Григорий Пасько
Шизофрения, или Будьте здоровы!
– Кто ты передо мной? Червяк! Меньше червяка:
ты арестант! А я – Божьею милостью майор – майор!
Понимаешь ли ты это!»
Ф.М. Достоевский. «Записки из Мертвого дома»
Первый раз я увидел, как избивают арестантов в следственном изоляторе Владивостока. Заместитель начальника изолятора подполковник Шутов, проходя по коридору, начал вдруг бить молодого парня, который что-то не так сказал или не то сделал. Бил недолго, но со знанием дела: парень аж корчился от боли.
Потом Шутов ушел на пенсию. Как-то раз я встретил его в городе: в гражданской одежонке он не был похож на того прежнего тюремщика. Однако узнать его можно было. И я думаю, что тот парень при случае тоже сможет узнать товарища Шутова. Так что зря подполковник не напялил на себя омоновский «презерватив» с дырками для глаз.
Кстати, вы не задумывались, почему омоновцы в масках? Потому что боятся мести. Они трусливы по природе своей. Собственно, они и пошли-то в менты потому, что закомплексованы и трусливы. Только на ком-то они могут выместить свою злобу за то, что уродились трусами. Они боятся света, как тараканы, как крысы, как мокрицы. Они закрывают руками объективы фото- и видеокамер. Они прячутся в скорлупу масок, щитов, касок не потому, что боятся камня или удара, а потому, что боятся быть узнанными.
Хотя чего бояться? Кого? Пролетариат разучился держать булыжники в руках. И не руки у них атрофированы, нет. Атрофированы воля, стремление к свободе. Они им не нужны. Дай им внезапно все это, и они откажутся: они не знают, что с этим делать.
Как в пьесе Шварца «Убить Дракона»: «Зачем тебе слово? Что ты будешь с ним делать?»
Недавно я спросил у одного молодого парня в провинциальном городке Владимирской области, почему он проголосовал именно за Жириновского? Парень по-идиотски улыбнулся и сказал: «А по приколу!»
С приколом на дубинку не попрешь. Дубинка прикол, как соплю, перешибет.
Особая каста ментов – конвоиры на этапировании заключенных. Наблюдал я за ними, было время. В течение восьми часов эти молчаливые ребята разгадывали сканворд – это кроссворд, скажем так, не для эрудитов. Не разгадав и наполовину, бросили арестантам. Те разгадали за полчаса.
Умных в конвой не берут. И разговорчивых тоже. Они не умеют говорить. Их слово – кулак. Их аргумент – кулак. Их доказательство – дубинка.
Их всегда укроют от возмездия их начальники, которые и стали таковыми благодаря своему умению бить беззащитных. Помните владивостокского гаишного полковника, который несколько лет тому назад кулаком ударил в лицо женщину с ребенком на руках прямо перед телекамерой? Полковника не осудили судом. Его слегка пожурили, объявили какое-то взыскание по служебной линии. И все. Зато подчиненные увидели, как именно можно (и нужно?) обращаться с людьми.
Тысячи случаев избиений и убийств людей произошло после того, как гарант Конституции Путин обещал установить в стране диктатуру закона. Установилась диктатура беззакония. Собственно, потому, что все, к чему прикасаются «чистые руки» чекистов, рано или поздно, а чаще всего – сразу же превращается во что-то непотребное. В дерьмо.
А еще они боятся быть узнанными потому, что милиция – это не основное их место работы. Вот типичное объявление в московской газете: «Батальон милиции приглашает на работу молодых людей в возрасте от 18 до 35 лет, имеющих среднее образование, на должности милиционеров и милиционеров-водителей. График работы: сутки через трое. Денежное довольствие превышает в месяц 19 000 руб., дополнительный заработок – 1500 руб. в сутки». Грубо говоря, 100 евро за один рабочий день. Если учесть, что обязанности у ментов в основном балду пинать (в худшем случае – таджиков без регистрации), то совсем неплохо они устроились.
Конечно, потерять такую синекуру им не хочется. Поэтому они готовы выполнить любой приказ начальства. Разгонять демонстрации? Пожалуйста! Бить митингующих? Да запросто!
Правда, показывать по телевизору это безобразие пока стесняются. Все больше про Францию рассказывают: дескать, это у них там машины поджигают и людей убивают.
Как-то на одном из «маршей несогласных» я обратил внимание на различие в одежде и внешнем виде ментов. Хуже всего были экипированы солдаты Внутренних войск: зачуханные, тощие, в худых армейских бушлатах.
Потом, во втором кольце оцепления, стояли собственно городские менты. Одеты получше, морды потолще, взгляды наглее.
