 |
Главная страница | Номера | Именной указатель | Где купить журнал |
Михаил СитниковВылечиться врачу
 |
"Учение о жилище" - наверное, и так можно расшифровать понятие экологии, если не пользоваться слишком сухими научными терминами. Расширяя его масштабы - от дома до среды обитания вообще, - понятие это используют для обозначения науки обо всей окружающей среде. Науки, изучающей ее состояние, степень пригодности для жизни человека. И может быть, наука о жизни самой этой среды.
Однако несмотря на то, что к объектам изучения экологии справедливо отнесены атмосфера и воды, недра и все, что только может находиться на земной поверхности, несмотря на то, что понятие среды обитания продолжает расширяться, до сих пор все же не до конца осознано, что ограничиваться лишь объектами видимого материального мира все же несправедливо.
Нередко приходится видеть недоумение окружающих, когда они узнают, что есть такие понятия, как экология культуры, этики, нравственности и пр. И это несмотря на то, что именно они - "невещественные", казалось бы, вещи - в первую очередь определяют поведение человека и общества. То есть первопричину всего, что становится затем предметом изучения экологии в нашем ее понимании.
Банальное определение человека как господина природы в определенном смысле верно. Ведь только человеческое вмешательство в сложившуюся в результате длительной эволюции систему оказалось способным принципиально изменить векторы развития биосферы Земли. Изменить, нарушив лишь внешне незыблемое, а на самом деле очень хрупкое равновесие, вылепившее жизнь и позволяющее ныне ей существовать.
Правда, говорят, что господин обязан быть рачительным. Поэтому второй аспект, в котором можно рассмотреть роль человека как вида, определяет существо, свободно оперирующее всевозможными системами, не заботясь о дальнейших перспективах их существования. То есть господин оказывается одновременно и паразитом.
Главным аргументом экологии остается высокая вероятность, почти неизбежность грядущей биологической катастрофы. Этот элемент катастрофичности оправдан фактами - научными прогнозами, основанными на имеющемся опыте. Не столько окружающая, сколько пронизывающая нас среда нашего обитания становится все более непригодной для нормального существования и развития растительного и животного мира, человека. Известные всем угрозы - химическая, радиационная, электромагнитная, "шумовая" и др. - то и дело признаются причинами негативных мутаций, возникновения невиданных ранее эпидемий, геологических и климатических катаклизмов, социальных катастроф и т.д. Однако все попытки решения подобных проблем остаются слишком похожими на лечение сифилиса зеленкой, при котором энергично прижигаются язвы, которые суть симптом, а не причина. И никак не дозреет наше сознание до того, что решение проблемы экологии лежит в "профилактической" сфере в не меньшей доле, нежели в сфере "клинической".
По аналогии с нашими общественными трудностями это выглядело бы, например, как полное игнорирование воспитания с перенесением всего усердия на наказание за уже совершенные преступления. Но точно так же, как родительское невнимание к ребенку и предоставление его "улице" зачастую превращается в заточку в руках убийцы, невнимание к тому, что зовется "человеческим обликом", оборачивается разрастанием обществ, подобных саранче, пожирающей все вокруг.
Экология человека представляет собой то самое зернышко, из которого произрастает затем все огромное ветвящееся древо проблем его выживания. Но начинается все с психики и интеллекта, которые остаются terra incognita почти на все 100%.
Однако, подобно искусному садовнику, добивающемуся поразительных результатов без знания общей химии или молекулярной биологии, можно предположить, что и эту проблему можно решать, не имея окончательной теории тонкой ткани существа мироздания. Хотя бы с помощью единой общечеловеческой нравственности, в отличие от спонтанной морали.
Но как ощутить эту материю - нравственность? Как сделать, чтобы ее признаки воспринимались бы так же естественно, как "больно - приятно", "холодно - горячо"?
Вероятно, в корне неверно фарисейское мнение многих из тех, кто считает себя сегодня блюстителями нравственности и убежден, что надо просто уничтожить пласт современной культуры, представленный уродливыми "микроидеологиями", насилием, ужасами и спекулятивной мистикой. А ведь именно на это направлены сегодня все усилия по воспитанию духовности.
