 |
Главная страница | Номера | Именной указатель |
Давид Константиновский
Осторожно, двери закрываются
Застрявшие в лифте
Систему образования принято называть социальным лифтом. Одно из важнейших ее предназначений - быть средством для социальной мобильности, предоставлять всем без исключения членам общества равные возможности продвижения по "лестнице, ведущей вверх". Теоретически это верно. В действительности же дело может обстоять иначе.
Исследования свидетельствуют: в ситуации социальных изменений, происходящих в нашей стране, большие перемены произошли и в школе. Во всех классах увеличился "отсев" - так на учительском жаргоне называется убыль учеников за год, от класса к классу. "Отсев" был относительно мал и стабилен в начале 80-х годов; его интенсификация началась в 1986-1987 годах, когда стали ощутимы первые признаки экономических и социальных перемен в стране, и достигла максимума в начале 90-х годов. В последние годы "отсев" уменьшился, но и теперь он в несколько раз превышает уровень 80-х годов. Пример динамики отсева приведен на первом рисунке.
Сравнивая данные по когортам, окончившим школу в разные годы, то есть сопоставляя, насколько они были "охвачены" общим образованием, мы, по существу, можем сравнить пути, а в известном смысле и судьбы когорт молодежи, поскольку образование во многом определяет жизненную карьеру. Это показано в таблице. Данные государственной статистики свидетельствуют, что когорта выпускников начала 1990-х годов была своевременно "охвачена" общим образованием в существенно меньшей степени, чем когорта выпускников начала 80-х. Даже и неполное среднее образование, называемое теперь основным, получала определенно меньшая часть когорты, нежели в начале 80-х. В последующем данные по выпуску из полной средней школы приблизились к прежним значениям, но доля своевременно окончивших основную среднюю школу так и не достигла 100%. Из таблицы следует: мы недосчитываемся при выпуске из основной школы каждого десятого подростка.
Уменьшение численности ("отсев") учащихся с 7 по 8 классы (разница в численности учащихся на начало учебного года, в %). Россия [Источник: первичные данные Госкомстата России ]
Численность учащихся на начало учебного года и выпускников школ. Россия, % [Численность учащихся включает в себя второгодников и мигрантов, а потому сумма может превышать 100%. Источник: первичные данные Госкомстата России]
Учебные годы |
Поступили в 1-й класс |
Выпуск из неполной средней школы |
Поступили в старшие классы средней школы |
Выпуск из средней школы |
1973/74 - 1982/83 |
100,0 |
102,9* |
59,7 |
57,2 |
1984/85 - 1993/94 |
100,0 |
85,5 |
45,6 |
41,0 |
1989/90 - 1998/99 |
100,0 |
87,4 |
56,7 |
52,6 |
1992/93 - 2001/02 |
100,0 |
88,7 |
59,5 |
55,5 |
"Отсев" не может не носить социального характера. В оттоке молодежи из школы одни группы молодежи представлены реками, другие - маленькими ручейками. Перераспределение шансов на получение школьного образования произошло, как свидетельствуют результаты исследований, в основном между детьми рабочих и крестьян, с одной стороны, и детьми руководителей - с другой. Дети из семей руководителей подтвердили свое право входить в двери первыми. А дети рабочих и крестьян стали "отсеиваться" из школы в значительно большей мере, чем прежде. В выпуске из полных средних школ преобладают подростки из социальных групп, занимающих более высокое положение в социальной иерархии.
Это не просто некоторые изменения социального состава выпускников школ. Перемены кардинальны, они, представляется, могут быть квалифицированы, по аналогии с физическими явлениями, как смена социальной поляризации молодежи, получающей аттестат зрелости в качестве мандата на дальнейшее продвижение и готовящейся занять ведущие позиции в завтрашнем обществе.