А уже в сторонке, ближе к броневикам с тонированными стеклами, стояли откровенно сытые, откровенно наглые, одетые во все качественное и явно нерусское мордовороты. Вот эти будут убивать людей не за путиных и сечиных, а свою нехилую зарплату, свое и своих чад безбедное существование. Это не киевские менты, которые поддержали оранжевых в 2004 году – тем нечего было терять. Этим есть что терять. Эти будут защищать путиных, защищая прежде всего себя.
В прошлом, 2007 году начались не только активные марши оппозиции, но и активное противодействие властей этой, в общем-то слабой, в общем-то не умеющей держать булыжники, оппозиции. «Несистемной», как ее называют политтехнологи. Но против «несистемной» власть начала применять вполне системные репрессии. Рыбинского журналиста Андрея Новикова, критиковавшего в своих статьях путинскую власть, посадили в дурдом. Потом активистку Объединенного гражданского фронта (ОГФ) Ларису Арап в Апатитах бросили в психушку. Потом посадили в психушку активиста «Другой России» в Йошкар-Оле Артема Басырова. До этого избивали участников «маршей несогласных» (особенно в Питере – Ольгу Курносову, Сергея Гуляева и других), арестовывали поочередно лидера ОГФ Каспарова, лидера СПС Немцова, писателя Шендеровича… Активиста движения «Оборона» Олега Козловского накануне Нового года внезапно забрили в солдаты.
В этом списке отдельно стоит гибель 22-летнего руководителя серпуховского отделения запрещенной Национал-большевистской партии Юрия Червочкина. 24 ноября 2007 года накануне московского «марша несогласных» он был избит неизвестными. За час до нападения он сообщал по телефону, что за ним следят четверо сотрудников УБОПа. Как стало известно его друзьям, неизвестные были вооружены битами и наносили удары в том числе и по голове.
Вот еще недавнее сообщение СМИ. Кандидат в депутаты Госдумы от КПРФ Фарит Хабибуллин, избитый милицией на избирательном участке в Казани, скончался. В день выборов, 2 декабря, Хабибуллин прибыл на один из избирательных участков, где попросил у председателя комиссии предоставить данные о количестве открепительных удостоверений. Председатель, как отмечается в документе, проигнорировала просьбу. В ответ на заявление Хабибуллина, что она нарушает закон, она вызвала наряд милиции. Ну те и «успокоили» пенсионера…
Власть боится. Нервничает. Почему? Не верит в массовое поклонение россиян Путину и его ручной «Единой России»? Думаю, не верит. Думаю, понимает: все это построено на песке и развалится вместе с падением цен на нефть и газ.
Помнится, Путин, подобрав подаренную ему власть, сказал что-то насчет «диктатуры закона». Бандитствующая милиция – это «диктатура закона» по-путински? Не приведи Бог услышать заявление об очередной диктатуре очередного горе-юриста на должности назначенного президента.
Так что зря у Путина сразу же не спросили, что такое в его понимании «диктатура закона».
Впрочем, Воланд, не раз бывавший в лечебнице для душевнобольных, тоже, помнится, забыл спросить у профессора, что такое шизофрения.
Это я вот к чему.
Накануне Нового, 2008 года в дневном стационаре Нижегородской психоневрологической больницы №1 новогоднюю елку традиционно установили на потолке макушкой вниз.
«При виде перевернутой елки у наших больных просыпается чувство юмора, – объяснил главный врач больницы Ян Голанд. – И как ему не проснуться, если это готовая карикатура на нашу действительность».
В «Мастере и Маргарите» одна из глав, если помните, так и называется – «Шизофрения, как и было сказано». Я уж не говорю о фамилии главврача, удивительным образом похожей на имя одного из главных героев романа Булгакова.
Чем чаще мы пытаемся понять, что такое «диктатура закона» в интерпретации путинских подельников, тем настойчивее хочется знать, что же тогда шизофрения. И кто на самом деле болен: менты, убивающие невинных людей, или сами эти люди, посмевшие свое суждение иметь? Журналисты, пишущие о том, что видят, или врачи, в угоду местным органам ФСБ сажающие этих журналистов в дурдом?
У клевретов власти, впрочем, есть ответ. Лидер Евразийского движения Александр Дугин 17 сентября 2007 года на приеме газеты «Известия» так и сказал: «Противников путинского курса больше нет, а если и есть, то это психически больные и их нужно отправить на диспансеризацию. Путин – везде, Путин – все, Путин абсолютен, Путин незаменим».
Будьте здоровы!