экология и права человека
Содержание и поиск
Последний выпуск
Предыдущий выпуск
|
Союз "За химическую Безопасность" экология и права человека |
Об издании Содержание и поиск Последний выпуск Предыдущий выпуск |
журнал Индекс
|
| Выпуск 594, 7 января 2001 |
Судимся со спиной
ДЕЛО ПАСЬКО: ПРОТЕСТ ПРОТИВ ПРИГОВОРА ПРОДОЛЖАЕТСЯ
АКЦИЯ В МОСКВЕ (ПРЕСС-РЕЛИЗ)
"Железный Феликс" вернулся. Кто следующий?
7 января 2002 года. Москва. Сегодня в 14:00 на Лубянской
площади прошла акция: "С Рождеством, ФСБ и К! Граждане России в
поддержку Григория Пасько".
Девиз акции: "Эй, живой кто-нибудь, выходи, помоги!".
Акция прошла при поддержке Международного Социально-экологического
союза, Центра развития демократии и прав человека, группы "Экозащита!",
партии и фракции "Яблоко", Гринпис России, "Хранителей радуги".
Поддержку акции также выразила Елена Боннэр, председатель Фонда Андрея
Сахарова.
Немотря на то, что акция, по надуманным причинам, не была
санкционирована властями города, около 60 человек вышли на главную
"спец"-площадь России с лозунгами: "Назначен шпионом" (рядом с портретом
Пасько), "Кто следующий?", "Феликс вернулся?".
Участники акции вернули на постамент Феликса Дзержинского, вокруг
статуи которого и развернулся пикет, перешедший в стихийный митинг в
конце которого Железный Феликс был свергнут. Действие продолжалось около
получаса, после чего милиция начала предлагать пикетчикам разойтись.
Все должно было закончится мирно, если бы представители органов
правопорядка не задержали молодого человека, переодетого в Дзержинского,
когда он находился уже на значительном расстоянии от места акции. Вместе
с ним добровольно согласился проехать в отделение еще один участник акции
и депутаты ГосДумы РФ Сергей Митрохин и Сергей Ковалев. Через два часа
задержанного отпустили.
Фотографии с акции доступны на сайте:
www.seu.ru/cci/campaign/pasko
Международный Социально-экологический союз
Центр развития демократии и прав человека
Экозащита!
seupress@seu.ru, 7 января 2002 г.
ИНТЕРВЬЮ АДВОКАТА ПАСЬКО ВО ВЛАДИВОСТОКЕ
Адвокат Анатолий Пышкин: ГРИГОРИЙ ПАСЬКО НЕ ВИНОВЕН...
Так сказано в статье 49 (часть 1) Конституции Российской Федерации,
согласно которой, каждый обвиняемый в совершении преступления считается
невиновным пока его виновность не будет доказана в предусмотренном
федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу
приговором суда. Из этого следует, что даже в случае вынесения
обвинительного приговора человек считается невиновным до тех пор, пока
приговор суда не вступит в законную силу.
Приговор Тихоокеанского флотского военного суда, которым Григорий
Пасько осужден за государственную измену к лишению свободы сроком на
4 года, обжалован самим Григорием, защитниками, а также опротестован
военным прокурором. Уголовное дело вместе с жалобами и протестом будет
направлено для рассмотрения в Военную коллегию Верховного Суда Российской
Федерации, где приговор может быть изменен или отменен вообще. И только
после этого приговор вступит в законную силу, если не будет отменен.
Пройдет еще не один месяц до решения Военной коллегии ВС - и все это
время Григорий Пасько будет считаться невиновным!
И если мы хотим жить когда-нибудь в правовом государстве, мы должны
научиться уважать законы своей страны и, прежде всего, ее Конституцию.
Корр.: Во Владивостоке, и не только, ряд журналистов отказывается
поддерживать Григория Пасько, даже печатать информацию о его деле и
общественных акциях в его поддержку из-за личных отношений, несогласия с
его выступлениями, пока он был "в погонах". Что это - частные случаи
неприятия лично Григория Пасько? Или осуждение нарушения Г.Пасько
журналистской этики? Или за этим делом, действительно, журналисты
увидели более общую тенденцию - нарушение им Закона?
А.П.: Осуждение Григория Пасько за государственную измену вызвало
неоднозначное отношение к приговору. Очень многие отнеслись к нему
негативно. Именно этим можно объяснить то, что люди по собственной
инициативе стали собирать подписи в поддержку Григория Пасько.
