[ Дайджест публикаций центральной прессы и интернет-изданий ]
региональной общественной организации "Правозащитная информация"
Выпуск N 71 (609) от 18 апреля 2003 г. [ N 70 ] [ N 72 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]
Есть судебные процессы, вполне заслуживающие Книги рекордов Гиннесса. Например, за выдающуюся волокиту. Или за уникальное число нарушений УПК
"Консерватор" намерен рассказать о нескольких претендентах на рекорд.
Претендент N1 -- Савеловский межмуниципальный суд столицы, в котором вот уже почти шесть лет слушается дело по обвинению С. Бровченко "в приобретении, хранении и перевозке, с целью сбыта, крупной партии наркотиков". О, это было громкое дело! Газеты РГТВ наперебой о нем рассказывали. Еще бы, ведь крупным наркодельцом оказался адвокат. Сергей Бровченко, бывший заведующий юридической консультацией N44 г. Москвы, а ныне заключенный иркутской исправительной колонии строгого режима, был приговорен к девяти годам лишения свободы. Две трети срока уже отсидел. В настоящий момент С. Бровченко находится в следственном изоляторе N1 под названием "Матросская Тишина" -- его этапировали из Иркутска в Москву на очередной пересуд...
Сейчас Савеловский суд рассматривает это дело в четвертый раз. Три предыдущих приговора были отменены Верховным судом РФ, посчитавшим вину Бровченко недоказанной. Во всем цивилизованном мире недоказанность вины означает невиновность. Тут читателю, желающему вникнуть в даты, придется набраться терпения. Но ведь подсудимому требуется терпения куда как больше.
Итак, первый раз Бровченко осудили в 1997 г. Молниеносно -- за три судебных дня. И надо же, незадача какая: после года отсидки заместитель председателя Верховного суда РФ В. Верин по жалобе адвоката вдруг затребовал дело и счел доказательства обвинения, мягко говоря, неубедительными. Вынес протест. Однако московские судьи не из пугливых. Тотчас собирается президиум Мосгорсуда и отклоняет протест как необоснованный. Но на козырного короля есть козырный туз -- теперь уже Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда России опротестовывает приговор и возвращает дело на новое судебное рассмотрение. При этом подробно перечисляет грубые недоработки судебного следствия. И вот во второй раз идет, а точнее, не идет судебное рассмотрение.
Приговор отменен 3 марта, дело назначается к новому слушанию на 19 мая. Но поскольку документы послали в Иркутск (где Бровченко отбывал срок) лишь 13 мая, доставить подсудимого в Москву, естественно, не успевают. Наконец, 28 июня суд таки начался и были даже допрошены четверо милиционеров -- свидетелей по делу. Однако пятый свидетель (Клещев) в суд не явился, и новое заседание судья Шереметьев назначил лишь на 27 июля. В этот день успели допросить только женщину-понятую, и заседание пришлось снова откладывать. Все тот же милиционер по фамилии Клещев опять не соизволил явиться. И следующее судебное заседание судья назначил аж на 15 октября. (Что поделаешь -- время отпусков.) Но 15 октября выяснилось, что серьезно больна судебный заседатель. И суд переносится на 30 ноября. (Терпение, господа, терпение.) К этому дню заседатель не выздоровела, и пришлось суду уже в новом составе приступить к делу лишь 11 января 2000 года. И начинать его с нуля. Но тут оказалось, что опять не явились свидетели. И был назначен новый срок -- 15 февраля.
В конце концов суд после года волокиты дублирует отмененный приговор, наведя на него косметический лоск. Однако косметика не помогает -- через полтора года Верховный суд опять его отменяет "ввиду необоснованности". И в третий раз ситуация повторяется. Забегая вперед, скажу, что третий приговор оказался копией второго. И опять был отменен Верховным судом РФ. И вот теперь, спустя почти шесть лет, судебное следствие проводится в четвертый раз...
