 |
Главная страница | Номера | Именной указатель | Где купить журнал |
Вера МищенкоОткат назад
 |
| Вера Мищенко √ президент Института "Экоюрис", лауреат премии |
"Экоюрис" - это организация, защищающая общественные экологические интересы. Когда мы начинали, даже термина такого не существовало, хотя в США, Канаде и других развитых странах он прижился уже несколько десятилетий назад. Но все-таки нам удалось открыть это направление. Начинали мы с коллегами свою работу в конце 89-го года на базе Института государства и права Академии наук. Тогда незаконно (без экологической экспертизы) шло строительство Северной ТЭЦ в Москве, затем та же проблема возникла в Южном Бутове. Мы поняли, что без адвокатов-практиков нам не обойтись, и в 1991 году зарегистрировали "Экоюрис" как неправительственную организацию. С того времени мы перерегистрировались несколько раз - менялось законодательство, менялся состав участников. Последний раз мы зарегистрировались на основе нового российского законодательства под названием "Институт эколого-правовых проблем "Экоюрис", так как помимо консультационно-судебной деятельности ведем исследовательскую, законопроектную и образовательную работу - проводим семинары, тренинги с ролевыми играми. И не только в Москве, но и в регионах. Также мы стажируем юристов-экологов, сейчас у нас идет программа по стажировке юристов, защищающих права коренных малочисленных народов на традиционное природопользование.
Мы были первой, единственной в СССР неправительственной организацией, защищавшей общественные экологические интересы и права граждан. Теперь их около десятка, большинство из них создано при нашем непосредственном участии. С нами сотрудничают также юристы, работающие в неюридических экологических организациях, например в Ассоциации "зеленых" Карелии и Камчатской лиге независимых экспертов. В 1994 году мы решили, что нам надо объединяться хотя бы неформально, и с тех пор ежегодно проводим свои конференции, а также создали неформальную Сеть юристов-экологов, защищающих общественные интересы, для обмена опытом и информацией. Сейчас в ней около сорока членов. Причем мы не берем туда ни профессоров, если у них нет правозащитной практики, ни чиновников, если они не являются активными членами какой-нибудь общественной организации. В этом году в нашей конференции впервые участвовали представители пяти стран СНГ, и в дополнение к российской сети мы создали сеть евразийскую. К нам присоединились коллеги из Молдовы, Азербайджана, Киргизии, Казахстана, Узбекистана: в этих странах нашлось по одному-два человека, кто, как и мы, ведет консультирование, участвует в законопроектных работах, ведет судебные дела, насколько позволяет их законодательство. Выразили желание вступить в Сеть также юристы-правозащитники из Белоруссии, Грузии и Армении. В большинстве стран бывшего СССР и законодательства и проблемы схожие: нефтяная мафия, атомная мафия, рыболовная мафия, лесодобывающая мафия. Коррупция, особенно среди чиновников высшего и среднего звена, из тех, кто выдает лицензии и разрешения на осуществление различных проектов и на использование различных видов ресурсов. Рядовые чиновники, конечно, тоже затронуты, но им далеко до "высших эшелонов".
Наше развитие шло "зигзагообразно". На волне перестройки мы получили довольно прогрессивное экологическое законодательство, отчасти, конечно, противоречивое и фрагментарное. Отдельные нормы содержатся в экологических и так называемых "антиядерных" законах, в Гражданском кодексе есть норма о защите чужих законных интересов, которую мы используем для защиты экологических интересов всего российского населения и даже будущих поколений. Причем, в отличие от многих развитых стран, права российских граждан не ограничены местом проживания, и нам не надо доказывать, почему, живя, например, в Башкирии, где леса первой группы не были затронуты незаконными распоряжениями Правительства РФ, человек имеет право участвовать в наших судебных делах и защищать леса Сибири, Дальнего Востока, Карелии. А нашей задачей было заниматься правоприменением на стороне общественности, на стороне граждан. В начале 90-х годов суды вообще эти дела не брали. Судьи не знали экологического законодательства, мы им приносили копии нормативных актов, и тогда они в первый раз знакомились с этим законодательством. Приходилось доходить до Верховного суда только для того, чтобы обязать нижестоящий суд взять дело. Разные высокие чиновники от нас впервые узнавали, что в Конституции оговорено право на благоприятную среду и на ничем не ограниченную судебную защиту этого права, что существует какой-то Европейский суд, куда мы тоже можем обжаловать их решения. Для них это было откровением. Но к середине 90-х годов судебная система заработала. Заинтересовались и судьи, стали участвовать в наших семинарах, читать лекции для наших стажеров. Прокуроров мы тоже постарались расшевелить. То есть органы, которые должны гарантировать эти права человека, со скрипом, но заработали. Мы выигрывали дела, и не только в Москве, но и в регионах. Например, в Челябинске члену нашей Сети с помощью "Экоюриса" удалось добиться возмещения морального вреда для ребенка - жертвы радиации в третьем поколении.
