 |
Главная страница | Номера | Именной указатель | Где купить журнал |
Влад ТупикинСамиздат после перестройки
Самиздат принято относить к разряду советских древностей - наряду со слетами КСП, съездами КПСС, секретарями ВЛКСМ и прочим отстоем поколения отцов и старших братьев. Но это не так. Самиздат жив. И молод душой и телом - Жене и Шарапову, редакторам "Ножей и Вилок", одного из лучших самиздатских журналов в стране, - по 23 года, Гуля, редактор московского фанзина "Positive", не дорос еще до 20, Вика из феминистского "ЖеСта" учится в выпускном классе, дизайнер "Асфальта" Таня - на первом курсе компьютерного колледжа.
Весной 2001-го некто неискушенный спросил меня (на митинге в защиту телетрибунов и телегипнотизеров), что такое самиздат. Я хотел было рассказать ему всю историю с предысторией, всю географию с энтомологией, но запнулся, ибо как уместить все это в краткий миг, отведенный для ответа? "Знаешь, - сказал я ему, - самиздат - это то, что было до НТВ и будет после НТВ". Он возразил: после НТВ бывает только ОРТ или РТР. И тогда я понял, что надо валить с этого митинга, разжигать самовар и готовиться к долгому, обстоятельному разговору.
Сегодня в стране выходят сотни, если не тысячи изданий, которые иначе, как сам-издатом, и не назовешь. Люди, обычно не являющиеся профессионалами журналистики и дизайна, пишут, снимают, рисуют, клеют, сканируют, верстают, а затем несут все это на ксерокс, ризограф, реже - офсет и получают искомое: 10, 50, 100, 200, 500 экземпляров журнала, полностью придуманного и сделанного ими самими. Никаких гонораров, никакой широкой известности, но зато и никаких дефолтов: на бурный рост самиздатской активности август 98-го практически не повлиял. Интересно, что какой-то, пусть и небольшой, процент этих людей - профессиональные журналисты, которые либо не находят своим талантам применения в стилистически скучном официозе, либо не удовлетворены царящей там "свободой слова".
Предыстория
"Эрика" берет четыре копии", - пел когда-то Александр Галич. Но это не значит, что сейчас я полезу в далекие 60-е или еще дальше. Настоящая предыстория самиздата - не в первых опытах шестидесятников, не в стихах Николая Глазкова и даже не в подпольных типографиях 30-х, печатавших книжку Мартемьяна Рютина. Настоящая предыстория самиздата - в голове у каждого творческого человека. Поделиться тем, что придумал. Воплотить придуманное самостоятельно, в первозданном виде, не отмеченном отпечатками холодных пальцев постороннего редактора.
"Я очень хотела почитать какие-нибудь журналы о феминизме, - говорит Вика, старшеклассница из Волгограда, которая вместе со знакомыми девушками выпустила в декабре 2000-го журнал "ЖеСт". - Находила отдельные статьи, но чисто тематического журнала мне найти не удалось. И после долгих поисков я, почти отчаявшись, подумала: "Что же это за потребительская позиция? Раз я хочу прочитать журнал, то я его и сделаю. Это будет такой журнал, которого пока нет, но который я хочу прочитать".
Важен порыв, первичный творческий импульс. Не так важен тираж, способ размножения. Важна самореализация и - иногда - надежда на отклик.
"Эрика" берет четыре копии.
Вот и все. И этого достаточно.
В этих строках Галича - абсолютный императив, идет ли речь о панке, прославляющем группу из соседнего двора, или о кандидате исторических наук, который хочет дать несколько полезных советов рабочему классу.
Чтобы стать журналистом, надо закончить факультет журналистики. Или не надо. Но надо быть зачисленным в штат какого-то издания. Или не надо и этого. Но уж, как минимум, нужно познакомиться с кем-то из редакции газеты/журнала/радио-/телеканала, понравиться ему/ей, войти в доверие, принести какие-то свои тексты, напечатать их и затем регулярно получать задания либо действовать по индивидуальному творческому плану. Так вот, для самиздата всего этого не надо. Можно даже не иметь творческого плана, порой достаточно смутных ощущений, чтобы осознать истину, недоступную целому медиахолдингу, и огласить ее, что для холдинга может оказаться абсолютно неприемлемым.
