Главная страница | Номера | Именной указатель | Где купить журнал

Содержание номера

Валентин Гефтер

Где спрятаны ключи от минского "престола"?

Валентин Гефтер - директор Института прав человека, руководитель программы "Преследования по политическим мотивам в странах СНГ" Правозащитного центра "Мемориал".

Заметки из Москвы - с пристрастием, но без гнева

На исходе ельцинской эпохи нам приходилось не раз слышать: Запад и его "троянский конь" в лице антилукашенковской оппозиции угрожают последним надеждам России "сохранить себя как державу, удержаться на общеевропейской орбите" и вообще ее существованию. Для "наших" державников того времени не было опасней врага, чем прозападные и, еще страшнее, проамериканские правозащитные организации, местные поляки-католики и, особенно, независимые профсоюзы, которые чуть ли не единой колонной "поворачивают на рельсы Белорусского Народного Фронта".

Прошло более двух лет. В Беларуси пришла пора президентских выборов: на семь тощих лет продлил-ся (и не сам по себе, а благодаря конституционному референдуму-перевороту ноября 98-го) первый срок Александра Лукашенко. Ему предстоит на них бороться как раз с лидерами перечисленных и иных оппозиционных сил, в число коих входят его бывшие министры и помощники, коммунисты и профсоюзные лидеры, не говоря уж о "своих", которые (как Наталья Машерова) сходят с дистанции по якобы непонятным причинам.

С не-своими все обстоит гораздо хуже. Одни из бывших сопутчиков Лукашенко по приходу к власти или первым годам правления успели побывать в узилище (Василий Леонов, Михаил Чигирь) и, так или иначе уязвимы; другие как Позняк - далече, в полувынужденной эмиграции.

А иных уж нет совсем, по крайней мере в политике. Пожалуй, самые "неудобные" оппоненты нынешней власти уже не могут повлиять на ситуацию и тем более поучаствовать в выборах главы государства с очевидно неудавшимся переходом к постсоветской демократии. Некоторые из бывших лидеров того еще парламентского периода (до становления лукашенковской вертикали) скоропостижно скончались (Геннадий Карпенко), а более молодые и здоровые (Виктор Гончар, вице-спикер Верховного Совета и Юрий Захаренко) исчезли, или, вернее, их убрали злые и неизвестные силы. Вместе с тем исчезли и вроде бы не столь опасные конкуренты, как бизнесмен Анатолий Красовский и оператор ОРТ Дмитрий Завадский, - при тех же или еще более трагических обстоятельствах.

Между прочим, и Гончар, и Завадский до своего "исчезновения" успели попреследоваться властями в уголовном порядке. Бывшие ранее своими в приближении Лукашенко, эти жертвы таинственного "эскадрона смерти" представляли собой людей, кто лично, а не только и столько политически, явно выигрывал в глазах населения по сравнению с "самим". Но кто бы не был непосредственным виновником этих ужасающих нас преступлений, ясно одно: власть отвечает не только за то, что делается от ее имени, но и за то, что под неусыпным государевым оком (отслеживающим перемещения рядовых участников уличных акций до, во время и после их проведения) стало возможным такое преступное и позорное явление.

Как говорится, уже только за это не выбирают... Но в глазах обывателя есть много более существенных отрицательных (по отношению к верховной власти) факторов, затрагивающих его повседневную жизнь и гражданское самощущение. Понятно, что есть и другое - привычная покорность, "плетью обуха не перешибешь", страх перед начальством, обеспечивающим занятость, как бы мало она не оплачивалась, и общая безысходность ситуации, когда, мол, от нас ничего не зависит. И все же люди на выборы пойдут - сознательно, по привычке или под давлением, хотя их результат, как им кажется, во многом предопределен. Он зависит от ряда вещей: избирательный закон и, что еще важнее, его применение под руководством избиркомов, состоящих из околовластных или зависимых от нее людей; пропаганда при наличии только правительственного ТВ и радио, а также громадного преобладания тиражей государственных СМИ над независимыми и оппозиционными; административный ресурс, особенно в провинции, в деревне. Хотя на президентских выборах он слабее, чем на местных и парламентских. Здесь выбирают только одного и хорошо, даже слишком хорошо, известного человека.

В этих условиях "российский" фактор становится чуть ли не решающим. У него две стороны медали. Первая - это идея объединения народов и государств, включая и спекуляцию на ней. Вертикаль, выстроенная под белорусского президента, все эти годы играла на том, что оппозиция (изображаемая пропагандой как радикально-националистическая и пронатовская) якобы отвернет страну от России в случае ухода Лукашенко. Этому верили многие и по разным причинам. Теперь же немалая часть будущих избирателей видит, что тесный Союз и, тем паче, одно, единое государство - маловероятны в обозримом будущем. И не в последнюю очередь из-за политики заединщиков во главе с батькой, которая отторгает Россию от безоглядного сближения и даже (о чем речь давно уже не идет и не может идти!) поглощения ею Беларуси.

