 |
Главная страница | Номера | Именной указатель | Где купить журнал |
Галина КрыловаВ правовом поле этих делне было бы вообще (Впечатления адвоката)
Галина Крылова - адвокат Московской коллегии адвокатов, кандидат исторических наук.
В своей адвокатской практике мне довелось представлять интересы Аум Синрикё, Свидетелей Иеговы, Церкви объединения, саентологов, пятидесятников и иезуитов.
Эта составляющая моей адвокатской практики образовалась совершенно случайно. Когда-то я была прокурором и оправдала зам. начальника ХОЗУ Московской патриархии. А потом меня "нашел" проф.Розенбаум Ю.А. - видный юрист, занимавшийся делами, связанными с различными Церквами.
Действующий у нас закон о свободе совести выделяет "традиционные религии", и они тем самым оказываются в привилегированном положении. Вот совершенно простой пример: использовать название "российский" могут только те организации, которые пятьдесят лет существуют в России на легальных основаниях. Какие Церкви существуют у нас на легальных основаниях столько лет? Я, правда, иезуитов тоже зарегистрировала со словом "российский", но для этого потребовалось постановление Конституционного Суда...
Религиозные объединения часто вынуждены отстаивать права на свою деятельность. Сегодня у нас на слуху саентологи, у сторонников государственности (государственных ценностей во всем, в том числе и в религии) к ним больше всего претензий. На них опробуется модель уничтожения "тоталитарной секты" по обвинению в предпринимательской деятельности - например, когда религиозные объединения продают книги - это коммерческая деятельность. Но ведь к этому, при желании, но не по закону, можно отнести и лекции по основам вероучения - "образовательная деятельность" или например, "медицинская деятельность" - исцеление после молитвы или облегчение после исповеди. Было бы у государства желание, а уж специалистов, придающих этому наукообразную основу, наберется. Потом это переносится, например, на протестантов, и уже по отношению к ним звучат те же обвинения.
Но сначала все это было опробовано в деле Аум Синрикё. А в основе всех претензий - фундамент из совершенно ненаучных утверждений о "зомбировании", "кодировании" и т.д.
Вот, например, у Церкви объединения лидер - кореец. Какой русский человек может поверить, что основатель христианской Церкви - кореец? Ясное дело, если люди туда ходят, то под влиянием зомбирования и кодирования┘ И общественность склонна верить подобным рассуждениям.
То же самое с Аум Синрикё: пророк - японец. Разве это не кошмар для русского человека?
И суд написал, что наступила психологическая кастрация верующих (без единой экспертизы!). Что такое "психологическая кастрация", никто не понимает. А бедные аумисты приносят справочки, что здоровы┘ что все "могут"... Но суд, оказывается, знает лучше и постановляет - кастрация...
На Аум Синрикё была опробована очень интересная юридическая конструкция. С иском о ликвидации организации в суд обратился "Комитет по защите семьи". Такая конструкция юридически абсурдна. В защиту кого-то (но только с его согласия и по его инициативе) в суд может обратиться прокурор или, скажем, орган социальной опеки. Если такое дело выигрывается, то возмещение присуждается тому пострадавшему, от чьего имени обращались в суд. А в случае Аум возмещение присуждалось комитету, выступившему в защиту этих "кастрированных пострадавших" (причем против их воли и желания) для передачи уже самим пострадавшим (или другим "пострадавшим", которых Комитет отыщет)┘ Долго не могли получить эти деньги, потому что не было никаких пострадавших. Искали-искали, нашли одного. Но оказалось, что он был психически болен задолго до того, как пришел в Аум. Когда представители "общественного комитета" приходили в суд, суд говорил: "Мы вам дадим деньги, но пожалуйста, дайте пострадавших". Наконец, был представлен список из двадцати человек. И состоялось решение. Речь шла о больших деньгах - более двух с половиной миллионов было отдано Комитету для распределения между 26 пострадавшими┘