История
С самого момента принятия закона о печати летом 90-го (можно вести отсчет и с августа 91-го (путч), и с декабря 91-го (зубры), и с января 92-го (тимуровец), а можно и вообще не затруднять себя периодизациями, но тогда пропадет налет солидной энциклопедичности) не было ни одного сколь-либо длительного отрезка времени, на протяжении которого в самиздате не появлялась бы новая периодика. Это не было похоже на бум 89-90-го - естественно, любой бум проходит, но не походило это и на всхлипы изможденной твари, изо всех сил хватающейся за старые отжившие принципы (отдельные такие твари, безусловно, появлялись и в среде самиздатчиков, но погоды они не делали). На протяжении всей своей постперестроечной истории самиздат был явлением молодым и здоровым. Можно даже сказать - вечно молодым.
Во-первых, никуда не ушла сопротивленческо-протестная мотивация издателей самодельной печатной продукции, а протест, в большинстве случаев, дело молодое. Когда в одночасье в 91-м сменились на прямо противоположные вывески на официозных зданиях, в которых продолжали сидеть, казнить и миловать те же самые "совковые" государственные рожи, событие не осталось для кое-кого из нас незамеченным. Эти люди в кабинетах по-прежнему вызывали у здоровых людей здоровую реакцию отторжения, каковая, однако, лишилась легитимации в большой прессе, дружно вставшей под знамена ельцинского режима. А ведь дела свои эти люди продолжали обделывать в прежнем советском духе, и не заметить это тоже было довольно трудно.
Кусок жизни
Конец марта 91-го, один из пиков политической напряженности, Москва на грани военного положения, почти миллионные толпы кружат в напряжении вокруг военных и милицейских кордонов, вот-вот проскочит искра, кто-то не выдержит... Но нет. Две толпы - вооруженная дубинками и вооруженная идеями, - не набрасываются друг на друга, напряженность уходит под кожу, сглаженная чисто бытовым переживанием павловских экспериментов с ценовой политикой. А вот, год спустя, конец февраля 92-го, та же Москва. 23 февраля жалкая, по сравнению с прежними, примерно пятитысячная демонстрация коммунистических пенсионеров остановлена на улице Горького железными щитами ОМОНа и грузовиками, глухо поставленными поперек дороги. Дубинки идут в ход быстро. Люди (это старики с орденами! это старухи, разодевшиеся на праздник!) с разбитыми головами, кровь пополам со слезами хлещет на одежду, заливая последнее приличное пальто, шаль, кофточку, брошку, руки вскинуты вверх, слышны рыдания и всхлипы: "За что?" Ни одна скотина из "демократической" центральной прессы тогда не написала об этом (и теперь видевший ту демонстрацию и читавший вашу ложь ни секунды не пожалеет о вас, увольняемых с НТВ или каких-то еще хлебных каналов, пусть даже он и пришел на митинг в защиту свободы слова).
Неприятие откровенного насилия, ставшего официальной идеологией с момента разгона СССР, плюс одновременное неприятие откровенного национализма красно-коричневой оппозиции - чем не повод для продолжения сам-издатских усилий? Чем не повод для их начала?
Неудивительно, что в этот период большинство политизированных самиздатских журналов с тиражами в несколько тысяч и несколько сотен экземпляров издавались анархистами - теми, кто не бросился за крошками в момент, когда Ельцин стряхивал со стола остатки трапезы Горбачева, и кто не пытался, подобно национал-патриотам, стянуть скатерть с его стола, наступить дядьке на горло и полакомиться, загребая жрачку вместе с осколками разбитой вазы, раня язык, отхаркиваясь кровью и слизью, но продолжая, продолжая набивать рот властными полномочиями.