Но сейчас, когда к власти пришел Путин и силовые структуры, произошел страшный откат назад. Мы опять вернулись к началу девяностых. Суды снова не берут дела, снова стали отказывать по самым надуманным поводам. Конечно, мы и раньше проигрывали дела, но в честном бою, а не так, как сейчас. Сейчас мы ведем дело против Путина по незаконной ликвидации Госкомэкологии. Верховный суд незаконнейшим образом, с нарушениями процессуального законодательства просто отказывается брать это дело. А ведь раньше нас и Генеральная прокуратура поддерживала, например, в лесных делах, в деле о защите дальневосточных морей. Сейчас тот же самый прокурор делает вид, что знать нас не знает, не здоровается, а на заседании по Путину она пробубнила, что с судом согласна и, опустив глаза, ушла. Это показатель того, что суд не является независимым, что госструктуры отвернулись от общества.
Сейчас вообще многие общественные организации подвергаются незаконным преследованиям. И мы тоже попали. На нас совершенно незаконно "наехала" сначала прокуратура, потом налоговая инспекция Юго-Западного округа Москвы, тогда как мы находимся в Центральном. Если бы мы не были юристами, мы бы сейчас, наверное, рыдали и плакали. И все-таки дело завели, с меня сняли показания под протокол. Пришлось объяснять, что я не верблюд и почему я не плачу налоги в двух округах одновременно. Это "легкий террор", так сказать. А очень многие общественные организации подверглись даже незаконным проверкам - ненадлежащие органы проверяли, например, сахалинские организации проверяло Контрольно-ревизионное управление, которое должно проверять тех, кто живет на бюджете. Это накат. Накат повсеместный и вполне целенаправленный. Нам известно, что есть письмо Генерального прокурора о плановой проверке организаций экологической направленности. И все это совпало с приходом к власти Путина и силовых структур и с возросшей активностью общественных организаций в борьбе с расхищением ресурсов, то есть с массовой выдачей незаконных лицензий на вырубку леса, рыбную ловлю, на нефтедобычу и нефтеразведку. Выдаются они зачастую псевдоинвесторам, то есть нищим компаниям-однодневкам, которые за две минуты зарегистрировались в офф-шорных зонах, снимут сливки и уйдут. Конечно, Сибирь и Дальний Восток как наиболее ресурсосодержащие регионы, страдают от этого больше всех. Мы наступили на "больные мозоли". Общественные организации просто вышли на мафиозные структуры, которые спаялись с коррумпированными чиновниками. Многих мы знаем пофамильно. Я лично подготовила материал по Охотскому морю для Генерального прокурора (тогда им был Степашин) с просьбой провести прокурорскую проверку. По поводу грубейших нарушений экологического законодательства в этом регионе мы провели пресс-конференцию в Центральном доме журналистов. Другие готовили такие материалы по лесным делам, по ядерным отходам... Генпрокуратура сделала выводы: началось преследование общественных организаций и независимых средств массовой информации. Недаром Госкомэкологию ликвидировали - без такого или подобного самостоятельного ведомства ни одно государство сейчас жить не может, и рано или поздно оно будет восстановлено, но пока мафиозные структуры получили временной люфт, а за несколько лет или даже месяцев они многое успеют.
Да, была радость, была эйфория, мы начали даже новое законодательство готовить в плане расширения прав граждан. А жизнь пошла другим путем. Сейчас Госдума, правительство, министерства и ведомства снова начали наступление на права граждан. В этом направлении идут предложения о новой редакции Закона об охране окружающей среды, Закона об экологической экспертизе. Всякий контроль со стороны государства фактически ликвидирован.
И потому дело о незаконности Указа Президента относительно упразднения Госкомэкологии мы не оставим. Есть Конституционный суд, есть международные суды. Нам возражают, что якобы Указ является нормативным документом, и Верховный суд в своем последнем определении прямо указывает, что подобные акты президента на территории Российской Федерации вообще не подлежат рассмотрению судами. Получается, что наш президент в какой-то части своих указов вообще неподсуден, а такова значительная их часть. Получается, что их вообще нельзя обжаловать. Это противоречит Конституции РФ, международному праву, декларациям прав человека. И вот это дело - уже для Европейского суда по правам человека. А он в принципе имеет право обязать наше государство изменить процессуальное законодательство в соответствии с нормами международного права.