 |
Главная страница | Номера | Именной указатель | Где купить журнал |
Борис ИлизаровОб историческом гештальте, историческом пространстве и тварях истории
 |
"Основная черта всего
человеческого: - искание
реальности. Где ищется
и находится реальность,
это обуславливает все
различия между людьми.Отто Вейнингер. Последние слова
1
Пять лет его образ живет со мной. Пять лет он во мне, рядом, вокруг. Гнусное существо. Был хром и болезнен. Левая рука не разгибалась и сохла. Часто простужался - значит, был потлив. Его империя (моя родина): кровь, вонь, марши, миллионы лопат, штыков, потоки речей и океаны трупов. Сейчас моя душа насыщена всем этим. Случайный взгляд, брошенный в книгу, - читает о нем. Нечаянный взгляд, брошенный в лицо прохожего, подмечает знакомые черточки. Взгляд - на экран телевизора - селекционирует варианты сталинских образов: вот шекспировский "Ричард III", вахтанговский театр, Михаил Ульянов в главной роли. Он хром, расчетлив и дерзко, но осмотрительно идет к власти - как Сталин. Или кокетливый рекламный телеролик: Тамерлан грустит у рукотворного кургана человеческих черепов. Он хром и беспощаден - как Сталин. И булгаковскому Воланду Маргарита перед бесовским саммитом растирает покалеченную во время изгнания с небес ногу, с такими же сросшимися двумя пальцами левой ступни и болезненным коленом, как у Сталина. В конце концов я и сам все эти годы все более заметно припадаю на левую ногу, мучимый ишалгией.
Уже столько лет прикасаюсь к страницам книг и документов, которые листал, читал, исписал и измял Иосиф Сталин. Как бы тщательно я ни мыл руки после каждого посещения архива или его библиотеки, частицы кожного сала его покрытых рыжеватыми волосками пальцев неизбежно проникали в меня. Я тешу себя мыслью, что это всего лишь профессиональная грязь историка-архивиста. Я обнаруживаю пепел от его трубки или папиросы, который упал между страниц 28 марта 1938 года, или смотрю на пятно от подстаканника, оставленное им на страницах другой книги, и тоже знаю точную дату. Сталин очень любил делать закладки и иногда использовал то, что было под рукой - листок отрывного календаря, кусок газеты с датой выпуска... Он делал десятки, сотни, тысячи закладок из тонких полосок розоватой или серой советской бумаги, которые нарезал сам или их резали его секретари: Мехлис, Бажанов, Двинский, Таль, Поскребышев...Они же затачивали десятки цветных и простых карандашей, которыми он исчеркал, часто с огромным смыслом, сотни, возможно тысячи, книг. Везде, где он жил, у него были огромные библиотеки. Он был начитанным человеком. Ценил удачное слово и глубокую мысль. Он лично заботился о своем архиве, значит, все время думал и заботился о будущем. Из своего настоящего он пытался управлять им, то есть нашими судьбами и судьбами наших потомков. И чтобы к нему самому, к его делам и эпохе мы все и те, кто за нами, относились так, как он задумал. Сталин был убежден, что его стальная воля, способна взнуздать не только его настоящее, но даже наше настоящее и будущее.
2
В личном архиве Сталина я нашел два рисунка и сотни графических маргиналий вождя1 [1 На один из них мне указал коллега, доктор исторических наук В.А.Невежин, за что выражаю самую искреннюю благодарность.]. Рисунками и такими же карандашными "разводами", своеобразными росчерками заменявшими пометку "ноте бене", испещрены и десятки книг его библиотек. По воспоминаниям дочери - Светланы Аллилуевой - Сталин хорошо рисовал.
