 |
Главная страница | Номера | Именной указатель | Где купить журнал |
Влад ТупикинВ погоне за призраком
В какой-то момент в нашей стране появились левые террористы. Не было, не было, а вдруг появились. Вернувшись в "лоно цивилизации", Россия с необходимостью постепенно приобретает все атрибуты "цивилизованности" - инфляцию, безработицу, снижение социальных гарантий, левый терроризм.
Логично? Господам из спецслужб тоже показалось, что это логично, и они постарались привить "левый терроризм" на почве отечественных СМИ, укоренить его существование в общественном сознании, раз уж в реальности он все почему-то не возникал. Террористы - это ведь нынче почти единственное оправдание существования многочисленных спецслужб с раздутым штатом. И потому к "терроризму" чеченскому должен был добавиться еще и левацкий. Фашисты потребуются нашим спецслужбам на другой стадии общественного развития, и серьезные, а не дутые, поэтому им пока дают подрасти.
Впрочем, это гипотеза. Давайте рассмотрим историю "левого терроризма" по эпизодам и попробуем понять, тянет ли наша гипотеза на сколько-нибудь научную теорию.
Новая революционная альтернатива
1996 год. Уже почти два года идет первая чеченская война. Очередной осенний призыв. Снова в коридорах военного ведомства выстраиваются очереди полуголых пацанов, снова там решают, кто получит от Родины шанс на реализацию священного права пополнить списки павших. На карнизе одного из военкоматов Москвы срабатывает самодельное взрывное устройство. Зажигательная бомба должна была вызвать ночной пожар в помещении, где хранились дела призывников. Но то ли мощность заряда недостаточна, то ли сделан он неумело - серьезного вреда Министерству обороны нанесено не было.
В прессе появляются ссылки на неведомую дотоле "Новую революционную альтернативу", которая в своем заявлении намекает на обнищание населения и возмущается чеченской войной. Анализ текста "Заявления ╧ 1" позволяет отнести НРА к левацкому спектру, почти неразвитому у нас, - к несталинистским, ненационалистическим сторонникам социализма и революции. В немногочисленных левацких кругах растерянность - что это? кто это? Ведь никто же на это, по большому счету, не способен, да и планов таких ни у кого не было... "Такое ощущение, что самым радикальным из нас некто дает намек: "Вы уже не успеете прославиться как первые левые террористы, но в почетные вторые вполне годитесь. Вперед!" Будто всех нас, леваков, берут на понт, разводят на "слабо", - так комментировали событие московские анархисты между собой еще в 96-м. Но от публичных комментариев предпочли воздержаться.
В течение года-полутора происходит еще несколько взрывов-хлопков - канистра с бензином подрывается у офиса соглашательских профсоюзов ФНПР, еще одно СВУ малой мощности найдено охраной у здания Главной военной прокуратуры и проч. Заявления в прессе цитируются уже не столь подробно, но подпись та же - НРА. Произведя несколько таких, практически не опасных для жизни людей акций, "Новая революционная альтернатива" словно бы засыпает. "Компетентными органами" заведены дела, но о результатах расследования ничего не сообщается.
Помидорное дело
Поутру 22 апреля 1997 года лидер официальных коммунистов господин Зюганов направляется на Красную площадь, чтобы возложить гвоздички к мавзолею Ленина и в очередной раз посверкать перед телекамерами. Вдруг в толпе возникает суматоха. Несколько отчаянных молодых людей забрасывают Зюганова помидорами ("Зараза, тухлых нигде не нашли, пришлось в послед-ний момент свежие покупать", - вспоминал позднее один из участников акции). Забрасывают за соглашательство с правящим режимом, за предательство революционных идеалов. Акцию организовал РКСМ(б) - Революционный коммунистический союз молодежи ("б" расшифровывается то как "большевиков", то как "Былевского" - по фамилии основателя), довольно "застегнутая" контора молодых сталинистов и поклонников Ким Ир Сена. Поскольку своих метателей в такой организации в избытке быть не могло, уговорили всегда готовых на бузу панков ("Помидорами? В Зюганова?! Круто!"). Метили в лицо, попали в пиджак, были быстро свинчены быками-охранниками. Одним из немногих, кто участвовал с комсомольской стороны, был Андрей Соколов, экзальтированный юноша из "трудной" семьи. Пока прокуратура несколько дней разбиралась, возбуждать ли уголовное дело, Соколов вместе с остальными сидел в КПЗ. Выйдя, он обнаружил две вещи. Во-первых, его уволили с работы. Во-вторых, официальная коммунистическая пресса подняла вой чуть ли не больший, чем либеральная. Вместо ореола героев за "помидорщиками" закрепилось обидное прозвище "хулиганы". И если панки еще могли удовлетвориться таким результатом (уголовное дело тогда все-таки не возбудили), то Андрей Соколов оказался не так прост. Героем быть хотелось всерьез.