Другая, не менее показательная история с молодежной организацией, входящей в Движение объединения в Петербурге. Рассказывать - кажется, смешно, а на самом деле - страшно. Совершенно чудесная, замечательная девочка, мама - психолог, одна из руководителей Комитета. И вот эта мама написала письмо прокурору с требованием принудительно стационировать дочь в психиатрическую больницу на полтора года для излечения от мунизма. Читаешь такие заявления (а подобных обращений было несколько) - и становится страшно. "Ребенку" другого руководителя этого Комитета, Бабкина, уже порядка сорока лет. Этот парень женился на девочке из Швейцарии, тоже верующей Церкви объединения. В родительском заявлении было написано: "женив нашего сына на мунистке без определенного места жительства и работы (понятное дело, Швейцария прописку не дает), Церковь объединения не предусмотрела, где они будут жить. Теперь наш бедный сын работает с утра до ночи, обеспечивает жене четырехкомнатную квартиру, оплачивает ее лечение в больницах (а он не мог позволить ей рожать в обычном роддоме), билеты в Швейцарию и обратно, и на все наши просьбы перейти жить в его шестнадцатиметровую комнату отвечает отказом. Вот до какого состояния довела нас Церковь объединения". Родители требовали два миллиарда рублей компенсации. Я даже пошутила по этому поводу: если взрослого мужика у нас только Церковь объединения может довести до того, чтобы он зарабатывал, оплачивал расходы жены, то, наверное, у нас мало таких Церквей объединения.
Я уговорила этих "пострадавших" пойти на психиатрическую экспертизу, и экспертиза за подписью шести психиатров и психологов, в том числе главного психиатра Петербурга Рубиной, утверждает: дети уходят из семьи, в которой авторитарные родители, уходят в свою среду, молодежную среду, где признается их право на выбор. Люди уходят туда, где с ними говорят, где их пытаются понять, где они чувствуют себя комфортно.
В прошлом, 1999, году ко мне за адвокатской помощью обратились саентологи. Я не сочувствую их взглядам, мне совершенно все равно, во что они верят, если они не нарушают уголовное законодательство. Что меня к ним располагает: не пьют, не курят, никаких наркотиков, целомудрие до брака и верность в браке. Мне не подняться до таких моральных высот.
Что мне несимпатично в саентологии - это язык, но, может, это недостаток переводчиков. Главное, что люди там адекватно чувствуют себя друг с другом. Конечно, мне, может быть, хотелось бы, чтобы они читали Льва Толстого, но я своего сына еле-еле заставила прочесть "Войну и мир"┘
Думая об инициаторах всех этих дел, я бы сказала так: возник некий симбиоз державников, делающих ставку на полицейские методы в доктринальных спорах (которые, сами по себе, безусловно, правомерны и должны вестись, но не в поле права). Они ищут победы не в борьбе за человеческую душу, а призывают государственную дубину на головы своих противников. И вокруг этих державников - родители, которые недовольны выбором своих детей. Конечно, родители могут быть недовольны многим. Например, нашим выбором профессии или тем, что дети, совершеннолетние, дееспособные и здоровые, ушли от них┘ А чем больше родительское недовольство, тем крепче сопротивление, потому что если бы родители пережили это как очередную влюбленность, очередную детскую болезнь или что-то подобное, то человек, быть может, пошел бы дальше┘
Надо сказать, что эти родительские иски, родительские комитеты - малочисленны, и там одни и те же люди. Раньше они находили себя в парткомах, в профкомах. Сейчас они стали заметны, их пускают в Государственную Думу, у них берут интервью; они живут интересной и насыщенной жизнью. Им кажется, что они сражаются за интересы России, за интересы детей┘ Даже не пытаясь их выслушать.