Первый рисунок я обнаружил среди разрозненных бумаг, которые собирали его секретари на столах после очередных заседаний в Кремле. На этом листке, наверху есть пометы: "Личный архив. Дело 215", а внизу: "Среди бумаг за 1923 г.". Это год, когда Ленин был еще жив, но временами уже почти невменяем. Против Троцкого сплотились все члены Политбюро, и каждый думал, что он если не вожак правящей стаи, то, по крайней мере, - ровня остальным. Сталин уже тогда начинает думать иначе, но пока ни малейшим движением не выдает себя. В лидеры рвется Г. Зиновьев. Впервые после Ленина именно он должен сделать основной политический доклад на XII съезде партии, который соберется в апреле 1923 г. Значит, все происходит накануне, на заседании Политбюро, на котором предварительно обсуждаются и согласовываются, как дважды записал перьевой ручкой на листке Сталин, "Тезисы т. Зиновьева". Пока Зиновьев докладывает, Сталин быстрыми, точными штрихами, тонким пером, коричневатыми железистыми чернилами набрасывает портрет. Потом, уже не спеша, помечает основные соображения выступавших по поводу тезисов: Калинина, Дзержинского, Хинчука, кого-то еще... Одновременно, по давно устоявшейся привычке, машинально чертит: обводы, "скрипичные ключи", какие-то цифры и любимый росчерк-метку: "Тиф..." А профиль головы "Зиновьева", оставляя за собой завихрения, стремительно рвется от верхней кромки листа вниз, парит с устремленным вперед носом и бородкой, с еще более ускоряющей парение залысиной и дьявольски заостренными резко назад, к затылку, ушами. В полете завораживает следящего своим большим, хитроумно-злым, внимательнейшим глазом. Скупой и очень точный по подлинному сталинскому чувству портрет. Это образ, "гештальт" опаснейшего врага - "двурушника". Между 1923 годом и 1936-м, тем последним годом, в котором Зиновьев будет казнен, пройдет целых тринадцать лет, но такое впечатление, что казнь предрешена, хотя сам Сталин, возможно, еще не осознаёт этого.
Однако это не портрет Зиновьева. У сталинского врага ╧ 2 было широкое, мясистое, безусое и безбородое лицо и не очень выразительные глаза. Он был умным человеком и хорошим оратором, но в нем не было энергии полета, которой буквально заряжен рисунок. Такой энергией обладал враг ╧ 1 - Лев Троцкий. Вот здесь уже явно большее сходство: клинышек волос, висящий на кончике подбородка, крупный нос, сливающийся с линией усов, и - пронизывающий до костей взор. Посмотрите на его фотографии времен революции или рисунки Юрия Анненкова, вы убедитесь, что в рисунке Сталина злой дух Троцкого ухвачен. Он завистливо возненавидел его с первого мгновения их первой встречи в 1906 году и не забывал о своей ненависти до последнего дня, навязывая эту злобу и нам. Но у Троцкого даже к старости не было таких глубоких залысин, и он на людях почти никогда не снимал пенсне или очки.
В 1923 году у Сталина был верный союзник против всех старых членов ленинского ЦК - Николай Бухарин. Я читал письма Бухарина этих лет Сталину, в которых тот брал тон советчика - "Старика" (Ленина) по отношению к младшему коллеге. Сталин терпел и слушался, пока занимался низложением Троцкого, Каменева, Зиновьева. Потом, в 1928 году то же произошло и с Бухариным. Но еще раньше он дал ему убийственную характеристику: "помесь лисы со свиньей". Говорят, у "мягкого как воск Бухарчика " (Ленин) были большие, прозрачные как у ангела глаза. Но на последних фотографиях и на съемках со смертного процесса в профиле Бухарина легко заметить отблеск сталинского рисунка.
3
Н.П. Брюханов был руководителем второго-третьего калибров в советском правительстве. Занимал посты: в 1921-1926 гг. - наркомпрод РСФСР и СССР, затем, до 1930 г., - наркомфин СССР. Хорошее, умное было лицо у человека - с приподнятыми бровями и потому чуть насильственно приоткрытым, мягким взглядом, с обвислыми усами и небольшой бородкой. Весной-летом 1930 г. положение с экономикой и финансами в стране стало катастрофическим. Виновником конечно же был министр финансов, а не политика горячечной индустриализации и коллективизации. Но в целом 1930 г. был годом очередных сталинских триумфов и "великих переломов". Поэтому нередки были минуты и даже часы, когда Сталин и его окружавшие смеялись, шутили, над кем-то подтрунивали. Не над всеми, конечно. Над Самим - никогда! Он с детства был тяжело, страшно обидчив и насмерть злопамятен. Но во время частых пирушек аккуратному, по-кавказки щеголеватому наркомпроду А.И. Микояну временами подкладывали на стул, под зад зрелый сочный помидор. И... по-детски смеялись. Подвыпившему, а потому осоловевшему М.И. Калинину сыпали в рюмку соль и перец. Или более зло шутили над пьяным в зюзю Поскребышевым или над очередным гостем, одуревшим от счастья общения с вождями. Заводилой был Сталин, который, по-моржовьи задирая усатую голову, громко и от души хохотал. Рассказывают, что в расстреле Зиновьева участвовал один из его секретарей и личных домоправителей К. Паукер. А потом Паукер шутейно изображал в приемной генсека, как Зиновьева буквально тащили на руках к месту казни, и при этом он повизгивал: "Позовите товарища Сталина!" Рассказ вызвал взрыв гомерического хохота и в первую очередь вождя. А Паукера вскоре самого расстреляли.