Ваганьково
В июле 1997 года, в очередную годовщину расстрела царской семьи, на Ваганьковском кладбище в Москве Андрей Соколов производит подрыв мемориальной плиты Романовых - там никто не захоронен, это просто памятный камень). В результате маломощного взрыва от плиты отколупывается кусочек. На стене Андрей оставляет надпись: "Зарплату рабочим!" "Органы" подозрительно быстро выходят на Соколова (держали его "под колпаком", следили, специально позволили "оступиться"?) и арестовывают его.
Факт проведения Андреем взрыва доказан - единственный доказанный "террористический" факт во всей этой многоэпизодной истории. Да вот беда для спецслужб: Верховный суд, куда подавал кассационную жалобу молодой талантливый адвокат Станислав Маркелов - денег на опытного адвоката у сестры Соколова не было, а вчерашний студент Маркелов согласился работать, что называется, "за славу", - переквалифицировал дело с террористической 205-й на вандализм. Срок, который назначил Соколову Верховный суд, тот уже отсидел - дело было в январе 99-го - и потому вышел на свободу. Те комсомольцы, кто не отвернулся от "минера", кто носил ему передачки и трубил в трубы на митингах, праздновали победу. Но "органы" уже готовились отыграться за "потерянного" Соколова, и в рукаве у них уже была, казалось бы, верная карта - "краснодарское дело". Но вернемся на время в 97-й.
Реввоенсовет
Тогда же, в спокойном 97-м (вакханалия выборов позади, в Чечне - хасавюртовское перемирие, до дефолта - больше года) в прессу попадает еще несколько "террористических" эпизодов. Весной в Подмосковье взорван в клочья памятник Николаю Второму работы бездарного скульптора Вячеслава Клыкова - посмотрите только на его Жукова перед Историческим музеем в Москве и на Кирилла с Мефодием возле метро "Китай-город". Среди артистической молодежи мгновенно возникает мода ездить в окрестности Подольска и фотографироваться на фоне разрушенного монумента - ведь ходить мимо клыковских творений с открытыми глазами просто стыдно, а тут хоть какое-то удовлетворение. Но понятно, что акт, совершенный над бронзовой головой царя, был вписан совсем в другой контекст: "Мы вашего Ленина-то из мавзолея выкинем!" - "А мы вам вашего Николашку перезахоронить не дадим!". В эту перепалку с радостью втянулись и "демократы" и "коммунисты". За "повторную казнь" самодержца и последовавшее вскорости минирование церетелиевского Петра-Колумба берут на себя ответственность "Рабоче-крестьянская красная армия" и "Реввоенсовет РСФСР".
И здесь "органы" проявляют недюжинную оперативность. В августе происходит серия арестов вполне взрослых мужчин из сталинистского лагеря, самым известным из которых был "красный капиталист" Игорь Губкин, создатель "пирамиды" "МЖК РФ" и газеты "Молодой коммунист". Всем арестованным шьют 205-ю (терроризм) и вменяют эти самые, "царские", взрывы. То обстоятельство, что кое-кто из арестованных раньше вроде бы был связан со спецслужбами, а также неразрывно связанная с ним лемма, что "в спецслужбах бывших не бывает", быстро исчезли из поля зрения журналистов. Интересно, почему? Может, их попросили?
