 |
Главная страница | Номера | Именной указатель | Где купить журнал |
Александр ФедутаПрезидент и пресса: недолгий роман
Александр Федута - кандидат филологических наук, собственный корреспондент газеты "Московские новости" по Белоруссии.
Материал подготовлен на основании интервью, которое А.Федута дал редакции журнала в мае 2001 г.
Начиналось все предельно просто. Александр Григорьевич, придя к власти, знал, что он ничего не будет менять в сфере средств массовой информации и они будут как минимум столь же управляемы, как и при его предшественнике Кебиче. Но видимость демократических свобод он создавал вполне успешно, тем более что действительно был очень многим обязан прессе - ведь раскрутиться он смог только благодаря довольно свободному доступу к государственным средствам массовой информации.
Буквально через неделю после вступления Лукашенко в должность и всех соответствующих назначений президентская библиотека начала готовить три папки ксерокопий из всех периодических изданий: экономическая реформа - первая папка; вторая - политическая элита Белоруссии и третья - президентский вопрос. Это делалось к 11 часам, и в папки попадало буквально все, включая мелкие заметки информационных агентств.
Это был официальный канал. Но в приемную пресса, естественно, поступала, и когда Александр Григорьевич хотел прочитать газету целиком - он ее и читал. Я пытался ему объяснить, что этого делать не надо, время Президента стоит слишком дорого. Но он никому не доверял и думал, будто от него что-то скрывают и в подготовленные для него папки попадает не все.
И так - каждый день, ведь Александр Григорьевич хочет знать только одно: что пишут о нем. А с того дня, когда государственные газеты добросовестно стали писать одно и то же, он перестал их читать, и у него освободилась масса времени.
Но, конечно, остается и третий путь знакомства с прессой: через тех, кто успеет добежать с газетой и покажет отчеркнутое - про Президента или про какого-нибудь чиновника. Он очень любил давать другим почитать то, что кто-то по его поводу отчеркнул, я тому свидетель. Доброхоты помечали маркером материалы, на основании которых Президент должен был прийти к выводу о том, кто его не любит, кто его унижает, кто критикует... Притом что официальные папки тоже подбирались.
Вместе с тем, нужно отдать ему должное, первые три месяца правления, первые сто дней, Лукашенко особо не вмешивался в информационную политику: он старался не трогать прессу, понимал, что это достаточно тонкий механизм. Ему не нравилось, когда его задевали, ему не нравилось, когда его критиковали, но он терпел. Да и большинство средств массовой информации действительно понимало сложившуюся ситуацию, понимало, что Лукашенко - выбор народа и недостатки, в том числе недостатки имиджа Александра Лукашенко, - это не повод, чтобы "долбать" Президента по голове.
И более того - тогда оставалось еще поле надежд, и вполне обоснованное, хотя сейчас об этом уже никто не вспоминает. Были попытки рыночных реформ: он отпустил цены на очень многие виды товаров, он легализовал продажу валюты. Понятно, что все это делали другие, за него и для него; но он олицетворял политическую волю государственной машины. Вот в это время у него и была - очень недолгая - оттепель во взаимоотношениях с прессой.
Затем, к большому сожалению, произошли две крайне неприятные вещи. Как всегда бывает в начале любых реформ, Президент начал терять рейтинг. С 56% за три месяца опуститься до 46, на целых 10%! Это очень и очень тяжело, особенно для неподготовленного человека. Но второе событие, послужившее охлаждению отношений Лукашенко с прессой, уже непосредственно было связано с кухней - и властной, и журналистской.
Шла проверка деятельности государственных газет, поскольку они при Кебиче получали большие кредиты. Кредиты давали западные банки, гарантом выступало правительство, и все рассчитывали, что победа Кебича спишет долги. При проверке в центральной газете "Советская Белоруссия" обнаружились следы нецелевых трат на 300 тысяч немецких марок, и служба контроля села на хвост Игорю Осинскому, тогда - главному редактору этой газеты. Он знал, что его снимут и снимут с треском. Одновременно с этой проверкой появляется так называемый антикоррупционный доклад депутата парламента СергеяАнтончика. Доклад был пустейшим, в нем было неизмеримо меньше фактов, чем в известном докладе Лукашенко, благодаря которому тот и прославился как борец с коррупцией. Это понятно - над докладом Лукашенко все-такиработали профессионалы, были люди, которые проверяли факты, что-то обобщали, осмысляли в меру своей профессиональной подготовки, а у Антончика - сплошная художественная самодеятельность. Например, главе администрации Президента предъявлялось обвинение в том, что он купил охотничье ружье в погранвойсках без соблюдения необходимой процедуры. И все остальное - на том же уровне.
Итак, Антончик прочитал свой доклад, а я, поскольку должность моя называлась начальник Управления общественно-политической информации администрации Президента, порекомендовал Александру Григорьевичу не только опубликовать этот доклад, но и опубликовать его с врезкой: "доклад печатается по личному указанию Президента". А после опубликования слово должно было быть предоставлено Прокуратуре, которая бы и сказала, что там реально есть...