На время оторвемся от всей этой тягомотины. Пора развлечь читателя крутым детективом: бешеной погоней за машиной преступника, героическим захватом его и изобличением. Как вскоре увидим, все эти лихие оперативные действия, а также следствие, проведенное на их основе, напрямую связаны с судом.
Судя по материалам дела, Бровченко "пасли" давно. И заранее знали час "х", когда он будет покупать наркотик. Оперативники будто бы видели, как "Мерседес" Бровченко въезжает во дворы, где его уже ожидают "Жигули" ("шестерка") с продавцом. И вот Бровченко под надзором оперативников с пассажиром "шестерки" совершает криминальную сделку: забирает у него в багажнике наркотик и передает в уплату "небольшой сверток", который достает из кармана брюк. Впоследствии этот наркотик (кокаин) будто бы потянет на пять килограммов. И его стоимость составит миллион долларов. Опера, понятно, отродясь не видели подобной суммы. И им невдомек, что даже в самых крупных купюрах миллион зеленых весит не менее семи килограмм. Вот и вообразите себе, как Бровченко достает эти килограммы "из широких в штанин"...
Подобных несуразностей в деле -- пруд пруди. Командир милицейского экипажа Шувалов передает, например, по рации, куда движется "Мерседес". Сам же будто бы начинает преследование "шестерки", то есть продавца наркотиков. Однако вскоре же, опять-таки будто бы, теряет ее из вида. Начинается нечто странное: номер криминальной "шестерки" известен, но никто и не думает объявлять операцию "перехват". Не задействован ни один гаишник. По показаниям горе-преследователей, "шестерка" свернула вправо, где и потерялась. Но адвокаты Бровченко показывают в суде схему улиц, из которой видно, что направо далеко не проедешь -- там дорогу преграждает газопровод. После чего на новом судебном следствии руоповцы меняют показания. Рассказывают, что "шестерка" поехала влево, выехала на "встречку", развернулась и умчалась. Преследователи же постеснялись следовать ее примеру... Все это можно бы посчитать ротозейством (его нашей милиции не занимать), но про "шестерку" все вообще забывают. Ее и не думают искать. А был ли мальчик?
Итак, с "шестеркой" вышла промашка, но зато Бровченко захвачен по всем правилам милицейской науки. Четыре машины блокируют "Мерседес" со всех сторон. В группе захвата имеется даже работник пресс-службы ГУВД и корреспондент газеты (он вскоре же отработает свое присутствие, расписав подвиги руоповцев), а вот эксперта-криминалиста почему-то нет. Так что "белое вещество" милиционеры именуют кокаином исключительно на глазок. Подменяя эксперта, они при помощи водки и бинта сами же делают и "смыв" с ладоней задержанного -- и таким образом обнаруживают потом кокаин. Только вот незадача: на пальцах следы порошка есть, а на внешней и внутренней сторонах "дипломата" их нет. То есть наркоделец испачкал руки каким-то чудесным образом. Позднее вес криминального пакета усохнет вдвое, а потом "вещдок" вообще исчезнет -- вопреки закону его якобы уничтожат.
Если предположить, как это сделал подсудимый, что имела место самая обыкновенная милицейская провокация, то тогда все проколы будут выглядеть в ином свете. Вот, скажем, упущена машина, на которой якобы приехал наркоторговец. Пасли, пасли ее и вдруг упустили. А если предположить, что не было никакой машины? И все это исключительно художественный вымысел? Потому и не стали ее преследовать, и, зная номер, не объявили в розыск. Потому и путались свидетели бесконечно, в каком направлении она удрала.