Такие журналы, как московские "Община", "Вуглускр", "Черная звезда", "Освобождение личности", питерские газеты "Черное знамя" и "Новый свет", частично возникшие в самом начале перестройки, частично новые, были первопроходцами постперестроечного политического самиздата. Но тиражи постепенно падали (3000, 2000, 900, 750...), да и редактора все чаще работали на износ. Эпоха классического советского анархосамиздата закатывалась вместе с проникновением информации о новых формах сопротивления на Западе и в Третьем мире, распространением Интернета (журналы стали дополняться, а потом и заменяться сайтами) и личной усталостью. Кто-то ушел в либеральные журналисты, кто-то - в коммунистические, кто-то - в личную жизнь, но анархический самиздат не умер вовсе (продолжал выходить дважды в год "Новый свет", изредка к нему присоединялись "Воля", "Автоном" и "Аспирин не поможет"), а лишь отлеживался перед новым стартом в 96-97-м.
В начеле 90-х вторым по распространенности после политизированного был музыкальный и музыкально-тусовочный самиздат. Помимо агрессивно-сексуального Кинчева, буддообразного Гребенщикова и всеблагого Шевчука, были и есть другие рок-музыканты (тысячи рок-музыкантов, десятки тысяч), упорно не замечавшиеся и не замечаемые поныне магнатами СМИ. Кто, например, кроме маленькой андеграундной тусовки и читателей самиздата, слышал про Веню Д'ркина, второго после Башлачева настоящего гения русского рока? Никто и не услышит, будьте покойны - Веня, худой, 29-летний, умер от рака в 99-м, и шоу-бизнес не успел приподнять его с постели для последней записи "настоящего качественного продукта". Остались только ленты с какими-то грубыми помехами и несколько статей в самиздате.
Рок-самиздат, получивший удар ниже пояса от "свободы печати" - появились многочисленные глянцевые издания, эксплуатирующие лишь внешнюю атрибутику рока, но уведшие аудиторию, а с нею и энергетику, - в начале 90-х тоже переживал не лучшие времена. Но глубоко "в подполье" продолжалась какая-то работа. Пусть тиражи московских "Связи времен" и "Подробностей взрыва" в 93-м не превышали 5-10 экземпляров, пусть рижский "Беzумец" импортировался в Питер в еще меньшем количестве, но это были те самые экземпляры, которые определили развитие жанра до самого конца 90-х. Сыграл свою роль и английский язык - российские читатели американского самиздата ("Anarchy", "Love and Rage", "Maximumrocknroll", "Profane Existence" и др.) в конце 90-х сами возьмутся за перо, породив никем не ожиданный взрыв так называемых "зинов" (о них чуть позже).
Но как бы там ни было, как бы ни распирало от оптимизма автора этих строк, в целом хилое самиздатское слово тонуло в килотоннах и мегагерцах бумажного и эфирного навоза, не производя или почти не производя ожидавшегося редакторами эффекта: жизнь со всем ее ваучерно-подтирочным шелестом не становилась лучше.
Так незаметно и несинхронно наступал второй этап погружения - редактора сами становились организаторами перемен. Особенно ярко это проявилось в экологическом самиздате.
Кусок жизни
Поздней осенью 95-го года редакционная группа радикальной самиздатской экогазеты "Хранители Радуги" стояла на пороге закрытия издания. Видимого эффекта газета не производила, экорадикалы, как были, так и оставались одинокими донкихотами, об их подвигах, вроде приостановки строительства нефтетерминалов в курортных зонах Черного моря, никто, кроме соответствующих чиновников и жителей окрестных поселков, не знал, а ресурсов в организации оставалось с гулькин нос. И тогда два человека, не входившие до того в редакцию, крепко подумали и решили: мы сделаем так, что о нас будет писать вся центральная пресса, а газета станет модной среди субкультурной молодежи. Способ они придумали один: газета не только пропагандист, но и организатор. Теперь московские акции "Хранителей" планировались прежде всего с учетом визуального эффекта - не только, но прежде всего на камеру (газете были нужны красивые фото протестов в отечестве, а не только за рубежом). Где есть "картинка" для фото, там же она есть и для ТВ. Редакция не только входила в оргкомитеты акций, но и взвалила на себя функции не существовавшей до того пиар-службы. В результате весной 96-го "Хранители Радуги" появлялись на телеэкране минимум дважды в месяц. Численность организации выросла в три раза, несколько экологически опасных строек были остановлены, а венчала процесс публикация в "Комсомольской правде", приписавшей "Хранителям" какую-то успешную акцию "Гринпис" (раньше все было строго наоборот). "Это слава!" - поняли "Хранители" и немедленно переругались.
