 |
Главная страница | Номера | Именной указатель |
Григорий Пасько
Привычки денщиков сильнее смысла
Страшнее всего поступки людей,
никогда не существовавших.
Станислав Ежи Лец
Несколько слов о человеке, которого назначили цензором Дальнего Востока и Тихоокеанского флота.. Большаков Валерий Дмитриевич, 1951 года рождения. Долгое время был у командующего Тихоокеанским флотом адмирала Геннадия Хватова порученцем - офицером по поручениям. То есть старшим куда пошлют. Ездил в ателье контролировать пошив одежды для командующего. Ездил в спецмагазин за пайком для командующего. На застольях пробовал пищу перед тем, как ее вкусит командующий. Наливал воду в стакан, когда командующий водружался на трибуну, и водку - когда адмирал держал речь на празднике... Денщик, одним словом. Держал зонтик над командующим во время дождя. Принимал подарки командующему от иностранных гостей. Вызывал машину для командующего. Подавал пальто и шинель, альпак и бинокль, указку и бумажки....Словом, служил верой и правдой... Вряд ли родине, скорее - командующему.
В 1989 году был представлен этим же командующим на награждение орденом "За службу Родине" 3-й степени. Из представления: "Исполняя должность, добился высоких результатов в выполнении поручений командующего ТОФ по обеспечению боевой и повседневной деятельности флота (см. выше об этой "боевой" деятельности). В 1988 году более 70 суток находился на объединениях флота... Лично подготовил более 85 докладов по интересующим командующего вопросам. Совместно с адъютантом подготовил и доложил на решение командующему 18484 документа по боевой и повседневной деятельности флота, чем в 2,5 раза сокращено время на принятие решений командующим. В 1989 году... 75 суток в частях флота... Доложил 21382 документа, чем в 3,3 раза сократил... Активный участник перестройки..."
Подозреваю, что текст представления писал сам Большаков. И каждую цифру каждого документа сам приплюсовывал. Иначе откуда такая скрупулезность в подсчетах? Непонятно, правда, какой методикой пользовался сей денщик при определении количества раз при сокращении времени для принятии решений командующим? И, выходит, что в 1989 году командующий был заторможенней, чем в 1988 году?
У цензора Большакова была настольная книга - "Приказ Министра обороны о введении перечня сведений, подлежащих опубликованию в открытой печати". В общем, про то, что следует запрещать публиковать в открытой военной и всякой другой печати. Выпуска 1986 года. Он им пользовался до 2000 года - до своего увольнения в запас. Несмотря на появившиеся закон о государственной тайне, закон о средствах массовой информации и десятки других законов, в соответствии с которыми "Перечень..." утратил не только силу, но и смысл.
Привычки денщика сильнее смысла.
Примечательно, что цензором, сменившим Большакова, стал сын того самого командующего Хватова. Тоже, как и Большаков, несостоявшийся флотоводец.
В чем заключалась работа цензора? Прежде всего, в том, чтобы не допустить проникновения на страницы флотской газеты секретных, по его мнению, сведений. Для этого он требовал от редактора давать ему на предварительную читку все статьи журналистов, особенно из отдела боевой подготовки. Затем он красным карандашом вычеркивал "секретные" сведения. А затем писал докладные в главный штаб ВМФ и в КГБ о том, что в газете все-таки вышли секретные сведения, несмотря на его, цензора, бдительность и запрет.
Ежегодно цензор писал доклад в вышеназванные организации, но уже обобщая факты не только по военной печати флота, но и по гражданским газетам Дальнего Востока. Я читал несколько таких докладов. Разумеется, они были под грифом "секретно". Но мне их дал для ознакомления военный суд во время судилища надо мной. Разумеется, дал по моему мотивированному ходатайству и на законных основаниях.
Кое- что из опусов Большакова мне запомнилось. К примеру, доклад за какой-то год (в данном случае неважно, за какой именно - они все похожи). Он начинался разбором общей ситуации в регионе и перечислением общего количества "нарушений" всеми СМИ Дальнего Востока - от Камчатки до поселка Славянка на юге Приморья. Не были, разумеется, забыты и мелкие газетенки. Затем цензор делал заголовок, скажем, "Камчатская правда" и в ней перечислял все прегрешения этой газеты перед Его Величеством "Перечнем". Здесь и указание о прошедших на Камчатке учениях; и упоминание конкретного наименования мотострелкового полка или бригады кораблей; полное название должности какого-либо военачальника; цитата из выступления другого начальника на каком-то партхозактиве и т.п. Во всем том, что было известно любому жителю Петропавловска-Камчатского (а, значит, теоретически, и вражеской стороне), цензор Большаков видел разглашение государственной тайны и посягательство на его божка - "Перечень..."
Далее следовало название другой газеты - и другой список злостных нарушений.
