Главная страница | Номера | Именной указатель

Содержание номера

Людмила Вахнина

Военная реформа и гражданское общество

При составлении обзора использован Дайджест публикаций центральной прессы и интернет-изданий Региональной общественной организации "Правозащитная информация".

Состояние объекта. Что предстоит реформировать?

Словами "военная реформа" иногда обозначают очень разные вещи. Под этим названием фигурируют переподчинения, перестановки и перенаименования силовых структур, иногда в прямо противоположном направлении. На самом деле военная реформа включает огромный перечень мероприятий -- от перевооружения до пропагандистского обеспечения. Одна из этих мер называется длинным термином "реформа принципа комплектования Вооруженных сил и других войск". Иногда именно ее отождествляют с реформой в целом, поскольку эта проблема наиболее болезненна для общества, получающего даже из невоюющих частей цинковые гробы и инвалидов.

Многочисленные армейские трагедии до недавнего времени объясняли почти исключительно так называемой "дедовщиной". Мало кто из журналистов, позволявших себе указывать на ответственность офицеров, шел дальше обвинений в попустительстве "дедам" с целью переложить на них поддержание дисциплины. В последние года два (особенно в связи с массовыми побегами) все чаще говорится о рукоприкладстве и издевательствах со стороны самих офицеров.

Пресса не обходит стороной и тему финансовых злоупотреблений в армии, представляя иногда такие факты, которые привели бы к массовой "посадке" военного руководства в любой африканской стране. Из засекреченных сфер долетают и обрывки статистики, свидетельствующей о неуклонном росте офицерской преступности, особенно преступлений корыстной направленности. Пишут и о свойствах оборонного бюджета, где превалируют статьи, из которых легче украсть. Но кроме организаций солдатских матерей мало кто осознает взаимосвязь этих явлений и их истинный масштаб.

"Проводя акцию "Лишний солдат" с июня 2003 года, мы выяснили, что почти все воинские части отправляют своих солдат в "рабство". Мы не ставили своей целью работать за военную прокуратуру, но убедились, что она не только не реагирует на передачу солдат в "рабство", но, мягко говоря, закрывает на это глаза, ссылаясь на то, что воинские части через заключение договоров зарабатывают деньги на ремонт казарм. На вопрос, кто разрешил заключать договора, на какой закон они ссылаются, представители военной прокуратуры нам просто не ответили". Это -- из письма Комитета солдатских матерей Хабаровского края. Далее следует история капитана Матвеева, который пытался бороться со злоупотреблениями и в результате был признан психически больным и отстранен от должности. Есть и список воинских частей и мест, куда из них направляют солдат. В нем выделяется завод отопительного оборудования, куда направляют ежедневно до 100 человек. А вот и резюме: "Мы пришли к выводу, что действует целая система, при которой все завязано вплоть до высших эшелонов военного руководства. Один день работы солдата стоит 200 рублей, на 100 человек за год выходит 7 200 000 (семь миллионов двести тысяч). А сколько таких сотен? Ведь это черный "нал", не облагаемый налогами. В связи с этим мы предлагаем обратиться через комиссию по правам человека к Президенту страны, привлечь Счетную палату, депутатов Государственной Думы, налоговую службу, правозащитников, и мы все вместе соберем им на профессиональную армию, даже останется на то, чтобы повысить зарплату врачам и учителям.

Вот почему "они" не хотят профессиональной армии. А если мы сами будем этим заниматься, то это может для нас плачевно закончиться -- за этим стоят большие деньги и можно просто сложить голову, так как предприятиям тоже выгодно не перечислять налоги, а крутить деньги в тени".

Идея акции "Лишний солдат", прозвучавшая на летней конференции коалиции "За демократическую альтернативную гражданскую службу", рождена горьким опытом организаций солдатских матерей. Наболело. Но, может быть, насчет "системы... вплоть до высших эшелонов" солдатские матери хватили через край? Не докажешь это, разве что кто-нибудь проболтается...

Журналист Максим Романов в вагоне поезда коротал время за рюмкой чая с неким лейтенантом. И как бывает в этих обстоятельствах, попутчик поведал ему то, что в другой раз не скажет.