Разумеется, вся эта разношерстная и шумная публика (анархисты, рок-журналисты, экологи) не могла в конце концов не перезнакомиться и не заняться совместными проектами. Это, более или менее успешно, начало происходить уже в 96-97-м годах, к 98-99-му отлившись в обновленную "Экозащиту" (Калинин-град), все больше уделяющую внимания контркультуре, в растолстевший с 8 до 24 страниц "Автоном", публикующий помимо революционных призывов рецензии на панк-музыку, но прежде всего в "Утопию" и "Асфальт", которые сознательно были созданы на синтезе этих трех направлений. Результаты синтеза были столь успешны, что редакции "Утопии" и "Автонома" посетили с обысками сотрудники ФСБ, подозревая их в причастности к террористическим актам (тщетно), а один из известных рок-музыкантов, на вопрос, читает ли он самиздат, ответил нечто в том роде, что "Утопия" ему не нравится, потому что... - тут он перечислил прегрешения совсем других, чуть менее тиражных изданий. "Это слава", - решили издатели "Утопии" и приостановили выпуск журнала на два с лишним года.
Помимо этих трех основных направлений, самиздат 90-х - это еще и литературные альманахи, дизайнерские экзерсисы, а также - проявления чистой субъективности - так называемые личные "зины", что-то типа дневника, в котором автор/редактор делится с читателями своими личными психологическими проблемами, личными эстетическими переживаниями и личными социологическими наблюдениями. Удается не всем, но есть и те, кому удается. Отметим "Точку зрения" из Краснодара, "Не-ненормал" из Волгограда и журнал "Xerotika" из города Гусева Калининградской области.
Один из ярких личных журналов 95-го года назывался "Обналичу". Он обналичивал творческие амбиции издававшей его девочки. Теперь девочка заканчивает ВГИК, на ее счету освоенный цифровой дизайн, несколько мультфильмов, изрядное количество телесюжетов и изгнание с первой кнопки ТВ - за то, что "не так" показала какой-то кусок жизни. Клявшаяся никогда больше не возвращаться к самиздату, осенью 2000-го она снова вошла в эту реку и опубликовала пару скандальных текстов в московских самиздатских журналах "Positive" и "Краеведы на марше". Теперь она понимает, что дорога назад очень даже есть - если понимать ее как дорогу вперед.
Обналичка же творческого багажа ведущих телеканалов, с результатами которой мы каждый день знакомимся в прямом эфире, все чаще обнаруживает полную пустоту. Заметьте, я говорю именно о творчестве, а не об "информационном потоке", который, как всегда на ТВ, представляет собою обычный поток лжи и манипулирования. Поможет ли деградация СМИ обогатить палитру сам-издата, посмотрим. Пока же стоит приглядеться к тому, что уже есть.
География
Слишком большие просторы нашей страны и слишком слабое развитие общественной самодеятельности мешают самиздатчикам находить друг друга. Я итересуюсь вопросом с глубоких восьмидесятых, но уверен: совершенно не замеченными для меня где-то в России и вокруг могли вспыхнуть, гореть и погаснуть самиздатские проекты, о которых я, возможно, никогда не узнаю. "Беzумец", перевернувший мое представление о самиздате, попал ко мне уже после того, как рижанин Юрис Конради его забросил. До сих пор я не держал в руках "Мир Искусства" из Москвы, но я хотя бы знаю о его существовании, как и о том, что был года четыре назад такой журнал "Хабибулин", выходивший во Владимирской области микроскопическим тиражом, и что был тот "Хабибулин" - просто ах какой замечательный!
