 |
Главная страница | Номера | Именной указатель | Где купить журнал |
Сергей СмирновКитайский вариант
В одном из своих недавних отчетов авторитетная организация "Репортеры без границ" поведала миру о двадцати злейших врагах Интернета. Речь шла о правительствах, которые интенсивно мешали или вовсе запрещали гражданам пользоваться Сетью для свободного обмена информацией. Наряду с привычными именами вроде Кубы и Северной Кореи в список попали все азиатские республики бывшего СССР. Россия не упоминалась. Я собрался сообщить эту замечательную весть коллегам, но помешал внутренний голос.
"Чему ты, собственно, радуешься? - возразил он с ехидством. - Тому, что в Китае есть государственная цензура на новостные программы в Интернете, а у нас пока нет? Тоже мне, великий прогресс. Ты бы еще с Бирмой сравнил, там вообще за незарегистрированный компьютер можно лет на пятнадцать в тюрьму сесть".
Вечером того же дня я получил сообщение по электронному списку рассылки от Ирэн Грэхем из Electronic Frontiers Australia. Ирэн писала, что "Репортеры" подумали и расширили свой список до 59 стран. Ошибка, таким образом, была исправлена, и Россия заняла свое место рядом с Саудовской Аравией. В этой стране вся связь с внешним миром фильтруется через центральный сервер, а власти хвастаются, что им удалось совершенно искоренить порнографию и морально оздоровить нацию. Злые языки, впрочем, утверждают, что "программа оздоровления" включает и очищение Интернета от диссидентов.
А что в России? С одной стороны, мы не раз имели возможность узнать, как государственные мужи видят развитие российского Интернета. Чего стоят одни только заявления чиновников Министерства печати о том, что домашние странички надо считать средствами массовой информации и потребовать от веб-мастеров зарегистрировать свои творения! С другой стороны, нельзя изображать правительство первобытным монстром, по привычке тянущим руки, чтобы задушить слабые ростки свободы слова. Россия не первая и не последняя страна, в которой государство пытается ввести ограничения для пользователей Всемирной сети. Парламент респектабельной Британии, самой "интернетизированной" страны Европы, в прошлом году одобрил Закон о следственных органах (Regulation of Investigatory Powers Act, RIP), который многие считают более суровым, чем отечественный "продукт" СОРМ-2. Американские правозащитники ведут борьбу с Carnivore - ФБРовской программой, способной осуществлять мониторинг Интернет-данных и перехватывать сообщения по ключевым словам. Совет Европы обсуждает проект конвенции о киберпреступности, и этот проект вовсю критикуют эксперты по прайвеси (праву на неприкосновенность частной жизни). Аргументы сторон во всех случаях звучат примерно одинаково. Правительство, спецслужбы и полиция говорят о том, что преступники активно используют телекоммуникации, и обществу для своей защиты нужно принимать адекватные (то есть жесткие и технологичные) меры. Стало быть, не обойтись без ограничений. Правозащитники призывают к осмотрительности: по их словам, ограничения чересчур строгие и могут губительно сказаться на свободе слова, прайвеси и свободе доступа к информации.
Здесь у России нет и не будет своего особого пути. При благоприятном развитии дел - если правительство, как минимум, не будет настаивать на безумных планах вроде тотальной регистрации веб-страниц или поголовном запрете криптографии - мы пойдем по дороге, проложенной другими странами. Нас ждут дискуссии об обязательной борьбе с хакерами, распространителями компьютерных вирусов, террористами (которые тоже используют Интернет), о развращающем влиянии Сети на школьников и о том, как, кому и какими средствами с этим влиянием следует бороться. Государственная Дума все чаще будет рассматривать законы, а министерства и ведомства - издавать нормативные акты, затрагивающие Интернет и сетевые свободы. Так бывает во всех странах. Конечно, не во всех одинаково.
Там, где права человека пользуются традиционным уважением, любая попытка их необоснованно ограничить наталкивается на протесты граждан. Люди рассчитывают, как минимум, что законопроекты и международные соглашения перед принятием будут широко обсуждаться в обществе. Упомянутая европейская конвенция по киберпреступности с апреля 2000 г. находится под пристальным вниманием экспертов, правозащитников и онлайновой прессы, в ее текст продолжают вноситься поправки (к апрелю 2001 г. в Сети был доступен 25-й вариант конвенции). В последние месяцы разработчики получают сотни критических электронных посланий от пользователей. 35 правозащитных организаций со всего мира выступили с обращением, в котором призвали Совет Европы отклонить конвенцию. После всех изменений, писали правозащитники, конвенция "продолжает оставаться документом, в котором права человека ограничиваются, а полномочия полиции расширяются".
