 |
Главная страница | Номера | Именной указатель | Где купить журнал |
Олег ПавловНи мира, ни войны
Издавна тревожили чеченцы набегами границы Российской империи - но в том диком поле, между чеченами и казаками, это было задушевной враждой; грабили и те, и другие, не посягая на соседей всерьез, на их свободу. Это было джигитовкой, и в пограничной вражде наши народы так и не сделались бы врагами - больше уж известны случаи куначества между горцами и казаками. Но теперь чеченцы и русские враждебны именно как народы. Русские пошли покорять горские народы, расчищая Российской империи пути на Юг. Империя не смогла решить "чеченский вопрос" - проглотила Чечню, но не поглотила. В расплату получила непрекращающуюся "гражданскую войну" с чуждым своенравным народом.
В прежние эпохи судьба малых народов под боком у империй была предрешена. Они делались разменными монетами в международных договорах, их территории в масштабах имперских войн рассматривались всегда как буферные - то есть как территории для выяснения отношений между империями. Россия остается империей вплоть до нынешнего времени, однако эпоха изменилась: возросло значение судеб малых народов в мировой политике. Борьба за их территории и по сей день ведется как за буферные, но, хотя бы по видимости, их свободу отстаивает уже все мировое сообщество. Даже не обладая суверенитетом, они, эти народы, албанцы или чеченцы, являются субъектами международного права - международных деклараций о правах человека. Бескровно отошли от империи народы вполне сравнимые по численности с чеченским - скажем, эстонцы. Но из Чечни империя уходит с боями, все еще осо-знавая там чужое как свое, кровное. Уже живя по законам нового мирового порядка, состоя в "европейских советах" и так далее, Россия ведет войну, которую начала чуть не два века назад, да к тому же с народом, не признающим других правовых норм, кроме кровной мести.
Русские - имперская нация. Но какое государство, в каких границах осо-знается ею как свое? Чеченская война дает на этот вопрос однозначный ответ: если еще возможно силой оставить национальное меньшинство в составе имперского государства, то никакой силой нельзя остановить исхода русских с тех земель, где они сделались изгоями. Именно русские стихийно отрицают границы существующего государства и больше не мыслят для себя жизни в мстительной мусульманской Чечне, где всякое присутствие имперского государства, кроме военного, - давно уже мнимость.
Могут сказать: военная имперская машина, подавляя волю чеченцев к независимости, как раз и остановит исход русских, да и не было б этого исхода, примени государство силу раньше. Но ведь применяло, да и не раз... Имперская сила, пусть и под названием "советской", всего каких-то пятьдесят лет назад прошлась катком по чеченцам: выселяли всем народом в сороковых годах, и сталинская эта тактика "переселения" была даже гуманней ермоловской тактики "выжженной земли", но жертвы среди чеченцев все равно были огромны.
И почему-то не говорят со всей ясностью о том, что ненависть чеченцев к русским неотвратима и естественна, как месть. Когда в девяностые годы вы-плеснулась она на русских таким насилием, что сродни этнической чистке, об этом опять же умалчивалось. Чеченцы именно мстят русским спустя множество лет, как своим кровникам, а нам талдычат про какое-то их "неподчинение федеральным законам" - будто это марсиане спустились в Чечню с небес и нарушают порядок, который на деле там невозможно установить иначе, как превративши эту землю в пустынный марсианский ландшафт.
Во время войны понятия "мирное население" не существует. У нас кивают на американцев: мол, для них Югославия была таким же объектом бомбардировок, а нас они, видите ли, учат соблюдению прав человека в Чечне. Но эти бомбардировки югославских городов были настоящей войной - блок государств совершил нападение на суверенную страну. А чеченцы - граждане РФ, тогда как сербы не числились гражданами какой-нибудь Миннесоты или Арканзаса. И раз так, то война в Чечне есть действительно война государства со своими гражданами. И все население Чечни мы признаем на основании своих же законов своими согражданами и ведем против них же боевые действия.