Пути разных групп молодежи после окончания школы также четко дифференцированы. Социологические исследования показывают высокую степень дифференциации возможностей поступления в учебные заведения и успешного обучения в них для сельских и городских жителей лиц с разным уровнем доходов, выходцев из семей, принадлежащих к разным социальным группам. Дети из "верхних" слоев общества поступают в основном в вузы, из "нижних" - в средние специальные учебные заведения, в профессиональные училища. Одни в большей мере пополняют учебные заведения высшего образования, другие - учебные заведения, дающие специальности с меньшей квалификацией. Высшее, среднее специальное, начальное профессиональное - каждая из этих ветвей системы образования "обслуживает" свой контингент молодежи, определяемый в значительной степени социальным происхождением. Различия в судьбах, ожидающих выходцев из семей руководителей и специалистов (вузы - это их "экологическая ниша"), и судьбах, уготованных для тех, кто родился в семьях служащих, рабочих и крестьян, очевидны.
Не надо думать, что только и именно у нас дело обстоит как-то не так, как должно бы, а вот у других - все идеально. Такой взгляд сродни поискам мифического Беловодья, существующей где-то идеальной страны. Подобная дифференциация существует и за рубежом. Французские социологи, обеспокоенные положением в тамошней системе образования, рассматривали два вида интерпретации происходящего у них. Одни предполагали, что декларируемое политиками равенство возможностей не является подлинной целью системы образования, это лишь мистификация, а на деле в системе образования происходит легитимация наследования социального статуса (П. Бурдье, Ж.-К. Пассерон). Другие (Р. Будон, К. Бодло) утверждали, что политика в образовательной сфере действительно пытается поощрять детей к получению образования, но терпит неудачу, так как семья не проявляет соответствующего интереса: у семьи нет гарантии, что подросток получит необходимые дипломы и, вслед за этим, соответствующие социальные блага.
Возвращаясь от французских дискуссий к отечественной реальности, следует отметить: судя по результатам исследований, у нас имеет место и первое, и второе. А то, что сходные заботы есть и у других, не уменьшает беспокойства за происходящее у нас. И нам-то в особенности есть из-за чего тревожиться: у нас определилась явная тенденция к росту социального неравенства в сфере образования.
Есть здесь и еще одна важная проблема. Поступить в учебное заведение и окончить его, обрести заветный сертификат - еще не значит получить нужное, а значит, качественное образование. Диплом и знания, как известно, не одно и то же. В условиях, когда за хорошее образование нужно платить, далеко не всякая семья может дать его своему ребенку. Школа требует доплат, вуз требует платы за обучение... И приходится выбирать то, что по средствам. А молодежь из маленьких городов, из сел? Отправить ребенка учиться в большой город теперь не всем по средствам. Зато едва не в каждом поселке есть филиал какого-нибудь вуза, а то и нескольких. Обучение недорогое и необременительное... Здесь еще один вид источников неравенства. Этим подросткам не досталось места в вагонах. Они вскочили на подножку. До получения "корочек" они доедут. Но даст ли им этот диплом такие возможности, которых ожидают они и их родители?
Приходится констатировать: за последние годы сфера образования ярко высветила, что социальное неравенство не только сохранилось, но и возросло. Социальная дифференциация у нас усилилась и "помолодела". Неравенство зримо проявляет себя в школе, затем оно обретает еще большую определенность в сфере профессионального образования, закрепляется в ней; так формируется то, что находит продолжение в дальнейших жизненных путях поколения и выражается в воспроизводстве и углублении социальной дифференциации.
Однако неправомерно и бессмысленно адресовать упреки школе, вообще системе образования, делать их ответственными за все. Давно отмечено: образование - зеркало общества. Мы видим здесь отражение происходящего в обществе в целом. А общество наше в чрезвычайно большой степени дифференцировано: по доходам, по образу жизни, по доступу к социальным благам...
Дороже нефти и газа
Стало банальным писать о том, что развитие общества, его благосостояние и т.д. связаны с уровнем образования населения. Помнится, в записных книжках Ильфа сказано: "Ни у кого не украдено и в то же время не свое".
В самом деле, разнообразная статистика показывает: растет образованность страны - увеличивается и валовой продукт, улучшаются прочие показатели. (Можно, конечно, поспорить - что от чего зависит. Может, люди идут учиться, когда лучше живут. Но, так или иначе, ясно, что связь тут существует.)