Но опыт подсказывает, что подобное, прежде всего, невозможно: появившись на свет, эти явления яростно борются за существование и, как правило, в высокой степени востребованы значительной частью общества. Более того, "физическая" борьба с ними дает им своеобразную пищу для развития и роста.
Однако, если взглянуть на проблему реалистичней, то решить ее, вероятно, все же можно: требуется всего лишь существование альтернативы. Ведь полное, в сущности, отсутствие эротического искусства в России в советский период ничем не отличается от нынешнего засилья примитивной порнографии - и в том и в другом случаях мы имеем дело с единообразием, безальтернативностью. Стоит же появиться чему-то иному, как отток общественного сознания от уродливых явлений обескровливает их. Подобное, кстати, наблюдалось в России буквально 4-5 лет назад, когда детвора 12-13 лет кинулась гурьбой из националистических кружков к "толкиенистам".
Пример последних десятилетий истории США, Германии, Франции и ряда скандинавских стран убедительно демонстрируют нам неизбежность возврата к эталонам нравственности в условиях богатого культурного выбора. Это и возрождение института устойчивой семьи, и все более популярная физиологическая чистоплотность в среде молодежи, и серьезная общественная озабоченность состоянием окружающей среды. Интересно, что проявилось это в поколении 90-х годов. То есть в поколении, появившемся и созревшем после окончательного развенчания последних всплесков "средневековья ХХ века" - коммунизма и фашизма с их тоталитарными вето.
Надо сказать, слишком многое свидетельствует о том, что мы живем в период серьезного качественного перелома в осознании себя всем человечеством. Впереди, конечно, с одной стороны, - неизбежные потрясения, с другой - перспектива качественного скачка.
Разумеется, в разных странах, у разных этносов это происходит не одновременно и с различным успехом. Сопутствуют этому и разнообразные, но одинаково неизбежные для всех кризисы - политические, социальные, экономические, религиозные. Наблюдается и такое прискорбное явление, как разделение обществ на кардинально противоположные по своим целям и средствам группы, мировоззренческие различия между которыми достаточно резки.
Наиболее мягкую форму это "дифференцирование" приобретает в странах Северной Европы и Нового Света, а наиболее жесткую - в большинстве стран Азии, Африки и в России. Правда, это не должно удивлять, потому что страны третьего мира в отличие, например, от большинства государств Европы интегрировались в общее информационное поле лишь в середине-конце ХХ столетия. Некоторые из них буквально только что вынырнули из средневековья.
Вне зависимости от уровня интеллекта, степени обучаемости и дремлющих в генах талантов многих представителей этих этносов, сами общества в целом трудно адаптируются к новым реалиям более развитой общечеловеческой культуры. Поэтому и возникающие здесь проблемы, и успех в разрешении их всегда осложнены анахронизмами "подросткового" общественного сознания.
Стоит ли перечислять подобные страны, если экологическая картина на их территориях говорит сама за себя? Однако Россия в этом отношении - явление все же беспрецедентное.
Занимая географически промежуточное положение между Востоком и Западом, она представляет собой огромный конгломерат всевозможных наций и культур. Несмотря на то, что многие из них ныне номинально исчезли, свойства и особенности всех - живых и мертвых - стали наполнением нового суперэтноса. И если отдельный, наблюдаемый в психиатрии эффект множественной личности (шизофрения) предполагает наличие в одном человеке всего лишь нескольких комплексов личности, то "общественная личность" России включает их сотни. Быть может, этим отчасти объясняется столь высокая степень общественной неадекватности, в частности, в отношении экологической проблемы на фоне богатой фактологической базы. У отдельного шизофреника подобное часто становится причиной суицида.
Итак, уровень глобального решения экологических проблем расположен где-то глубоко внутри нас - каждого в отдельности и всех вместе. Оставляя вне круга внимания этот, по сути, основополагающий аспект экологии, мы скорее всего обречены на неудачу. То, чем это чревато, хорошо представлено предсказателями катастрофического развития событий.