Однако "синица в руках" (Губкин и компания в Лефортове) никак не доводилась до полного удушения, ей давали барахтаться (Губкин регулярно публиковал пламенные письма в "патриотической" прессе), следствие затягивали и выпустили всю компанию только осенью 99-го, когда давно уже прошли все мыслимые сроки предварительного заключения. Теперь Губкин и подельники ожидают суда на свободе. И вот что странно: по такому серьезному делу (терроризм!) очередь все никак не подходит. Чего ждут спецслужбы? Вроде бы - закрывай дело, оформляй приговор, получай награды и новые назначения, - зачем тянуть? А тянут. То ли доказательств маловато и боятся, что дело развалится даже в нашем, таком постСОВЕТСКОМ суде, то ли ждут-таки своего "журавля в небе" - готовят дело какого-нибудь "объединенного террористического центра". О том, что эта гипотеза не лишена оснований, говорит нам "краснодарское дело" и продолжение истории с "Новой революционной альтернативой".
Краснодарское дело
В конце ноября 1998 года в Краснодаре за распитием народной жидкости "Анапа" наряд милиции застал группу волосатых. Обычное дело: "Документики предъявляем, уважаемые". Документики были предъявлены - журналист, бывшая студентка журфака с просроченной пропиской, почему-то гражданин Чехии без визы... Тогда милиционеры решили проверить еще и содержимое рюкзаков. Задергался местный, майкопчанин Геннадий Непшекуев. Попытался незаметно сбагрить рюкзачок подошедшим на шум девчонкам. Заметили. Открыли. В рюкзачке оказалась банка с селитрой и пара гранат-лимонок. Вообще-то тут, на юге, этим никого особо не удивишь, но чтобы не у бритых, а у волосатых... Это же беспредел какой-то! Сотрудники милиции были, натурально, удивлены и препроводили "Крокодила" (хиповая кличка) Гену до выяснения. А заодно бывшую студентку Машу и ее чешского приятеля Гонзу, поскольку гранаты гранатами, а паспортный режим тоже соблюдать надо.
Вместо того чтоб сказаться любителем браконьерского лова или сослаться на приятеля, который "дал подержать и пошел за сигаретами", 18-летний гражданин Непшекуев сознался ни много ни мало... в подготовке взрыва краевой администрации, а вместе с нею - и тогдашнего губернатора Краснодарского края Николая Кондратенко. Дескать, за фашизм, за постоянное возбуждение национального вопроса. Ну и, как водится, за угнетение трудового народа. Кто видел здание администрации Краснодарского края хотя бы на фотографиях, легко поймет, что тут не помог бы и полный рюкзак, набитый гексогеном. Неужели юноша был столь глуп, что не понимал этого? А может быть, все дело в том, что момент был очень удобным, что губернатору очень нужен был этот юноша, что на подобного юношу имелся, как говорится, социальный заказ?
"Среди арестованных - адыгеец, чех и русская из Сибири. Что еще, кроме денег, могло связать этих людей?" - озвучивал позднее Николай Кондратенко (цитирую по газете "Известия"). Чуете, к чему дело клонится? Международный заговор. "Международный заговор" псевдотеррористов неплохо отмазал Кондратенко от другого "заговора" - московской прессы, которая, вдруг проснувшись, обратила-таки внимание на его поджигательские националистические речи.
"Крокодил" Гена показал, конечно, на Машу с Гонзой. Гонзу быстро выпустили, опасаясь всамделишного международного скандала, а Машу - не быстро. С ее тюремными дневниками вы можете познакомиться на сайте deadline.ru
Еще одной арестованной по этому делу стала москвичка Лариса Щипцова, в прошлом - участница экологического движения "Хранители радуги" и издатель кассет с музыкой молодых панк-групп, никому на этом свете, кроме себя самих и горстки панков, не известных. Лариса с ее более чем обширными знакомствами в основанной на личных связях и непонятной для "органов" среде московских (и не только московских) анархистов и "подпольной богемы", была прекрасным подарком для ФСБ, которое взялось расследовать "краснодарское дело". По ее записной книжке было совершено что-то около 20 обысков и допросов только в столице, изъяты (в том числе вместе с компьютерами) большие архивы самиздата и документов маленьких радикальных групп, собиравшиеся со времен перестройки. Лариса, по версии "органов", и была одним из ключевых рычагов "международного заговора".