И так - на 50, 60, 70 страницах машинописного текста.
Помню, я поразился адской работоспособности денщика.
А еще меня удивил один психологический нюанс: цензор накатал донос на одного журналиста, который, как я узнал в ходе следствия, работал на "контору", то есть, был стукачом. Представляете, какой упертый попался исполнитель - писал доносы на себе подобных. Причем после допроса самого Большакова в суде стало ясно, что он знал, кто такой этот журналист и на какую "контору" он работает.
Сожалею, что по памяти не могу восстановить перлы, которыми пересыпал Большаков свои "отчеты". Но при всем ироничном отношении к таким людям надо помнить, что они обладали правом передачи "материалов" в прокуратуру "для рассмотрения вопроса о возможности возбуждения уголовного дела". В сопроводительном письме большаковы обычно писали: прошу рассмотреть... В случае действительного возбуждения дел (а они возбуждались и возбуждаются, последнее - по факту публикации статьи Вадима Саранова в "Версии") большаковы оказывались ни при чем: не они же возбуждали, они всего лишь просили.
Не знаю, почему лучше и намного ли лучше тот, кто просит расстрелять невиновного, чем тот, кто, собственно, расстреливает.
Разумеется, Большаков - не единственный такой в системе военной цензуры. Имя им - легион. Думаю, что тихоокеанский денщик даже не самый худший из них.
Недавно я случайно познакомился с начальником отдела информационной безопасности в средствах массовой информации генерального штаба вооруженных сил
России (у него на визитке все эти слова, разумеется, с большой буквы - так они научены). Полковник Каплин Сергей Владимирович, кандидат (это из визитки) военных наук, старший научный сотрудник. Когда нас представляли, то его фамилию назвали первой. Он протянул руку. Я не стал этого делать, предвидя реакцию цензора (ну а кто ж он еще!) на мою фамилию. Так и случилось: свою руку он быстренько отдернул и так же быстренько посмотрел по сторонам - не видел ли кто его поспешный жест.
Итак, Каплин Сергей Владимирович, 1957 года рождения. В 1978 г. закончил Краснодарское высшее военное училище им. С.М.Штеменко. В 1986 г. закончид Военно-воздушную академию им. Ю.А.Гагарина. С 1998 г. - в Генеральном штабе ВС РФ. Два года - с 1998 по 2000-й - руководил в этом Генштабе отделом (!) "по решению проблемы 2000". Если кто не помнит, была такая - искусственно придуманная боявшимися компьютерного сбоя при смене чисел под Новый год. Как видно, в Минобороны боялись целых два года.
Каплин известен своим интервью в "Независимом военном обозрении" в 2001 году. В нем он изрекал постулаты своей профессии. Например, такие: "Очень странно, что отдельные авторы, советуясь при написании статьи с профессионалами в одной области, ссылаются на генерального конструктора одной из систем вооружений, берут на себя ответственность пренебречь мнением профессионалов из сферы информационной безопасности". Лингвист и психолог наверняка из одной только этой фразы многое почерпнули бы о личности ее автора. Налицо апперцепция - это когда профессия накладывает явный отпечаток на психику человека. Отсюда - употребление неопределенных слов, вроде, "отдельные авторы", "в одной области", "одной из систем"... Легко представляю, как эти типы общаются со своими женами: дорогая, у нас есть отечественная патриотическая лампочка на определенное количество ватт одной из электросистем...?
Насчет "берут на себя ответственность"... Видимо, Каплину невдомек, что среди журналистов есть люди, которые привыкли, в отличие от него и ему подобных, брать на себя ответственность и пренебрегать мнением тех, кто не является профессионалом ни в одной из областей, указанных на их визитных карточках. Чего ж тут обижаться? Был бы Каплин профессионалом, у него тоже о чем-нибудь спросили бы. У Большакова я, к примеру, иногда спрашивал, где он по дешевке достает резину на свое авто. Иногда он отвечал.
В том интервью Каплин пошел дальше банальных доносов Большакова: говоря об "одном" (разумеется, без указания фамилии и даже имени - каплины патологически трусливы для этого) журналисте, он назвал его деятельность пренебрежительно: продажей добытой информации. Отсюда до "продажи Родины" совсем немного.