"Не хочешь служить на Магадане, нужно отстегивать тем, кто повыше". Далее излагались варианты добычи средств для "отстегивания". Можно отправить солдат побираться, а можно поставить их перед выбором "или автомат в зубы и в Чечню, или работай на "голубых" клиентов по вызову". Сам лейтенант позволял себе только формировать строительные бригады для частных дач. "Мы берем дешевле молдаван. Так что спрос есть. А солдатам все равно -- что плац мести, что дачи строить". Возмущенное удивление собеседника старлей воспринял как крайнюю наивность: "Старик, ты что, с Луны свалился? Да за деньгами солдат везде посылают. Кроме разве что с подводных лодок в море". ("Известия", 24 сентября 2002).

Кроме продажи солдат в рабство (в том числе чеченцам), известны разные виды вымогательства. Требование от родителей денег, чтобы сыну не пришлось плохо; "откат" за вполне законное увольнение или выплату "боевых" -- мало ли способов "подоить" абсолютно бесправного мальчишку и его семью. О взятках в военкоматах нечего и говорить¹.

Так что же мы собираемся реформировать? То ли это просто структура, закоснелая в советских представлениях, неподатливая из-за идеологических предрассудков и обычного консерватизма любого начальства, или это криминальная корпорация, для которой изменение "статус кво" означает потерю источника обогащения? Последний вариант в числе прочего означает, что всякая там боеспособность отдельно взятой части и обороноспособность любимой державы в целом давно уже никому не нужны.

Попробуем с этой точки зрения взглянуть на действия военного начальства. Призыв негодных по здоровью -- постоянная практика призывных комиссий. Многих новобранцев после прибытия в части и повторного медицинского освидетельствования досрочно увольняют с военной службы.². Материальный ущерб воинских частей и военных госпиталей от такого призыва составляет немалые суммы.

Понятно, что военные, которым солдаты действительно нужны для выполнения реальных задач, сами в первую очередь заинтересованы в том, чтобы больных не призывали. В 1998 году был создан важный прецедент. Военная прокуратура Федеральной пограничной службы России подала в арбитражные суды около 50 исков за призыв нездоровых или ранее судимых граждан на общую сумму порядка 250 тысяч рублей. Несколько исков были удовлетворены. Однако в Министерстве обороны эта инициатива развития не получила. Да и в ФПС как-то заглохла. Почему бы это? Не потому ли, что суммы, выделенные на содержание солдат, не пересматриваются и после их увольнения продолжают поступать?

Еще один вопрос: в интересах ли честного вояки тащить ребят в армию в наручниках? Охота пуще неволи, а раб -- плохой работник и тем более -- не воин. Генштабисты утверждают, что без жестких мер нужного количества солдат не набрать. Так ли это?

Однажды председатель думского комитета по обороне генерал А.И. Николаев проговорился: "Сегодняшняя потребность Вооруженных Ссил и других войск в призывном контингенте составляет порядка 300--350 тысяч человек. Нам не нужен миллион человек сегодня в армии"³. На ненужность поголовного "забривания лбов" указывает и тот факт, что сокращение планов призыва в 2002 году действительно происходило.

Вопреки расхожему мнению, опросы показывают, что около трети призывников, несмотря ни на что, хотят служить. Не меньшая часть готова, хоть и без особого энтузиазма, выполнить то, что считается долгом. То, что сегодня службу по призыву проходит каждый третий молодой человек, нетрудно установить, используя открытые источники. Это примерно соответствует обозначенной генералом Николаевым потребности. (Цифра 10--12%, постоянно называемая военными, появляется как результат нехитрого трюка, когда число призываемых берется за один год, а число подлежащих призыву -- за весь призывной возраст.)

Казалось бы, зачем тащить ребят в армию силком? Нет сомнения, что, наведя в войсках хотя бы минимальный порядок, военные обеспечили бы достаточный уровень желающих служить. О необходимости мер по защите жизни, здоровья и достоинства солдат все чаще говорят и сторонники обязательной службы по призыву. Вызывает удивление упорство, с которым военное руководство не желает не только предпринимать такие меры, но хотя бы внятно признать их необходимость. А если послушать думских глашатаев Генштаба, станет ясно: военное руководство принципиально не хочет бороться с этим злом.

