Олег Панфилов

Рейтинг для внутреннего потребления

Как основной элемент пропаганды в российской прессе популярна публикация всевозможных рейтингов президента Путина, который готовят различные социологические институты. Например, так выглядит отчет Фонда "Общественное мнение", опубликованный 3 октября 2002 года:

 

Имидж российского президента в массовом сознании также остается весьма благоприятным - отвечая на открытые вопросы о качествах В. Путина, респонденты вдвое чаще называли положительные (68%) (вопрос: "Какие качества В. Путина Вам нравятся?"), нежели отрицательные (31%) (вопрос: "Какие качества В. Путина Вам не нравятся?") характеристики. Так, частота упоминания позитивных нравственных характеристик В. Путина возросла почти вдвое - с 11% в марте до 20% в сентябре. Респонденты стали чаще говорить о таких качествах, как честность и порядочность, а также доброта и забота о людях: честность и порядочность: "порядочность"; "прямота, откровенность, не фальшивит"; "правдивость"; "честность" (открытый вопрос, 14% - по сравнению с 7% в марте); доброта и забота о людях: "добрый, любит народ"; "сочувствует людям" (открытый вопрос, 6% - по сравнению с 3% в марте).

 

Газета "Время новостей" в марте 2005 года опубликовала анализ рейтингов Путина с первого года вхождения в Кремль в 2000 году:

 

Летом 2000 года, в начале первого срока президентства Владимира Путина, по данным Всероссийского центра изучения общественного мнения, ему доверяло 58% населения. Сейчас президенту доверяет около 40% россиян.

Рейтинг доверия Владимиру Путину снижался постепенно. Первый приступ относительного недоверия к главе государства у россиян случился после трагедии на Дубровке в октябре 2002 года. Тогда рейтинг доверия президенту упал до 42%. Причем в это же время рейтинг одобрения деятельности главы государства немного подрос. То есть в президента как функцию граждане поверили сильнее, а к Путину-человеку доверие уменьшилось.

На протяжении 2003 года ниже 50% рейтинг доверия населения президенту не опускался. По данным майского опроса 2004 года, проведенного ВЦИОМ, единственным политиком, пользующимся доверием более половины опрошенных, снова оказался президент. В мае ему доверяли 58% россиян, причем главу государства поддерживали 82% тех, кто считает себя сторонником партии "Единая Россия", более половины сторонников "Союза правых сил", ЛДПР и движения "Родина" и 33% сторонников КПРФ.

Характеризуя курс Владимира Путина в начале второго президентского срока, 40% опрошенных согласились, что глава государства продолжает политику первых четырех лет, суть которой заключается в укреплении стабильности, наведении порядка в стране, постепенных реформах в экономике. 24% респондентов предположили, что политика президента претерпела изменения по сравнению с его первым президентским сроком - он стал осуществлять радикальные либеральные реформы, в первую очередь в социальной сфере. По мнению еще 24% респондентов, "политики президента" не существует, поскольку "все решения на самом деле принимает не Путин, а его окружение".

После событий в Беслане в начале сентября 2004 года рейтинг доверия гаранту спокойствия в стране снова "просел", но потом немного стабилизировался. Получается, что после каждого негативного события в жизни страны президентский рейтинг доверия опускался на несколько пунктов, но потом вновь поднимался, в конечном счете все же немного теряя. То есть с годами доверие россиян к своему президенту медленно, но верно снижается. Последнее значительное колебание произошло в начале 2005 года, после массовых акций протеста, вызванных заменой льгот денежными компенсациями. В конце февраля президента называли в числе политиков, пользующихся наибольшим доверием, 42% опрошенных. В декабре 2004 года такого мнения придерживалось 50%.

По мнению социологов, в такой ситуации можно было бы ожидать большего падения рейтинга главы государства. Но россияне на этот раз сосредоточили свое недовольство на премьер-министре Михаиле Фрадкове и экономическом блоке правительства. Деятельность кабинета министров в январе 2005 года одобрило 27% опрошенных, ниже уровень одобрения правительства опускался только в апреле 2004 года, когда кабинет Фрадкова только начинал работать, - до 26%. Получилось, что для проведения непопулярной реформы президент пожертвовал не своим рейтингом. Правда, рейтинг одобрения деятельности Владимира Путина на посту президента с начала реализации закона о монетизации льгот снизился.

Но на вопрос, за кого бы вы проголосовали, случись президентские выборы в ближайшее воскресенье, 50% россиян все равно называют Владимира Путина. А если напомнить гражданам, что в 2008 году по ныне действующему законодательству Владимир Путин не сможет участвовать в выборах, то около 40% откажутся идти голосовать или проголосуют против всех. По мнению аналитиков ВЦИОМ, связано это исключительно с отсутствием реальной политической конкуренции.

 

Поскольку рейтинг в России - величина относительная и очень противоречивая, до настоящего времени никто не проводил исследования относительно того, насколько уровень пропаганды, упоминаний в положительном свете президента Путина и его деятельности влияет на общественное мнение. С другой стороны, в российском обществе нет традиций политической культуры, и несколько поколений людей не имели никакого мнения по поводу того, каким должен быть Генеральный секретарь ЦК КПСС и соответствует ли он своей должности.

Однако в России медленно, но проникают демократические институты, прежде всего возможность участия в добровольном выборе президента или депутата Государственной Думы. И чтобы население "правильно" определяло свой выбор, пресса и телевидение, находящиеся под жестким контролем власти, преподносят образ нужного власти кандидата в необходимом ракурсе. К примеру, когда в сентябре 2004 года террористы захватили школу в североосетинском городе Беслан, многие аналитики заметили, что первые два дня, пока шли переговоры или спецслужбами готовился штурм, имя Владимира Путина исчезло из всех информационных выпусков телевидения. По всей видимости, политтехнологи в Кремле посчитали, что упоминание Путина в контексте трагедии может подорвать его имидж.

Точно так же во время событий в Беслане сотрудники государственного телевидения признавались, что "сверху" им передали список слов и терминов, которые нельзя было произносить в эфире. И, напротив, был предложен лексический набор, обязательный для упоминания в контексте событий в Беслане.

Это уже стало традицией, которую инициировали российские военные в первую чеченскую войну, когда в пресс-службы военных частей Министерства обороны были разосланы правила общения с журналистами и предложен набор слов и терминов, обязательных для употребления. В связи с этим практически невозможно в российской прессе найти публикацию или услышать по телевидению иные определения чеченского сопротивления, чем "бандиты" или "террористы".

Это пропаганда еще того времени, когда премьер-министр Путин в августе 1999 года начал боевые действия на территории Дагестана, а позднее перенес войну на соседнюю Чечню.