Президент с категоричностью, присущей директору совхоза, заявляет, что доклад напечатан не будет. Я сказал, что единственная возможность воспрепятствовать опубликованию доклада - это вразумительно объяснить главным редакторам, почему этого не надо делать. Например, потому что нет соответствующего решения Верховного Совета и это не официальный документ (в конце концов, все и так слышали доклад, так как он транслировался по радио и телевидению) и потому что идет проверка Прокуратуры.
Президент сказал: делай, что хочешь, но доклад не должен быть напечатан. На следующий день мы должны были улетать с визитом к Каримову, тоже большому другу прессы, а вечером состоялся прием, на котором были редактора государственных газет, я с ними поговорил, и они, как мне показалось, поняли ситуацию.
Но Осинский знал, что ему все равно уходить, и ему было важно уйти политически шумно. Со своей точки зрения, он поступил абсолютно правильно - он громко хлопнул дверью, то есть приказал печатать доклад. Однако свое распоряжение Президент отдал не только мне, но и управляющему делами Президента - светлая такая личность, завхоз Республики Иван Титенков, ныне активно раздающий интервью о том, какой, дескать, плохой правитель Лукашенко. Он дал приказ директору Дома печати, и в Ташкенте я узнаю, что газета "Советская Белоруссия" вышла с белыми пятнами, а это самая крупная газета в Белоруссии, ее тираж - полмиллиона.
Ведь про белые пятна типографии ничего не приказывали. Спросили у мастера цеха в лоб: "Доклад печатать будешь?" - "Нет." - "А белое пятно оставишь?" - "Да". Машина власти оказалась дурой и принялась работать против себя.
На следующий день я звоню и узнаю, что пять государственных газет вышли с белыми пятнами. В знак солидарности. Все пять изданий повторили подвиг Александра Матросова: ставят в номер доклад Антончика, приходят в цех, в цеху им отказывают, тогда они и говорят: "Печатайте с белыми пятнами..." Произошло коллективное самоубийство белорусской прессы.
28 декабря мы вернулись из вояжа Ташкент-Самарканд. Я приехал на работу, собрал Управление, сказал: "Ребята, кто-то должен отвечать - я, шах или ишак. Ишак - директор Дома печати - не может отвечать за стратегические решения, а решение было политическое. Шаха как бы жалко - его избрали пять месяцев тому назад, я же его и избирал. Значит, вслед за этими редакторами (которые еще работают, их еще никто не снял) уходить надо мне. Два месяца я обязан отработать по КЗОТу, и не очень понятно, как там все дальше сложится, но заявление об отставке хоть как-то успокоит всю ситуацию."
Действительно, заявление об отставке разрядило ситуацию. Осинского отстранили от работы немедленно. Президент (газета - правительственная) подписал распоряжение о назначении исполняющим обязанности одного из заместителей Осинского. Что печатать, если большинство журналистов в газете пребывают в таком шоке? И результат налицо:представьте себе новогодний номер главной газеты страны, который состоит из рекламы и новогоднего обращения Президента...
Мне, однако, это не помогло.2 января я приезжаю на работу, а в приемной сидит директор Дома печати, он весело улыбается, поздравляет меня, своего непосредственного куратора, с Новым годом и спрашивает: "Кого выгонять будем?"
Выясняется, что по распоряжению Президента нам нужно выгнать из Дома печати еще четыре негосударственных газеты. Тут я окончательно свирепею: обалдели все, что ли, один скандал еще не закончился, а тут еще!
До этого у меня состоялся разговор с Президентом. Я ему сказал: "У меня одна-единственная просьба: я пишу заявление об отставке, делайте, что хотите, отправляйте в отставку - не отправляйте, но если я остаюсь, то пожалуйста, если Вы принимаете решение на моем участке, то хотя бы сообщите, выслушайте прогноз..."
И тут я узнаю, что накануне, 1 января, Президент вызвал к себе все того же завхоза республики, потребовал от него список газет, выходящих в Доме печати, - государственных и негосударственных, - отметил четыре газеты: "Свобода", "Мы и время", "Газета Андрея Климова" и "Белорусская деловая газета", и сказал: "Федута должен еще отметить еще четыре газеты, которые мы выбрасываем из Дома печати..."
Два часа я простоял в приемной Александра Григорьевича, ожидая, когда он меня примет и как-то все это объяснит. Потом все и объяснилось: Лукашенко с подачи того же Титенкова просто приказал главе Администрации Синицыну - иди, мол, и скажи Федуте, пусть делает, как велено. Через два часа состоялась пресс-конференция главных редакторов изгнанных газет. Я поехал туда, сел в зале. Главные редактора поорали-поорали, а потом кто-то сказал: "Вот здесь присутствует господин Федута. Что он об этом думает?" Я и сказал, что думаю по этому поводу. Я сказал: "Это больше, чем ошибка, это - глупость. Последовал вопрос: "Вы говорите об этом как должностное лицо или как частное?" Я честно ответил: "Уже частное - приказ о моем увольнении подписан..."
Вот примерно с того времени у нас и началась активная борьба за свободу прессы. Только, знаете, многие борцы за свободу - либо бывшая номенклатура, либо отставники из КГБ, МВД... А боремся все больше с делами рук своих.