Сталин вообще любил временами смех, шутки, улыбки, здравицы и карнавалы по-советски - демонстрации трудящихся и народные гуляния. Несмотря на уродливую ногу, любил поплясать. По радио после сообщения об очередном процессе и кровавом приговоре обязательно запускалась пластинка с камаринской или гопаком2 [2 См. Переписка Бориса Пастернака. М.,1990. С.160.]. Анри Барбюс в книге "Сталин" счел нужным поделиться зарисовкой с натуры: "Он смеется, как ребенок. Когда в Московском Большом театре шло торжественное заседание, которым был ознаменован юбилей Горького, то во время перерыва, в салонах, расположенных за бывшей императорской или великокняжеской ложей, собрались руководящие деятели. Какой адский шум они там подняли! Какой хохот! Там были Сталин, Орджоникидзе, Рыков, Бубнов, Молотов, Ворошилов, Каганович, Пятницкий. Они рассказывали эпизоды времен Гражданской войны, припоминали забавные случаи: "Помнишь, как ты свалился с лошади?" - "Да, вот проклятая кобыла! Не знаю, что с ней случилось..." Гомерический хохот, юношеская жизнерадостность, мощное веселье, сотрясающее царскую драпировку в салонах, - короткая, свежая разрядка великих бурлаков реконструкции"3 [3 Барбюс А. Сталин. 2-е изд. М., 1936. С. 354-355.]. Вскоре трое из семерых смешливых "бурлаков" были убиты, а один покончил с собой.
Вот и этот непристойный рисунок явно отражает игривое настроение вождя, которое у него случилось 5 марта 1930 г. Рисунок образно иллюстрирует наказание, которое "дали" Брюханову, до исправления положения с финансами. Недаром Сталин аккуратно подписал: "Наркомфин СССР на Второй день испытания". К рисунку приложена записка, также написанная рукой Сталина:
" Членам П.Б.
За все нынешние и будущие грехи подвесить Брюханова за яйца; если яйца выдержат, считать его оправданным по суду, если не выдержат, утопить его в реке.
И. Ст."
И рисунок и записка сохранилась в архивном фонде одного из молодых тогда сталинских фаворитов Г.М. Маленкова. Из его фонда эти документы были изъяты в 1973 г. и переданы в архив Сталина.
Конечно, ко всему этому сюжету можно отнестись как к грубой мужиковатой шутке одуревшего от напряженной работы Генерального секретаря партии и его товарищей, но есть в ней несколько невнятных намеков и скрытых смысловых пластов.
Лицо подвешенного довольно точно передает характерный "удивленный" взгляд Брюханова. Это говорит не только о цепкой и точной зрительной памяти Сталина, но и о его умении ухватить и передать в рисунке главную портретную черту образа, уловить его "гештальт". Но противоестественная поза подвешенного и блок с противовесом, используемый в качестве виселицы, - откуда они?
Известно, что Сталин в юности наблюдал публичную казнь через повешение, читал о таких казнях художественные отчеты любимых им грузинских писателей Ильи Чавчавадзе и Александра Казбеги. На национальных окраинах Российской империи показательные казни при большом скоплении туземцев практиковались вплоть до революции. Во время революции и Гражданской войны публичные изуверские казни и расправы устраивали и белые, и красные, и зеленые, и националисты всех мастей. В 1918 г. в Царицыне по личному распоряжению Сталина затопили в Волге баржу, трюмы которой были набиты пленными. Во время Отечественной войны Сталин вслед за Гитлером возобновил публичные казни. Если немцы устраивали публичные повешения партизан, то наши на отбитых у врага территориях вешали изменников или показательно расстреливали "трусов" и "паникеров" у себя в тылу. Говорят, после войны Сталин хотел начать процедуру "окончательного решения еврейского вопроса" публичными расстрелами осужденных по "делу врачей" на Красной площади. Так что между шуткой, слухами и реальностью дистанция могла быть минимальной.