Первый иск от родительского комитета был подан в конце 1994 года, по процессу Аум Синрикё. И хотя многие юристы, из тех, кто знаком с решением этого суда, понимают, что оно было не правовое, а политическое, тем не менее этим решением был как бы дан старт подобным действиям родительских комитетов. И этим комитетам оказывается государственная поддержка - уже в том, что к судебному рассмотрению принимаются их совершенно неправовые заявления. Подумайте, например, я выхожу замуж, но мой муж не нравится моей матери. Она обращается в суд с иском и требует от суда, чтобы ЗАГС не принимал у меня заявление. Естественно, такой иск не примут. Или я вступаю, например, в Ленинский союз молодежи, а моя мама, разочарованная в этой организации, пишет в суд заявление, что хочет ликвидации этой организации, потому что она внушает ее дочери ложные идеи, сбивает ее с истинного пути, мешает ей заниматься наукой или чем-то еще┘ Это заявление у нее не примут. Но когда такое же заявление пишет этот комитет, то его принимают, рассматривают, активно продвигают - не без государственной помощи. Кстати, я нашла документы, что "Комитет по спасению от тоталитарных сект", который возглавляет Нинель Русских, финансируется прямой строкой в бюджете Санкт-Петербурга! То есть ему выделяются государственные деньги!
Еще более подогревает все эти комитеты и всех этих борцов с нетрадиционными (непривычными) учениями то, как эти проблемы освещаются в СМИ.
Вот пример этого отношения на слушаниях дела Церкви объединения в Кузьминском суде. Сначала от журналистов проходу не было - кинокамеры, телекамеры, все наши агентства, все снимают, подходят ко мне брать интервью. И результат: в программе "Криминал" (а дело, заметьте, было гражданское) показываются сначала убийства, потом рассказывается, как слушается дело о зомбированных сектантах, потом снова убийства. Через несколько дней я выигрываю это дело, а в прессе - полное молчание о результатах суда.
Между тем на этом суде происходили совершенно драматические события. У суда в начале было предубеждение: пришли какие-то сектанты, корейцы, наносят вред нашим детям. Суд психологически был на стороне родителей. И вот начался процесс. Стороны излагают свои доводы. И в какой-то момент когда судья говорит, обращаясь к матери девочки, к той самой Нинель Русских: "Вы требуете, чтобы Ваша дочь была стационирована в институт Сербского. У меня имеется экспертиза, что она совершенно здорова. Вы понимаете, что в институте Сербского проходят экспертизу убийцы, насильники, то есть, опасный контингент? Может быть, вы хотите поговорить с Вашей дочерью? Может быть, я дам Вам время, чтобы помириться?"
И эта девочка, Женя (она учится в университете и преподает в школе), тоже говорит: "Да, мама, давай поговорим┘" На что Русских отвечает: "Мне не о чем разговаривать. Либо ты идешь на экспертизу, либо нет". И здесь у судей произошел какой-то внутренний перелом. Они увидели, что все тут не так просто.
Далее пришло время, когда надо было представлять доказательства. Ведь были предъявлены ужасные обвинения: испортили генофонд нации┘
Мы бумажки показываем, что вот они добровольно вступили, вот чем они там занимаются, провели воскресник, ходят в детский дом. У них есть такая практика (с моей точки зрения, симпатичная) - называется "старший брат" и "старшая сестра". В ходе этой программы они выбирают ребенка в детском доме и проводят с ним время раз в неделю или раз в две недели - водят его в музей или еще чем-то с ним занимаются. Если ни в какую семью ребенка не берут, то хотя бы он чувствует, что у него есть старший брат или старшая сестра┘
Вот такие мы приводим адвокатские аргументы. А потом суд предлагает представить доказательства стороне истца. И вот встает профессор Кузнецов и говорит: "Да вы что! Какие доказательства! Я пришел спасать Россию!"┘
Процесс закончился, и мы выиграли. А через день НТВ в программе "Криминал" сообщает (опять-таки между какими-то убийствами и трупами), что суд продолжается и сектантов направили на экспертизу.