Но есть и такие, кто считает приговор справедливым. При этом основным
доводом является то, что Григорий был офицером и, используя это, собирал
секретные сведения, которые передавал японским журналистам и получал за это
деньги.
Никоим образом не пытаясь оспорить право каждого иметь свою собственную
точку зрения и позицию по любому вопросу, в то же время хотел бы расставить
некоторые акценты в этом деле. Прежде всего, следует иметь в виду, что для
посещения любых воинских частей, я уже не говорю о режимных объектах,
недостаточно иметь погоны военнослужащего. Не дает такого права и
удостоверение журналиста. Все режимные воинские части Пасько посещал только
с письменного разрешения командования флота и в сопровождении офицеров
части. О его прибытии в часть докладывалось сотрудникам ФСБ, обслуживавшим
этим части. Все беседы с военнослужащими, фото- и видеосъемки проводились
только в присутствии представителей командования этих частей. Поэтому все
разговоры о том, что нужно было сначала снять погоны, а потом уже писать о
том бардаке, который есть в войсках и на кораблях, по меньшей мере,
являются неуместными. В противном случае получается, что военный журналист
должен писать только хвалебные статьи о боевых успехах стоящих у стенки и
по несколько лет не выходящих в море кораблей, не поднимающихся в небо
самолетов, и великолепно проведенных адмиралами и генералами за столами в
штабах учениями. Или здесь уже все прекрасно? Не от того ли, что в
последнее время об этом стали меньше писать и говорить?
Далее. Вопрос о том, передавал кому-либо или нет Григорий секретные
документы. Сразу скажу, - нет, не передавал. Органы ФСБ следили за Пасько
в течение нескольких лет, затем шесть месяцев расследовали уголовное дело.
В его расследовании принимало участие более двадцати человек. Потом было
два судебных процесса, каждый продолжительностью по полгода. И за все эти
годы не было установлено ни одного случая передачи им кому-нибудь
секретных документов. То есть, многотысячные, если не миллионные, затраты
на разбирательство так называемого "дела Пасько" оказались напрасными.
То, что дело шито белыми нитками, было видно невооруженным глазом.
Поэтому первый суд в июле 1999 года оправдал Григория по обвинению в
государственной измене и после двадцатимесячного заключения освободил его
из-под стражи в зале суда. Но Верховный Суд Российской Федерации отменил
этот приговор и направил дело на новое рассмотрение в тот же военный суд.
В новом судебном заседании не было установлено ничего нового, что могло бы
хоть как-то подтвердить предъявленное обвинение. Поэтому еще до удаления
суда в совещательную комнату прокурор отказался от пяти из десяти пунктов
обвинения. Суд же оправдал Пасько по девяти из десяти пунктов.
Но за "разоблачение шпиона" уже были получены новые должности, звания,
награды. Как быть с этим? Как быть с тем, что Пасько уже почти два года
провел в тюрьме? И вообще, что делать с этим строптивым журналистом,
который после тюрьмы не сделал "правильных" выводов, а стал писать еще
более злые статьи о военачальниках, ФСБ, прокурорах и судьях? Оправдать
нельзя помиловать?
Его признали виновным в том, что на одном из совещаний в штабе
Тихоокеанского флота он записал выступления его участников (кстати, этого
не запрещалось делать никому из присутствующих), чтобы передать японскому
журналисту Тадаши Окано из газеты "Асахи симбун". При этом суд признал,
что Пасько эти записи никому не передавал. Кроме того, в приговоре указано,
что никакого вреда государству действиями Пасько не причинено. Но при этом
возникает множество вопросов: если сделал записи, чтобы передать, то почему
не передал и даже не пытался передать? Ведь они у него были более двух
месяцев? Почему он не взял их с собой, когда полетел в служебную
командировку в Японию в ноябре 1997 года? И вообще, почему его выпустили в
Японию? Ведь органам ФСБ было известно о его командировке? Почему в Японии
Пасько даже не встретился с Тадаши Окано, для которого якобы делались
записи? Почему Тадаши Окано под различными предлогами отказывался найти
для Пасько в Японии переводчика русского языка? И, наконец, почему в таком
случае до сих пор не лишена аккредитации в нашей стране газета "Асахи
симбун", если ее сотрудники занимаются шпионской деятельностью?
Корр.: Как развивались события вокруг "дела Пасько" после вынесения
приговора?