Надо сказать, что с кандидатурой в главные террористки им повезло. Очень колючую и неудобную в личном общении Лариску, недавнюю выпускницу Плехановского, искренне ненавидящую капитализм, многие откровенно недолюбливали и даже открыто, в глаза, не любили. Самиздатский журнал "Трава и Воля", в котором она участвовала, называли "детским лепетом", "провокацией", "глупостью", "безответственной матерщиной" и даже "пропагандой наркотиков и терроризма".
Действительно, Лариска чуть ли не громче всех кричала о революции, о том, что надо быть радикальным, и потому наверняка привлекла внимание спецслужб, следящих за тем, чтобы крики не переросли в уголовно-наказуемые деяния. Но деяния надо доказывать. Беременную Лариску упаковали в железный ящик, ящик упаковали в "воронок" и привезли в аэропорт. Для охраны вызвали бойцов знаменитой "Альфы": как же, всем ведь известно, что Лариса Щипцова - это русская Ульрике Майнхоф. Так 25-летняя женщина оказалась в тюрьме краснодарского ФСБ, где следователи и занялись "сбычей мечт", то есть добыванием доказательств "террористического заговора".
"Террористическую" 205-ю статью пришлось все-таки из обвинительного заключения исключить. Тот самый молодой адвокат Станислав Маркелов, из-вестный нам по делу Соколова, опять сработал профессионально. Машу выпустили еще до суда, а Ларисе и Геннадию дали срока по 222-й и 223-й (изготовление и перевозка СВУ, самодельных взрывных устройств), четыре и три года соответственно. Зачем при этом в приговоре упоминались анархо-коммунистические взгляды Ларисы, вполне понятно, хотя вроде бы и не логично. Нужен прецедент осуждения новых политических. Очень хочется заранее криминализовать, провозгласить преступной среду, из которой могла бы со временем вырасти гражданская оппозиция: леваков, радикальных экологов, "революционных художников", панков. А многие из них не так глупы и грязны, как кажется, и еще, пожалуй, дадут фору иному официальному философу, наспех перекрасившемуся из марксистов в державники.
Получив срок, Лариса Щипцова (по мужу - Романова) родила на зоне вторую свою дочку, Надю. Первая, полуторагодовалая Женя, больная врожденным пороком сердца, осталась на попечении родителей Ларисы, поскольку ее муж Илья Романов, известный в прошлом нижегородский анархист, возлагавший к зданию КГБ в Горьком венок из колючей проволоки еще в 88-м году, к тому моменту тоже находился в заключении: осенью 98-го его вдруг остановили на улице и нашли у него "траву" - марихуану. В начале сентября пришла весть о подозрительном акте гуманизма, проявленном российской юстицией - президиум Краснодарского краевого суда вынес решение о замене Ларисе четырех лет заключения на четыре года условно. Она вернулась домой с тяжелым сердцем. "Такое ощущение, что меня отпустили временно, максимум - на полгода. По-моему, эти маньяки сыска хотят выявить мои "преступные связи", - говорила Лариса Щипцова еще в сентябре 99-го.
Ход президентской предвыборной кампании показал, что она была права - с точностью до месяца. На свободе Лариса провела около 200 дней - с 9 сентября по 5 апреля 2000-го. Но пока вернемся в предыдущую весну.
Новая революционная альтернатива (продолжение)
В ночь на 4 апреля 1999 года в Москве у приемной ФСБ рванул заряд, эквивалентный килограмму тротила. О том, что это был не килограмм, а целых три, ФСБ "вспомнит" только через год, когда "успехи в борьбе с терроризмом" надо будет предъявлять в ходе выборов своего человека в президенты. Московские леваки и радикальные экологи, только что прошедшие через череду обысков и допросов по "краснодарскому делу", образно говоря, перекрестились. Взрыв, по признанию "органов", был проведен опытным профессионалом. "Хоть это они на нас не повесят!" - вздохнули с облегчением гуманитарные интеллигенты и малотехнические оборванцы-панки.