Но я думаю, что этот рисунок воскрешает отголосок далекого сталинского детства. Хорошо известно, что, подрастая, мальчишки проявляют особую, сладострастную, а потому садистскую жестокость. Пробуждающиеся охотничьи и бойцовские инстинкты, первые волны сексуальности находят выходы в самых причудливых и даже диких формах. Чаще всего в виде мучения растений, животных, а иногда и себе подобных. Вздыбленная поза подвешенного Брюханова, конечности, напоминающие когтистые лапы, по-звериному напряженная спина не оставляют сомнений, что образцом послужила сцена повешения кота в далеком Гори, где родился и провел детство Сосело (Осечка) Сталин. Сцену подобной казни кота Сосело мог наблюдать или сам участвовать в ней, определяя эффект "на второй день испытания". Но не будем восклицать: "Наконец-то! Вот он, психоаналитический исток жестокости тирана!" Пусть каждый покопается в своем детстве и отыщет там образы убиенных птичек, котят, бабочек, муравьев, червяков, мух.... Таким, косвенным, способом ребенок неизбежно и необходимо учится понимать, что есть смерть, мучительство и убийство жизни. Другого способа обучения природа не дала. И в подавляющем большинстве своем взрослый человек, поняв это в детстве, уже никогда не переходит некую допустимую черту в уничтожении живого. Но при благоприятных обстоятельствах, особенно на войне и во время разрух, маленький садист вновь воскресает в душе многих, доставляя счастье и радость в страшном существовании через мучительство и убийство. Та власть, которая была у Сталина, давала ему возможность упиваться этой радостью и счастьем в любое время. Отсюда и его любовь к известным многочисленным "шуткам" и психологическим играм с помеченными жертвами. Лет через десять Брюханов был репрессирован. Точная дата и способ казни неизвестны.
4
Это всего лишь маленькие штрихи, демонстрирующие всемогущество, которым обладает историк-архивист над тем, кого он воскрешает для инобытия из груды архивных документов, книг, истлевающих мыслей, чувств и ветоши прошедшей эпохи. Он способен заполнить все умственное пространство человечества "гештальтами" исторических героев, образами восставших или порабощенных масс. Он может воскресить сцены любви и гибели супружеской пары, жившей две тысячи лет назад в Помпеях, и - восстановить из небытия точнейшие образы лежащих в растаявших руинах дворцов и городов. Воскресить не как плоть, но как лик и образ, как душу, как чувство.
С каждым новым часом, днем, с каждым новым годом, с каждым новым веком прошлое все более массивно заполняет наше настоящее и все больше вытесняет будущее. Осмотрительнее! Прошлое все чаще возвращается к нам как будущее, потому что мы сами его трусливо востребуем в качестве желанного "гештальта". Нам, россиянам, не хватает государственного таланта, общественного чутья и исторического творчества, чтобы вырваться из системы бесконечного возвращения к тирании.
5
Историческое пространство решительным образом отличается от жизненного пространства человека. Жизненное пространство - это географическое (точнее - астрономическое) пространство или же, что то же - жизненная среда с ее изменяющимися во времени вещами, природой и самим человеком.
Когда Бог творил мир, а затем человека по образу и подобию своему, он не только дал ему пару ушей, нос, более или менее пышную шевелюру и все остальное, но и передал способность творчества - божественную способность творить миры и населять их не существовавшими до него вещами и тварями. С тех пор люди творят миры деревень и городов, электроники, детской игрушки, одежды, оружия и т. д., то есть всего того, чего природа (Бог) никогда не создавала и вряд ли нуждалась в том, чтобы все это создавать. Больше того - все эти вещи в человеческом обществе эволюционируют, развиваются, как эволюционирует и развивается сама жизнь. Неизвестно, делегировал ли Бог человеку свою творческую энергию в полной мере, но способность человека к вещному творчеству поразительна, и она, без сомнения, "божественна".
Однако намного поразительней способность человека в творении нового и особого - исторического - пространства. Она сродни способности к воскрешению и частичному одухотворению своих объектов (последнее особенно важно), что намного выше творения новых, но слабо одухотворенных вещей.