Стремление к образованию - чрезвычайно важный ресурс страны. Это катализатор развития всего общества и существенная часть его жизнеспособности. Значение его не меньше, чем нефтяных или алмазных месторождений, а возможно, и больше, о чем, в частности, говорит опыт развитых стран, не имеющих богатых запасов природных ископаемых, и стран, имеющих колоссальные месторождения, но куда менее благополучных. Процветает общество, в котором ресурс этот велик и окружен заботой.
Спору нет, устойчивость ориентации на образование в России высока, иммунитет к неблагоприятным условиям поразительный. Разве не это мы наблюдаем в нашем обществе, уставшем от экономических и социальных катаклизмов?
Устремленность молодежи к образованию можно сравнить с нежным и в то же время жизнестойким растением. Оно произросло на почве традиционного для российского общества уважения к врачу и инженеру. Потом его "удобряли" разного рода социальными поощрениями в советское время. Оно выдержало десятилетиями продолжавшуюся засуху дискредитации профессий интеллигентного труда. Оно показало устойчивость к заморозкам последних лет. Но всякой прочности есть предел.
Несомненно, образование останется ценностью для элиты. Что бы ни происходило с народным хозяйством, культурой, наукой страны, пусть даже возникнет еще большее пренебрежение интеллектуальным потенциалом, чем в середине 90-х годов, но претендовать на высшие и близкие к ним позиции и тем самым удерживать за собой привилегированное положение в обществе - никогда не было и не будет возможно без достаточно высокого уровня образования. Судьба отношения к образованию в других слоях общества будет, по-видимому, в значительной степени зависеть от того, как сложится экономическое и социальное развитие страны.
Потребность в образовании возникает не сама по себе (хотя в принципе стремление к познанию мира, конечно, дано нам от рождения). Ее возникновение и поддержание обусловливаются главным образом наличием потребности общества в образованных людях, квалифицированных специалистах и готовностью общества соответственно к ним относиться - уважать их, воздавать им должное.
Думается, многие врачи, учителя, инженеры по-прежнему будут хотеть, чтобы их дети стали квалифицированными специалистами. Но если это будет означать, что сыновья и дочери станут безработными или полунищими, живущими на пособие либо символическую зарплату, то логично предположить, что дети станут избирать иные пути в жизни, и родители, возможно, не станут их отговаривать. Вспомним годы, когда можно было услышать: "Кому нужны твои два диплома? Лучше бы торговать пошел на рынок. Вон Петька из соседнего подъезда: семи классов не закончил, а на "Мерседесе" ездит". К счастью, от этого мы ушли. Но - не очень-то далеко.
Давным-давно были времена, когда образование в принципе должно было поддерживать стабильность структуры общества и служило именно этой цели - производить такую селекцию, чтобы положение в обществе наследовалось. Потом произошла промышленная революция, и вообще наступила эпоха совершенно новая, потребовалось большое количество образованных людей, а там уж речь пошла и о поголовной грамотности, всеобщем образовании, и планка эта все поднималась и поднималась. Тогда и определилась меритократическая модель образования: образовательная карьера человека складывалась в зависимости от его успехов в учебе (а успехи - в зависимости от способностей, мотивированности, приложенных усилий и т.д.). Тут-то и предпринимались попытки предоставить всем равные возможности. Они были (в разных странах) более или менее успешными во внедрении всеобщего среднего образования. У нас, кстати, в начале 1960-х годов выпускниками дневной средней школы ежегодно становились менее 30% тех, кто ранее оканчивал дневную неполную школу. А 20 лет спустя - практически в 2 раза больше (рассчитано по первичным данным Госкомстата РФ). Ситуация же в образовании высшем в разных странах изменилась значительно в меньшей степени. А теперь, как заметил мой английский коллега Ф. Браун, наблюдаем переход к "парентократической" (от англ. parents - родители) модели, в которой образование ребенка зависит не столько от его собственных способностей и усилий, сколько - во всевозрастающей степени - от благосостояния и желаний родителей. (Коллега, кстати, заметил, что видит это и в России, и в Великобритании.)