В.В. Жириновский: "Они (неуставные отношения -- Л.В.) будут всегда, их нельзя искоренить вообще, как нельзя искоренить преступность... Нужно эту тему забыть и закрыть". В.И. Алкснис: "Почему... никто не говорит о тысячах случаев неуставных отношений в обществе, когда были драки на дискотеках, на улицах, в подъездах?.. Почему уделяется внимание только армии? Тем самым наносится мощнейший удар по этой структуре!" Повторив пресловутый вопрос -- откуда у комитетов солдатских матерей деньги, оратор заключает: "Есть определенные силы в России, которые намерены до конца уничтожить армию Российскую".

Чем можно объяснить эту, в сущности, апологию варварства как нормы? С одной стороны, это чистейшей воды сталинизм -- повязать всех страхом, немотивированной жестокостью, оправдываемой необходимостью борьбы с врагом, выработать "комплекс заложника", то есть заставить принять эту систему как свою, уверовать в нее. Но, похоже, в новейшие времена появился и другой мотив. Жестокость, от которой нет защиты, нужна для того, чтобы солдат был счастлив, когда его пошлют на рабский труд.

Остается психологической загадкой -- как это люди, выкачивающие в свой карман тощие ресурсы страны, одновременно искренне считают себя защитниками Вооруженных сил и любимой Родины? И тем не менее во многих случаях, по-видимому, это так. Идейность в сочетании с корыстью создают поистине адскую смесь.

От того, насколько оправданы эти оценки, зависит и отношение к предложениям реформаторов.

Что предлагают власти и политики

Разговоры о необходимости военной реформы начались еще в СССР. Однако реальные нормативные акты, призванные начать этот процесс, появились лишь 6 мая 1996 года. Это были знаменитые указы Президента РФ N 722 и N 723. Согласно первому из них, переход к комплектованию "на основе добровольного приема граждан на военную службу по контракту с отменой призыва на военную службу" был назначен на весну 2000 года. Вторым указом устанавливалось, "что военнослужащие срочной службы по призыву направляются для выполнения задач в условиях вооруженных конфликтов и для участия в боевых действиях исключительно на добровольной основе (по контракту)".

Указы изменялись другими указами, и в 1998 году упоминание об отмене призыва исчезло, а вместо конкретного срока исполнения появилась формулировка "по мере создания необходимых условий". К концу 1999 года был ликвидирован принцип добровольности участия в боевых действиях в мирное время, а срок обязательной подготовки перед отправкой в "горячие точки" уменьшен с 12 до 6 месяцев.

Менее известно, что 27 июля 1996 года было принято Постановление Правительства РФ "О порядке перевода Вооруженных сил Российской Федерации и других войск Российской Федерации на добровольную систему комплектования воинских частей, привлекаемых для выполнения задач в условиях вооруженных конфликтов и для участия в боевых действиях". В нем были расписаны конкретные этапы и сроки их исполнения. Второй этап (до 2000 г.) предусматривал "перевод в каждом военном округе на контрактную основу одного-двух соединений и частей, входящих в состав мобильных сил, которые в случае необходимости будут направляться в районы вооруженных конфликтов".

В 1999 году я получила два письма о частях постоянной готовности. Об одной части говорилось, что три месяца солдаты собирали грибы и ягоды для офицеров и после такой "подготовки" были отправлены в Дагестан. Другое представляло результаты официальной проверки части постоянной готовности в п. Каменка Ленинградской области комиссией от Новгородской области с участием депутатов, журналистов и военных. Неуставщина, вши, голодуха, холод в казармах -- простудными заболеваниями с осложнениями переболело более половины солдат. Никакого перехода на контрактную систему не было и в помине.

Казалось бы, постановление было не слишком радикальным, фактически оно предусматривало тот самый эксперимент, о котором сейчас столько шума. Оно было полностью провалено и в конце концов отменено.

Все помнят первые дни событий в Дагестане. Казалось, что туда перебрасывать некого (иначе почему пришлось создавать ополчение?). Сегодня уже и сами военные не скрывают, что на тот момент практически не было боеспособных частей. Нет сомнений, что к теме реформы армии вернулись отнюдь не только из-за "дедовщины", а из-за очевидной потребности чисто военного характера. Опять же, развитые страны одна за другой отказываются от призывной системы.