Формирование исторического пространства началось в тот момент, когда пришло ошеломляющее осознание временности своего пребывания в этом мире. С каждым мигом, с течением времени все изменяется, все разрушается и умирает, и только в социальной памяти и в истории как в ее коллективной упорядоченной форме сохраняется и накапливается преобразованная квинт-эссенция наличного бытия. Историческое инобытие, то есть бытие в истории, и есть историческое пространство. Его свойства решительно отличаются тем, что время в нем обратимо в любой миг, и не только обратимо от настоящего к прошлому и обратно, но и может быть синхронизировано пространственно. В любой миг я могу перенестись в любую эпоху, любой город, общаться с любым жившим на Земле человеком. И это будет не медитация, не фантастическое или художественное видение, а с каждым историческим мигом все более точный, все более богатый и все более сущностный Образ бывшего. Бывшее не потому, что это "было", а потому, что эта "быль" (преобразованная реальность) от поколения к поколению все более стремительно прорастает из прошлого и многократно расширяет настоящее.
Уходя от громоздкой терминологии и пугающей глубины там, где привычная повседневность ее не чувствует, поясним. Речь идет о доступной всем способности в воспоминаниях обращаться к любому эпизоду своей жизни, которой в действительности уже нет, но которая удивительным образом с каждым мигом нарастает в памяти - нашей, окружающих людей, в вещах среды обитания, - становясь новой пронзительной реальностью. В этом кроется возможность преодоления, "замораживания" времени и выхода в историческое пространство, которое претендует на то, чтобы стать Вечностью, являясь все же его общечеловеческим суррогатом.
Вечность в человеческом измерении - это все то же Прошлое, в котором все уже было, неумолимо будет и каждый мыслимый миг - есть. Ведь только с позиции Вечности я могу разом, в единый миг обозреть и осознать всю пятитысячелетнюю (пока еще - пятитысячелетнюю) историю цивилизации, и долю секунды жизни атома, и бездонность Вселенной.... Все подобные представления и разворачиваются в Историческое пространство. Историческое пространство не знает временности в обыденном смысле. Если говорить точнее, время там совершенно другой природы - оно неподвижно подвижно. (Нет прощения моему косному языку!) Пространство там возрастает в ничтожных долях, но время нарастает гигантскими стоячими валами, а скорость времени равна скорости мысли. Не забудем, что "время, - как говаривал философствующий самоубийца Отто Вейнингер, - развивается только таким образом, что количество прошедшего все растет, а будущего все уменьшается, но никогда наоборот"4 [4 Вейнингер О. Последние слова. Киев, 1995. С. 147.] Эта мысль в равной степени справедлива как по отношению к жизни одного человека, так и по отношению ко всему человечеству и его миру.].
6
Было бы ошибкой думать, что переход в историческое пространство равносилен "переходу" в потусторонний мир. Историческое пространство - это, по существу, оформленное и, в какой-то степени, осознанное, то есть актуализированное прошлое нашего настоящего. Имея различную природу, можно даже сказать, разные материи, эти миры взаимно проницаемы. Больше того - все люди и вещи (и живые и мертвые) синхронно сосуществуют в обоих мирах. Объясняя эту мысль, используем старый платоновский образ (хотя и совершенно в ином смысле) с пещерой, костром, людьми, сидящими перед ним и потому отбрасывающими тени на стены.
Точно так же, как тени непосредственно связаны с реальными людьми и вещами, имея совершенно другую материальную природу, так и объекты исторического пространства соотносятся с объектами реального мира. То, что присутствует в этом мире по отдельности, и все вместе, от мельчайшей частички материи и до бесконечных космических объектов в их совокупности, отбрасывает свою "тень" в прошлое в виде ретроспективного образа ("гештальта"). Только поэтому любой объект, существующий в настоящем, может служить для познания прошлого, то есть историческим источником. Он сохраняет в себе реликтовую память о предшествующих состояниях, расшифровать которую и призван исследователь.
Все, что есть здесь и сейчас, имеет свою историю, свое прошлое, свое историческое инобытие. И наоборот - то, что имеет историю, хоть как-то присутствует в материализованной форме "остатка" или "следа". Таким образом, ощутимой, неинтуитивной границы между двумя сферами реальности нет, интуитивна же граница между человеком и его тенью. На этом аналогия с платоновской пещерой заканчивается. Стоит только убрать свет или, напротив, увеличить его силу, и тени исчезнут. Совершенно иначе разворачиваются события в пространстве истории после смерти человека или распада вещей.