А вот в Китае все проще. Как постановил недавно верховный суд этой страны, если вы рассылаете сообщения, которые, по мнению правительства, наносят ущерб национальной безопасности или национальным интересам, то рискуете провести следующие 10 лет своей жизни за решеткой. Одного владельца веб-сайта по имени Хуан Ки уже обвинили в попытке подрыва государственного строя. Что же он сделал? Всего лишь опубликовал в Интернете несколько чужих статей, в том числе о трагедии 1989 года на площади Тяньаньмэнь и о религиозном движении Фалун Гон. В Китае эти темы считаются запретными. Суд над Хуан Ки был закрытым, не были допущены ни иностранные наблюдатели, ни даже члены семьи подсудимого.
В России, как многие склонны считать, положение с правами человека в целом ухудшается при содействии или бездействии органов власти. Прошедший в конце января правозащитный съезд практически единогласно заявил, что обстановка в стране чрезвычайная. Идет война, люди в изоляторах умирают от туберкулеза, судебная реформа окончательно встала, возрождается "шпиономания". Но если действительно все так скверно, до Интернета ли нам? Так ли важны все эти проблемы с прайвеси и свободой слова в Сети, если, по-видимому, гораздо более острые задачи остаются нерешенными?
Мои коллеги-собеседники отвечают на этот вопрос так: "Конечно, мы понимаем, что Интернет важен - как средство. Но ведь, говоря откровенно, это всего лишь куча компьютеров и телефонных линий. Были времена, работали и без Интернета, на одних пишущих машинках". Как ни странно, позиция нынешних правозащитников не очень отличается от позиции активистов начала - середины 90-х годов. Тогда разговоры об использовании Интернета для проведения общественных кампаний вызывали среди правозащитников смешки и вопросы: "А у кого он есть, этот Интернет?" За последние пять лет очень многие общественные организации подключились к Сети. Число тех, кто, как ничейная бабушка из "Золотого теленка", не верит в электричество, заметно поубавилось. Но в смысле отношения к Интернету серьезной перемены не произошло. Большинство воспринимает Сеть лишь как быстрое средство связи друг с другом, некоторые - как инструмент для рекламы своей организации. Последнее убеждение порождает массу персональных страничек, которые никто, кроме самих авторов, не читает. Интернет рассматривается как возможность высказаться, как "самиздат", некая упрощенная альтернатива бумажной газете. При этом ничтожное внимание уделяется интересам посетителей, форме подачи материала, оперативности обновления. Из полусотни заявок, присланных на конкурс микрогрантов "Интернет для регионов" в 2000 году, лишь две-три содержали попытки анализа читательской аудитории. Поэтому сегодня в Сети так мало информативных, регулярно обновляемых ресурсов по правам человека. Даже темы, давно и глубоко исследованные правозащитниками - например, защита прав беженцев, призывников, заключенных, - отражаются в Интернете несколькими малопосещаемыми страничками.
Однако Интернет не телефон и не пишущая машинка. Он сочетает в себе достоинства средства связи, средства массовой информации и огромной библиотеки. Интернет не имеет границ и легко доступен. К нему действительно можно относиться как к рабочему инструменту, средству достижения цели. Но любой рабочий инструмент для эффективной отдачи требует от мастера не только энтузиазма, но и квалификации. Очень важно понять это уже сегодня. Ведь завтра, может статься, Интернет будет одной из немногих возможностей вести активную общественную жизнь в России.
27 февраля 2001 г. "Московские новости" опубликовали статью о новой практике контроля над вывозом из страны информации. Теперь видеокассеты, дискеты и компакт-диски могут изъять для экспертизы непосредственно на таможне в Шереметьево-2. Экспертизой занимается Федеральное агентство по правовой защите результатов интеллектуальной деятельности (ФАПРИД) с целью "выявления результатов интеллектуальной деятельности военного, специального и двойного назначения, права на которые принадлежат РФ" (цитата из приказа этого ведомства от 21 августа 2000 г.). В начале марта жителю Санкт-Петербурга, пожелавшему по почте отправить за границу видеокассету, предложили получить письменное разрешение городской таможни. Правозащитникам еще предстоит разобраться, нарушает ли новый порядок международные стандарты в области прав человека, российскую Конституцию и федеральные законы, а также насколько серьезна угроза фактического введения цензуры. Но уже после прочтения этих строк напрашивается догадка: наиболее простой и надежный способ совершенно законно передать информацию за пределы "великой и могучей" - послать ее по Интернету. Тем людям, которые, как организаторы Всероссийского чрезвычайного съезда, видят во всем происходящем опускающийся "железный занавес", это должно быть прямо-таки очевидно.
Впрочем, и то, что сегодня кажется свободным, завтра может подпасть под жесткий государственный контроль. Интернет, а вернее, права и свободы человека в Интернете, нуждаются в защите всегда. Но чем раньше, тем более эффективно можно заниматься этой защитой. Любой врач скажет, что профилактика куда более полезна для организма, чем пассивное наблюдение за тем, как болезнь принимает все более тяжелую форму. Вот несколько направлений, по которым мог бы развиваться современный российский правозащитный Интернет с учетом сложившейся ситуации.