Роль общества здесь очень велика. Сознают это люди или нет, - каждым своим конкретным поступком они конструируют будущее. Оно создается в разных сферах и в значительной степени - в сфере образования. Работает ли образовательная сфера как социальный лифт или закрепляет социальное неравенство, существенно не только для определенных групп населения, для граждан, но и для страны в целом. Природа раздает свои дары независимо от того, в какой семье человек родился. Иными словами, интеллект распределен по всем слоям общества. Сегодня он - главный движитель развития. От того, насколько доступно всем гражданам образование, зависит, как полно используется интеллектуальный потенциал общества. А от этого в большой степени зависит место, которое займет Россия в быстро меняющемся мире.
В какое будущее мы идем?
Если высшие слои себя воспроизводят, а дети тех, кто подальше от вершины социальной иерархии, либо не получают образования - а без образования существенное повышение статуса невозможно, либо получают такое, которое дает лишь бумажное свидетельство, но не реальный шанс на продвижение, то, значит, создается застывшая, самовоспроизводящаяся социальная структура. Выращиваются наследные принцы и растут как трава наследные нищие. Можно выразить это в социологических терминах, описывать в статьях и монографиях, но, думается, достаточно вспомнить известное и простое: где родился, там и пригодился; всяк сверчок знай свой шесток.
Жизненный путь и образовательная карьера (она - часть этого пути) оказываются не этакими гладкими дорогами среди живописных полей и дубрав, как до сих пор нередко изображают, с многочисленными ответвлениями, снабженными указателями: ступай куда хочешь. Хотелось бы верить, что тут можно выбрать себе маршрут в соответствии со своим потенциалом, своими целями и устремлениями. На практике же оказывается, что здесь проложено железнодорожное полотно, стальные рельсы. И поезд, в котором человек очутился по условиям своего рождения, неминуемо везет его в пункт назначения, а в данном случае его правильней назвать пунктом предназначения. На железной дороге, правда, есть стрелки, есть развилки пути; здесь тоже бывают возможности изменить судьбу, их дают, например, сохранившиеся конкурсы и школы для одаренных, а главное - сила характера выходца из любого слоя общества. Но таких стрелок на многокилометровых дорогах нашей необъятной страны немного.
Где же оказываются подростки, которых недосчитались в школьной статистике? И где те, кому достались не знания, а сертификат, который вызовет лишь усмешку работодателя? Трудно родителям-инженерам оплатить обучение дочери в хорошей школе или престижном вузе, невозможно втиснуть в семейный бюджет сельского учителя жизнь сына-студента в областном центре... Малопрестижная или случайная работа, теневой бизнес, безработица, криминал, наркотики - вот те сферы, где их всегда ждут. Здесь полно вакансий, прием бесплатный и открыт для всех круглый год.
Едва не каждую семью затрагивают социальные последствия современных процессов в сфере образования. Воспринимается это остро, ведь наша привычная логика: пусть нам (родителям) далеко не все удалось в жизни, но детям - обязательно должно повезти, у них-то должно сложиться прекрасно. И если не складывается...
Еще сто лет назад (точнее, сто семь) классик социологии Эмиль Дюркгейм писал о том, что людям приходится признать: в обществе существует иерархия функций и статусов. И с ней нужно считаться. Он употреблял такие слова, как регламентация, социальная дисциплина. Но способ, которым рекрутируются исполнители этих функций, пути, посредством которых люди занимают позиции, обретают статус, должны быть справедливыми. Члены общества должны признавать, что устроено это справедливо. Если же система регламентации "держится только по принуждению и привычке", предупреждал Дюркгейм, "то мир и гармония существуют в обществе лишь по видимости, смятение и недовольство уже носятся в общественном сознании, и близко то время, когда по внешности сдержанные индивидуальные стремления найдут себе выход" [Дюркгейм Э. Самоубийство. Социологический этюд. М.: Мысль, 1994. С. 236.].