Это чувствует и сам батька, который время от времени взбрыкивает и "несет москалей" за их противодействие ускоренному (до его выборов на второй срок?) объединению. Но поздно - публика вряд ли признает Лукашенко искренним борцом за самостоятельность своей страны, даже если он будет с большей долей искренности бороться за независимые от Москвы институты своей (!) власти. Тут властным "боротьбистам" как бы не перегнуть палку - еще большее отделение от России (даже не своей вине якобы) не простится никому, пока человек с улицы не убедится, что так лучше по жизни, а не по идее.

Ведь этому человеку идти в сентябре голосовать, а до и после того - ездить на восток по делам и к родичам, смотреть единственно приличное российское ТВ. А то, что на наших телеканалах начинают говорить в преддверии выборов Президента Беларуси, показывает: в России все больше людей и политиков разных направлений не смешивают Беларусь и ее первого, до сих пор несменяемого президента.

Раньше у нас не только державники, но и околоельцинские круги в борьбе за то, чтоб не отдать белорусское "направление" своим национал-консервативным оппонентам, де-факто играли на руку Лукашенко. И не только своей эгоистичной и страусиной политикой так называемого невмешательства во внутренние дела, когда речь шла о навязывании "поправок" к Конституции РБ в 98-ом или вытеснении оппозиции на внесистемное и неправовое поле уличной брани (тем более что наши власти освоили это раньше белорусских). Еще больше белорусов, критически настроенных к объединению с Россией, убеждали в этом чеченский синдром, прошлые наши экономические "успехи" - от невыплат зарплат/пенсий до госфинансовых пирамид и последствий их строительства - и, главное, их долговременное отрицательное воздействие на экономику и потребительский спрос в Беларуси плюс нежелание российских властей "делиться" и по-братски безоглядно помогать.

К тому же в антилукашенковской Беларуси широко бытует расхожее мнение, что Россия - по-прежнему страна с преобладающим имперским сознанием, с аннексионистскими или "поглотительными" императивами. А когда таким демократам говоришь: "Ведь вы отличаете себя от Лукашенко, вы разные, почему же вы не хотите понять, что мы тоже с нашей властью разные?", они отвечают: "Вы же против правительства, как мы, не бунтуете - значит, согласны". Конечно, это звучит наивно и часто определяется эмоциональным накалом или реминесценциями советского периода. Но, ко всему прочему, еще и связано с тем, что при Лукашенко белорусский язык, белорусская культура находятся в загоне. То немногое, чего удалось достичь в постсоветские годы, почти по всем направлениям сведено на нет. Особенно это касается преподавания белорусского языка в школах; в вузах же практически не преподают на белорусском языке. Для нормального белоруса сегодняшняя национальная жизнь содержит массу оскорбительного. Есть и религиозный аспект, связанный с "проталкиванием " православия как если не единственной, то, по крайней мере, главной конфессии в Белоруссии. Этот протест против политики лукашенковской вертикали и некоторой части ориентированной на Россию интеллигенции, которая не хочет учить белорусский язык, объясняет тот факт, что когда мы спрашиваем: "Ну хорошо, завтра Лукашенко не будет. Какова будет ваша языковая, культурно-национальная политика?", то слышим в ответ: "Естественно, пробелорусская". Ни о каком государственном двуязычии они и слышать в итоге не хотят, поскольку сейчас белорусский язык пребывает в столь незавидном положении. Не хотят слышать ни о каких "долговременных процессах", ни о том, что надо уважать мнение тех, кто сегодня составляет большинство и давит, а завтра тоже будет составлять немалое число, но давить не сможет. Зачем их нужно превращать в оппозицию себе? Ведь большое количество русскоговорящих сразу не исчезнет. Причем таких много во всех слоях населения и политически активных группах особенно.

Думаю, что понятно, почему с учетом всех перечисленных факторов батьке удавалось долгое время использовать Россию в своих и, вдобавок, национал-КПРФных, интересах, эксплуатируя ностальгию по Союзу и желание жить лучше (что для многих означает "как прежде"), то сейчас многое изменилось. И в путинской России смешалось многое - и кони, и люди. Как троянские (кто для кого), так и те, на которых воду возят.