Оказалось - не тут-то было. После вялого обкатывания в прессе "кавказского следа" вдруг всплывает бумага, присланная на "Эхо Москвы". Да-да, "Новая революционная альтернатива"! Месть за содержащихся в застенках революционеров. По факту взрыва заводится дело ╧ 772, Путин, тогда еще "всего лишь" шеф ФСБ, дает слово найти и арестовать виновных. То, что слово он держит, очень нужно будет показать потом, перед самыми выборами президента. И покажут, будьте спокойны.
Тихо, без всякого шума в прессе, фээсбэшники задерживают на улице неудобного адвоката Станислава Маркелова, который, вообще-то, никуда от них не скрывался, а постоянно общался с ними по долгу службы, и предъявлют ему постановление о допросе в качестве свидетеля по делу о взрыве у приемной. И теперь юридически Станислав Юрьевич больше не может быть адвокатом по делу 772, ведь он теперь свидетель. Правда, и фигурантов по делу покамест нет. Но они появятся.
Взрыв на Манежной. Союз революционных писателей
О том, что у нас в стране началась предвыборная кампания, можно было догадаться по двум событиям - началу боевых действий на Кавказе и первому за долгое время взрыву с невинными жертвами в Москве. Это был взрыв в подземном магазине на Манежной площади.
Версий опять две - исламская и левацкая. Пойман Пименов, вождь "Союза революционных писателей". То, что с Пименовым они просчитались, довольно быстро поняли даже сами сотрудники "органов". Широко известный в узких кругах московской богемы талантливый прозаик и поэт Дима Пименов прославился своей, мягко говоря, неординарной фантазией и оригинальным поведением. В артистической среде много ходит баек о его "акциях", вроде той, когда он якобы залез на крышу модного казино и стал сбрасывать листы кровельного железа на припаркованные внизу дорогие автомобили, оглашая окрестности проклятиями цветущему буржуинству.
Точно так же в "среде" было известно, что "Союз революционных писателей" - плод творческого воображения Димы. "Манифест" сочинить такому человеку, как Пименов, - раз плюнуть. И чем круче, тем лучше.
Но Пименов все же переплюнул Цветкова с его "национал-интернационалом", переплюнул Осмоловского с его баррикадой из картона - он дерзнул взять на себя ответственность за реальный теракт, совершенный не им. Все ли в порядке у Пименова с головой - вопрос сугубо медицинский, общественно значимым является то, что он - одаренный писатель. И куда более общественно значимым является вопрос о профессионализме спецслужб и поющих им в унисон СМИ, которые поспешили раструбить о "новой вспышке левого терроризма". Впрочем, может быть, с профессионализмом тут как раз все в порядке. Только профессионализм этот, сдается, особого свойства - провокаторского.
Инцидент на Манежной, с информационным обеспечением которого так облажались "органы", был в пожарном порядке перекрыт взрывами жилых домов в Москве, Волгодонске и Рязани (последний взрыв был предотвращен, а спецслужбы были пойманы за руку бдительными жильцами и милицией) и началом нового этапа кавказской войны.
После Пименова "манежный" взрыв пытались повесить на эколога-антиядерщика Владимира Сливяка и бывшего эколога Якова Кочкарева. Якова, иногороднего тусовщика, угораздило ночевать ("вписываться", - как говорят волосатые) у Ларисы Щипцовой в ночь ее первого ареста; он же был свидетелем защиты на ее процессе). Сливяка спасло чудо (оперативники не сразу нашли мобильник, и он успел поднять скандал в момент, когда его задержание было еще не вполне решенным делом. Яков получил "профилактику" - полгода за подброшенный пакетик "травы". Однако эта "увлекательная" часть детектива осталась для широкой публики неизвестной, поскольку проходила синхронно взрывам в многоэтажках.