В 2000--2001 годах были разработаны Концепция национальной безопасности и Военная доктрина РФ, утверждены планы строительства Вооруженных Сил РФ и других войск на 2001--2005 годы. Особо подчеркнем, что в этих планах предусматривалось сокращение в течение трех лет военной организации РФ (то есть всех войск) на 600 тысяч военнослужащих, в том числе Вооруженных сил -- на 365 тысяч военнослужащих и 100 тысяч гражданских специалистов. Планы эти были секретными, и понять, что еще предлагалось, было затруднительно. Нельзя было оценить и конечную численность армии, поскольку исходные цифры в разных публикациях Минобороны различались на 165 тыс. человек⁴.

Бурная дискуссия вокруг этих планов развернулась в связи с параллельными предложениями либеральных политических объединений.

Фракция "Яблоко" предложила использовать благоприятную экономическую ситуацию и уже в 2000--2002 годах осуществить перевод российских Вооруженных Сил на контрактный принцип комплектования. Расчетами экономистов - "яблочников" впервые был доказательно опровергнут стойкий миф о чрезмерных финансовых затратах на переход к "контрактной" армии.

Летом 2001 года Союз правых сил представил план, над которым несколько лет работали специалисты Института экономики переходного периода (ИЭПП), в большинстве -- бывшие военные. Согласно этому плану, все регулярные (то есть при необходимости выполняющие боевые задачи в мирное время) войска следует комплектовать только на добровольной основе. При этом юноши должныпризываться в центры подготовки военно-обученного резерва на срок 6--8 месяцев. Завершить переход предлагалось в 2004 году. В своих экономических расчетах авторы исходили из упомянутых выше планов сокращения численности войск. Экономия от сокращений частично компенсировала выплаты контрактникам.

План СПС позволяет снять ряд возражений Генштаба. В частности, военные утверждают, что призыв отменять нельзя, потому что это -- конституционный долг. На самом деле это очередной миф, ведь в Конституции не сказано, что служба по призыву "является долгом и обязанностью гражданина Российской Федерации". Таковым долгом является защита Отечества, что не одно и то же. "Гражданин Российской Федерации несет военную службу в соответствии с федеральным законом", стало быть, ее характер может быть законом же изменен. Но с этих позиций переспорить военных труднее, чем предложить формальное решение: призыв сохраняется, но приобретает совсем другой характер и другое назначение. В некоторых высказываниях СПСовцев -- авторов реформы проскакивал намек, что сохранение призыва -- не реальная необходимость, а тактический ход. Именно тезис о ненужности такого призыва, об отсутствии необходимости в массовой подготовке резерва -- основной пункт критики со стороны "Яблока". В экономических расчетах цифры двух партий отличались не больше чем на 10%. 19 ноября 2001 года даже была создана совместная рабочая группа СПС и "Яблока" по военной реформе, не просуществовавшая и двух месяцев. Остается только сожалеть, что для обеих партий предвыборный пиар оказался важнее интересов дела.

Осенью 2001 года развернулось драматическое обсуждение планов военной реформы. Состоялось несколько заседаний "в верхах", на которых СПС имел возможность представить свое мнение. После каждого заседания СПСовцы заявляли, что их план вот-вот будет принят. Военные говорили разное. С одной стороны, утверждали, что это именно Генштаб уже два года настаивает на переходе к контрактной системе. С другой стороны, предлагаемые планы заставляли вспомнить притчу про султана и ишака: подготовительный этап (до 2004 года) предусматривал разработку конкретного плана перехода на контрактную службу. За исполнительный период -- с 2005 до 2008--2010 года в каждой силовой структуре планировалось создать по одной дивизии, полностью укомплектованной контрактниками. Сроки завершающего этапа уходили куда-то за горизонт.

Однако после совещания в правительстве 7 декабря Михаил Касьянов сообщил, что программа постепенного перехода армии на контрактную основу и сокращения срока службы по призыву будет разработана уже к лету 2002 года. Было подтверждено намерение сократить численность войск на 600 тысяч человек. Конечной целью было объявлено создание регулярных воинских частей постоянной боеготовности, комплектуемых на сто процентов контрактниками, при сохранении системы подготовки мобилизационного резерва.

Это был пик реформаторских заявлений. Дальше все как-то приумолкло, а ближе ко времени утверждения федеральной программы и вовсе повернуло на "заупокой". В заявлениях генералов зазвучало, что призыв останется навек.