Череда абсурдных примеров - бесконечна. Процесс по Свидетелям Иеговы. Там с требованием о ликвидации этой организации выступил прокурор. Этот процесс тоже инициировали родители. Они ходили, добились возбуждения уголовного дела, оно четыре раза прекращалось за отсутствием состава преступления. Но родители снова писали в Генеральную прокуратуру, в Думу┘
Короче говоря, прокурор решил все-таки направить иск о ликвидации организации. И вот первый его довод в суде - почему Свидетелей Иеговы надо ликвидировать? А потому, что они считают свою веру единственно истинной. Что тут делать бедному адвокату? Понятное дело, нельзя опровергать неопровержимое. Действительно считают┘
Принесли Библии, раздали судье, прокурору - и начали коллективное чтение.
Прокурор говорит: "А вы знаете, что они Армагеддон выдумали? А вы знаете, что они сеют религиозную рознь? Ведь спасутся-то только сто сорок четыре тысячи праведников┘"
Действительно, кошмар, действительно, религиозная рознь┘ И вот мы открываем Библию, стих, где Господь говорит о ста сорока четырех тысячах праведниках┘
И ведь все аргументы в таком же духе! "Они не празднуют праздников, не празднуют дней рождения┘". Я спрашиваю прокурора: "А какие праздники они должны праздновать?"
"Как? - говорит. - Ну, Рождество┘" Я говорю: "А какое Рождество: православное или католическое?"
"Ну, мы живем в православной стране┘ Православное". Я говорю: "Хорошо, а если они другой веры?"
"А они дней рождения не празднуют┘"
Я говорю: "Знаете, я тоже не праздную свой день рождения".
Прокурор (значительно моложе меня) посмотрела на меня и сказала: "Как женщина я вас, пожалуй, понимаю".
Конечно, я осознаю, что существуют серьезные доктринальные проблемы. Действительно, Свидетели Иеговы во многом не согласны с православием, с католиками. Есть то, о чем надо спорить. Но доктринальным проблемам не место в суде общей юрисдикции.
Еще немаловажная проблема - это экспертизы по подобным делам.
Когда расследуется уголовное дело, либо когда идут суды (их ведет прокуратура), то эксперты подбираются одни и те же. Дворкин, Стеняев┘
Церковь объединения один эксперт причислил к жидомасонам. Всерьез. Написал, что на руке у них имеется масонский знак. Есть эксперт из института Сербского, который участвует в каждом процессе, и не бывает такого, чтобы он чем-то не блеснул┘ В процессе по Свидетелям Иеговы его совершенно не смутило, когда он был изобличен в том, что 7 страниц его "научного заключения" на бланке ГНЦ им.Сербского воспроизводят справочник Московской патриархии. То есть аргументы опять доктринальные, но выводы вполне знакомые: инаковерие (как ранее инакомыслие) - проблема психиатрическая. Есть и так называемые религиоведы - Метлик из Института развития личности, Галицкая┘ Они пишут про "деструктивные секты"┘ Появились эксперты и в прокуратуре, там, в Калуге, создалась целая группа, которая психологически исследует, как слово влияет┘
Я согласна, что слово влияет, но, по-моему, не так, как они описывают. Во всех текстах они находят методы скрытого эриксоновского гипноза. То есть вы читаете книжку и гипнотизируетесь┘ Этого бреда я понять просто не могу┘
И по каждому делу у нас одни и те же эксперты. У меня, поскольку я веду одни и те же дела, экспертизы, естественно, накапливаются. Вот есть экспертиза по саентологам и по Церкви объединения. Там написано одно и то же, поменяли только названия церквей. Эксперт - автор этого заключения работает в Институте Генеральной прокуратуры, и недавно этот Институт выпустил справочное пособие1 для Генеральной прокуратуры, где, например, про Свидетелей Иеговы написано, что они склонны к таким-то преступлениям, а Церковь объединения - к другим, и саентологи - тоже к определенным┘
К процессу по Свидетелям Иеговы я очень серьезно готовилась, потому что понимала: если их закроют, то это решение автоматически пройдет по другим делам. Я подняла исторические, архивные данные. Мне принесли и законодательство нацистского времени. В 1933 году Гитлер, едва придя к власти, запретил Свидетелей Иеговы, и в отношении их начались приговоры. Но, самое ужасное, когда я сравнила нацистские формулировки с формулировками сталинского времени (у нас Свидетелей Иеговы тоже высылали и тоже сажали), то обнаружила полное совпадение. Разница только в одном: там они посягали на ценности нацистского государства, а здесь они мешали строителям коммунизма. Но и это еще не все. Когда я сравнила это с тем, в чем Свидетелей Иеговы обвиняют сегодня, то обнаружила те же самые формулы, только сейчас они, оказывается, посягают на традиционные ценности.