Совершенно необходимо укреплять существующие и создавать новые тематические правовые и правозащитные ресурсы. В первую очередь за счет совместных проектов между общественными организациями - сначала одного профиля, а затем и разнопрофильных. Так, среди пользователей Сети существует огромный неудовлетворенный спрос на методики защиты прав призывников и на консультации по вопросам призыва. А весь накопленный опыт комитетов солдатских матерей и других организаций очень слабо отражен в Интернете. Другой яркий пример - информация о жертвах среди мирного чеченского населения и о положении беженцев. В Сети, как и на телевидении, тон задают СМИ, контролируемые Фондом эффективной политики либо просто сочувствующие линии федеральных властей. В таких условиях, да еще и учитывая растущее давление на независимую прессу, важно иметь альтернативные источники информации. Увы, бывает, читатель вынужден тратить массу времени на поиск этой альтернативы, поскольку соответствующие источники запрятаны где-то в глубинах Интернета.
Процесс отмирания мелких индивидуальных страничек уже идет. Их авторы объединяются в работе над общими ресурсами. Портал "Права человека в России" является тому примером. Именно поэтому портал является самым динамичным и полным источником информации о правах человека в России. "Мода" на финансирование отдельных страничек проходит, авторам становится все труднее реализовать свои идеи в одиночку. Давление со стороны государства может еще больше усложнить им жизнь. В этих условиях гораздо эффективнее объединять усилия ради достижения общей цели.
Владельцам электронных списков рассылки следует договориться если не о слиянии, то, по крайней мере, о сотрудничестве. Нескоординированность рассылок удручает. Подписчик из Тюмени получает данные об успехах неведомой ему тамбовской организации два, а то и три раза. Между тем сверхсрочная новость о подготовке антивоенной акции может пройти мимо, и все только из-за того, что он почему-то не включен в какой-то один конкретный список рассылки.
Особую важность приобретают совместные акции, а вернее - общественные кампании, которые проводятся с использованием Интернета. В этой области любой сольный проект будет недостаточно эффективен. Например, привлечение внимания людей к случаям грубого нарушения прав человека (дела Сутягина, Пасько, Никитина, Моисеева и др., дела отказчиков от военной службы по убеждениям) требуют слаженных усилий разных групп, каждая из которых обладает уникальными возможностями и средствами. Владельцам информационных ресурсов следует договариваться, кто за какие элементы общественной кампании будет отвечать (контакты с прессой, с онлайновыми СМИ, изготовление графических баннеров, открытие новостной странички и ее раскрутка, создание специальных списков рассылки, форм для отправки петиций и т.п.).
Необходимо активнее участвовать в мониторинге законодательства, касающегося Интернета, а также пытаться влиять на законодательный процесс. При всем многообразии правозащитных организаций этой работой занимается, и то лишь отчасти, несколько групп, в частности, питерский "Гражданский контроль". Лев Левинсон дает минимально необходимую информацию в своем замечательном обзоре событий в Государственной Думе. Однако этого явно недостаточно, чтобы оказывать позитивное влияние на законотворческий процесс.
Общественные организации должны развивать контакты, искать и находить союзников среди заинтересованных журналистов, независимых экспертов, коммерческих фирм и государственных чиновников в том, что касается либерализации Интернета. До сих пор наши коллеги предприняли лишь несколько осторожных шагов в этом направлении (в частности, конференция "Окно в свободный мир-2000" в апреле прошлого года). В борьбе за гражданские права в Интернете много игроков, и не стоит все время пытаться самому пробить по воротам из центра поля - полезнее научиться понимать своих партнеров.
Свои плоды обязательно даст просветительская работа с пользователями Сети. Нужно объяснять им смысл и ценность таких понятий, как "свобода слова", "свобода самовыражения", "свобода доступа к информации", "прайвеси". Цель такой работы - добиться осознания ценности перечисленных свобод большой частью российских пользователей Интернета. Это способно создать по-настоящему крепкий фундамент для дальнейшей борьбы за права человека.
Важно развивать и поощрять такой прогрессивный метод самозащиты в условиях контроля над информацией, как криптография (шифрование). С помощью несложных бесплатных программ любой пользователь может реализовать свое право на тайну переписки. И первым делом правозащитникам следует научиться самим применять криптографию на практике (эти навыки еще ой-ой-ой как пригодятся!) Следует пропагандировать крипто и бороться против введения государственного запрета на него.
И конечно, нельзя терять из виду опыт зарубежных коллег. Мы уже убедились, что Россия лишь повторяет шаги, уже сделанные кем-то в этом онлайновом мире. Есть множество организаций из разных стран, которые работают "на стыке" прав человека и Сети. Они объединены в Глобальную кампанию за свободы в Интернете (Global Internet Liberty Campaign, GILC). "Правозащитная сеть" переводит и размещает на портале ежемесячный бюллетень GILC Alert. По нашему мнению, это должно облегчить русскоязычному читателю поиск данных и ориентирование в пространстве гражданских свобод в Интернете.
Угроза "китайского варианта" для России существует. Сможем ли мы ее предотвратить, зависит в первую очередь от нас самих, пользователей Интернета.