И наконец, 10 июля 2003 года сама программа "родила мышь": перевод на контрактную основу 80 частей постоянной готовности числом около 150 тыс. человек (то есть примерно ¼ солдатских и сержантских должностей) к 2008 году. При этом, по утверждению Е. Гайдара, генштабисты завысили стоимость жилья для контрактников в 13 раз. Как всегда, понадеялись, что никто проверять не будет.

Такого срока службы по призыву, как в России, в Европе не осталось нигде. Даже в Греции, при тлеющем конфликте с Турцией, на месяц меньше. В Западной Европе, как правило, год или меньше. В Белоруссии и на Украине -- 18 мес. Программа осчастливила нас перспективой перегнать бывшие советские республики и приблизиться к европейским стандартам к 2008 году. Можно ожидать, что под этой вывеской пойдет "превентивная" атака на отсрочки. Правда, обещано с 2005 года перестать посылать мальчишек в "горячие точки". Ну, дай-то Бог! А то обещаний мы много слышали.

Большинство независимых аналитиков оценили федеральную программу как похороны военной реформы. Второго октября на совещании Президента России с руководством силовых ведомств министр обороны поставил точки над i: "Коренная перестройка в рамках военной реформы завершена". В самом деле? А мы-то думали, что закончился "подготовительный этап"! Военачальники не пожелали соблюсти хоть какие-то приличия, торопясь вывести из обращения само слово "реформа", слишком им ненавистное. Теперь у нас модернизация.

Некоторые эксперты, прочитавшие представленный документ "Актуальные задачи Вооруженных сил РФ", говорят, что он полон внутренних противоречий, как будто его писали несколько человек, чьи взгляды не совпадают. Не ясен даже статус документа. Военная доктрина утверждается указом Президента, программа -- Советом безопасности. Недаром Александр Гольц назвал свою статью в "Еженедельном журнале" "Стратегический винегрет".

Однако некоторые важные выводы сделать можно. Во-первых, остановлено сокращение численности войск. При этом не ясно, выполнены ли планы, некогда утвержденные Совбезом и президентом, поскольку сами эти планы были секретными и долетали до публики в виде трудных для понимания обрывков.

Во-вторых, отметим напоминание президента о том, что теперь за военное строительство будет отвечать Генеральный штаб.

В-третьих, прозвучали грозные заявления Сергея Иванова: "Мы не можем абсолютно исключать и превентивного применения силы, если этого будут требовать интересы России или ее союзнические обязательства". В числе возможных угроз в брошюре упоминается дискриминация соотечественников за рубежом. Президент же напомнил, что "Россия располагает значительным запасом стратегических ракет наземного базирования". Впрочем, слушателям предложено считать, что это не есть бряцание оружием.

Разумеется, упомянуты и перевооружение, и социальные проблемы офицеров. Президент вспомнил и о том, что "к 2007 году формирование профессиональных частей постоянной готовности должно быть завершено. При этом должен быть сокращен срок службы по призыву". Он счел нужным добавить: "Мы об этом знаем, говорили, эти решения принимались вместе с вами и, собственно говоря, по вашему предложению". Для желающих рассуждать о взаимоотношениях между президентом и генералами можно процитировать и еще один абзац из заключительного слова В. Путина: "Мы еще не сделали всего, о чем договаривались. Военная организация государства у нас пока еще не оптимальна. Хочу подчеркнуть, что здесь мы должны руководствоваться не ведомственными интересами, а возможностями экономики нашего государства". Но интереснее вспомнить крайне странную вещь, которая произошла перед утверждением федеральной программы. Путин дважды публично похвалил СПС, но эти его высказывания были отовсюду вырезаны! Борис Немцов заявил, что кто-то проводит цензуру президента.

Что касается партий, то ближе к выборам чуть ли не все они поспешили отметиться инициативами в армейских делах. "Единая Россия" вытащила на свет не новую идею заменить взятки официальным "откупом". Однако в появившихся агитлистовках (без выходных данных) эта идея почему-то не фигурирует. Зато там полно полуправды и передержек вроде: "Фракция КПРФ, аграрии, СПС и "Яблоко" выступили против альтернативной гражданской службы". (Напомню, что они действительно голосовали против закона об альтернативной гражданской службе. Левые -- в знак ее полного неприятия, а либералы не согласились с карательным характером закона.) Программа же единороссов представляет собой некий гибрид из уже принятой куцей федеральной программы и предложений СПС. Что ж, это тоже -- признание. Плохое не крадут.