Конечно же, не каплины и большаковы заказывают музыку: они барабанщики, в лучшем случае, подпевалы. Авторы музыки - это авторы доктрины информационной безопасности и поправок в ранее принятые демократические законы. Как бывший начальник пресс-службы министерства обороны генерал-майор А.Шаталов - автор инструкции "О порядке работы с представителями российских и иностранных средств массовой информации в органах военного управления, соединениях и воинских частях, учреждениях, военно-учебных заведениях, на предприятиях и в организациях Министерства обороны РФ, в военных комиссариатах при проведении телевидеосъемок, подготовке радиопередач, кинохроникальных программ, интервью и других материалов". Согласно этому фундаментальному по названию труду, заявки о работе в воинских частях и прочих структурах (см. перечень в заглавии документа) следует "подавать не позднее, чем за 7 дней до предполагаемого срока проведения мероприятия". Решение по заявке принимается начальником пресс-службы после согласования с начальниками центральных органов военного управления... На практике к заявке требуют план бесед, встреч, список вопросов, сценарий и кучу всего другого, после составления чего желание посетить воинскую часть пропадает надолго. Если же журналист каким-то образом попадет в часть, то его сопровождать обязан "командир воинской части... на основании письменного разрешения органов военной контрразведки ФСБ РФ". Если же и после этого не пропало желание посетить воинскую часть, то надо быть готовым к тому, что сопровождающий военный вспомнит строчку из инструкции, предписывающую " принять исчерпывающие меры по обеспечению защиты сведений, составляющих государственную тайну" и заставляющую его "нести персональную ответственность за нарушения или ненадлежащее исполнение требований нормативно-правовых документов о защите гостайны". Кстати, из нормативно-правовых документов военные знали только два - приказы министра обороны N 010 и N 055, по своему юридическому статусу не являвшиеся ни правовыми, ни нормативными, на что в 2001 году обратила внимание военная коллегия Верховного суда (не без помощи некоторых лиц, обвиненных в шпионаже и госизмене), признав недействительным один приказ полностью и отдельные положения другого приказа.
Разумеется, все эти инструкции, приказы, распоряжения - фикция, видимость чего-то упорядоченного. На самом деле многие журналисты обходятся безо всей этой возни. Многие - это проверенные и лояльные журналисты из проверенных и лояльных газет и телеканалов. (Перечислять не вижу смысла, они и так известны.)
В том памятном интервью Каплин сказал, что "подразделения информационной безопасности коренным образом отличаются от прежней военной цензуры". Примеров полковник, правда, не привел, но отметил, что их задача - в содействии протеканию "информационных процессов в рамках законов", а также в "определении тенденций в процессе освещение проблем обороны страны". (Понимаете, если человек два года мог заниматься "проблемой 2000", то уж всяко он сможет "содействовать" чему-то непонятному и "определять тенденции" того же непонятного.)
Удивительно созвучными словам Каплина оказались и слова генерала КГБ Черкесова в недавнем интервью газете "Известия". Бывший борец с инакомыслием в СССР и РФ Черкесов сказал буквально следующее: "...Нельзя говорить о жесткой и однозначной взаимосвязи времен, поколений. Есть огромные различия в том, как организована служба, какие люди подобраны, какая профессиональная этика доминирует... Профессиональная установка чекистов - не пресечение, а предупреждение".
Ну, что тут скажешь? Знаем мы и о том, как организована их служба, и какие люди подобраны, и какая у них этика... А уж об их способностях "предупреждать" могут рассказать не только очевидцы терактов на Дубровке, возле "Националя", в метро и подземных переходах одной только Москвы. Заметьте, о своих обязанностях генерал КГБ сказал теми же словами, что полковник-цензор: мы, дескать, "должны добывать информацию, оценивать обстановку, принимать решения, которые локализовали бы ущерб для государства".
Все денщики - родственники, даже если некоторые из них становятся генералами.
Как и для Большакова, так и для Каплина и Черкесова бог - инструкция. Он говорит: "...с 1 июля (это значит, за полгода - Г.П.) мы подготовили и издали более 500 внутриведомственных инструкций, положений, которые регулируют деятельность каждого звена службы" (имеется в виду служба по контролю за оборотом наркотиков - Г.П.).
Каплин ратует за принятие "морального кодекса строителя информационного общества". Черкесовское ведомство в народе называется "госкомдурь". Каплинское впору назвать "госцензордурь". В подтверждение цитирую "денщика" Каплина: "Если вести речь о внутренней осознанности авторов своей высокой ответственности перед обществом за последствия, связанные с печатным словом (штиль, штиль-то каков? - Г.П.), то я считаю, что такая цензура просто необходима".
Ну, вот и сказал, наконец, то, что думал.
Им цензура нужнее, чем нам. Мы без нее проживем, они - нет. Для них цензура - и хлеб, и божество одновременно. Для нас - одна из многочисленных помех в работе. Уже сегодня многие издания перешли на эзопов язык. (Яркий пример тому - стеб Хрюна и Степана.)
Жаль только жизнь тратить на отвлечение на большаковых, черкесовых, каплиных и прочих цензоров нашей жизни. Цензоров, предмет деятельности которых запрещен нашей Конституцией. Цензоров, которых по закону вроде бы и нет. Но они раздают интервью и визитные карточки, они диктуют нам свои правила поведения в обществе - правила денщиков.