Обычно кто-то приезжает в другой город - на концерт, конференцию, в гости - и привозит с собой Что-то - пачку отксеренных или отпечатанных на плохом ризографе листков, результат чьих-то раздумий о своей судьбе и о судьбах родины, крик о помощи, закодированный и отправленный в безвоздушное пространство, или просто какой-то веселый бред, сочиненный в минуты праздности. Эта пачка листов попадает к Кому-то, и тот либо хоронит ее у себя в углу, либо пускает дальше - совсем как когда-то, в 70-е, впрочем, о прошлом мы договорились больше не вспоминать.
Учитывая все вышесказанное, Продвинутые Самиздатчики обязательно печатают обзоры известных им изданий с указаниями адресов. Почта пока еще работает, и при известном упорстве, находясь в любой точке мира, можно получить журнал из любой другой точки мира. Практика взаимного цитирования и упоминания в обзорах получила особенно мощный толчок во второй половине 90-х, когда сначала в Кирове и Питере, потом в Москве и Минске, Волгограде и Краснодаре, а также в Гусеве, Гродно, Брянске и других городах появились журналы, называющие себя "зинами". "Zine" - так на американском сленге называют самиздатский журнал (сокращение от "magazine"), которых в Новом Свете, конечно же куда больше, чем у нас. Только ежеквартальник "Alternative Press Review" в сто с лишним страниц публикует в каждом номере больше тысячи маленьких рецензий. Что-то из этого богатства в начале 90-х начало проникать и к нам. Здесь читали, крякали от удивления и мотали на ус. Году в 96-м началось: "зины" появились в России, на русском языке. Отличия от обычных журналов особого нет, разве что их редактора, приступая к изданию, имеют в голове не только русскоязычные образцы независимой журналистики и дизайна. Одной из особенностей западных "зинов", особенно "зинов" панковских (в среде западных панков заметно развита солидарность) является почти обязательное наличие большого раздела с рецензиями на доступный редактору самиздат. Эта полезная особенность осознается у нас далеко не всеми самиздатчиками, но все-таки количество журналов с такими обзорами постоянно растет. Больше других в страсти к межсамиздатскому общению отмечены панк-хардкор-ска-зин из Питера "Ножи и Вилки" и иркутский общественно-культурный журнал "Сибирский Тракт".
С самого начала у меня был соблазн превратить статью в справочник. Но это было бы довольно нелепо - справочник того, о чем никто толком не знает. Поэтому я решил ограничиться лишь небольшим приложением, в котором даю свой личный "топ твэлв" современного русскоязычного самиздата. Если вздумаете писать им, этим ребятам и девушкам, не забудьте вложить в письмо чистый конверт для ответа: многие из них настолько небогаты, что лишние три рубля для них - существенные деньги. Часто три рубля - это лишняя копия родного издания. А кто же станет отрывать от сердца?
Приложение:
12 журналов, без которых немыслим современный самиздат (список по алфавиту):
Неформат
Выходит с 2000 г. Широкий спектр отечественной и зарубежной музыкальной культуры, не освещаемой на радио и ТВ: почти весь электрический рок, панк, рок-акустика, этника, электроника и др. Немного о кино и самиздате. Ежемесячник. Тираж - несколько сот экз. Нулевой номер разошелся, доступны номера 1-6.
113208, Москва, М-208, а/я 80, Тупикин Владлен
или
123430, Москва-430, а/я 60, Белоцерковский Александр
e-mail: journal@neformat.ru
Ножи и Вилки
Выходит с 1998 г. Панк-хардкор-ска-зин. Интервью с группами, обзоры сцен разных стран, авторские колонки, много рецензий на музыку и прессу. Тираж - несколько сот экз. 5-й номер разошелся, 6-й доступен в составе "Евробутылки" (совместный сборник пяти журналов).