Перед самым окончанием весенней сессии "Нардеп" провел круглый стол на тему "Защита прав личности в Вооруженных силах". Инициатор мероприятия В. Гальченко почему-то утверждал, что раньше реформаторы эту проблему не ставили. И даже Жириновский где-то во Владивостоке заявил, что он -- за добровольную армию.

Отношение общества к отмене призыва. Эволюция взглядов

Не единожды было сказано: сохранение призыва -- это сохранение военной концепции прошлого и даже позапрошлого века. Реальные интересы обороны заключаются в резком изменении приоритетов (а стало быть, и финансовых потоков) в сторону технического перевооружения и повышения качества подготовки солдат и сержантов. Для этого нужен совсем другой командный состав. А кто же из нынешних начальников захочет это признать? Тут-то и начинается демагогия про особый российский путь и неприемлемость наемничества для русского менталитета. Помилуйте, наемник -- это иностранец, а почему нормальную оплату "ратного труда" собственных граждан нужно считать наемничеством -- совершенно непонятно. К тому же офицеров, постоянно жалующихся, что им мало платят, наемниками почему-то никто не называет. (Отметим, что как раз на привлечение контрактников из СНГ военные согласились неожиданно легко.)

Однако упомянутые и многие другие, столь же несостоятельные возражения, неизменно подхватываются немалой частью общества, причем отнюдь не только тупоголовыми солдафонами. Здесь мы имеем дело с настоящим парадоксом.

Еще в марте 1996 года на вопрос: "Как вы относитесь к отмене призыва в армию и созданию профессиональной армии на добровольных началах?" "полностью одобряю" и "скорее одобряю" ответили, соответственно, 42,5 и 20,7% опрошенных. Надо думать, именно это стало причиной появления "предвыборных" указов Ельцина. Но вот что странно: самая, казалось бы, "продвинутая" часть общества -- в том числе многие правозащитники -- отнеслась к указам довольно прохладно. Может быть, прав мой приятель, объясняющий это тем, что дети из интеллигентных семей чаще идут в вузы, а не в армию. А люди попроще узнают о том, что такое нынешняя армия, не из СМИ, а от вернувшихся оттуда сыновей, если не своих, то соседей и знакомых.

Ко времени окончания "первой чеченской войны" я усвоила взгляды Комитета солдатских матерей, и мне казалось совершенно естественным, что Комитет антивоенных действий, координатором которого я была, должен организовать общественную поддержку военной реформы. И нужно-то было отнюдь не диссидентство, а всего-навсего поддержка указов президента. Но, увы, другие думали иначе. С легкостью указы были зачислены в популистские, без всякой критики было принято, что на реформу нет денег... Не хочется вспоминать, какую чушь тогда повторяли вслед за генералами некоторые нынешние сторонники реформ. Крепко засело в подсознании людей "сакральное", идущее из древности отношение к воинскому долгу как главному жизненному приоритету. Это ведь не только у нас: Германия, раскаявшаяся и осудившая фашизм, лишь недавно сочла возможным "простить" дезертиров из фашистской армии!

Для "прогрессивной общественности" более привлекательной показалась идея альтернативной гражданской службы. И здесь обнаружилось странное расхождение с мнением народных масс: у них популярнее как раз более революционная отмена призыва. Так или иначе, движение активных граждан сформировалось в поддержку именно альтернативной гражданской службы. Разные организации включились в это движение -- не только правозащитные, но и женские, благотворительные и молодежные. Наверное, тут дело еще и в том, что эту идею можно утверждать не только митингами и открыточными кампаниями, но и непосредственным действием, поступком рядового гражданина. Молодой человек пошел "выносить горшки", зная, что его службу ему, возможно, и "не засчитают". Пошел, несмотря на насмешки, которые для многих, особенно в юном возрасте, страшнее опасности. И, между прочим, движение начиналось именно с таких юношей, а вовсе не со "взрослых" активистов.

Сегодня можно сказать, что это предпочтение оказалось драматической ошибкой. Военщина не допускает никаких либеральных изменений, в том числе и создания реальной альтернативной гражданской службы. А время, когда существовал шанс продвинуть военную реформу, было упущено.