Но тут, как бы не получилось все с точностью до наоборот. Государственники наши - псевдокоммунистического и иного розлива - примолкли по поводу немедленного интеграции братских стран, раз "их" Путин сам тормозит на этом скользковатом пути, хотя и не решается прямо сказать, что с Лукашенко нам не по дороге. А вот, скептики и противники объединения могут в антипутинском раже обозначить противоположное, став тем самым большим радетелем братства, чем прагматичный и себе на уме Президент РФ.

Вот, например, в околояблочной "Новой газете" (июль 2001-го) опубликовано интервью с известным полит-ологом и -технологом Андреем Запеклым, который прямо говорит: "Если президент Белоруссии проиграет выборы, тяжелый удар будет нанесен по самим интеграционным идеям...". И этот разработчик концепции Союзного ТВ заявляет, что "независимо от личных симпатий и антипатий СоюзТВ должен сыграть активную роль в переизбрании Лукашенко на очередной срок". Хорошо хоть третья кнопка, на которую зарится этот грядущий вещатель единения, пока что не в его руках и навряд ли до выборов перейдет в них.

Вот такие повороты полит-судьбы в наших краях. Эти и многие близкие к ним по позиции люди уже забыли о роли режима Лукашенко и его союзников в России, которые, не желая того, сделали и делают все возможное, чтобы ориентация многих граждан Беларуси становилась прозападной и антироссийской. Этого и объяснять не надо тем, кто знает, как в этой стране жестким "вертикальным" режимом подавляется все независимое и оппозиционное и одновременно в целях пропаганды эксплуатируются объединительные эмоции своих подданных.

Но не пора ли подумать, а что будет завтра? Как могут развиваться события после Лукашенко (вариант более гипотетический, но отнюдь не невозможный)?

Боюсь, что если оппозиция победит в "быстром", уличном (сербского образца, а не электоральном) варианте, то это может привести к заметному сдвигу не только в неправовую, но и в антироссийскую сторону. Именно поэтому так важно определиться нашей политической элите, да и тем, кто в обществе озабочен будущим Беларуси, а не просто на дух не переносит режимы и лидеров лукашенковского типа.

Остается ли сегодня опасность, свойственная в ранние 90-ые чуть ли не всему бывшему СССР: эволюции постосоветской государственности в Беларуси в сторону монокультурного, моноязычного образования. (Хотя почти все нынешние претенденты на президентский пост, может быть, кроме Позняка, смотрят в сторону России не с опаской, а больше с надеждой - на "разумный эгоизм" Кремля, на отсутствие дальнейшей поддержки им Лукашенко).

Настораживает и то, что режим регулярно приучал оппозицию играть на неправовом поле. Теперь часть ее требует "суда над преступным режимом". Если не говорить о конкретных преступлениях типа насильственных исчезновений, о которых шла речь выше, то я не считаю, что в Белоруссии при Лукашенко были совершены массовые преступления против человечности или осуществлялся, в чем иногда его обвиняет крайняя оппозиция, этноцид. Боюсь, как бы такого рода лозунги (в последнее время их, правда, практически не слышно, но не тактический ли это прием?) не оттолкнули ту часть населения, которая уже вроде бы готова не поддерживать Лукашенко. Если будет педалироваться идея такого суда, то это только усугубит пред- и послевыборную ситуацию, что позволило бы отчаянным головам внутри вертикали использовать силовые методы. Хотя давно уже ясно, что многие рядовые и не очень сотрудники силовых структур (КГБ, МВД) не принадлежат душой и телом президенту, да и Лукашенко сам им не доверяет.

Таким образом, сегодня инициатива в противостоянии Лукашенко принадлежит тем, кто понимает, что изменить социально-экономический курс квазисоветского типа, сделать невозможными многочисленные нарушения прав человека и законности, можно только мирной сменой режима, который не терпит инакомыслия и не стесненного милицейскими мерами протеста против его внутренней и внешней политики...

И даже в стане российских друзей Лукашенко панику сменяют раздумья: не сметет ли протест против последствий его политики (и даже преступлений) с трудом пробиваемую конструкцию Союза двух наших государств, если и дальше столь безоглядно его поддерживать от Москвы до самых до окраин бывшего СССР. Поэтому даже для них победа оппозиции опасна не потому, что она поддерживается Западом, а из-за того, что люди в Белоруссии не хотят такой интеграции, которая позволит ездить в Москву за колбасой, а нам - в Минск за зубровкой. Экономика "по жизни" - не единственная, конечно, причина их растущей переориентации на Европу, а не на Россию.

Это становится яснее и нашему, и во многом белорусскому начальству; нам же остается только объяснять своим согражданам, что источник того, почему есть и будет неладно в Беларуси и в планируемом союзном королевстве, - в тех, кто рискует выбирать батьку во второй раз и надолго.