Заказ журнала - 198332, С.-Петербург, а/я. 51, Михайлов Кирилл (notlg@pisem.net); переписка и кассеты на рецензию - 195009, С.-Петербург-9, а/я 30, Иванов Дмитрий (iq0@pisem.net)
Сибирский Тракт
Выходит с 1999 г. Общественно-культурное и общественно-политическое обозрение жизни Иркутска и Восточной Сибири. Музыка, театр, кино, периодика, региональные выборы и др. Тираж менее 100 экз. О доступности пятого номера спрашивайте по почте.
664007, Иркутск, до востребования, Скращук Владимир.
Совсем Другая Музыка
Выходит с 1996 г. Широкий спектр рок-музыки, не освящаемой на радио и ТВ. Интервью с музыкантами, статьи, тексты песен. Тираж менее 100 экз. О получении экземпляра договаривайтесь по почте.
462250, Оренбургская обл., г. Медногорск, а/я 6, Кузьмин Сергей
Точка Зрения
Выходит с 1999 г. Личный журнал молодого жителя Краснодара. Размышления о разнообразных явлениях культурной и уличной жизни. Тираж менее 100 экз.
350075, Краснодар, а/я 4503, Миронов Михаил.
Третий Путь
Выходит с 1988 г. Анархо-экологический журнал. Акции прямого действия отечественных и зарубежных экологов и радикалов, общественные и политические проблемы России и мира. Тираж - несколько сот экземпляров. Доступны 57-й, 58-й и 59-й номера.
391330, Россия, Рязанская обл., г. Касимов, а/я 52.
e-mail: tw@ecoline.ru
www.chat.ru/~tw2000
Тум-балалайка
Выходит с 1996 г. Антифашистская газета вольных ежей ("вольные ежи" - не партийная принадлежность, а состояние духа участников редакции). История и практика фашизма до и во время Второй мировой войны, а также в современном мире. Антифашистская борьба. Много переводов. Общественные и политические проблемы, культура. Тираж - несколько сот экземпляров. Пока доступны 16-й и некоторые предыдущие номера.
189620, С.-Петербург, Пушкин-1, а/я 8, Ежова Е.Т.
Экозащита
Выходит с 1994 года. Экологические проблемы мира, России и Калининградской области, а также возможные пути их решения. Много переводов. История общественных движений. Культура. Тираж - несколько сотен экз. Вышло около 20 номеров.
236000, г. Калининград, Главпочтамт, а/я 1477, Рагузина Галина.
Don't Panic!
Выходит с 1999 г. Панк-зин. Интервью с музыкантами, рецензии на музыку и прессу, немного об общественных проблемах Беларуси и мира. Тираж - несколько сот экз. Спрашивайте о доступности первого и второго номеров (номер 2-5 - в составе "Евробутылки").
220107, Беларусь, Минск, а/я 205, Коник Игорь.
Play Hooky
Выходит с 1995 г. Панк-рок и общественные проблемы России и мира. Много оригинальных материалов, есть также интересные перепечатки из малодоступных изданий. Тираж - несколько десятков экз. Спрашивайте о возможности получить 11-й, 10-й и др. номера.
610011, Киров, Свердлова, 15-14, Киреев Эдуард.
Se La
Выходит с 1996 г. Единственное в стране издание, посвященное музыке рэггей. Помимо музыкальных материалов публикует дискуссии по важным общественным проблемам. Тираж 125 экз. Редактор также ведет страницу о самиздате в местной молодежной газете.
424037, Йошкар-Ола, а/я 28, Земцов Иван.
Xerotika
Выходит с 1998 г. Личный журнал музыканта из Калининградской области. Музыкальные и жизненные впечатления, а также фантазии редактора. Немного интервью с деятелями отечественной и международной независимой музыкальной сцены. Тираж - несколько сот экз. Седьмой номер доступен в составе "Евробутылки".
238050, Калининградская область, г. Гусев, Молодежная, 1-5, Лепехин Аркадий.