Милитаристы много лет навязывают нашей стране трагикомический облик рахитичного рыцаря. Многопудовых лат не выдерживают тощие ножки. Ему бы подкормиться, подлечиться, подумать, сколько и какой брони ему надо... Так нет -- "доброхоты" вешают на него все больше и больше ржавого старья, требуют за это денег, кричат: "Ты -- великий воин!", а он, бедолага, пыжится, размахивает копьем, которое еле удерживает в руках... Фактически это психология "холодной войны": все для фронта, все для победы, -- а фронта нет. Сегодня к тому же непонятно, победу над кем нам надо одерживать.

Нельзя сказать, что общество не сопротивляется. Даже региональные законодательные собрания, в большинстве своем настроенные в духе традиционно понимаемого патриотизма, вдруг заметно активизировались и выдвигают либеральные законопроекты. С инициативой предоставления права на двухгодичную отсрочку от призыва выпускникам ПТУ выступила Московская областная Дума. Эту законодательную инициативу поддержали 23 субъекта Федерации. Фактор давления из своего региона настолько серьезен, что депутат Госдумы из Курской области В.В. Гуков, обычно голосовавший отнюдь не либерально, согласился представить законопроект своих земляков и произнес следующее: "Когда в период Великой Отечественной войны нужно было кормить и армию, и свой народ, у нас броня была для механизаторов. А сейчас Курский сельхозинститут, или, как он сейчас называется, академия, выпускает более 700 квалифицированных специалистов, а в хозяйствах на селе закрепляются единицы. Поэтому, решив проблему отсрочки от призыва работников сельского хозяйства, мы снимем многие назревшие вопросы".

Растет недовольство Министерством обороны и Генштабом, выпивающими все соки из регионов и не желающими ничего предпринимать для наведения в армии порядка. Но... опросы показывают, что граждане по-прежнему готовы выделять из своих скудных средств жертвы армейскому молоху. Их не смущает, что при постоянно растущем оборонном бюджете солдаты продолжают попрошайничать на улицах. Поневоле вспомнишь такое понятие, как плюрализм в отдельно взятой голове!

Нашему обществу сопротивление на бытовом уровне свойственно в большей степени, чем организованные действия. Абсурдность возникающих при этом ситуаций мы перестали замечать. В армию не берут судимых, алкоголиков и наркоманов. Внутри сложившейся системы -- логично, но по жизни-то получается поощрение порока! А сколько мы теряем из-за бегства самых "продвинутых" юношей из страны?

Однако силовики не только претендуют на ресурсы государства -- они стремятся "построить" все общество по своим понятиям.

Сущность военно-патриотических идеалов весьма рельефно проявилась в законопроекте "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации", предложенном депутатами -- членами Комитета по обороне Госдумы Н.М. Безбородовым, В.Н. Волковым, В.Ф. Дорогиным и В.В. Чайкой. В раздел "Преступления против военной службы" по семи статьям вводится смертная казнь. В частности, за нарушение правил несения службы по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности "в военное время или в боевой обстановке". Последнее понятие никак не определяется. Не забыты и гражданские лица: за повторное нарушение правил воинского учета или уклонение от военных сборов можно загреметь на 3 года в тюрьму, а в период мобилизации и на 10 лет. Сей законопроект пока положен под сукно, но вектор развития таков, что его вполне могут оттуда извлечь.

Наиболее ярко стремление распространить армейские идеалы на все общество проявляется в упорном (и недавно увенчавшемся успехом) проталкивании обязательной начальной военной подготовки в школе. Давно пора задуматься и над тем, что руководители многих учебных заведений, отнюдь не находящихся в подчинении Министерства обороны, выполняют пожелания (или требования?) военкоматов, перенося выпускные экзамены на удобные им сроки.

Особого внимания заслуживают постоянно повторяемые с думской трибуны предложения заменить ныне действующие отсрочки на альтернативную гражданскую службу. При этом, например, сельский учитель не будет иметь права занимать руководящие должности, участвовать в забастовках и даже покидать без разрешения начальства свой населенный пункт. Лиха беда -- начало, доживем и до создания всеобщей "трудармии". Ради державности надо приносить жертвы.