В деле фигурирует видеопленка, запечатлевшая исторический момент задержания преступника. Милицейские съемки на видеокамеру -- вот уж действительно коварное новшество. Держат камеру вроде бы свои люди в погонах. И наводят ее, куда операм надо, и отводят в сторону, когда не надо (если задержанного, скажем, лупят почем зря). И все-таки, нет-нет, объектив, вопреки замыслу милицейских кинематографистов, запечатлеет такое, что потом от защитников не отбиться. Вот и тут даже безжалостно изрезанная лента создавала проблемы для обвинения. На пленке ясно были видны следы монтажа -- например, крики Бровченко обрываются - на полуслове (именно в этот момент, как он показывает, его начали бить). Видно на пленке также, что к появлению понятых все двери автомашины "наркодельца" открыты (то есть оперы лазали туда без свидетелей), что сам задержанный не может видеть происходящего "изъятия", что один и тот же опер Тетерчев роется сначала в чемодане с наркотиками, а потом делает смывы с рук задержанного (то есть сам же может этим наркотиком его руки испачкать)...
Поначалу незадачливые свидетели, они же участники операции, изо всех сил пытались выкручиваться -- меняли показания от допроса к допросу. Но проклятая пленка портила всю картину. А тут еще, как назло, Верховный суд предписал снять все противоречия в показаниях свидетелей. И тогда был найден неожиданный творческий ход -- начальник отделения РУБОП Горчилин заявил вдруг, что пленка запечатлела отнюдь не реальную картину, а постановочную. Постановку задержания сотворили, исключительно чтобы потрафить милицейским кинодокументалистам, опоздавшим к историческому моменту. Пикантная деталь: милиционеры на пленке здороваются с понятыми и приглашают их подойти ближе. Первый раз поздоровались по-настоящему, второй -- для камеры? Такой вот получился художественно-документальный шедевр. Теперь на художественность можно было списать все вопиющие процессуальные огрехи и снять противоречия в показаниях.
Защита тотчас же попросила уважаемый суд заново допросить понятых, полагая, что тогда сразу стала бы очевидной вся эта художественная ложь. Однако суд не пожелал.
Следователь, приобщив ленту к делу, посчитал ее "вещдоком". А теперь выясняется, что это всего лишь малохудожественная любительская лента. Если называть вещи своими именами, надо было бы немедленно признать: имели место ложные показания свидетелей, а также фальсификация доказательств. Но судья вовсе и не подумал этого сделать. А просто исключил пленку из материалов дела -- убрал помеху.
Каково следствие, таков и суд. Оперативники и следователи грубо сфальшивили, и суду пришлось подпевать им в тон. Три раза это удалось. Удастся ли в четвертый?
Верховный суд, а под его давлением и Мосгорсуд требуют от Савеловского районного суда в ходе разбирательства проверить версию Бровченко, что его "заказали". Например, у чекистов были все основания не любить адвоката. В Калуге он "рассыпал" в судах, несколько уголовных дел, расследованных ими. Как подтверждают все его близкие, он все время опасался провокаций. Потому и старался не ездить в одиночку -- брал кого-нибудь в попутчики. В тот роковой день не взял...
Когда после задержания "с поличным" Бровченко оказался в следственном изоляторе, его навестили два странных визитера: полковник московской милиции и глава калужского ФСБ. Будто бы пытались устроить с ним торг: ты нам -- компромат на подзащитных, мы тебе -- послабление по делу. Был ли такой разговор или не был -- узнать невозможно. Но защита с достоверностью установила, что эта странная парочка навещала в тюрьме подследственного. С какой бы стати? Защита настойчиво просила судью допросить "непроцессуальных" гостей, но судья им в этом отказал. В Савеловском районном суде в четвертый раз исследуют "дело Бровченко". За несколько месяцев пока сделано лишь несколько первых шагов. Заседания без конца переносятся. Похоже, скоро предыдущий рекорд волокиты будет побит. "К" предполагает следить за этим "страшным судом" и рассказать о его завершении читателям.
Выпуск N 71 (609) от 18 апреля 2003 г. [ N 70 ] [ N 72 ]
публикации:
[ Предыдущая ] [ Следующая ] [ Содержание выпуска ]