о его личности.

Кроме того, суд принимает во внимание, что совершению Пасько вышеописанного преступления способствовали существенные недостатки в деятельности ряда должностных лиц, связанной с защитой сведений, составляющих государственную или иную специально охраняемую законом тайну, и соблюдением порядка обращения со служебной информацией ограниченного распространения.

Оснований для признания указанных в обвинительном заключении обстоятельств отягчающими наказание не имеется.

В то же время суд, отмечая, что наказание должно соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления и назначаться с обязательным учетом наличия либо отсутствия обстоятельств, предусмотренных пп. "и", "к" ст.61 УК РФ, приходит к выводу, что наказание, не связанное с лишением Пасько свободы, не может обеспечить достижение целей наказания.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 301 и 303 УПК РСФСР, военный суд

ПРИГОВОРИЛ:

Пасько Григория Михайловича признать виновным в злоупотреблении должностными полномочиями, то есть в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.285 УК РФ, и на основании этого закона лишить его свободы в исправительной колонии общего режима сроком на 3 (три) года.

В соответствии с п.5 Постановления Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 18 июня 1999 года "Об объявлении амнистии" его как лицо, впервые осужденное к лишению свободы на срок менее 5 лет, отбывшее более одной трети назначенного срока наказания, от наказания, указанного выше, освободить.

Меру пресечения в отношении Пасько - заключение под стражу - отменить, в силу ст.319 УПК РСФСР освободить его из-под стражи в зале судебного заседания.

По вступлении приговора в законную силу вещественные доказательства по делу, указанные:

а) на лд. 217 т.5 (все, за исключением упомянутых ниже - в пп. "б", "в") и на лд. 176 т.6, в силу п.2 ст.86 УПК РСФСР - передать в штаб ТОФ,

а на лд. 303 т.6 и лд. 12 т.6 (книгу учета), - в редакцию газеты ТОФ "Боевая вахта";

б) на лд. 86 т.5, лд.217 т.5 ("111. Утилизация оружия и вооружения", "перечень ПЛА", " справку-доклад", "доклад помощника командующего по ФЭР"), на лд.308 т.5 ("МВД СССР предписание", "вкладыш к удостоверению личности", "черновые записи военного совета"), на лд. 349 т.5 (" РПСО", "статью "Меры предусмотрены ") на лд. Лд. 144, 236 т.6, лд. 109 т.5 (ксерокопию письма начальника ЦОРД и схему базы), в соответствии с пп. 2,3 ст. 86 УПК РСФСР уничтожить;

в) на лд. 74 т.5, лд. 217 т.5 (интервью с Барановым, "береговая техническая база), лд.224-225 т.5, лд. 308 т.5 (все, за исключением упомянутых в п. "б")", "г")", лд.349 т.5 (все, за исключением упомянутых в п. "б""), лд.12 т.6 (ведомость), лд.34 т.6, лд.38, 101,114,199, 205,229, 243, 268, 274 и 307 т.6, в соответствии с п.5 ст.86 УПК РСФСР хранить при деле;

г) на лд. 282 т.5, 308 т.5, лд. 109 т.5 (докладную записку), а также системный блок компьютера передать Пасько г.М.;

д) на лд.лд. 10, 70 т.5 (за исключением системного блока компьютера), лд.109 т.5 (письмо Павлова со списком), лд.66 т.6, лд.87 т.7, лд.104 т.7, также передать Пасько (как исключенные из числа вещественных доказательств) и, кроме того, передать ему предметы и документы, указанные на лд.94 т.7;

е) а указанные на лд.127 т.6, возвратить Лукьянцу А.И.

Арест, наложенный на имущество Пасько, отменить.

Приговор может быть обжалован и опротестован в кассационном порядке в военную коллегию Верховного суда Российской ФЕдерации через военный суд Тихоокеанского флота в течение семи суток со дня его провозглашения.

Подлинный за надлежащими подписями.

Верно. Председательствующий по делу

Подполковник юстиции Д. Савушкин.

Дело Пасько - 2