Милош Век

Вольфганг Софски и Петер Шаар о границах публичного любопытства

Frankfurter Allgemeine. 10.10.2007. Публикуется с любезного согласия Frankfurter Allgemeine. Благодарим Керстин Хольман за содействие.

Peter Schaar. Das Ende des Privatsphaere. Der Weg in die
Ueberwaschungsgesellschaft. Muenchen 2007. / Петер Шаар: «Конец приватной сферы». Путь к обществу контроля. Издательство К. Бертельсмана, Мюнхен, 2007.

Wolfgang Sofsky. Verteidigung des Privaten. Eine Streitschrift.
Muenchen 2007. / Вольфганг Софски: «Защита приватного». Памфлет. Издательство К.Х. Бека, Мюнхен, 2007.

Открытия читатель ждет скорее от художественной прозы, нежели от научно-популярной литературы. В своем эссе «Следы» социолог Вольфганг Софски описывает обычный день из жизни некоего человека: Антон Б. просыпается, идет на работу, работает, возвращается домой. Ничего явно катастрофического, как в «Субботе» Яна Макэванса, не происходит, бездна обыденности открывается нам иначе. Софски тут почти не уступает Кафке, содрогаешься от нормальности жуткого: Антона Б. мучает тотальность наблюдения. Именно его вездесущность делает естественным постоянное насилие человека над самим собой. Антон Б. не свободен – он всегда под наблюдением.

В этом маленьком эссе Вольфганг Софски выразил свою главную мысль. И он, и государственный уполномоченный по защите информации Петер Шаар в своей книге «Конец приватного» бескомпромиссно встают на защиту личного пространства. И недаром это произошло именно сейчас. Ставя под сомнение – каждый по-своему – общепринятые взгляды, оба разоблачают нынешние предрассудки и убеждения, определяющие широко распространенные клише в этой сфере. В основе всего этого лежит легитимация государственного контроля и его фактическое усиление. Такой контроль уничтожает пространство приватного и оказывает огромное воздействие на наше поведение, которое теперь становится постоянно публичным, все более и более «обнажается».

Этот процесс во многом обязан современным информационным и коммуникационным технологиям. И Софски, и Шаар вполне компетентны в этой области. Видеонаблюдение, цифровые базы персональных данных, медицинские карты – все это признаки теперешней урбанистической жизни. Свобода, которой пользовались высококвалифицированные профессионалы, ограничивается строжайшим контролем. Тот контроль, который испытывают на себе кассирша и рабочий на конвейере, входит в условия их труда, но для интеллектуала он представляется невыносимым и неправомерным вторжением в его личное время и захватом продукта его труда, осуществляемым с помощью анонимных устройств.

Антон Б. – нормальный человек Софски – полностью «прозрачен» в рабочее время, но и в публичном пространстве он постоянно «засвечивается». И дома ему не легче, его электронная переписка, его он-лайн-контакты протоколируются, каждая сетевая покупка отражается в его потребительской корзине. Почти вся эта информация копится, зоны информационной свободы сжимаются. Под напором «общества наблюдения» и неукротимой информационной жадности государства сдает свои позиции защита прав. Некоторые изобретения авторов – «искусственные комары», «обратное отражение» – кажутся чересчур фантастическими, однако их опасения, что будущее не сулит ничего хорошего, представляются вполне реалистичными: биометрия, он-лайновые обыски, видеонаблюдение – все это уже начинается.

Более того, подобных технических новшеств требует сам дух времени, предавший забвению ценность свободы, жизни вне контроля. В распространенном стремлении к безопасности и общественной пользе Шаар и Софски видят тот импульс, который ведет к наращиванию контроля. Государство само не в состоянии создать приемлемые инструменты, поскольку общество не оказывает достаточного сопротивления и критической заинтересованности, более того, общество испытывает не только удовольствие от контроля, но и одержимость им. На это и направлен сарказм Софски. Вместо одного Большого Брата в государстве надзора за дело берутся множество маленьких братцев и сестриц.

Решительное сопротивление несчастным последствиям коллективизма XIX века полемически одухотворяет книгу Вольфганга Софски. Та политичекая философия, то учение об обществе, у которых сейчас почти нет сторонников и уж тем более поддержки политических партий, легли в основу исходной посылки Софски. Он резко разграничивает общество и государство. Автономия гражданина обеспечивается только в догосударственных пространствах свободы. Вообще, в отличие от Шаара, его политический идеал формулируется антиэтатистски, функции государства, по Софски, сводятся к обеспечению свободы, рассуждения о безопасности представляются ему по меньшей мере сомнительными. Он подчеркивает пагубность стремления к общественной пользе.

Впрочем, может быть, правы и те, кто называет Софски максималистом. В самом деле, стоит ли протестовать против всех без исключения досмотров, личных обысков в аэропортах, к примеру, или в зданиях судов? Разумно ли возвращаться в доисторические времена и полностью отказаться от регулирования семейных отношений, которые все больше зависят от договорных обязательств, от управлений по делам молодежи, от судов? В таком случае приватность была бы восстановлена, но не стали бы эти отношения если не антисоциальными, то, во всяком случае, подверженными различным злоупотреблениям? Желать следует скорее сбалансированности при соблюдении индивидуальных прав и, главное, при разумном использовании столь заманчивых технических средств.

В этом смысле читателю будет ближе Шаар. Государственный уполномоченный по защите информации, он знает реальность общества контроля и аргументацию сторон. Он излагает свои взгляды вполне откровенно, пусть даже не в такой степени, как Софски, теоретически обосновывая их. Софски полемизирует и философствует, Шаар спокойно ведет разъяснительную работу. Ему известны проблемы политической сферы, он рассматривает ее функционирование и правовые рамки собственной работы на посту уполномоченного по защите информации. Для него на первом месте остается государство, общественный контроль занимает подчиненное положение. И все же именно от него мы узнаем, что государство дает сбой именно в той области, где сосредоточена аргументация в пользу наиболее масштабного сбора данных. В ходе борьбы с терроризмом, например, ведомства, обеспечивающие так называемую информационную защиту, имели в своем распоряжении настораживающие сведения, однако не сумели их оценить. Пожалуй, можно даже сказать, что Шаар в своей книге предупреждает о том, что безудержная страсть к сбору информации может привести к утрате смысла этой деятельности.

И Софски, и Шаар побуждают пересмотреть общепринятые мнения, помогут убедить противника защиты информации, снабдят дополнительными аргументами ее сторонника и, возможно, будут способствовать выходу из летаргии тех, кто считает, что это его не касается. Софски, с одной стороны, в своих язвительных миниатюрах делится чувством искреннего отвращения к обществу насилия, а с другой, заостряя полемику, помогает анализировать положение в этой сфере. Шаар – как представитель современной политической системы – прагматически способствует созданию критериев, которые указали бы нам, каким образом преодолеть сложившуюся ситуацию, тот путь, который вывел бы нас из этого общества, где проверенные культурой конвенции превращаются во взрывчатую смесь страха и элементарной невоспитанности. Это общество давно уже с пренебрежением относится к оборонительной функции индивида, позабыв об ее незаменимом вкладе в развитие демократии. Не будь высказывание «приватное – политично» присвоено столь сомнительными силами, оно блестяще бы отражало описываемую ситуацию.

Перевод с немецкого Дениса Голобородько