Любопытная деталь: в процессе я беру приговор по Свидетелям Иеговы 1986 года (там тоже были сектоведческие экспертизы) и зачитываю эксперту сегодня то заключение, опуская отдельные слова, по которым можно понять время написания приговора. И говорю: "Вы согласны с этим?"
"Да".
"Вы бы под этим подписались?"
"Да".
А ведь их признали жертвами репрессий, родина официально перед ними извинилась, Генеральная рокуратура их реабилитировала, билет каждому выдала о том, что они жертвы репрессий. И теперь с теми же самыми словами┘
Не меньший бред - с саентологами.
У них были проведены два обыска - один весной 1998 г., другой в феврале 1999г. Вытащили всю документацию, забрали компьютеры, повредили жесткие диски. А затем от них потребовали сдать в налоговую инспекцию баланс за 1998 год.
Они просят: "Верните нам документы". - "Нет, не вернем". - "Дайте нам скопировать документы". - "Не дадим".
В протоколах обыска положено детально писать: "листок бумаги, начинающийся┘ с такого по такое-то┘" А там было написано так: "586 коробок с документами", "36 папок в помещении ╧ 2"┘
И эти бедолаги пишут: "Мы не можем составить отчеты, потому что у нас нет никаких финансовых документов".
Итак, отчетов нет. Им приостанавливают операции по счетам, они кое-как составляют отчеты и пишут: отчеты не вполне достоверны, поскольку мы были лишены первичной документации. Тогда - уголовное дело. Налоговая проверка. Ну как так можно?
Сейчас уголовное дело в отношении саентологов по налогам прекращено. Но ведь о начале дела вся пресса писала: "Саентологи не платят налогов", они такие, разэтакие┘ О том же, что уголовное дело прекращено, никто (!) не написал. О том, что акт налоговой проверки отменен арбитражным судом, о том, что еще один акт признан недействительным Хамовническим судом, о том, что все штрафы, свалившиеся на голову главного бухгалтера, признаны недействительными Никулинским судом, об этом - тишина!
Теперь вот в Останкинском суде уголовное дело по незаконному предпринимательству. Суть обвинения в том, что их одитинг (это форма исповеди) есть психотерапевтическая деятельность, а лекции, обучение саентологии - образовательная. Но ведь во всякой Церкви есть элементы психотерапии - не зря ведь там душа наша очищается и облегчается, мы осознаем свои внутренние проблемы и т.д. Но это же не психиатрия. И обучение религии нельзя называть образовательной деятельностью (в понимании закона - школа, курсы, университет и т.д.), хотя человека это, безусловно, образовывает.
И в силу этого, как бы я лично к саентологам ни относилась, так нельзя┘ Потому что за каждым отдельным человеком стоит его судьба, они не случайно пришли, в данном случае - к саентологии. Это люди, которые, к сожалению, не нашли места в нашем обществе. Им в нем неуютно и они нашли свое сообщество. Очень многие туда приходят, просто решая определенные психологические проблемы┘
Многотомных трудов их гениального Хаббарда я, конечно, практически не читала - нет времени, перевод не лучший, да и, как я поясняла, моя задача лежит в правовом поле, а не в доктринальном. Но, если мы берем его административную технологию, хочу сказать, что, с моей точки зрения, это еще дедушка Ленин сказал: "Учет и контроль". У них фиксируется абсолютно всё.
