Лев Индолев

О себе

Я, Индолев Лев Николаевич, родился… Что за чушь! Во-первых, я не родился сам по себе, а меня родили: в основном с этой задачей справилась мама. Во-вторых, в тот момент младенец не мог про себя сказать «я», в-третьих, у него не было еще ни имени, ни фамилии. Разве что несомненное отчество уже имелось. Фамилию свою мне подарила мама, а имя присвоила бабушка. Бабушка была матушкой. Потому что мой дедушка, ее муж, был батюшкой, то есть священником. Но об этом тщательно скрываемом ото всех обстоятельстве я узнал много позже. Бабуля почитала Л.Н. Толстого, его учение и отношение к официальной церкви. Этому и обязано мое удобное лаконичное имя. Так отец, мама и бабушка сообща соорудили мои первые анкетные данные. Все это происходило зимой 1936 года в Куйбышеве. Спроси сейчас у прохожего, кто такой Куйбышев, вряд ли дождешься вразумительного ответа. Я и сам, если честно, только и помню, что какой-то вождь. Теперь моя физическая родина снова называется Самарой.

Духовной же своей родиной я считаю Крым. Этот «почтиостров» зачал во мне геолога. Чатырдаг, манящий из окна школьного класса, раковины нуммулитов, похожие на миниатюрные патефонные пластинки, «золотые» сгустки марказита в угле, туристический пионерский лагерь. С другом Жоркой мы зачитывались Ферсманом и Обручевым: «если в партии будут туземцы, чая надо брать в два раза больше».

В 1953 году на рейсовом автобусе я поехал в Москву. В те годы у Геолого-разведочного института (МГРИ) и у МГУ был общий двор, и я метался между ними. Победил университет с его свежевозведенной высоткой. Собеседование (у меня была серебряная медаль) я проходил в год, когда умер Сталин, и в день, когда страна узнала, что Берия английский шпион, сексуальный маньяк и враг народа.

После третьего курса на производственной практике мы закрывали геологической съемкой «белые пятна» в горно-таежных районах на границе Якутии и Хабаровского края. Четыре месяца пешком и на лошадях. Комары, медведи и ни единой души вокруг. Поэтому после окончания геолфака МГУ сомнений не было – я уехал работать в Якутск. Верхоянье – месторождения серебра, семидесятая широта – месторождения олова, Индигирка – месторождения золота и сурьмы… Так бы все и шло, если бы в 1971 году во время полевых работ на Колыме я не получил травму позвоночника, которая усадила меня в инвалидную коляску. В ней я сижу по сей день и себя на ногах вижу только во сне.

Из безделья, уныния и пьянства выводила семья: мама с тетей, жена-однокурсница, две дочурки и друзья. В борьбе с этими смертными грехами я написал несколько книг по геологии, а несколько других перевел с английского, ежегодно ездил на машине в Крым и занимался там пейзажной живописью, а когда в конце 80-х годов на волне «перестройки» было разрешено инвалидное движение, я не остался в стороне. Чуть было не влип в спортивные чиновники и даже побывал в вице-президентах московской и всероссийской федераций спорта инвалидов, но, будучи по характеру «котом, который ходит сам по себе», вовремя одумался. Правда, за эти годы я успел наследить у истоков: гонок, пробегов и баскетбола на колясках, лыже-санного спорта, армрестлинга и других видов спорта, истоков, еще не замутненных нынешними интригами и большими деньгами. Главной же удачей считаю учреждение в 1900 году Московского международного спортивного фестиваля инвалидов на колясках «Воробьевы Горы». Он проходил у стен родной альма-матер. Сейчас он вовсю набрал силу и через год будет отмечать двадцатилетний юбилей.

Как я ударился в журналистику? Сам я ни сном, ни духом не помышлял об этом, если не считать мелких заметок в «Советском спорте», «Комсомолке» и «Московских новостях». Но в 1993 году по представлению руководства Всероссийского общества инвалидов я неожиданно очутился в роли ведущего телепрограммы «Шаг из круга», которая несколько лет шла на канале «Россия». Тогда же я исподволь стал собирать материалы о разных сторонах борьбы за жизнь собратьев по несчастью и написал книжку «Для тех, кто в коляске и рядом с ними», а спустя несколько лет – вторую на ту же тему «Жить в коляске» общим тиражом 25 тысяч экземпляров. Много лет я сотрудничаю со старинной газетой «Русский инвалид» и веду там постоянную рубрику «Заметки старого брюзги». А совсем недавно тряхнул стариной и перевел с английского очень полезную книгу по реабилитации колясочников «Снова в дорогу». Она уже вышла из печати.

Не привлекался, не был членом, не жалею, не состоял, не верю, не отрекаюсь, не собираюсь пока.