Президентские выборы. Опять Новая революционная альтернатива
Гром прогремел, предвыборная кампания стала набирать обороты. За месяц до выборов спецслужбиста Путина в президенты всех россиян происходят новые аресты по делу о взрыве у приемной ФСБ. Новые - поскольку первый состоялся еще летом 99-го, но не стал событием для прессы. Тогда был взят под стражу Александр Бирюков, довольно темная личность, человек, большинству московских левых радикалов практически неизвестный, а екатеринбургскими характеризующийся достаточно негативно - вел себя странно, дружил то с анархо-панками, то с баркашовцами, один раз притащил баркашовца в анархический "штаб", за что был отметелен, регулярно "исчезал" на недельку-другую из полуголодной среды "неформалов" и возвращался откормленным и ухоженным. Долгое время именно Бирюков и был единственным обвиняемым в ночном взрыве 4 апреля 1999-го. Пока в феврале 2000-го экспертиза не признала его невменяемым. ФСБ срочно понадобились новые фигуранты. Кандидатуры, судя по всему, давно уже были намечены. Еще в ноябре 99-го в Москве проходит серия обысков и допросов среди людей, носивших передачи заключенным по делу РВС, а также тех, кто вошел в "Проект противодействия политическим репрессиям", учрежденный по инициативе Ларисы Щипцовой, перешедшей после освобождения из анархистов в комсомольцы. В частности, обысканы и допрошены были комсомолки Надежда Ракс и Татьяна Нехорошева. Запомним этот факт.
22 февраля 2000 года - первый из серии предвыборных арестов. В московском метро задержана двадцатилетняя Ольга Невская, уроженка города Волжского Волгоградской области, не принадлежавшая ни к каким организациям, но участвовавшая в палаточных экологических лагерях протеста в Ростовской и Рязанской областях. Ее обвиняют в принадлежности к НРА и участию в подготовке взрыва 4 апреля 1999-го. Пресса торопится очернить арестованную, и тут "слив" из "органов" очевиден. Якобы по ее показаниям следствие выходит на других "террористок" - учительницу английского Надежду Ракс (арестована 23 февраля 2000) и агента по туризму, больную эпилепсией Татьяну Нехорошеву (арестована 3 марта 2000).
Вспомним, что в ноябре 99-го их уже обыскивали и допрашивали. Значит, показания Невской здесь ни при чем. Просто у предвыборной кампании свои информационные законы. Чеченская "контртеррористическая операция", обеспечившая победу на думских выборах, стала увязать в многочисленных жертвах, позиционных боях и невыгодном для власти "деле Бабицкого". Тут же вспомнили о "левых террористах". А чтобы вернее было, искали - точно по анекдоту, - где светлее. Забрали не раз уже допрошеных-передопрошеных девушек. Их, активно носивших передачи, митинговавших и собиравших деньги на адвокатов, тягали еще по делу РВС в 97- 98-м). Новым элементом оказалась только Невская. Про запас, для связи с экологами?
Эту "параноидальную" версию подтверждает еще один загадочный арест, который то ли был, то ли не был. За пять дней до выборов ФСБ объявляет по телевидению об аресте еще одной "террористки НРА" в Красноярском крае, в... секте Виссариона. Вот и сектантов приплели! Думают, скрылись от всевидящего ока в сибирской глухомани?! Говорят о 34-летней гражданке Соколовой, которая сбежала в Сибирь из Москвы. По ТВ выступает даже красноярский фээсбэшный начальник. Но Соколову упорно не предъявляют, а после выборов вообще не вспоминают о ней. Может, просто потому, что Соколова уже сидит с 3 марта, что арестована она не в Сибири, а в Москве, что ей не 34, а 24 года, а ее девичья фамилия - Нехорошева? Так, может быть, этот красноярский арест просто выдуман?!
26 марта позади, Путин стал президентом в первом туре. Больше арестов не будет? Нет, будут. 5 апреля у собственного подъезда арестована Лариса Щипцова. По тому же делу о взрыве у приемной ФСБ, во время которого, напомним, она сидела в краснодарской тюрьме. Видимо, Ларису оставили на развод - для второго тура, а сейчас прибрали до кучи, раз уж документики подсобрали. Человек (с двумя малолетними больными дочерьми на руках) - он же щепка. А вот бумага - это голова!