Как уже сказано, военную реформу нельзя сводить к отмене призыва. Но в любом громадье проблем должна быть ключевая точка, ниточка, начиная с которой можно размотать весь клубок. Многие серьезные эксперты ключевой точкой считают именно отмену призыва, и в этом есть резон. С чего еще можно начать реформу -- с новой техники? И предоставить ее "защитничкам", которые умеют и линкоры за границу продавать? И посадить на нее полуграмотных пацанов? Солдатские матери, которые много лет все свои заявления заканчивают лозунгом за отмену призыва, вопреки расхожему мнению, не сводят к этому лозунгу все необходимые действия. Они считают второй, а может быть, и первой "ключевой точкой" гражданский контроль над оборонным бюджетом.

"Обе модели перехода к комплектованию контрактной или профессиональной армии, которые можно условно обозначить как генштабовскую и правоцентристскую, имеют и общие черты. Увеличение числа более или менее адекватно оплачиваемых солдат-контрактников... встраивается в существующую, то есть оставшуюся от прошлого систему отношений между Вооруженными силами и обществом. ...Вполне может оказаться, что Россия к 2010 году в результате намеченных мероприятий получит еще более отсталую, чем сейчас, армию. Контрактники... к этому времени "сползут" на уровень нынешних призывников... единственным предназначением которых является не обеспечение безопасности страны, а обеспечение функционирования и самовоспроизводства громоздкой и закрытой от общества военной корпорации... Военный бюджет закрыт до абсурда... Военная реформа в России более всего нуждается не в деньгах, а в гражданском контроле"⁵.

Охотно соглашаюсь с этим мнением, но... Эти и другие соображения и предложения относятся к реформированию АРМИИ. Однако состояние объекта подводит к вопросу: а может ли описанная выше структура все еще претендовать на такое название? И если нет, то как реформировать ЭТО?

Алармистские предсказания -- хит сезона. Слова "тоталитаризм", "хунта", "ползучий переворот" замелькали на страницах прессы. Причину видят в желании "силовиков" осуществить передел собственности. Под силовиками в основном подразумеваются ФСБ, МВД и прокуратура. Министерству обороны и Генштабу в лучшем случае отводится второстепенная роль. Конечно, они представляют структуру, которой нужен не передел собственности, а сохранение статус-кво. А противник у двух групп силовиков -- общий. Для одних "сырьевики" -- объект отъема, для других -- некая реальная сила, заинтересованная в либеральных преобразованиях. "Эти полуразрушенные Вооруженные силы... по-прежнему остаются "внеэкономической структурой... Никто не знает, какой долей национального достояния владеет военная корпорация" (И.Н. Куклина). Либеральные преобразования -- сколь бы хилыми они нам ни казались -- стали представлять угрозу для внеэкономической структуры. Стоит хотя бы немного "гуманизировать" военную службу, ослабить давление на призывника и солдата-срочника, сразу упадут расценки за "откос", снизятся возможности вымогательства и использования принудительного труда. Плюс настойчивые требования гражданского контроля за использованием бюджетных средств и упразднения военной юстиции... Еще немного, и заповедник сталинизма не сможет поддерживать свое существование в обществе, живущем по другим законам. Значит, надо подчинить своим законам все общество. Для этого лучше всего поддерживать "патриотизм" очередной войнушкой... Уж не к тому ли разговоры о "превентивных ударах" и дискриминации соотечественников за рубежом? Чечни как-то маловато для оправдания всех генеральских аппетитов.

Чем это грозит? Перерастанием "войнушки" в крупную войну? Очередным тоталитаризмом, который явно не сможет долго продолжаться? А дальше -- социальный взрыв? Отпадение территорий?

Можно, конечно, воспринимать это как одну из многочисленных "страшилок"... Не хочется верить в надвигающуюся катастрофу. В 1916 году в России, в 1932-м в Германии тоже не верилось.

Так что речь должна идти не о том, какая модель реформы лучше, а о том, как остановить контрреформу. Где сила, которая поставит на место зарвавшуюся военщину? Сильный президент, международное сообщество, крупный и средний бизнес?.. Италия прижала свою мафию, когда многотысячные демонстрации поддержали отважных "комиссаров Катанья". А наш народ все еще слепо верит генералам и, что еще хуже, не верит в себя.

Когда-то Юрий Карякин высказал мысль о том, что силы общества просыпаются на краю пропасти. Наверное, прежде всего надо увидеть этот край.

Главная страница | Содержание номера