7
Как известно, даже физически ничто не исчезает бесследно. (К сожалению, это не утешает.) В историческом же пространстве существование поддерживается всей социальной памятью человечества, а возможно, и всей памятью мира (Бога). Даже когда кто-то или что-то человечеством забывается, это не означает, что оно безвозвратно потеряно в бездне абсолютного времени. На смену забвению рано или поздно придет воспоминание, а за ним и воскрешение в историческом пространстве. Для каждого родившегося возвращение к вечной жизни, но уже к жизни в истории, неизбежно. Неизбежно, вне зависимости от того, праведник он или тварь смердящая. Оглянись на себя, - кем предстанешь? А предстанешь неизбежно, т.к. это не зависит от твоей воли.
Историческая наука претендует на то, что она учит "правильно", научно, достоверно вспоминать. Возможно, это и так, но историческая наука аморальна и патологически конъюнктурна. Во все времена она карала "вечным забвением" сирых и слабых, то есть основную массу людей, тех, кто не смог завладеть общественным вниманием настолько, чтобы стать объектом поклонения, кумиром. Способов, каким это внимание достигается, существует множество, но не многие могут ими воспользоваться. Наиболее эффективный - поставить людей в зависимость от своих действий, желаний, эмоций, то есть добиться господства над ними. Здесь тысяча нюансов - от прямого принуждения тиранической власти и до эстетического и интеллектуального воздействия на них волей творческой личности. В основе всегда лежит жажда сохранить себя в человечестве, воля к бессмертию. К бессмертию, но не в Боге, в вечном покое, то есть в подлинной, но неизведанной Вечности, а в пространстве истории, которое человечно и потому перманентно. В нем, как в потустороннем христианском мире, вечной памятью первыми награждаются или великие праведники (Рай), или, что чаще, жуткие грешники (Ад), а остальные (те, что помельче) ждут Страшного суда. Надо надеяться, дождутся.
8
В историческом пространстве облик вещей, людей и явлений решительным образом отличается от их облика в физическом мире (напомним - человек и его тень). В последнем, как известно, вещи существуют в трех измерениях и в четвертом - во времени. В историческом же пространстве они имеют особое измерение - ретроспективу. Ретроспектива - это не вывернутая наизнанку, в прошлое перспектива. Ретроспектива занимает промежуточное положение между способом существования в реальном времени (видимый мир) и в Вечности. Как уже говорилось, в ретроспективе объекты никогда не исчезают, а могут быть лишь "забыты", то есть отодвинуты сознанием или непроизвольно вытеснены им в подсознание - в миф, в сакральное, в психоз. В отличие же от Вечности, где все достигает высшей точки и потому уже не нуждается в развитии и где все обо всем знает и помнит, ретроспективные объекты постоянно развиваются, обогащаются и усложняются. Ретроспектива - это единственная форма и условие существования в историческом пространстве.
Быть может, бесконечная инкарнация в социальной памяти человечества, в его пристрастном историческом пространстве и есть та форма, которая предусмотрена Творцом в качестве наказания смертному? Кто знает? Но тогда человеческая память не может быть только наказанием. Она должна быть еще и формой искупления и вообще - воздаяния. Уж не чистилище ли она?
Ясно, что историческое пространство формируется не только специалистами, историками, но и всем творческим потенциалом человечества. Тем самым человечество не только не дает Цезарю истаять во времени, уйти в вечный покой, оно еще и обогащает его образ фактами и связями, о которых ни он, ни его современники даже не подозревали. Его ретроспективное влияние на судьбы человечества трудно оценить, вне зависимости от того, что при этом ставится: моральный плюс или минус. Здесь кроется огромный соблазн для потенциального тирана и злодея любого калибра. Когда изнуряет сильная боль, то запоминается не она, а только то состояние блаженства, которое наступает после того, как боль проходит. Поэтому садиста с радостным страхом ждет мазохист. Россия стонет, но ликует, когда ее истязают и уродуют. Сталин, как никто другой, в очередной раз раскрыл нам наш секрет. Во многом похожий секрет раскрыл Гитлер в пожарищах войны очарованным немцам. Так что дело не только в национальных особенностях. У каждого народа рано или поздно появляется свой тиран. Нет ни им и ни им подобным ни забвения, ни вечного покоя.