Кто там на свободе из беспокойной компании? Соколов, в декабре 1999-го, ставший мужем Нехорошевой? В июне 2000-го берут и его - якобы вышел из дома с пистолетом и мешком патронов. Подбросили? Или - "довели" экзальтированного юношу? В марте, после ареста жены Татьяны, Андрей должен был выступать на пресс-конференции, организованной Ларисой Щипцовой, но накануне его арестовали в метро на 10 суток и, по словам самого Андрея, постоянно избивали и угрожали, требовали, чтобы он не лез не в свое дело. Выйдя, он "исчез", родители не видели его три месяца. И вдруг - арестован. У дверей дома? С патронами?
О дефинициях
Терроризм - это "политически мотивированная угроза, с применением крайнего насилия для достижения определенных политических или публичных целей". Так, по словам бывшего начальника службы по борьбе с терроризмом ФСК РФ Владимира Луценко, определило терроризм его ведомство совместно с ЦРУ США. Для уточнения и стыковки профессиональных понятий. Теперь попытаемся найти признаки терроризма в "хлопках" НРА. Получается?
О настоящем
Даже если "Новая революционная альтернатива" - не выдумка спецслужб, даже если Невская, Ракс, Нехорошева и Романова действительно замышляли и готовили... От этого - они перестают быть людьми? Перестают быть гражданами РФ, права которых гарантируются Конституцией и международными актами, к которым присоединилась Российская Федерация? Почитайте письмо Ларисы Щипцовой (Романовой), которое она чудом передала из тюрьмы. А что происходит в тюрьме с Ольгой Невской, с Надеждой Ракс, с Татьяной Нехорошевой, страдающей эпилепсией?
О будущем. По ком все-таки звонит колокол
Пока наличие в России такого феномена, как "левый терроризм", довольно проблематично. Но это пока. У предвыборных телеэкранов, на которых мелькали лица "террористок", между прочим, сидели зрители. Некоторые из них молоды. Некоторые из них еще умеют думать и не лишены романтики. Кто знает, не захочет ли кто-то из них "встать в строй вместо выбывших борцов"? Пока что пропагандистская машина делает все, чтобы именно так и произошло.
Посудите сами. Если верить спецслужбам, президенту и СМИ, Россия буквально наводнена террористами. Где же тогда серьезное, на уровне аналитики, а не криков, информационное противодействие угрозе? Почему по телевизору не выступают ученые мужи, доказывающие бесперспективность терроризма со всевозможных точек зрения - с политической, философской, морально-нравственной, с точки зрения личных судеб террористов и их окружения? Почему не борются они за умы молодых, тех, кто мог бы оступиться и выбрать неверную дорогу? Неужели материала мало? Неужели мало написано, сказано и продумано в связи с активностью ИРА, РАФ, "Аксьон директ", "Красных бригад", "Антиимпериалистических ячеек"?
Или не хочет "кто-то", чтобы получили широкую огласку факты, как манипулировали террористами спецслужбы - и не только "чужие", но зачастую и "свои"? Или, вообще, этот "кто-то" не хочет предотвращать новую, настоящую волну терроризма? Терроризм - это же прекрасный повод для ужесточения режима, для сворачивания гражданских прав, для ликвидации свободной прессы, для превращения банального недемократического режима, каким является режим Путина, в настоящую диктатуру. Не факт, что заинтересован в этом сам Путин. Но вот "определенные круги"... Можно их даже и определить при желании, но это тема для отдельной статьи.
Войдут ли в историю путинской эры новые громкие политические процессы - зависит пока еще и от общественности тоже. Но общественность, конечно, не торопится защищать этих "поганых сталинистов". Они неприятны. Слишком радикальны. Мечтают о каком-то тоталитарном будущем. А вдруг еще и антисемиты? Защищать таких людей не хочется, и общественность, конечно, этого делать не будет.
А тем временем, пока эти "тоталитарные мечтатели" отдыхают за решеткой, правящий режим, ведущий открыто расистскую политику, рвущий бомбы не около каких-то там приемных, а прямо в жилых домах граждан РФ (или вы думаете, в Грозном и окрестностях какие-то другие граждане жили?), при полной свободе рук мостит дорогу в тоталитарное будущее.