Что это за война, где солдатам стреляют в спину, а в осажденном городе бомбят как раз тех, ради кого идут на его штурм? Что это за война, где амнистия следует за амнистией как раз для тех, с кем воюет российская армия, а принимают эти решения депутаты российского парламента? От уголовного преследования по заверению властей освобождаются те, кто не запятнал себя массовыми убийствами, однако ж если они участвовали в боевых действиях, то каждый из них повинен в смерти пусть всего лишь нескольких солдат. В то же время солдаты федеральных войск за преступления, совершенные на территории РФ, то есть в Чечне, несут уголовную ответственность, даже за кражу чеченской курицы, но для них амнистии нет. Вину чеченца, даже пойманного с оружием в руках, требуется доказать, то есть в условиях войны вина человека с оружием в руках, получается, должна быть доказанной, хотя яснее ясного, в кого он из этого оружия стрелял... Но он - "гражданин Российской Федерации", и подавайте свидетелей, что именно этот боевик повинен именно в этом преступлении, а иначе он может быть привлечен к суду разве что за незаконное ношение или хранение оружия. Жизнь любого Басаева, хоть бы он питался печенкой русских солдат, охраняется нашим законом: нет, его не казнят, ведь он "гражданин Российской Федерации", а в России смертная казнь не применяется.
Чеченцы требуют от России соблюдения своих гражданских прав, требуют теплых палаток и питания в лагерях беженцев, тогда как русских российских граждан ждут в чеченских аулах - и это в лучшем случае - рабство, голод, бесконечные побои хозяев, зинданы... Более абсурдной войны Россия еще никогда не вела. Мы разрушили их дома в отместку за то, что взрывали наши; почти в каждой их семье есть убитые в столкновениях с нашей армией, и каждый день этой войны, как и бывает на войне, плодит разве что взаимную ненависть. Однако тех, кто вправе ненавидеть русских как кровников и презирать как неверных, мы наделяем правами своих сограждан. Потому эта война на каждом шагу оборачивается абсурдом или предательством. Нет ни мира, ни войны.
Русские во всех смыслах оказываются такими же жертвами этой войны, что и чеченцы, но их положение в этой войне бессмысленней, обреченней: русские солдаты погибают, понимая, конечно, что пришли на эту чужую землю, конечно, не за-ради "восстановления конституционного порядка", а чтоб сдерживать чеченцев силой, избавлять от них уж если не Россию, то русских в самой Чечне и по ее границам. При этом русское население, во-первых, удерживается, его не отселяют на спокойное жительство в Россию, потому что без него этнически чистая Чечня будет совершенно абсурдна в составе РФ, а во-вторых, оно, оказывается, имеет прав на гуманитарную помощь от государства даже меньше, чем население чеченское. А уж в кругах "международной общественности" разговора о русских беженцах или жертвах войны и подавно нет.
Русские в Чечне окружились блокпостами, засели в комендатурах, а гражданские живут лишь под прикрытием военных, и кругом - чужая нам земля, по которой даже войсковые колонны не могут ступить без усиления бронетехникой, разведки, прикрытия с воздуха. Кто и когда ж станет здесь жить? Зачем? За что?! Мы воюем с чуждым и враждебным нам народом - через десять лет подрастут сироты, настоящие талибы, и будут ненавидеть Россию и русских покрепче своих отцов, которые отчасти были воспитаны как советские люди и имели с нами что-то общее.
Гибелью русских в Чечне сегодня оплачивается не настоящее и даже не будущее русских на этой земле. Русские на этой земле жить уже никогда не смогут, такая война - это бессмысленный захват земли, непригодной для жизни, хотя, конечно, там, на этой земле, есть нефтепроводы и нефть.
Чеченский народ нельзя уничтожить - а значит, нельзя подчинить. Уже не пожжешь все их немирные аулы, не выселишь всех скопом в какую-нибудь мертвую дикую степь - прошли те времена. Поэтому преступно и абсурдно воевать в Чечне только ради того, чтобы разорить еще одно сельцо или похватать да сгноить без вести в фильтрационных лагерях еще сотню мужчин, способных взять в руки оружие. Все это делается с надеждой, что чеченцев все же можно сломать или запугать, и они начнут сами наводить требуемый от них порядок. Даже если вообразить, что в Чечне восторжествует наш закон и порядок, то все равно будет это такой порядок и закон, как в исправительно-трудовой колонии: внутри сплошь зеки, то есть чеченцы, а по периметру вышки с автоматчиками. Как осужденные по закону отбывают лишь наказание и порядку подчиняются разве что на зоне, так и чеченцы лишь под дулами автоматов будут отбывать свое российское гражданство и подчинятся нашим законам: они не могут быть гражданами России, такими, как мы, прежде всего потому, что в глазах этого народа мы - враги. Мы никогда не перекуем хотя бы половину чеченцев в активистов нашего режима, даже если и поселим ужас на их земле. Зато за каждое чеченское сельцо, за каждого чеченца Россия платит взрывами домов в своих городах и кровью своих солдат. И выходит при этом абсурде, что cтрах перед этой войной поселяется уже в нашем народе, на нашей земле, в наших городах.