У саентологов есть так называемые Хаббард-колледжи, где они преподают административную технологию. И вот директор Московского вентиляторного завода пошел в этот Хаббард-колледж, овладел этой технологией. Дела пошли на лад, завод стал процветающим, потому что украсть стало невозможно: учет и контроль. Была введена перекрестная система учета и контроля. Но заместитель директора очень заволновался: завод процветает┘ И случилось заказное убийство. В газетах был большой шум. А версия была выдвинута такая: он убил директора, потому что тот был саентолог и заставлял рабочих заниматься саентологией. Суд отверг эту версию, определил соответствующее наказание и указал на "корыстные побуждения". Но о том, что это было убийство "из-за саентологии" все газеты написали, а о том, что в приговоре было совсем другое, - об этом уже не написал никто.
Видимо из-за моей успешной адвокатской работы в этих процессах Доренко записал меня в саентологи┘ Когда я в Лос-Анджелесе просила выдать мне бумажку, что я не член "секты" (не была, не состояла, не участвовала), на меня посмотрели, как на больную. Я долго объясняла, что мне надо, и, наконец, после третьей попытки, мне пришла бумажка за подписью секретаря штата Калифорния с золотой печатью: "не состояла, не участвовала"...
Если бы существовало нормальное правовое поле, то этих дел религиозных организаций не было бы вообще. А закон 1997 года надо менять. Это не закон, это посмешище. По этому закону единственная возможная структура религиозной организации следующая: не менее десяти граждан России, живущих в одной местности, могут организовать местную религиозную организацию. Три таких местности могут организовать централизованную организацию. И больше никак. То есть обязательное казарменное построение. С этой проблемой столкнулись иезуиты.
А что такое иезуиты? Чуждый русскому народу элемент. Орден, который независим, сам по себе, не подчиняющийся местному архиепископу. У этого ордена есть регионы по всему миру. Причем учреждается регион генералом ордена. Генерал учредил - и все. Ни тебе граждан России, ни тебе живущих в одной местности, ничего. Не вписываются иезуиты в предписанную нашим законом структуру.
Поэтому Минюст и отказывает в регистрации. Говорит: "Вы никто и звать вас никак. Сначала в шеренги постройтесь. По десять человек в три ряда┘ Тогда, может, зарегистрируем". Я приносила в суды раритеты: письма Павла Первого, своды законов Российской Империи. Ничто не могло впечатлить наших чиновников┘ нет, подавай им шеренгу по трое┘
Я огорчилась. Думаю: "Пятьсот лет люди живут, и все хорошо. И структура их устраивает┘" И потом: что такое общее собрание - главного настоятеля выбирать? У них как-то все по-другому: генерал сказал - настоятель будет. При этом и иезуитам и мне, защищающей их права, многие предлагали "подладиться" к требованиям закона. "Давайте наберем десятку и зарегистрируем┘" Но у меня все же есть принципы, и их настоятель, Станислав Опеля, тоже человек с принципами┘ И так, приободряя друг друга, мы добрались до Конституционного Суда┘
Конституционный Суд сказал, что, раз они зарегистрированы (а они зарегистрированы с 1992 года), - значит и быть им зарегистрированными. Вообще, Конституционный Суд находится в очень сложном положении. Закон дискриминационен, и все это понимают, все понимают, что закон никуда не годится, что с этим законом мы просто посмешище. Но как может Конституционный Суд признать этот закон неконституционным? И вот они пишут о каком-то "конституционно-правовом смысле" закона, что "согласно конституционно-правовому смыслу закона в его единстве", иезуиты должны быть зарегистрированы┘ Это решение Минюст читал вдоль и поперек. Не поняли. Многие юристы тоже. Я сама читала и не поняла. Но то, что нас учредил генерал, это ясно теперь, как божий день.
Просто этот закон - не юридический документ. Это малохудожественная литература. Это то, как не-юристы представляют себе что-то и просят юристов это "что-то" как-то оформить┘.