А.П.: В тот же день, когда был вынесен приговор, мы подали на него
кассационные жалобы. Спикер Совета Федерации Сергей Миронов в интервью
газете "Известия" 21 декабря 2001 года, то есть за четыре дня до вынесения
приговора, предложил Григорию Пасько не обжаловать приговор, согласиться с
ним и обратиться к президенту страны с ходатайством о помиловании. Для
Григория это означало признать то, чего не было. То есть, согласиться с
тем, что его правильно привлекли к уголовной ответственности и обоснованно
осудили. Дескать, я тут немного набедокурил, хотел поторговать
государственными секретами, но больше не буду так делать. Поэтому простите
меня. Естественно, на такой шаг - просить о помиловании - Григорий пойти
не мог.
Кроме того, военный прокурор, поддерживавший обвинение, принес протест
на приговор суда. Он просит приговор отменить, направить дело на новое
судебное рассмотрение, чтобы назначить более строгое наказание. Иначе как
агонией обвинения это не назовешь. Прокуратура в данном случае была рада
любому приговору. Лишь бы он был обвинительным, с любым наказанием. Даже
условным. Я думаю, что прокурор видел всю несостоятельность и надуманность
обвинения. А принесение протеста в данном случае - это не что иное, как
месть за наши жалобы на приговор.
Корр.: - Вы навещали Григория в тюрьме. Как его настроение, состояние?
А.П.: Каким может быть состояние человека, который не совершал никаких
преступлений, но, тем не менее, оказался осужденным на четыре года лишения
свободы? Радости от тюремных стен для невиновного человека немного. Но
сломать его дух не удастся. Он держится. Пытается писать и читать. Правда,
переданные для него в установленном порядке книги через библиотеку
следственного изолятора ему почему-то не выдают, несмотря на его заявления.
Также передали для него плитку, но до него она не дошла - где-то застряла.
И еще одно серьезное неудобство - очень холодно в камере. В наших тюрьмах
не положено стеклить окна. На них только решетки. Григорий уже простыл.
Тюрьма здоровья никому не прибавляет.
Корр.: Как бы вы прокомментировали выступления по ТВ Здановича и
Леонтьева? Это что - пиаровская акция ФСБ, или самооправдание, или
самоуверенность?
А.П.: Еще не успели высохнуть чернила на приговоре, как уже через два
часа после его провозглашения начальник управления программ содействия ФСБ
генерал-лейтенант Зданович с экранов центрального телевидения заявил о том,
что Пасько осужден правильно и вышестоящие судебные инстанции оставят
приговор без изменения. Это как раз о том, о чем я говорил, - что у них в
головах не укладывается принцип презумпции невиновности. Как может так
утверждать человек, не знающий материалы дела? Хотя, если решение по делу
принималось не в совещательной комнате суда, а в других кабинетах, тогда
многое становится объяснимым. В том числе и утверждение о том, что
Верховный Суд оставит без удовлетворения все жалобы по делу.
Что же касается журналиста Леонтьева с его "Однако" на ОРТ, то я никогда
не относился всерьез к этому "юноше", готовому с видом всезнайки озвучить
все, что угодно. К тому же, совершенно не знающего материалов уголовного
дела и, тем не менее, берущегося давать оценку действиям Григория Пасько.
В то же время нельзя не заметить, что в средствах массовой информации
проводится активная работа по внушению населению, что Пасько шпион. А чего
еще можно ждать от авторов этого дела? Что они признаются в незаконном
привлечении человека к уголовной ответственности? Когда такое было в истории
нашего государства?
Корр.: - Каково ваше мнение об общественных акциях - протестах,
собраниях, обращениях к Президенту России?
А.П.: Я всегда считал, что истина по уголовному делу не может
устанавливаться на митингах. Это должно происходить в залах суда. Но все
дело в том, что люди не верят нашим правоохранительным органам и судам. Не
верят в справедливость принимаемых ими решений. Люди не верят, что у нас
вдруг появилось столько шпионов среди журналистов, экологов, ученых,
которых судят за закрытыми стенами. К тому же, "дело Пасько" давно уже
перестало быть уголовным делом Григория Пасько. Оно давно уже стало делом
политическим, приковывающим внимание миллионов людей не только у нас в
стране, но и за рубежом. Поэтому проходящие акции вокруг данного дела, я
расцениваю как протест людей против беззакония властей. Как выражение
недоверия судебной власти и правоохранительным органам.
Интервью взяла А.Селезнева, annsel@mail.primorye.ru
7 января 2002 г. 13:50
Бeдет опубликовано в газете "Арсеньевские вести" 10 января.